Н. А. РИМСКОМУ-КОРСАКОВУ

3/16 июля 1906 г.

[Марина-ди-Пиза]

 

Многоуважаемый Николай Андреевич.

У меня к Вам очень большая просьба. В настоящем сезоне я дирижирую Симфон[ическими] кон[цертами] Музыкального общества в Москве¹, и мне бы очень хотелось что-нибудь сыграть из «Китежа». Ответьте мне, пожалуйста, будут ли напечатаны какие-нибудь отрывки из этой оперы для концертного исполнения?

Если нет, то разрешите ли Вы мне исполнить хотя бы конец 3-го действия (кажется) «Погружение Китежа».

 

 

Я бы мог взять консерваторский хор. Перед ним, если я не ошибаюсь, есть песнь отрока и хор а cappella. Можно бы было и это исполнить. Если Вы не имеете ничего против этого, то, может быть, Вы мне дадите и какие-нибудь указания по этому поводу, т. е. чтобы можно было и еще исполнить оттуда? Голоса я могу достать у Юргенсона и могу заставить переписать все, что мне понадобится. Только Ваше разрешение и совет!

И еще один вопрос, Николай Андреевич! На днях читал в газетах, что в Павловском вокзале исполнялась инструментованная Вами «Дубинушка»², вместе с русскими песнями Лядова. Напечатана ли эта «Дубинушка»? Если нет, то не дадите ли Вы мне нотный материал? Обязуюсь его Вам возвратить в целости после исполнения. Я пробуду здесь еще пять дней. Мой адрес: Marina di Pisa. Villino Carlo. S. Rachm[aninov].

Если это письмо мое к Вам запоздает, то лучше адресуйте Ваш ответ ко мне так: Москва, Кузнецкий мост. Муз[ыкальный] Маг[азин] А. Гутхейль. Для передачи мне.

С искренним уважением, преданный Вам С. Рахманинов

Н. С. МОРОЗОВУ

23 июля 1906 г.

[им. Ивановка, Тамбовской губ.]

 

Милый друг Никита Семенович, вот уже неделю как живем тут. Здесь все спокойно и тихо. Все здоровы! И не могу тебе сказать, до чего тут хорошо себя чувствую! Наконец уселся на свое место. И на этом месте и кругом мне все знакомо, симпатично; а внутри меня я чувствую покой, который не давался мне последние месяцы. Был бы очень счастлив, если б удалось здесь пожить подольше...

Справился у Гр[игория] Львовича о книге Филатова, но ее у него не оказалось, а посему ты зашел к нам (если ты только заходил!) понапрасну. Достал ли ты эту книгу? ¹ Глядели ли Вы, что у Филатова сказано про прикорм? Как решили действовать? Мне все это очень интересно, а посему ты мне сообщи об этом,

 

 

пожалуйста. Как здоровье Веры Александровны? Ваша девочка мне очень понравилась, и я дал об ней самый лестный отзыв моей жене и Сатиным. Наташа начала писать вчера письмо Вере Александровне, но, по своему обыкновению, письма не кончила. Ей на это требуется два или три дня.

До свиданья! Всего лучшего Вам желаю! Как был бы рад, если бы Вы могли сюда приехать погостить, как в прошлом году. Вы бы непременно успокоились и отдохнули.

Твой С. Р.

Рояль ко мне не пришел еще, а я жду его с нетерпением.

Мой адрес: ст[анция] Ржакса, Тамбово-Камышин-ской ж[елезной] д[ороги], Ивановка.

 

А. К. ГЛАЗУНОВУ

26 июля 1906 г.

[им. Ивановка, Тамбовской губ.]

 

Дорогой Александр Константинович.

Твое письмо от 15-го июля получил. Хочу тебе теперь сказать, что предполагаемая программа концертов должна появиться в печати в половине сентября только, а посему я буду охотно ждать разрешения на помещение в программу твоей новой симфонии¹, до этого срока.

Я буду дирижировать концертами Музыкального Общества, и обещал взять все десять². Это сообщение в ответ на твой вопрос.

Преданный тебе С. Рахманинов

М. С. КЕРЗИНОЙ

2 августа 1906 г.

[им. Ивановка, Тамбовской губ.]

 

Многоуважаемая Марья Семеновна.

У меня к Вам большая просьба, перед изложением которой я должен перед Вами долго извиняться за свою неделикатность, назойливость и нахальство; но я

 

 

нахожусь в безвыходном положении, так как у меня нет здесь ни одной книги. Я говорю о стихах, Марья Семеновна! Не будете ли Вы так добры, и не пришлете ли Вы мне еще несколько стихотворений для романсов? Только не сердитесь на меня, ради бога, за эту просьбу.

Ваша книжка, переписанная Вами прежде, находится у меня, но мне этого не вполне достаточно. Что можно было взять оттуда,— взял¹, но этого мало! Потом, в этой книжке все слова требуют минора. Нельзя ли хоть несколько стихотворений помажорнее? А то я закис совсем! Если Вы исполните мою просьбу, притом если не рассердитесь на меня, я буду очень рад и бесконечно Вам благодарен. Еще хочу просить Аркадия Михайловича повторить мне ту программу для симфонических концертов, которую он мне наметил весной. Я ее еще не составил!

Затем, до свиданья! Извините меня, еще раз.

С искренним уважением С. Рахманинов

Мой адрес: ст[анция] Ржакса, Тамбово-Камышинской ж[елезной] д[ороги], им[ение] Ивановка,. С. Рахманинову].

 

Н. С. МОРОЗОВУ

21 августа 1906 г.

[им. Ивановка, Тамбовской губ.]

 

Милый друг Никита Семенович, давно тебе не писал и до сегодняшнего дня все собирался. Начну с того, что все у нас здоровы, слава богу. Я немножко поболел только (была ангина. Три дня лежал и сегодня только встал), но это такой пустяк, о котором не стоило бы упоминать, конечно, Ивановка, и мне и моим, по-прежнему нравится нам, и я продолжаю до сих пор еще изредка сожалеть, что я потерял столько времени в Италии.

Занятия мои... с ними похуже. Приехав сюда 16-го июля и погуляв около недели, я начал пробовать заниматься, но всегда, к сожалению, видел, что голова моя находится в плачевном состоянии. Тогда, прокопавшись так около недели, я решил весь август пожертвовать на

 

 

какие-нибудь мелкие вещи и писать их и отделывать, несмотря на их достоинства. Так я и сделал. Пишу теперь мелочь¹ и нахожу уже, что моя голова делает, хотя медленные, но все-таки успехи. Мы собираемся переехать в Москву около 15-го сентября, и до этого срока я хочу себя держать на таком сорте сочинения, а потом уже приняться за что-нибудь другое². Хочу еще прибавить, что занимаюсь усидчиво и аккуратно, что еще более убеждает меня, как мне тяжело сейчас все дается.

Теперь дальнейшие новости. Начну с секрета. Б. П. Юргенсон написал мне письмо, в котором описывает плачевное состояние Музык[ального] Общества и говорит далее, что и «концертный вопрос в этом сезоне висит в воздухе, о чем считает меня долгом предупредить!» На это письмо я написал, что после подобного заявления считаю себя вправе не быть связанным данным обещанием и беру свое согласие дирижировать концертами обратно. Теперь события начинают идти с головокружительной быстротой, так что ты не пугайся, пожалуйста. Еще до отказа Юргенсону я подал в отставку в двух институтах³. Мне остается теперь отказаться только от Русск[их] Симф[онических] ⁴ и тогда у меня ничего не останется ни за душой, ни за карманом, ни в самом кармане. Гол, как сокол. Из такого положения один только выход: писать. Но так как писать и работать в наступающем сезоне в Москве вряд ли будет удобно и покойно, то отсюда вытекает также только один вывод: не уехать ли на всю зиму за границу? Поговорил со своими. Подумали и решили, что это не совсем уж дурно, если поехать жить, например, в Лейпциг или Дрезден⁵. Средства для этого могут быть отысканы с помощью именно той мелочи поганой, которой я сейчас занимаюсь. Верно, что я скучаю за границей: но Лейпциг, город интересный крайне в смысле хорошей музыки, во-первых, а во-вторых, жить в Москве, не имея уверенности, что сможешь заниматься, тоже нехорошо. А посему, мы пока решили уехать, о чем я тебе и сообщаю. Я старался подвести финал как можно менее неожиданно. Не знаю, удалось ли мне это?

Напиши... Как Вы поживаете все? Здоровы ли твои дамы? Что у Вас нового в Консерватории? И об этом напиши.

 

 

Наташа Вам всем кланяется и просит узнать, получила ли Вера Александровна ее письмо, которое она несколько времени назад отправила.

До свиданья. Всего хорошего.

Твой С. Р.

Письмо это пойдет на почту только послезавтра, вероятно.

 

А. м. керзину

29 августа 1906 г.

[им. Ивановка, Тамбовской губ.]

 

Многоуважаемый Аркадий Михайлович,

Благодарю Вас и Марью Семеновну за присылку стихов для романсов¹. Воспользуюсь ли я чем-нибудь из вновь присланного, пока сказать не могу. Недостаточно проглядел еще. Это письмо пишу Вам с целью прежде всего извиниться перед Вами, а затем попросить у Вас отставки от концертов. Не сердитесь на меня, ради бога! Я надеюсь, что Вы или найдете мне заместителя, или отложите концерты до будущего сезона². Я отказался также от Симф[онических] концертов, от Институтов, от всего, что меня связывало в Москве, и уезжаю, вероятно, на всю зиму за границу. Подробнее об этом переговорю при свидании с Вами. Собираемся приехать в Москву к 15 сентября, а выехать из Москвы в конце сентября. Только простите мне мой отказ. Я так боюсь, что чем-нибудь Вас подведу. Главное, что не мог раньше Вас об этом уведомить.

Сейчас много работаю и все больше убеждаюсь, что двухлетнее молчание отзывается очень тяжело на творчестве. Очень мучительное время переживаю сейчас.

Мой привет Марье Семеновне и Вам. До скорого свидания, надеюсь.

Преданный Вам С. Рахманинов

Моя Наташа опять лежит. На днях, играя в теннис, спотыкнулась, упала и порвала себе связки в ступне. Лежит и горько на судьбу жалуется. А лежать ей еще довольно долго!

Она тоже Вам кланяется.

 

 

Н. С. МОРОЗОВУ

29 августа 1906 г.

[им. Ивановка, Тамбовской губ.]

 

Милый друг Никита Семенович, только несколько слов: вчера получил твое письмо и очень благодарю тебя за него. Оно меня поддержало и укрепило. Что же делать, если все мои желания, из-за моей нерешительности, требуют поощрения окружающих людей, которых я люблю и которым верю. Такие люди, как я, ничего никогда одни не сделают и любят, чтоб их толкали. Вот и я благодарен тебе очень, что ты меня толкнул. Теперь я могу тебе открыто сказать, что я отказался от всего, что меня в Москве связывало, и уезжаю на всю зиму за границу. Очень радуюсь, что ты за мой план.

Я по-прежнему много занимаюсь и по-прежнему мне все очень тяжело дается. Очень часто чувствую себя совсем несчастным.

А Наташа-то моя опять слегла. Играла вчера в теннис, спотыкнулась, упала и порвала себе связи в ступне (Гр[игорий] Львович сейчас у нас). Наташа пролежит еще с неделю. Сегодня острая боль уже прошла. Лежит и поет грустные арии.

До свиданья. Мы приедем, вероятно, к 15 сентября.

Твой С. Р.

А. К. ГЛАЗУНОВУ

20 сентября 1906 г.

[Москва]

 

Дорогой Александр Константинович.

Ввиду бывших переговоров между нами, считаю своим долгом известить тебя, что я отказался от всех симфонических концертов и уезжаю на всю зиму за границу; таким образом, мне еще не скоро удастся увидеть твою 8-ую симфонию, с которой я так желал познакомиться.

На всякий случай сообщаю тебе свой постоянный адрес: Москва, Кузнецкий мост, Муз[ыкальный] Маг[азин] А. Гутхейль.

Желаю тебе всего хорошего.

Искренно преданный С. Рахманинов

 

НЕУСТАНОВЛЕННОМУ ЛИЦУ

20 сентября 1906 Г.

[Москва]

 

Ваше письмо от 22-го августа прочел только вчера, когда вернулся в Москву, где Ваше письмо меня дожидалось. Воспользоваться Вашим либретто, к сожалению, не могу, так как у меня уже есть готовое либретто¹, но познакомиться с ним очень желал бы. Если у Вас есть лишний экземпляр — не пришлете ли Вы мне его для прочтения — был бы Вам очень благодарен. Если это возможно, то прошу Вас прислать мне его поскорей, так как через 8—10 дней я уезжаю за границу на всю зиму.

Мой постоянный адрес: Москва, Кузнецкий мост. Музык[альный] Магаз[ин] А. Гутхейль с передачей мне.

С совершенным уважением к Вам С. Рахманинов

Р. S. Что касается Вашего дуэта, то советую Вам его издать в Киеве, так как это будет дешевле. За посвящение душевно благодарю.

 

С. И. ТАНЕЕВУ

21 сентября 1906 г.

[Москва]

 

Дорогой Сергей Иванович,

В ответ на Ваше письмо от 18-го сентября спешу Вас уведомить, что я отказался от участия в концерте Союза Музыкантов, и поэтому не знаю, когда он состоится. То же самое должен сказать по поводу рекомендуемого Вами г. Штрауса ¹, т. е., что я ничего не могу сейчас для него сделать, к сожалению, — так как я отказался от должности инспектора в двух институтах. Оба эти отказа мотивируются тем, что через несколько дней я уезжаю на всю зиму за границу. Кстати сказать, очень хотел бы с Вами повидаться и проститься перед отъездом, но Вы не пишете ничего определенного о сроке Вашего приезда в Москву и отъезда в Петербург, так что мне, пожалуй, и не удастся Вас повидать, о чем буду очень сожалеть. На всякий случай сообщаю Вам

 

 

 

№ телефона 1 02 28. Может быть, Вы мне позвоните в день Вашего проезда через Москву, и я к Вам тогда сейчас же приеду².

С искренним уважением и преданностью С. Рахманинов

С. И. ТАНЕЕВУ

25 сентября 1906 г.

[Москва]

 

Дорогой Сергей Иванович, к сожалению, я не могу к Вам прийти и сегодня вечером, так как обещал раньше провести этот вечер у Керзиных. Так как Вы уезжаете в Воронеж, то мне остается только проститься с Вами на бумаге и пожелать Вам от души всего лучшего.

До свиданья!

Искренно преданный Вам С. Рахманинов