РАССКАЗЫВАЕТ КИРИЛЛ МАРЦЕВ (ОМАР). День начался со скандала, устроенного моим отцом

День начался со скандала, устроенного моим отцом. Ему вдруг понадобился специальный научный журнал, про который он полгода не вспоминал. Безрезультатно обыскав все полки, отец обвинил в пропаже мать. Мать сначала оправдывалась, а затем тоже вскипела, и они ушли на работу, не разговаривая друг с другом.

Я залез под душ, и вдруг вспомнил, что давал такой журнал Андрею, которому он был нужен для института, месяца три назад.

Щорс взял трубку сразу, словно ждал моего звонка.

- Привет.

- Здорово. Слушай, мне срочно нужен журнал, который я тебе давал.

Андрей сразу понял, о чём речь. Немного подумав, он произнёс:

- Нет его у меня. Я, помню, хотел тебе отдать, взял его, но по пути к кому-то зашел, то ли к Бару, то ли к Глайзеру. У кого-то из них оставил.

Я разозлился, но ругаться не стал. Что толку с дурака?

Глайзер тоже был дома. На мой вопрос про журнал, он долго не отвечал, вспоминая, но в конце концов обрадовал меня:

- Да, зеленый такой?

- Зеленый. Можешь занести его сейчас?

- Не, не могу, занят. Лучше ты заходи.

Я подумал.

- Хорошо. Через полчаса буду.

Когда я пришел к нему, то застал его на лестничной площадке. Он мазал свою кожаную куртку каким-то гуталином, провоняв им весь подъезд.

- Да вроде не сезон ещё, - сказал я.

- Не сезон, - кивнул Макс. - Заходи пока, сейчас я закончу.

Я был только рад избавиться от этого запаха.

- А журнал где?

- Я не знаю, ещё не искал. Где-то в тумбочках.

Зевая, я прошел в комнату, и сел на диван. Возле дивана стоял небольшой шкаф и пара тумбочек к нему. Одна из них была приоткрыта, виднелись какие-то старые газеты, рисунки, и я быстренько пересмотрел их, надеясь найти журнал. В самом низу, под кипой газет, моя рука наткнулась на что-то твердое. Я приподнял пожелтевший лист "Московского Комсомольца" и увидел автомат Калашникова. А рядом - несколько лимонок.

- Омар! - закричал вошедший Глайзер. - Какого черта ты сюда залез? Кто тебя просил?

- Журнал искал, - ответил я. - Откуда "Калаш"?

- Какое тебе дело? Забудь про него.

- И лимонки, - добавил я, - откуда это? Да не бойся, ты же знаешь, что никто об этом больше не узнает.

- Мне хватит того, что и ты узнал, - прошипел Максим. - Это не шутки.

Он посмотрел на меня и вздохнул, затем открыл шкаф.

- Смотри.

Я заглянул и увидел под грудой одежды ещё несколько автоматов. От удивления даже сказать было нечего.

- Отец помогает своим братьям, - тихо сказал Глайзер, и резко захлопнул дверцу шкафа.

Я не стал спрашивать каким, догадался.

- Ты не удивляйся, что они почти на виду, - к вечеру их уже не будет. Больше одного дня у нас ничего не лежит.

Желая успокоить Глайзера и спустить всё на тормозах, я примирительно сказал:

- Успокойся. Я ничего не видел и ничего не знаю.

- Не знаю, - передразнил меня Макс. - Чего ты такой потерянный?

- Ты сам потерянный, - зло сказал я. - Ты какой-то придурок - полная хата оружия, в шкафах, в тумбочках. Вы бы еще в унитаз пулемёт спрятали!

- А ты ори погромче - процедил Глайзер. - Чтобы все услышали.

- Да пошёл ты! - вскипев, бросил я. - Я ухожу.

- Иди.

За моей спиной хлопнула дверь. Я пожал плечами, и закурил, раздумывая, вернуться ли к Максу, ведь журнал я так и не взял, но возвращаться не хотелось. Обойдется отец как-нибудь без журнала.

А Глайзер - дурак. Террорист - уродец.

На улице я сразу столкнулся с одним из моих бывших дружков, Богданом. Он совсем сдал, худой, костлявый, не идёт, а тащится. Наверное, снова к барыге. Ещё чуть-чуть, и сдохнет. Мне его совершенно не жаль - у каждого должна быть своя голова на плечах, я попробовал и бросил, а он втянулся, болван. К тому же меня злило одно воспоминание, связанное с ним и Катей.

- Омар, здорово! - просипел он, пытаясь меня обнять. - Сто лет не виделись! Слышь, одолжи гривен двадцать, завтра отдам.

- Ни копейки нет, - бросил я, отстранившись. - Я спешу.

- Ну одолжи, - просительно сказал Богдан. - Не кому-нибудь же дашь, а мне. Что, старому другу не одолжишь?

- Нет, - произнес я. - Мне надо идти.

Богдан остался на месте, глядя мне вслед.

Я взглянул на часы - вечером должна была приехать Катя.

Мне непременно нужно её сегодня увидеть. Уехала он больше недели назад, и почти сразу же я виделся со Стасом, своим бывшим одноклассником, который рассказал мне такое, что я всю неделю не нахожу себе места.

Мы случайно встретились на улице, и так как видели друг друга очень давно, решили отметить нашу неожиданную встречу в ближайшем летнем баре. Заказав две бутылки холодного пива и банку соленых орешков, мы сели за дальним столиком.

- Где ты пропал? - поинтересовался я, наливая пиво в бокал и следя, чтобы пена не полилась через край.

- Так, - неопределенно сказал Стас. - Много было всего.

- Ну рассказывай. Где сейчас обитаешь?

- Работаю, усмехнулся он. - Сторожем на стройке. Сутки через двое. Хотя это даже не стройка - бывший магазин, который расширяют и переделывают. Каждый день вечеринки устраиваю. По ночам-то я один работаю; кореша мои приходят, подруги. Ну, сам понимаешь, два этажа, и все в нашем распоряжении.

Я понимающе кивнул.

- Месяца два назад, правда, чуть не уволили, - продолжил он, - из-за Бельмуда, кстати.

- Да? - заинтересованно спросил я. - Он, что, знает, где ты работаешь?

- Сам как-то рассказал, - воскликнул Стас. - Но зато потом долго жалел. Работа мне просто нравится - ни черта не делаешь, гуляешь, и ещё деньги платят. А Леша вместе с Андреем напились, перебили там все окна, устроили одну вещь, со "Сникерсами"...

- А, - сказал я, вспомнив историю, которую рассказывал на рыбалке Щорс. - Это когда они "Сникерсами" в машины кидали?

- Да-да, - закивал Стас. - Слышал уже?

- Слышал. Ещё что нового?

Стас задумался, затем произнёс:

- К одной компании недавно примкнул. Я теперь с неформалами общаюсь - с рокерами, с панками, хиппи.

Я загоготал, покрутив пальцем у виска.

- Подожди, - спокойно сказал Стас. - Сейчас дослушаешь, сам захочешь. Мне думаешь, в тягу с ними общаться? Дело в другом - там куча подруг, помешанных на сексе. Образ жизни такой - пиво, секс, рок, "трава".

Я снова засмеялся.

- И как успехи?

Стас довольно улыбнулся.

- Замечательно. Приходи как-нибудь, сам увидишь. Щорс тоже иногда приходит.

- Куда же без Щорса, - пробормотал я. - Не знаю, может, и я подойду.

- Подходи, - сказал Стас, вновь пополнив бокал и промычав:

- Совсем забыл. Хотел же тебе про твою подругу бывшую, рассказать. Как она опустилась сейчас, не представляешь...

- Как это "опустилась"? - недоуменно спросил я.

- Ну, блин, с быками постоянно ходит, шлюха шлюхой...

- Ты что? - заорал я. - Катя? Волкова?

- Угу. Девочка-"раскладушка", такая же, как и те неформалки - нимфоманки. Я с ней и сам пару раз... Дело прошлое, но, видно, зря ты с ней раньше встречался.

Стас не обращал внимание на моё лицо, и, глядя на девушку-бармена, продолжал говорить.

- Нет, на самом деле, трудно поверить. Вроде тихая была такая, а теперь спит со всеми. Знаешь, какое у неё теперь прозвище?

Больше я не смог сдерживаться, и схватив бокал с пивом, плеснул ему в лицо.

- Заткнись!

- Что с тобой?! - воскликнул он, вскочив. - Крыша поехала?

Я схватил его за рубашку и затряс.

- Что ты несешь, придурок?

- Правду говорю, Омар, правду говорю! - выкрикнул Стас.

Я толкнул его обратно на стул, и почти ничего не соображая от злости, выбежал из бара. Я сделал глупость - надо было остаться и расспросить подробнее. С тех пор он исчез и на звонки не отвечает.

Скорее всего, это ложь, но какую цель преследовал Стас, рассказав мне об этом, я не знал. И это мне хотелось узнать больше всего.

Пару часов, в ожидании возвращения Кати, я провел на пляже с Глебом и Ильей. Вернулся, когда солнце уже стало садиться, и сразу же позвонил ей.

- Слушаю.

Она уже была дома.

- Катя, - сказал я, еле сдерживаясь, чтобы не накричать на неё. - Надо срочно встретиться.

- Что случилось? - недовольно спросила Катя. - Я устала, давай завтра.

Я решил сразу поставить все точки над "и".

- Что у тебя было со Стасом?

- С каким Стасом?

- С Рыжовым, моим другом. Он всё рассказал. Ты спала с ним?

Молчание.

- Отвечай, злобно закричал я. - Правда или нет?

- Конечно, нет, - холодно сказала она. - И если ты не перестанешь орать, я положу трубку.

Я перевел дыхание.

- Через пятнадцать минут я буду у тебя.

- Хорошо.

Быстро спустившись во двор, я вышел к дороге и остановил "шестёрку". Спустя пять минут Катя открыла мне дверь.

- Заходи.

Я прошёл в её комнату и сел на диван. Она выжидательно смотрела на меня, и я начал рассказывать.

Катя побагровела.

- Неужели ты ему поверил? - зло сказала она, и мне стало легче дышать.

- Я не поверил. Но почему он так сказал?

Катя взяла у меня сигарету и закурила.

- Когда мы с тобой расстались Кирилл, ко мне начал подъезжать он. Короче, мы чуть не начали встречаться. Но потом я, слава богу, одумалась и отказала ему. Он разозлился и с тех пор рассказывает про меня такие вещи. Те, кто знали меня, конечно не поверили, но некоторые...

Меня залила краска стыда и гнева.

- Падло, - выдохнул я, и сжал зубы с такой силой, что послышался хруст. - Подонок. Я его сегодня же найду.

- Не надо, Кирилл, - сухо произнесла Катя. - Его можно понять, а вот тебя... Знаешь что, иди лучше домой.

- Как это? - удивился я, но глядя на её застывшее лицо, испугался, догадавшись, что она очень на меня обиделась.

И я стал извиняться перед ней. Не знаю, что со мной случилось, но я был готов даже встать перед Катей на колени. Она не смотрела на меня, никак не реагировала, и мне показалось, что Катя плачет.

Я продолжал извиняться, но от этого было мало толку. Видимо, поверив Стасу, я действительно смертельно её обидел.

- Уходи, - повторила она, указав на дверь. - И больше не приходи. И тогда я, переборов свою гордость, впервые в жизни, встал перед девушкой на колени. Сделав это, я пробормотал:

- Прости меня, Катюша. Ты ведь знаешь, как я люблю тебя. Всё, что хочешь, я для тебя сделаю. Прости меня.

Катя вздохнула, и по этому вздоху я понял, что прощён.

- Ты любишь меня, Кирилл?

- Очень, - просто сказал я, и она всё поняла.

Я снова опустил голову, а Катя вдруг рассмеялась, громко и весело.

- Как жаль, что я уезжаю на месяц, - словно про себя, сказала она, отсмеявшись. - Наконец-то это произошло.

- Что произошло?

- Ничего, - произнесла она, взъерошив мои волосы, - Всё нормально. Просто замечательно.

 

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ