Новые чины и обряды у «старообрядцев»

К новым обрядам, в первую очередь, конечно, надо отнести все вышеперечисленные обычаи в совершении мнимых таинств, потому что в православной Руси до раскольников только тайные сектанты могли совершать нечто подобное. Затем, существует немало новосочиненных «чинов». Например: «чин нехиротонисанных для отправления крещения и покаяния» «чин благословения в неделю ваий», или «чин для поставления пастырей словесных овец». Существуют также специальные «чины» по совершению «исправы» мирянина, священника и епископа.

При описании дробления в беспоповщине мы мы говорили о том, что в расколе происходят несогласия из-за разных обычаев и обрядов, которые обе спорящие стороны объявляют «догматом». Несогласие ведет кразделению, и разделившиеся тотчас объявляют друг друга еретиками, проклинают с ними несогласных и прекращают всякое общение с ними. Таким «догматом» у раскольников может стать все, что угодно, например:

— состав букв в «титле» («четырехбуквенный догмат» у титловцев);

— способ каждения (один раз вперед, а второй поперек в диаконовском толке);

— поминание или непоминание царя в тропарях (толк тропарщиков);

Вкратце поясним смысл споров о двух «догматах»-обрядах.

Немоление за Царя.Разногласия и яростные споры у раскольников вызывали не только церковные предметы (обряды, чины и таинства), но и отношение к царской власти, выраженное в отказе молиться за Царя. Отказ, в свою очередь, был мотивирован тем, что царь — или «рожок антихристов», или натуральный (чувственный) антихрист. Поморское согласие в начале 1740-х годов возобновило моление за царя и из-за этого выделился толк филипповцев, объявивших это решение «новой ересью».

При изучении развития беспоповщины от ее «предков», богомилов капитонов в середине XVII в., до широкого спектра толков в XIXв. нетрудно заметить, что эта часть раскола в массе своей развивалась по пути приближения к привычным для православного народа формам религиозной жизни. Это объясняется, в первую очередь, тем, что в массовых расколах, каковым было «старообрядчество», сознательных еретиков, идеологов и вождей, всегда немного, а основную массу совращенных составляют люди в недавнем прошлом православные. Когда к началу XVIIIв. угар апокалиптическиго нигилизма прошел и ожидания обещанного конца света не оправдались, лжеучителям все труднее становилось удерживать свою одурманенную паству в рамках принципиального отказа от священства и Таинств и настаивать на самоуморении и безбрачии. Они вынужденно шли на компромисс, лишь бы не потерять своей власти над людьми и не остаться в одиночестве. Идя навстречу настроениям своей паствы, они постепенно восстанавливали, хотя и в искаженном виде, но все же привычные для народа формы религиозной жизни: храмы-молельни, священство, таинства, благословенный брак.

В некоторых крайних сектах (например, у федосеевцев, филипповцев, бегунов и самокрещенцев) первоначальное учение капитонов сохранялось дольше, но даже они были вынуждены отказаться от идеи всеобщего безбрачия и посчитали нужным обзавестись своими «трехчинными иерархиями». Сохранение в этих крайних толках «родовых признаков» капитоновщины позволяет, путем сравнения, выявить общие для всей ранней беспоповщины богомильские начала. Следы капитоновщины сохранились и в более умеренных толках, но здесь они различаются с трудом и вряд ли осознаются самими раскольниками, к этим толкам принадлежащим.

Устроив свою религиозную жизнь путем различных нововведений более или менее похожей на православную, они говорили и продолжают говорить, что «сохранили древлее благочестие», тогда как на самом деле не сумели сохранить даже то, с чем ушли из Церкви.

Поповцы

Одно из двух основных течений старообрядчества. Зародилось одновременно с расколом и окончательно оформилось в последнем десятилетии XVII века.

Поповцы приемлют все 7 таинств христианства. Поповцы признают необходимость священников при богослужениях и обрядах.

Традиционно в поповщине ведущую роль играли торговые и промышленные элементы.

Основными центрами поповства изначально был Нижегородский край, где насчитывались десятки тысяч старообрядцев, Донская область, Черниговщина, Стародубье. В XIX веке крупнейшим центром поповства стала община Рогожского кладбища в Москве, в которой ведущую роль играли владельцы мануфактур.

Социальные противоречия и внутренняя борьба привели к образованию различных согласий в поповстве: перемазанцы, дьяконовцы, лужково согласие.

Поповцам не удалось сразу создать свою церковную иерархию, поскольку епископы, сохранившие старую веру, либо были репрессированы, либо принялиниконианские реформы. Поэтому старообрядцы-поповцы были вынуждены принимать священников, перебегавших по различным причинам из Русской православной церкви. За это поповцы получили название "беглопоповцы".

При приеме беглых православных священников поповцы исходили из признания действительности рукоположения в РПЦ, считая, что благодать в этой церкви сохранилась, несмотря на реформы. Впоследствии часть поповцев перешла под юрисдикцию РПЦ, сохранив дореформенную обрядность, другая часть создала собственные иерархии, третья часть перешла в беспоповщину.

В 1846 г. возникла Белокриницкая иерархия, которая в настоящее время является одним из самых крупных старообрядческих направлений.

По догматике поповцы практически не отличаются от православных, однако придерживаются при этом старой культовой обрядности. Для поповцев характерно участие в церковной жизни не только священнослужителей, но и мирян.

Поповцы отказывались признавать светские власти, а Никоновскую церковь считали еретической. Принимали беглых попов из синодской (никоновской) церкви после перекрещивания или миропомазания. Признавали христианские таинства и учение о церковной иерархии.

Позднее, как и беспоповцы, Ппоповцы разделились на несколько толков. Наиболее известные толки — аввакумовщина, афиногеновское согласие (афиногеновщина), дьяково согласие, епифаново согласие (епифановщина), лужково согласие, перемазовщина, сусловское согласие (сусловцы), чернобольцы.

В 1856 г. была учреждена Казанская епархия, в которой Древлеправославную церковь старообрядцев, приемлющих белокриницкую иерархию, возглавил один из самых образованных старообрядцев своего времени епископ Казанский и Вятский Пафнутий (в миру Потап Максимович Шикин; 1815-1890). А с 1884 г. до 1912 г. – епископ Иоасаф (в миру Иван Петрович Зеленкин; 1838-1912). Часть старообрядцев-поповцев не признала Белокриницкую иерархию и продолжала переманивать священников у господствующей церкви. Таким образом, старообрядцы-поповцы разделились на два согласия «Австрийское», оно же «Белокриницкое», и «беглопоповское». Если «австрийцев» в Казанской губернии было много, то «беглопоповцев» – единицы, в основном выходцы из Центрально-Черноземного района, где беглопоповское согласие было очень распространено.

Чистополе «австрийцев» было немного, большинство прихожан – крестьяне из сел и деревень Чистопольского уезда. В 1881 г. в городе был организован приход с полуподпольным храмом в жилом доме. Основным недостатком этого молитвенного дома австрийцев было то, что находился он в жилом помещении и поэтому не имел атрибутов видимого храма. Казанский епископ Пафнутий в 1881 г. рукоположил в священники крестьянина Николаевского уезда Самарской губернии Петра Даниловича Залетова. Через два года отец Петр перешел в Казань – в казанском храме Белокриницкой иерархии он служил до смерти в 1917 г. В Чистополе же священником стал крестьянин села Красновидово Викул Абрамов, его судьба неизвестна, но еще в 1914 г. он продолжал быть единственным священником в приходе.

Беспоповских согласий было намного больше, чем поповских. В Чистополе были представлены четыре из них.

«Старопоморское», оно же «федосеевское», оно же «поморско-безбрачное». Старопоморцы обходились без духовенства, стараясь имитировать полноценную церковную жизнь. Требы у них совершали миряне, это были знатоки Писания и обрядов – так называемые «отцы». В их молельнях были алтари с запечатанными царскими вратами – из-за отсутствия духовенства, «отцы» служили литургии, но причащения не было, потому что таинство евхаристии – превращения хлеба и вина – мог совершать только священник. «Отцы» же крестили детей и отпевали покойников – по церковным канонам эти требы, в крайнем случае, мог совершать и мирянин. Но браки без священников, по тем же канонам заключаться не могли. Поэтому «федосеевцы» считали, что настоящих браков быть не может – отсюда и название. Разумеется, подавляющее большинство старопоморцев жили семьями, но считалось, что это жизнь не в браке, а «во грехе». Поэтому во время служб женатые мужчины стояли позади всех, в знак того, что на них наложена епитимья. «Старопоморское» согласие было самым массовым в России из всех беспоповских согласий, его духовный центр находился в Москве.

В Чистополе федосеевцев по списку в приходе было только 171 человек, из них 60 мужчин и 111 женщин.

Среди главных попечителей прихода необходимо отметить местных состоятельных людей: Алексей Яковлевич Логутов, городской голова в 1908-1912 гг.; Артемий Вачугов, купец, председатель совета рябиновской общины; Иван Мокеев, Алексей Логутов, Савва Вачугов, члены совета общины; Маклаковы, Макеевы, Мясников, Кирпичников и др.

Сохранились воспоминания одного из чистопольцев о посещении им рябиновской молельни в праздник Вознесения Господня: «Самая молельня наружных знаков не имеет, это – ветхий жилой дом; в середине старый под черным лаком иконостас; в нем до 75 различных икон, но среди икон так много белых крестов (без изображения), что они составляют около 50 % всех икон. Молящиеся все из низшего сословия, бедняки, богача ни одного (а ведь праздник не маленький). Настроение в общем строго молитвенное, но при внешней обстановке весьма мрачное; я мысленно вернулся ко временам самосожжения и, вообще, представил своему воображению печальную картину горестного начала старообрядчества. В момент моего прихода настоятель общины г. Сорокин высоким и приятным, несколько плаксивым голосом прочувствованно и внятно читал Апостол… Евангелие читал пожилой человек, но уже не так, с недостатком: слишком торопливо, даже по никониански… Этот грозный старичок иногда говорит так: “Я считаю всех еретиками, кто не так учит, как я”» .

 

Поповцы, приемлющие австрийскую иерархию, выделились из беглопоповства в 1846 году, когда у них возникла собственная иерархия, в пределах Австрийской империи, в Буковине, в с. Белая Криница. Обстоятельства возникновения австрийской иерархии следующие. – Пользуясь снисхождением к себе законодательства при имп. Екатерине II и имп. Александре I, поповцы имели у себя беглых попов в изобилии. Но при имп. Николае I в 1821 г. был издан указ, предписавший: «вновь не позволять появляться беглым попам у раскольников». Этот указ, довольно строго исполняемый, произвел в старообрядчестве так называемое «оскудение священства». Попов дозволенных становилось все меньше и меньше, а за умалением их увеличивались беспорядки: совершение богослужения стало производиться с крайней небрежностью, крестили зараз по нескольку младенцев, свадьбы венчали «гуськом», пар по семи, исповедовали всех вместе и т.п. Вследствие этого и явилась снова давно существовавшая мысль об учреждении самостоятельной старообрядческой епископской кафедры и было приступлено к ее осуществлению. После неудачных попыток найти такого архиерея, который бы согласился перейти в старообрядчество, наконец, нашли такого человека. Это был Амвросий, Босносараевский митрополит, лишенный кафедры вследствие недоразумений с турецким правительством. После долгих переговоров поповцам удалось склонить Амвросия перейти из православия в старообрядчество и стать старообрядческим епископом. Принятие Амвросия совершилось в 1846 г. чрез проклятие мнимых ересей и перемазание, причем вместо св. мира, за неимением оного, было употреблено масло, и чиноприятие над ним совершал также беглый поп – иеромонах Иероним. Сделавшись старообрядческим епископом, Амвросий рукоположил в епископы белокриницкого дьяка Киприана Тимофеева, в монашестве названного Кириллом, с званием наместника Бело-Криницкой митрополии. Кирилл поставил епископов для российских поповцев, и таким образом австрийская лжеиерархия распространилась из Белой Криницы и в России, – в разных местах явились епископы, именующиеся австрийскими, и поставленные ими мнимые попы. Монастырские посланцы являлись также к священникам самых беднейших приходов, особенно к тем, о которых, по наведению справок, узнавали, что они отягощаются своим положением; если эти священники были слабы в вере, то нетрудно было соблазнить их к переходу в раскол обещанием лучшего материального положения. Нередко случалось, что на Иргиз приходили и пройдохи с украденными ставлеными грамотами. Всех обретаемых таким образом иереев в иргизских монастырях подводили под исправу, с отречением мнимых ересей и с повторением над ними миропомазания. Беглопоповцы всех упомянутых мест брали сюда иереев без всякого сомнения, как бы от архиерея посланных. Но, когда эти рассадники бегствующего иерейства, еще в начале царствования имп. Николая I, были несколько ограничены в приобретении попов, а потом некоторые монастыри и совершенно упразднены, – тогда беглопоповцы вынуждены были сами по России ездить для отыскания нужных попов и по неопытности впадали в неудачи и ошибки. Тут и сами они увидели, с какими людьми приходится иметь дело: прежде это знали и хранили в тайне только монастырские посланцы, которые разыскивали попов, а теперь это стало известно всем. Поэтому многие из беглопоповцев в черниговских слободах, на Дону и в иных местах порешили – ради нужды управляться, подобно беспоповцам, уставщиками, которых уполномочили крестить детей, больных исповедовать и причащать акибы какими-то у них хранящимися от прежних беглых священников дарами, браки сводить по благословению родителей и уставщика, с совершением молебного пения. Вообще, беглопоповцы, управляемые уставщиками, приняли все положения беспоповцев, кроме перекрещивания приходящих к ним от Православной Церкви.

 

 

Рябиновцы

Из локальных беспоповских согласий в Казанской губернии необходимо выделить рябиновцев. В XIX - начале XX вв. ряби-новское или согласие «по кресту» проживало в Казанской губернии, в основном в Лаишевском уезде (51 % всех рябиновцев губернии; это села Монастырский Урай, Урахчи, Анатыш, Мельничий Починок и др.), а также в Чистополе (29 %) и Чистопольском уезде (10 %; это села Малый Толкиш, Елантово, Чистопольские Выселки, Богородское и др.)38. Число рябиновцев в Казанской губернии в течение XIX и н. XX вв. колебалось от 67 до 3.549 человек .

Рябиновцы – явление местное, распространенное только в Чистополе и некоторых селах Чистопольского, Спасского, Лаишевского уездов – в разных местностях России таких «своих» согласий было немало. К сожалению, «рябиновцы» не изучались учеными – есть только одна небольшая статья миссионера Н.И. Ивановского в журнале «Православный собеседник» за 1867 г., побывавшего в рябиновской молельне в Чистополе. Не оставили рябиновцы и полемической литературы, а другие согласия с ними не полемизировали. Поэтому о рябиновцах известно далеко не все.

Они отражали другую, отличную от поморцев, тенденцию, распространенную у беспоповцев. Вместо того, чтобы имитировать церковную жизнь без духовенства, рябиновцы, как и ряд других согласий, разрабатывали свои традиции религиозной жизни. В молельнях рябиновцев не было алтарей и икон, они молились перед гладкими восьмиконечными крестами, сделанными из рябины (рябина у адептов по Кресту согласия ассоциировалась с певгой – деревом в Палестине, из которого было сделано распятие для Иисуса Христа) – отсюда и название. Но в чем богословское обоснование этого – непонятно. Крещения и браки рябиновцы совершали сами. Будучи в целом немногочисленным (не более 20-30 тысяч человек в начале XX в.), в городе Чистополе это согласие было самым распространенным.

Несмотря на то, что согласие «по кресту», или «рябиновое» – одна из самых больших чистопольских общин, в то же время оно самое жалкое в церковно-религиозном отношении, доживающее свой короткий век. После указа 1905 г. учение рябиновцев резко изменилось. Служба у них совершалась в молельне, с иконами, по уставу, но без пения, с одним только чтением.

 

 

Заключение

В XIX - начале XX вв. старообрядчество Казанской губернии составляло значительную долю населения и играло важную роль в экономическом и культурном развитии региона.

За несколько веков изучения русских мистических сект выдвигались различные теории их происхождения. Как показывают современные исследования, хлыстовщина органически вписывается в контекст русской православной культуры прицерковного круга.

Религиозность мистических сект составляет единый религиозный фонд с православной монашеской культурой. Это особенно заметно при сравнении мистического сектантства и мистически настроенных сообществ, принадлежащих к православной церкви, известных в Среднем Поволжье как беседничество. Сектантство развивало потенции, заложенные в самой православной религии. Множество культурных связей сохраняется между мистическими сектами и православием в XVIII – XX вв.

Процессы, происходившие в мистических сектах, во многом аналогичны процессам, происходящим в современных православных общинах, особенно связанных со старчеством, и имеют тенденцию к воспроизводству. Многочисленные группы истинно-православных христиан, возникшие после революции, во многом повторяли путь хлыстовских общин. Можно предположить, что при антиинтеллектуальных тенденциях современной церковной среды такие явления будут повторяться.

За три с половиной века существования старообрядчество оказало огромное влияние на духовную, экономическую и общественно-политическую сферы жизни российского общества. Старообрядцы активно занимались благотворительной деятельностью, финансировали строительство и содержание старообрядческих молельных домов, издание и распространение религиозной литературы, способствуя сохранению и преумножению древней, дониконовской культуры. В молельнях был представлен целый мир искусства: древние иконы, старинные книги, предметы церковной утвари. При этом важно понимать, что для предпринимателей-старообрядцев имел значение только тот труд, результаты которого предназначались для общины, труд, направленный на благо другим людям. Исследователь староверия В.В. Керов отметил, что «истоки ревности старообрядческих предпринимателей к Делу лежали в представлениях о “святом долге перед Богом и людьми”» . Великая заслуга старообрядцев перед русской культурой состоит в том, что они до ХХ в. донесли древнерусские рукописи, иконы, ремесла, сохранили живыми важные элементы допетровской культуры. В частности, старообрядцы Чистополя внесли вклад в развитие культуры края, сохранив «старый обряд», традиции и обычаи «отцов и дедов», памятников культуры (храмов, древних книг, икон). Следует отметить и их вклад в архитектуру Чистополя – дома и магазины поныне украшают главные торговые улицы города.

Купцы-старообрядцы внесли большой вклад в развитие экономики Казанской губернии. Старообрядческие династии входили в торговую элиту Казани и Чистополя.

 

 

Список литературы

1. Агафонов Н.Я. Казань и казанцы. - Казань, 1906. - 140 с.

2. Баженов Н.К. Казанская история. - Казань, 1847. - Ч. 1-3.

3. Берман,А. Простонародные религиозно-мистические движения в Среднем Поволжье в XVIII – XX вв.- Чебоксары, 2008.

4. Васильевский, М.Н. Государственная система отношений к старообрядческому расколу в царствование императора Николая I.- Казань, 1914.- 260 с.

5. Захарьевский, П. Церковные школы Казанской епархии за двадцать пять лет их существования (1884–1909).- Казань, 1910. 66 с.

6. Ивановский, Н. И. О рябиновщине // Православный собеседник.- 1867.- Т.2.- С. 43-67.

7. Историко-статистическое описание церквей и приходов Казанской епархии. Мамадыш и Мамадышский уезд. - Казань: Тип-я импер ун-та, 1904. - Вып. VI. XXX.- 420 с.

8. История евангельских христиан-баптистов в СССР. – М., 1989. – 623 с.

9. Казанская губерния // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона: В 86 томах (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.

10. Казанская губерния по сведениям 1859 г. / ред. А.Артемьев. - СПб.: 1866.-232 с.

11. Клибанов А.И. История религиозного сектантства в России (60-е годы XIX в. – 1917 г.). – М.: Наука, 1965 . – 348 с.

12. Климович Л. Сектантство в Татарской республике (краткий обзор)// Антирелигиозник. – 1928.— № 5. – С.30.

13. Корнилов И.П. Протестантизм в Татарстане: основные этапы и особенности развития (XVIII в. – 80-е гг. ХХ в.)/ Дисс.на соиск. степ. к.и.н. – М., 2003 .- 161с.

14. Латыпов И.Р. Краткий обзор историографии старообрядчества / И.Р. Латыпов // Православный собеседник: Альманах Казанской Духовной Семинарии. Вып. 2(15)-2007. - Казань: Казан. Духов. Семинария, 2007.-С. 148-160.

15. Латыпов И.Р. Численность старообрядчества Казанской губернии в XIX - начале XX вв. / И.Р. Латыпов // Актуальные проблемы истории Татарстана и татарского народа: Сборник научных трудов молодых ученых и аспирантов за 2010 г. / Под ред. Б.И.Измайлова. - Казань: Институт истории АН РТ, 2010. - С. 47-54.

16. Макарий (Булгаков), митр. История русской церкви. - М., 1996.

Машковцев,А.А. Документы национального архива Республики татарстан –- источники по истории казанских неправославных христиан.Вторая половина 19- начало 20 в.//Вестник архивиста..- 2015.- апрель..

18. Митрохин Л.Н. Баптизм: история и современность (философско-социологические очерки). – СПб.: РХГИ, 1997. – 480 с.

19. Национальный архив Республики Татарстан. Ф. 2. Оп. 3. Д. 8660. 26 Известия по Казанской епархии за 1876, 1877, 1901 года. Казань, 1876, 1877, 1901.

20. Недорезов, М. В. Чистополь старообрядческий// Республика Татарстан.- 2013.- 24 июля.

21. Первая всеобщая перепись населения Российской империи 1897 года. – СПб., 1904 .- Т. XIV Казанская губерния.

22. Православное обозрение. 1867-1868.

23. Православный собеседник. 1867, 1873, 1877, 1883-1885, 1903

24. Спасский Н.А. Очерки по родиноведению. Казанская губерния. 2-е изд., исправ. и доп. - Казань, 1913. -165 с.

25. Статистические данные о сектантах. – СПб., -1912.

26. Щапов А.П. Русский раскол старообрядчества. — Казань, 1859. -548 с.