Памятники древнетюркской рунической письменности и их классификация

В.В. Радлов, которому принадлежит первая классификация древнетюркских языков Центральной Азии, объединил в одной диалектной группе все тексты, написанные руническим шрифтом. Эту группу он обозначил как «северный диалект» древнетюркского языка, или «язык тюрков-сиров», в отличие от «южного диалекта» — «уйгурского языка». Третьим диалектом В. В. Радлов считал язык манихейских и некоторых буддийских текстов, в котором нашли отражение особенности северного и южного диалектов — «смешанный диалект».

Тезис В. В. Радлова о языковом единстве текстов, написанных руническим письмом, воспринят и современными исследователями. «Общим, стандартным, эпитафийно-руническим» языком называл язык древней тюркской письменности С. Е. Малов. Характерным в этом отношении является мнение И. А. Батманова, который отмечает, что язык енисейских и орхонских памятников «носил межплеменной характер».

Речь идет, таким образом, о едином литературном древнетюркском языке, распространенном в VI1-X вв. на территории Монголии, Южной Сибири и Семиречья (основная территория Тюркского каганата) и связанном с определенной системой письма. Возможно предположить, что в основе этого языка лежал племенной диалект ашина (турк), превратившийся в государственный язык Тюркского каганата и сохранивший значение своего рода литературного койнэ в течение известного времени после падения государства орхонских тюрков.

В литературном и историографическом отношениях рунические памятники не столь едины, как в отношении языка и шрифта. Наиболее существенной для историографического изучения руники является классификация памятников по их региональной, историко-политической (этнической) и жанровой принадлежности.

Несмотря на огромную территорию распространения (от Орхона до Дуная, от Якутии до Гоби), известные к настоящему времени памятники группируются в сравнительно ограниченных районах — культурно-поли­тических центрах древнетюркских племенных объединений; по региональному признаку могут быть выделены следующие семь групп памятников:

1. Памятники Северной Монголии, сосредоточенные главным образом в бассейнах рек Орхона, Толы и Селенги. К этой группе относятся крупнейшие из известных рунических текстов — памятники в честь Бильге-кагана и Кюль-тегина (Кошоцайдамские стелы), памятник Тоньюкуку, Онгинская надпись, памятник в честь Кули-чора, Селенгинский камень, Карабалгасунская надпись, Суджинская надпись, а также 10 надписей Хойто-Тамира, две надписи Ихе Асхет, Кентейская надпись, мелкие над­писи с Хангая и из Гоби. Обычно эту группу надписей называют «орхонскими памятниками». Ныне установлено, что руническое письмо на территории Монголии распространено повсеместно.

2. Памятники долины Енисея возможно разделить на две подгруппы — тувинскую и минусинскую, — к которым относится около 150 открытых к настоящему времени надписей на намогильных камнях, скалах, золотых и серебряных сосудах, монетах.

3. Ленско-Прибайкальская группа памятников насчитывает 37 кратких надписей на скалах, чтение которых крайне затруднительно, и несколько надписей на мелких бытовых предметах (пряслица, альчики). Число наскальных надписей может быть увеличено, если считать за руническое письмо руноподобные знаки, зарегистрированные во многих пунктах Прибайкалья и верхнего течения р. Лены.

4. Алтайские памятники весьма немногочисленны, их несколько десятков на скалах и стелах и несколько надписей на серебряных сосудах, найденных в захоронениях.

5. Памятники Восточного Туркестана включают четыре надписи на стене древней постройки в Турфане и несколько крупных текстов на бумаге из Мирана и Дуньхуана.

6. Среднеазиатская группа памятников может быть разделена на две подгруппы: семиречепскую, к которой относятся надписи на намогильных камнях (14 надписей из долины Таласа), монетах, бытовых предметах и деревянной палочке, и ферганскую, состоящую из нескольких кратких над­писей на керамике и металле. Особое положение в ряду среднеазиатских памятников занимает документ на коже из архива г. Муг. Несмотря на име­ющуюся попытку его чтения, тюркская языковая принадлежность текста оспаривается.

7. Памятники Восточной Европы таюке возможно разделить на две под­группы: донецкую, к которой следует отнести надписи на двух баклажках из Новочеркасска, знаки Маяцкого городища, знаки на кирпичах из Саркела, и дунайскую, к которой принадлежат надписи иа серебряных сосудах из Надь-Сен-Микпош и некоторые мелкие надписи на металле. Исследованы А. М. Щербаком руноподобные знаки, открытые на Северном Кавказе; свод этих надписей ныне содержится в ряде работ И. JL Кызласова.

Если согласиться с трактовкой Э. В. Шавкунова, опубликовавшего как памятник рунического письма небольшую надпись на гальке (11 знаков), найденную близ г. Уссурийска, следовало бы выделить новую дальневос­точную провинцию рунической письменности. Однако возможность чтения Уссурийской надписи как памятника рунического письма кажется сомнительной.

Региональной группировке памятников соответствует их историко­политическая (этническая) классификация:

1. Памятники Восточнотюркского каганата, к которым относится большая часть надписей Северной Монголии (орхонские тексты) и, возможно, памятники Алтая, могут быть определены как собственно тюркские памятники или, точнее, как памятники тюркского племенного союза. Все датируемые надписи относятся к VIII в., но не исключено, что некоторые малые надписи могут быть отнесены к VII в.

2. Памятники Кыргызского государства представлены надписями долины Енисея и Суджинской стелой. По Л. Р. Кызласову, они датируются VII-XII вв.

3. Памятники племенного союза курыкан (VIII-X вв.) включают Ленско-Прибайкальскую группу надписей.

4. Памятники Западнотюркского каганата включают как семиреченские, так и ферганские надписи. Дата большинства этих памятников определяется достаточно четко — 716-739 гг.

5. Памятники Уйгурского каганата в Монголии, к которым принадлежат Селенгинский камень и Карабалгасунская надпись, датируются второй половиной VIII — началом IX в.

6. Памятники Уйгурского государства в Восточном Туркестане, дати­руемые IX-X вв., включают как тексты на бумаге, так и четыре настенные надписи из Турфана.

7. Памятники хазаро-булгарской руники распространены на сравнительно обширной территории. К ним относится восточноевропейская руника, деревянная палочка из Семиречья и, возможно, северокавказские руноподобные надписи.

Жанровая принадлежность памятников весьма разнообразна и позволяет выделить не менее шести групп надписей:

1. Историко-биографические тексты — как мемориальные, так и при­жизненные восхваления деяний виднейших представителей тюркской, уй­гурской и кыргызской знати, прежде всего членов каганского рода или близких им лиц, составленные их ближайшими родственниками или ими самими.

Такого рода надписи, к которым относятся Кошоцайдамские стелы, надпись Тоньюкука, надпись в честь Кули-чора, Онгинская надпись, Терхинская надпись, Тэсинская стела, Селенгинский, Карабалгасунский и Суджинский памятники, Сэврэйский памятник, сочетают описание исторических событий, к которым в той или иной степени был причастен герой надписи или его предки, с изложением социальных и политических взглядов автора текста, своего рода декларациями, программное и в какой-то степени агитационное значение которых несомненно.

2. Эпитафийная лирика — намогильные надписи Енисея и Семиречья, охарактеризованные С. Е. Маловым как «кладбищенская поэзия» древнетюркской эпохи. Эти, как правило, недлинные, надписи написаны по определенному стандарту и содержат упоминание имени и титулов героя, его возраста, нескольких важнейших событий его жизни (без описания обстановки, с которой связаны эти события) и жизненных благ, которыми «не насладился» покойный.

3. Памятные надписи на скалах, камнях и строениях, отмечающих какое-либо событие в жизни их автора (надписи Хойто-Тамира, Чарышская надпись, Кентейский памятник, надпись на мавзолее Тоньюкука, некоторые другие мелкие надписи). Иногда такого рода надписи содержат лишь несколько слов, называющих предмет или отмечающих отношение к нему автора (надписи на Сулекской писанице).

4. Магические и религиозные тексты, к которым относятся восточно­туркестанские «руны на бумаге» — «Книга гаданий», трактат о магических свойствах камней, фрагменты трактата манихейского содержания.

5. Юридические документы на бумаге из Мирана и Турфана.

6. Метки на бытовых предметах — надписи на металлических сосудах и зеркалах, на керамике, на монетах. Такого рода метки содержат обычно имя владельца или мастера, благопожелания или сведения, связанные с функциональным назначением предмета (указание на вместимость сосуда или курсовое значение монеты).

Эти классификации ясно показывают сюжетную неоднородность и историографическую неравноценность памятников рунической письменности. Если благодаря сравнительному единству языка рунические тексты допускают унифицированный лингвистический подход к их изучению, то исследование памятников как исторического источника возможно лишь при выделении таких надписей, которые относятся к одной историко-политической группе и по своим сюжетно-жанровым особенностям дают достаточный для анализа материал.

В наибольшей степени этим требованиям отвечают орхонские памятники, которые без колебаний можно охарактеризовать и как главный источник для истории второго Восточнотюркского каганата, и как главный документ для изучения социальной, культурной и религиозной жизни тюрков той эпохи.