Обломов и Ольга: игра в себя

Основная часть романа строится вокруг попытки пробуждения и возрождения Обломова любовью к Ольге; попытки, содержанием которой становится борьба с самим собой, а целью - преодоление обломовщины в себе самом.

Любовь является едва ли не единственной силой, "движущей" сюжет романа Гончарова. Она же более чем что-либо иное высвечивает черты обломовщины в герое. Свет Ольги ("святой, светлой") выявил и те черты внутреннего облика Обломова, мимо которых читатель мог бы при иных обстоятельствах пройти, не заметив в герое "голубиной нежности", "честного, верного сердца". Но не только эти черты.
Обломов в момент наивысшего душевного подъема размышляет: "Ах, если б испытывать только эту теплоту любви да не испытывать ее тревог! <…> Нет, жизнь трогает, куда ни уйди, так и жжет! Сколько нового движения вдруг втеснилось в нее, занятий! Любовь - претрудная школа жизни!".

Обломов, воспитанный на сказках няни, имел довольно чёткое представление об идеале женщины («Не надо ни луны, ни грусти. Она не должна внезапно бледнеть, падать в обморок, испытывать потрясающие взрывы»). Как видно, Ольга меньше всего похожа на обещанную нянькой в жены Илье Ильичу "неслыханную красавицу Милитрису Кирбитьевну", которая, как известно из старинной народной сказки, была не женой, а матерью богатыря Бовы Королевича. Обломов считал любовь своеобразной "обломовской утопией", мечтал буквально скрыться в ней, как в "благословенной Обломовке". Отнюдь не случайно в мечтах, как пишет Гончаров, Илья Ильич представляет себя гуляющим с Ольгой по саду именно в Обломовке. Мифическая Милитриса Кирбитьевна воплощает идеал жены-матери, Ольга - жены-подруги, равной; для первой можно оставаться окружаемым повседневной заботой любимым ребенком, рядом с другой необходимо непрерывно трудиться, самосовершенствоваться, расти; первая обещает желанный покой, вторая требует беспрерывного движения. "Господи! - восклицал Обломов.- Зачем она любит меня? Зачем я люблю ее?.. И что это за жизнь, все волнения да тревоги! Когда же будет мирное счастье, покой?". Поэтому строки в письме Обломова к Ольге: "Мне к лицу покой, хотя и скучный, сонный, но он знаком мне; а с бурями я не управлюсь", - отражают не слабость героя, а его честность, умение открыто смотреть правде в глаза.
Обломова часто винят в слабоволии, но отметим, что писатель, наделяя Ольгу идеальными чертами (вспомним, что в романе она является под звуки "Casta Diva"), говорит и о ее гордыне. Новый Пигмалион - Ольга надеется "изваять" нового Обломова: "Я думала, что я оживлю тебя, что ты можешь еще жить для меня…". Она упивалась "ролью путеводной звезды", не чувствуя и не понимая избранника. Она - деятель, в то время как Обломов - созерцатель. В момент решительного объяснения, окончательного разрыва, когда позади "сирень, аллея", письмо Ильи Ильича и недостает лишь последней точки, Обломов восклицает: "Возьми меня, как я есть, люби во мне, что есть хорошего". "Нет…нет…" - ответ Ольги и приговор обломовщине. В этой сцене обломовщина предстает как самообличение героя: "Что сгубило тебя? Нет имени этому злу. - Есть, - сказал он чуть слышно. <… > Обломовщина! - прошептал он".

Впрочем, не только «обломовщина» стала причиной любовного конфликта. Если проследить по тексту за развитием отношений между этими персонажами, становится очевидно, что Ольга порой вела себя с Обломовым, как кошка с мышкой: играла, манипулировала, периодически напоминала ему с укором о его прежнем образе жизни тогда, когда он и думать забыл о диване и халате. На его искренние порывы она отвечала с разумным спокойствием. Все это обескураживало Илью, он переставал верить в то, что Ольга его любит. Логичным итогом становится внутреннее разочарование Обломова в самом себе и в этой любви. И он вновь теряет стимул двигаться и развиваться. Путеводная звезда гаснет – и он погружается в привычную жизнь.

Любила ли Ольга Обломова? Возможно она любила того Обломова, которого надеялась «вылепить». Только парадокс в том, что стань Обломов таким, она и в этом случае любила бы не Илью, а себя в Обломове. А факт того, что после Ольга стыдилась своей связи с Обломовым и боялась признаться в этом Штольцу, еще более убедительно доказывает, что любви, какой женщина любит мужчину, у Ольги к Обломову не было. Это была своеобразная игра – «игра в себя».

Вероятно, Ольге очень нравилось то, как Обломов относится к ней («нежен, нежен, нежен…»), и именно этого ей впоследствии не хватало в Штольце. Союз Ольги и Штольца можно назвать рациональным. Он «правильный», но в нем недостает души, душевности, чистоты, искренности и нежности.

Образ Пшеницыной

После «быстрого» прочтения у многих читателей остаётся ощущение, что союз Обломова и Пшеницыной – символ окончательной гибели Ильи, погружение в «обломовщину». Однако эти выводы, мягко говоря, несправедливы.

Пшеницына Агафья Матвеевна – единственный человек в романе, который обрёл смысл жизни: после смерти Обломова она поняла, что «знала, зачем она жила и что жила не напрасно».

До появления в ее жизни Ильи Ильича Агафья Матвеевна не задумывалась ни о чем. Ее стихия – быт, хозяйство, и в этом она достигла совершенства. При первом появлении в романе (визит Обломова на Выборгскую сторону с целью отказаться от квартиры) она предстает перед нами как женщина недалёкая, необразованная, туповатая («Нету братца-то», - неустанно повторяет она в ответ на любые вопросы Обломова). Однако постепенно, с обоснованием Обломова в ее доме, в натуре Пшеницыной происходят важные перемены. В ней пробуждаются тревоги, проблески размышлений, наконец, любовь. Ее героиня проявляет по-своему, заботясь об одежде и столе для Обломова, молясь о его здоровье, по ночам ухаживая за героем во время его болезни. «Все ее хозяйство… получило новый, живой смысл: покой и удобство Ильи Ильича…Она стала жить по-своему полно и разнообразно». Пшеницына является единственным абсолютно бескорыстным и решительным человеком в окружении Обломова. Ради него она готова на все: заложить драгоценности, занять денег у родни покойного мужа. Она деятельна, активна – это ее главное отличие от обитателей Обломовки, позволяющее сделать вывод о том, что она отнюдь не типичная жертва «обломовщины».

О вере героини В. И. Мельник пишет: «При всей приземленности внешней, образ Агафьи Матвеевны весь окутан атмосферой евангельской любви». Своей любовью героиня возвышает героя, он для нее «сияет, блещет», «как будто требует покорности себе». В отношениях с Агафьей Матвеевной Обломов чувствует себя состоятельным, он мужчина, хозяин положения.

Пшеницына отличается невероятной силой и самоотверженностью в своей любви к Илье: понимая отличие их сына Андрюши от остальных своих детей, Агафья Матвеевна после смерти Обломова безропотно отдает его на воспитание Штольцу, хотя и бесконечно любит мальчика. В финале романа с новой силой проявляется бескорыстие Пшеницыной: ей не нужны отчеты из имения Обломова и доходы от него. Свет жизни Агафьи Матвеевны угас вместе с жизнью Обломова.

Образ Захара

Характерные черты обломовщины воплощены художником не только в образе Обломова, но и в фигуре Захара. Несмотря на то, что Обломов — барин, а Захар — его крепостной слуга, они сродни друг другу. Оба они, барин и раб, выросли на одной и той же почве, пропитались одними и теми же соками, испытывали на себе «обаяние обломовской атмосферы, образа жизни».

Через Захара реализуется идея двойничества в романе. Захар – двойник Обломова, только в более примитивном обличье. И печать «обломовщины» на Захаре лежит более отчетливо, нежели на самом Обломове.

Гончаров стремился показать, что тлетворное влияние крепостного права сказывалось не только на поместном дворянстве, но и на духовном облике и образе жизни других слоев общества. В своих произведениях (более всего в «Обрыве») он осудил, например, «аристократическую обломовщину» — уродливые обломовские нравы высших аристократических кругов. Заражала обломовщина косностью, апатией, ленью, нравственным рабством и слуг — людей крепостной дворни («люди холопского звания» - так назвал таких слуг Некрасов).

Сопоставляя фигуры Обломова и Захара, романист проводит мысль, что судьбы - этих людей неразрывны, жизнь одного из них невозможна и немыслима без другого. «Старинная связь, — говорится в романе, — была неистребима между ними». Понятие о своем праве владеть и распоряжаться Захаром, как своей собственностью, как вещью, так же неистребимо в Обломове, как неистребимо и в Захаре его нравственное рабство. Хотя Захар и злится на барина за вечные упреки в лени и нерадивости, ворчит на его капризы, но про себя все это он «уважал внутренне, как проявление барской воли, господского права». Без этих капризов и упреков он не чувствовал бы над собой барина.

У Захара была тоже своя мечта, свой «романтизм». «Захар любил Обломовку, как кошка свой чердак.,.» Он не мог забыть «барского широкого и покойного быта в глуши деревни», «отжившего величия», своей ливреи, в которой для него воплотилось все достоинство старого дома Обломовых. Если бы не эти воспоминания о былом, — «ничто не воскрешало молодости его».

Захар, по словам Гончарова, принадлежал двум эпохам, и обе положили на него печать свою. От одной перешла к нему по наследству «безграничная преданность к дому Обломовых», а от другой, позднейшей, — определенные пороки. «Страстно преданный барину», Захар любит посплетничать, распустить про барина какую-нибудь «небывальщину». Однако он бы не задумался сгореть или утонуть за него, не считая это подвигом и поступая «без всяких умозрений».

Несмотря на всю наружную угрюмость и дикость, Захар, как показывает художник, «был довольно мягкого и доброго сердца» - как и все обломовцы.