Глава 24. Помни меня, акт второй

Персик не скоро уснула.

Каллен знал об этом, потому что, лежа в полумраке и прислушиваясь к ее дыханию, ждал, когда оно выровняется, и когда разожмется его рука, которой он стискивал свою шею. Она успокоилась, успокоился и он, и у него вырвался офигенно огромный вздох облегчения. Или удовлетворения? В любом случае, откинувшись на подушки, он начал расслабляться, сжимая Персика в объятиях и, стремясь успокоить, правой рукой выводил на ее спине круги.

Последние часы стали совершенно ебучим сумасшествием. Каллен подозревал, что, проснувшись, вполне может обнаружить, что эта ночь была лишь сюрреалистичным кошмаром, причиной которому стал виски, который он хлебал как воду. Он прижал к себе Персика, желая удостовериться, что она действительно рядом, и подтянул одеяло повыше к ее талии - не хотел, чтобы она простудилась.

Каллен уткнулся носом в волосы на ее макушке и сделал вдох, чувствуя, как каждая мышца в его теле напрягается и расслабляется. Черт побери. Он снова возбудился. Ни один запах не оказывал на него такого воздействия, как сладкий персиковый аромат волос Беллы. Он не знал, то ли это простая ностальгия, то ли потому что он непреодолимо желал ее. Пофигу. Теперь, когда у него имеется полный доступ к этой хрени, он будет без устали злоупотреблять сим фактом.

Она пошевелилась, прижимаясь к нему, пробормотала что-то неразличимое и уткнулась носиком ему в шею. Каллен чуть прикрыл глаза, наслаждаясь ощущением ее теплого дыхания, соприкоснувшегося с его шеей и подбородком, заросшим щетиной. Никогда, за все двенадцать лет сексуального опыта с девушками и женщинами, никогда он не обнимал кого-то так, как Персика. Тем более – в его, бля, кровати. Дойди до Розали эта крохотная крупица информации, она занесла бы этот гребаный день в календарь.

Но все же, как странно, что это не казалось ему чем-то необычным – и понимание этого к Каллену пришло довольно быстро. По правде говоря, эта хренота была совершенно естественна. Так же, как и их поцелуи или момент, когда ее сосок оказался у него во рту. Бля-я. Казалось, эта белиберда произошла сама по себе: без давлений, ожиданий или беспокойств.

Оказаться с Беллой в одной постели для Каллена было не только самым сексуальным переживанием в его жизни, но еще и самым естественным. Конечно, отношения между ними и так были неортодоксальны, и вскоре им предстоит разворошить ту спутанную паутину происходящего дерьма, но, казалось, все растворилось вокруг, когда она оказалась под ним, извивающаяся, издающая стоны и желающая его. И, ёб вашу мать, он тоже ее хотел. Он почти рехнулся от желания и потребности в ней.

Однако он был вынужден признать, что удивил даже самого себя, когда остановил действия, неминуемо ведущие к сексу. Видя столь очевидные страдания Беллы, он и сам ощутил панику, которая, как кость, встала поперек горла и выбила из легких кислород. Сраная изжога напомнила о своем существовании с удвоенной силой, а от страха по коже побежал мороз.

Не мог он быть с ней, когда она находилась в таком состоянии. Неправильно это. Она хотела его, но только побудили ее к действиям неверные причины. Нет. Не совсем так. Она, правда, хотела переспать с ним – сама так сказала - но вот время было выбрано не подходящее. И так ясно, что эту неделю она пребывала в аду. А довлеющая над ней годовщина смерти отца и вовсе лишила Каллена возможности продолжить. Лучше пусть это произойдет иначе.

Да, в прошлом он вел себя по отношению к женщинам словно хренов гондон, но Белла - совсем иное дело. Она его Персик, и она была ему дорога. Дорога. Да, верное слово. Эта херня его устраивала. С этим-то уж он справится.

Он вздохнул и, глядя на лежавшую у него на груди голову Беллы, поднимающуюся в такт его дыханию, нежно улыбнулся. Как же идеально сочетаются их тела. А перед началом ее истерики он испытал, как она извивается вокруг него.

Ее реакция на имя «Изабелла» и шокировала, и поразила его. Каллен никак не мог уразуметь, отчего она вдруг так рассердилась. И сейчас, наблюдая за тем, как она спит, за ее чертовски умиротворенным и красивым личиком, он мог лишь предполагать, что это имя она связывала с кем-то, кого презирала или не слишком любила, - и Каллен был всерьез настроен это выяснить. Свирепость, с которой она отреагировала, и сила, с которой отталкивала и отпихивала его, свела бы его с ума от страсти, не будь Каллен до боли взволнован ее состоянием.

Какой херов парадокс в эпическом масштабе. Вспыльчивость Изабеллы и ее злость – вот две причины, почему Каллена так тянуло к ней. Как чертовски сексуально она поставила его на место, когда предстала впервые в Артур Килл, и как он в ту же секунду возбудился. Ее сила, казалось, пробудила в Каллене те качества, о существовании которых он даже не подозревал. И понятно, что после того, как он увидел ее такой потерянной и обезумевшей, бродившей по его комнате, в нем проснулась и еще одна сторона, желавшая заботиться о ней и защищать.

Каллен знал, что был одержим Персиком, и эта одержимость стала результатом ревности и ублюдочном желании контролировать. Но также она возникла и из-за чувства страха. Видя, как она плачет, кричит и неистовствует, Каллен боялся, что кто-нибудь навредил ей или сделал больно. Подобные мысли и разозлили его, и до усрачки напугали. Если ей причинили боль, пока она была вдали от него, то он никогда себя не простит, несмотря на то, что это было чертовски нелепо. Не важно. Правда состояла в том, что Каллен понятия не имел, что, черт возьми, ему делать, если с ней произошло что-то страшное.

Он снова взглянул на спящую Беллу и подавил свои страхи. Она здесь. Ей ничто не угрожает. Его руки еще сильнее напряглись вокруг ее тела, заставляя судорожно выдохнуть, и он вновь втянул носом аромат ее густых локонов. Лучше не бывает.

Да, она ему дорога, - подумал он, закрывая глаза и прижимая ее к себе. Она охуительно как ему дорога.

=PoF =

Когда Изабелла распахнула глаза, она была абсолютно уверена в двух вещах. Во-первых, лежала она не на своей кровати. Эта была слишком удобной и большой, в отличие от ее. А во-вторых, спала она не одна. Сзади ее подпирало очень крупное, очень теплое мужское тело. Теплое мужское тело, размеренно дышащее прямо в ее правое ухо.

Изабелла опустила взгляд на обнаженную мускулистую руку, крепко обвивавшую ее талию. Медленно скользнула взглядом по идущим от локтя татуировкам черного, серого и красного цветов, что украшали гладкую кожу. Остановив себя от дальнейшего осмотра, она крепко зажмурилась, когда отрывки прошлой ночи громким гулом отозвались у нее в голове, оставляя ее ощущать ужас и смятение.

Какого черта Каллен уложил ее в свою кровать, если ее поведение было настолько отвратительным?

Она вела себя как свихнувшаяся идиотка: выставила себя не в лучшем свете и отнеслась к Каллену как к какой-то чертовой подвесной груше. Неужто она рехнулась? Боже-е, о чем она только думала, пьяной рванув на такси к нему домой?

Кстати о пьянстве: во рту у нее словно наждачной бумагой натерли, а глаза опухли от слез, льяющихся практически все три дня. Как она только умудрилась предстать перед Калленом в таком виде? Я никогда не отпущу тебя. Мне, нахер, это действительно необходимо. Когда она отвела руку Каллена в сторону, его голос и слова эхом отозвались у нее в ушах, а то ощущение невероятной безопасности и облегчения, что обволакивали ее, когда он обнимал и успокаивал ее, снова пробежало по коже.

Он тихонько прорычал, прижимаясь к ее волосам, и между ног у Изабеллы стало жарко, стоило ей только вспомнить о том, как он возвышался на ней, прижимая ее к постели, посасывая и облизывая ее кожу. Его губы на ее груди, прикосновение языка, стоны возле ее уха. Боже, она его почти совратила. А он почти позволил ей сделать это. Блин. Они чуть сексом не занялись! Вроде, таковыми и были ее намерения с той минуты, когда ее глупая бухая задница села в такси, но до конечного пункта назначения они так и не добрались. Она не имела возможности мыслить трезво. Или имела? Проклятье!

Она провела рукой по лицу и зашевелилась активнее, обхватив рукой запястье Каллена так аккуратно, как только могла, чтобы убрать его ладонь со своей талии. Реакция с его стороны последовала быстро и незамедлительно. Он снова обхватил ее рукой, с силой прижав ее тело к своему. Изабелла почувствовала, как к ее заднице пристроился его пах, и закусила губу, подавив стон удивления. Господи, у него эрекция?

Каллен громко выдохнул и пробормотал какое-то ругательство ей в шею.

- Ты куда собралась? – прогрохотал он. Его дыхание было теплым, а голос – хриплым ото сна и сексуальным.

- Хм… в ванную? – тихонько промолвила она.

Руки Каллена разжались не сразу. Сначала он глубоко вдохнул, прижимаясь к ее волосам и бормоча какие-то неразборчивые слова, но после поднял руку и откатился назад. Изабелла пыталась не замечать то чувство потери, что мгновенно пронеслось по ее спине, когда ее кожа соприкоснулась с холодным воздухом, и со вздохом откинула одеяло.

Ноги у нее чуть не подогнулись, когда она встала с кровати и бесшумно прошла до смежной ванной комнаты, не смея оглянуться на мужчину, которого оставила одного. С тихим щелчком она закрыла дверь и с силой прижалась к ней лбом. Какого хера она творит?

Ну, ответ на это охуительно прост. Она воспользовалась Калленом в качестве предмета утешения, щита для битья и потенциального приятеля по траху, намереваясь избавиться от того гнева и горя, что разрывали ее изнутри со дня, когда уехала от бабушки и провела пятнадцать часов в поездке от Чикаго до Нью-Йорка. А после, когда ее сотовый разорвался звонками и сообщениями, она разбила его о тротуар.

Почему, черт возьми, ее мать и Элис считали, что она захочет теперь с ними разговаривать? Да и когда-нибудь вообще?

Хрен вам, в ближайшее время о подобном можно забыть.

Изабелла оттолкнулась от двери, заметив в ванной красивый мраморный пол и ошеломительную душевую кабину, и поплелась в сторону огромного зеркала, висевшего на стене. Всемилостивый Господь, она похожа на мертвеца. Изабелла поспешно схватила туалетную бумагу и отмотала себе немного, яростно проводя ею по коже под глазами в попытке стереть размазавшуюся и совершенно испачкавшую лицо тушь. Она выглядела так же, как и ощущала себя: усталой, сердитой и одинокой.

Выбросив бумагу в унитаз, она устало облокотилась о раковину. Нет, - быстро подумала она. Это ошибка. Она не одинока. И факт, что она стояла в квартире Каллена, доказывал это утверждение. Он единственный, кто, похоже, ее понял; кто, похоже, знал, что ей было нужно и чего она хотела. Он лучше остальных знал ее, и это приводило ее в трепет, но вместе с тем и напугало. У нее были чувства по отношению к нему, в том нет никаких сомнений. Она даже своему отцу рассказала о них, а его ответ стал в хренову тучу раз положительнее, чем от каждого из членов ее семьи.

Изабелла жалела лишь о том, что не стала сильно задумываться о последствиях, возникнув на проклятом пороге квартиры Каллена и сообщив, что хочет, чтобы он ее трахнул.

Но, по правде говоря, единственное, о чем она думала за все время этой ночной поездки, - это как можно быстрее добраться до Каллена. Единственным человеком, которого она хотела видеть, был Каллен. Единственным голосом, который она желала слышать – голос Каллена. Единственные руки, которые она хотела ощущать на своем теле, единственная грудь, к которой она хотела прижаться лицом, единственные губы, которые жаждала ощутить на своих губах, и единственный аромат, который она хотела вдохнуть – все это было о Каллене.

Она хотела его и нуждалась в нем. И продемонстрировала это, извиваясь вокруг него, как тупая шлюха. Поздравляю!

Мать гордилась бы мною, - саркастично подумала Изабелла.

Она быстро воспользовалась туалетом, помыла руки, ополоснула рот и попятилась к двери, приложившись к ней ухом в надежде услышать Каллена с той стороны. Тишина. Еле слышимо она повернула ручку и открыла дверь, осторожно выглянув наружу.

Голос Каллена прозвучал тихо и низко. - Эй.

Он, весь такой до великолепия растрепанный, помятый и с обнаженной грудью, сидел на одеялах, прислонившись к спинке кровати и небрежно скрестив ноги, облаченные в джинсы. Джинсы уютно расположились ниже пупка, демонстрируя дорожку темно-рыжих волос, исчезающих… эм, внизу.

Изабелла прокашлялась и нервно провела рукой по волосам, возвращаясь в спальню. Она замерла примерно в полуметре от кровати, не зная, что сказать или как поступить, потому переплела пальцы, положив их себе на живот. В конечном счете, она подняла глаза, увидев на лице Каллена спокойствие и больше ничего. Она вздохнула чуть свободнее и осторожно ему улыбнулась.

- Ты как? – спросил он, посмотрев на нее хмурым взглядом.

Изабелла кивнула.

- Я в порядке, - ответила она. Смущена, устала и не в своей тарелке, но в порядке.

На лице Каллена расползлась улыбка, и он понимающе приподнял бровь.

- Хреновая из тебя врушка, Белла, вот что я тебе скажу. – Он покачал головой и нежно провел ладонью по кровати. – Иди ко мне.

Изабелла вытаращила глаза, чувствуя, как приливает к телу жар.

- Что? – оцепенело переспросила она, в ответ на что Каллен снова похлопал по кровати.

Он казался невообразимо сексуальным и шаловливым, но в глазах его читалась нежность, благодаря которой Изабелла доверилась ему. Она сделала осторожный шаг по направлению к кровати и увидела, что он приподнял одеяло, оставаясь сидеть поверх него. Она опять замерла, задаваясь вопросом, действительно ли вернуться в его постель – хорошая идея. Нет, это звучало и представлялось идеей превосходной. Она просто не хотела обязывать его к чему-то после ее ужасающих пьяных заявлений.

- Каллен, я…

- Белла, - чуть вздохнув и опустив подбородок, перебил ее Каллен. – Сегодня воскресенье, половина седьмого утра. Не знаю, как ты, а лично я готов проспать еще несколько часов.

Изабелла не удержалась и рассмеялась над его речью, заправив волосы за уши. Как же она устала. Из нее будто полностью высосали всю энергию.

- Ладно, - пробормотала она, медленно становясь на кровать на колени и неуклюже заползая под одеяло, которое Каллен обернул вокруг нее.

На мгновение она застыла, наслаждаясь мягкостью матраца и подушек, после чего повернула голову к Каллену. Он смотрел на нее сверху вниз, облокотившись на левое предплечье и наклонившись над ней. Нежность в его взгляде растаяла в эмоции, от которых сердце Изабеллы забилось словно бешеное, а во рту у нее пересохло. Он выглядел голодным.

- Я… я думала, ты тоже будешь спать? – спросила она, кивнув на кровать.

Казалось, теперь взгляд его сфокусировался, и в ответ он, явно озадаченный, нахмурился. – Буду.

- Тогда почему ты не накрываешься одеялом?

Щеки Каллена чуть порозовели, и он немного отодвинулся от нее. Мышцы его груди сию же минуту напряглись.

- Да, - прохрипел он. – Я… гм… - Он оглядел себя. – Не хочу, чтобы тебе было неловко. Поэтому я… просто останусь здесь. Все нормально.

Смотря на него в течение тех секунд, что он уклонялся от ее взгляда, Изабелла испустила недоверчивый и почти истеричный смешок. Неужели этот мужчина семью часами ранее лежал между ее ногами, прикасаясь ртом к ее соску? Неужели это она кричала и рыдала, прижимаясь к его шее, говоря, что нуждается в нем, что скучала, а он обещал никогда ее не отпускать?

И вот теперь они ведут себя как два девственника на выпускном! Да уж, вместе они составляют какое-то стихийное бедствие.

- Каллен, - устало фыркнула она, уткнувшись носом в подушку, лежавшую под ее головой. – Заткнись и полезай под одеяло.

Несколько мгновений он не двигался, но она чувствовала, как покачивается кровать, как будто он дергает ногой. Он настолько нервничает? Только она уже было собиралась развернуться и велеть ему двигать задом, как почувствовала, что одеяло приподнимается, и его тело аккуратно заползает внутрь. Лежал он довольно близко к ней, чтобы она почувствовала тепло, исходящее от его тела. Инстинктивно она подползла к нему.

- Ты… ты замерзла? – тихо спросил он. Голос его, хоть обеспокоенный, казался натянутым и нервным.

- Немножко, - ответила она, заворачиваясь в одеяло до подбородка.

Через минуту молчаливой неподвижности она почувствовала, как рука Каллена медленно и нерешительно ложится на ее талию, и у Изабеллы перехватило дыхание. Его мизинец слегка задел кожу на ее бедре, а затем он прижал к себе ее тело так же крепко, как они лежали до этого. В такой же позе, когда она проснулась.

Поначалу Изабелла напряглась, мысленно взмолившись, чтобы ее тело оставалось спокойным, а сама она – тихой. Даже просто думать о том, какой сильный эффект оказывали на нее его прикосновения, и то было неловко. Ее сердце гулко билось, кожу покалывало, а между бедрами пульсировало от изнывающего желания, лишавшего ее кислорода.

Но, чувствуя, как прижимается твердая грудь Каллена к ее спине, а его сильные руки обвивают ее талию, тело Изабеллы принялось таять и расслабляться. Она никогда не ощущала такого чувства безопасности, как в объятиях Каллена. Никогда не ощущала себя такой защищенной, спокойной и дорогой кому-то. Находиться к нему так близко – совершенно естественно, привычно и знакомо.

- Все нормально? – прошептал Каллен, его дыхание шелком накрыло кожу на шее Изабеллы, и она закатила глаза.

- Да, - ответила она. – Все нормально. Спасибо.

- Всегда пожалуйста, - выдохнул он в ответ и прижал кончик носа к ее волосам.

С довольной улыбкой Изабелла медленно опустила ладонь на тыльную поверхность его руки, лежавшую у нее на животе, и медленно переплела их пальцы. Осознав, насколько идеально они подходят друг другу, она ни капельки не удивилась.

=PoF =

Было чуть менее одиннадцати часов, когда Каллен вновь открыл глаза.

На долю секунды он задался вопросом, где, черт возьми, он оказался, пока не понял, что волосы Беллы накрывали его лицо как восхитительная маска темного цвета, пахнущая персиками. Приятно. Быстро и украдкой вдохнув аромат еще раз, он отодвинулся и почувствовал удовлетворение, увидев, что поза их так и не поменялась, а руки были переплетены и прижаты к ее телу.

Каллен с радостью продолжил бы валяться с Беллой и следить за ее сном, пока она не проснется, не развопись его чертов мочевой пузырь, растянутый, походу, до размеров Техаса. А вкупе с мощным двенадцатичасовым стояком это было совсем неудобно и отнюдь не приятно.

Господи, ему нужно в туалет. И пожрать.

С легким сожалением Каллен аккуратно освободил руку из хватки Беллы и, самодовольно улыбнувшись вмиг нахмурившемуся личику, поплелся в ванную, чтобы облегчиться. Он был более чем счастлив, что член послушался его сурового приказ, иначе им можно было бы продолбить чертову стену.

По совести говоря, не его вина, что он так возбужден. Трудновато было успокоиться после того, как Белла терлась об него. На самом деле Каллен поразился тому, что в первый раз, когда она проснулась, не почувствовала и не заметила сего факта. Во всяком случае, он на то надеялся, но этот срам сложно скрыть в джинсах при отсутствии трусов. Тут никакой игры слов не нужно.

Нет, он, конечно, не смутился из-за случившейся хери – черт, это ведь совершенно естественная реакция, когда в постели парня лежит красивая девушка. Просто он не хотел, чтобы она считала, будто ему насрать на ее боль, горе и страдания. Конечно, это не так. Это только член его туго соображал.

Вымыв руки, лицо и почистив зубы, он прокрался в спальню и увидел, что Белла еще спит. Как можно осторожнее, он накрыл ее одеялом до подбородка, чтобы в его отсутствие она не простудилась. В половину седьмого утра ей было холодно, благодаря чему ему снова было позволено обнимать ее. Он никогда не был поклонником обнимашек, но с Беллой все было иначе - приятно, но все же иначе.

Она перевернулась, прижимая к себе подушку, и издала хриплый стон. Каллен почувствовал, как приподнялись в улыбке уголки его губ, и, прежде чем успел себя остановить, откинул волосы с ее щеки и заправил ей за ухо. Ему нравилось смотреть на ее лицо.

Внезапно он вспомнил, когда это случилось впервые: в Артур Килл, при камерах и охране. Она так красиво покраснела от его прикосновения, показывая ему свою уязвимость, которая была как сексуальной, так и обезоруживающей. Он все на свете бы отдал за то, чтобы прижаться губами к ее розовой щечке в то время, только чтобы ощутить ее тепло. Но, учитывая их местоположение и компанию, это было невозможно.

Оторвав глаза от спящей Беллы, Каллен огляделся вокруг, отметив пустую, лишенную камер спальню, и ухмыльнулся. Боже, благослови условно-досрочное освобождение.

Тихонько закрыв за собой дверь, Каллен босиком пошел на кухню, направляясь к кофе-машине. Ему точно надо было прочистить голову и выкурить чертову сигарету, пачку которых он прихватил со стола из гостиной. Со свисающей с губ сигаретой Каллен поменял фильтр в машине, снова наполнил и с нетерпеливым вздохом включил ее. Блядь, это навсегда походу.

Сделав длинную затяжку, он с сомнением глянул на дверцы шкафчиков и холодильника, задаваясь вопросом, есть ли в его квартире, черт ее дери, хоть какая-нибудь еда, которой можно было бы позавтракать. Белла сто пудов голодна. Он открыл холодильник и наклонился, хорошенько осматриваясь: масло, молоко, Нутелла и, как ни странно, банка соленых огурцов – вот и все, что возлежало на полках. Еда – слово, которое едва ли существовало в обыденном словаре Каллена.

- Дерьмо, - пробурчал он, хлопнув дверцей и снимая напряжение следующей затяжкой, после чего выбросил окурок в раковину.

- Это негигиенично.

Услышав голос Беллы, Каллен крепко ухватился за край стола и обернулся.

- Срань господня!

- О Господи, - сконфуженно вскричала она, приложив руку ко рту. – Я не хотела тебя напугать.

Каллен сделал глубокий самоуспокаивающий вдох и поднял ладони.

- Нормально все, просто, блин, предупреждай ублюдка, когда будешь подкрадываться.

Белла игриво нахмурилась, опустила руку и улыбнулась.

- Разве не в том смысл?

Каллен не удержался и закатил глаза, покачав головой.

- Охереть, рад видеть, что твое поразительное чувство юмора вернулось в полной мере. Мои поздравления.

Белла раскатисто рассмеялась, вот только длился ее смех недолго. Она огляделась и, видимо, осознав, где находится, вроде бы вдруг смутилась и застеснялась. Каллена бесконечно раздражало, когда она становилась такой. Не говоря уже о том, что это вообще было на нее непохоже. Его Персик была сильной и дерзкой. Он вздохнул, смотря на нее. Два шага вперед и три сраных назад, - устало подумал он.

- Я освобожу твою квартиру через несколько минут, - пробормотала она, рванув к своим шлепанцам, валявшимся на том же месте, где подхватил ее Каллен.

- Тебе необязательно уходить, - сказал Каллен так ласково, насколько позволяла его раздражительная натура. – Я приготовил кофе.

- Все хорошо, - ответила Белла, махнув ладошкой, и жест этот стал для Каллена последней каплей.

Каллен не хотел, чтобы она уходила. Им до хуя всякого дерьма надо было обсудить. Он по горло был сыт ее обосранской увертливостью и склонностью убегать от него. Довольно.

Рука Каллена с силой ударилась о стол. - Белла!

Она удивленно вскинула голову, а в глазах ее зажегся огонь, по которому Каллен так охуенно скучал.

- Что? – гаркнула она в ответ.

Каллен подавил самодовольно-удовлетворенную улыбку. Да, вот и его Персик.

- Сажай свою костлявую задницу и пей кофе.

Она выпрямилась в полный рост – который был не так уж внушающим, - и пренебрежительно приподняла подбородок, прищурившись.

- Не указывай мне, что делать.

Каллен почувствовал, как начинает реагировать на ее тон его член.

- Ты в моей квартире, поэтому делай то, что тебя велят, - непоколебимо сказал он.

И резко ткнул указательным пальцем на табуретку возле стола, взглядом бросая ей вызов и ожидая, что она скажет «нет». Не сказала. Через долгие мгновения напряженного молчания Белла громко фыркнула и подошла к табурету, скользнув на него.

- Отлично, - проворчала она. – Давай свой треклятый кофе.

Победивший Каллен заходил по кухне, достав две кружки, сахар и молоко – из холодильника. Дважды он оглянулся на Беллу, надеясь увидеть, что она смотрит на него, и оба раза заметил, что она вовсе не лицо его разглядывает. Сначала он застукал ее, смотревшую на его голую грудь, а после убедился, что ее взгляд устремлен на его задницу. Сказать, что ему не нравилось подобное разглядывание, - убедить всех, что он наглый врун-мудак. По правде, ему понравилось. Очень понравилось.

Он пододвинул к ней кружку и с изумлением отметил, как она отразила его действия с сахаром и молоком. Черт, даже ложкой они мешали одинаково: четыре раза по часовой стрелке. Каллен усмехнулся, а Белла покачала головой, молча потягивая кофе.

- Итак, - наконец сказал Каллен, - какие у тебя на сегодня планы?

Белла опустила глаза на кружку, которую держала в руках.

- Никаких, - тихо ответила она, пожав плечами.

Каллен кивнул и постучал пальцем по гранитной стойке.

- Ну, а мне сначала надо душ принять, но, м… потом я отвезу тебя домой.

- Ты не обязан, - быстро ответила Белла.

- Я сам знаю, что обязан, что нет, Белла. Я хочу, - возразил Каллен.

- Я на такси доеду.

- Нет. Я отвезу тебя домой.

- Почему?

- Мне что, нужна, мать ее, причина?

- Да.

Каллен посмотрел на нее со смесью гнева, расстройства и обиды. Неужели ей так трудно пойти ему навстречу и позволить удостовериться, что она в целости и сохранности доберется до дома? Да пошло все нахер. Он громко выдохнул, чувствуя, как от злости напряглась его челюсть, и быстро допил кофе, кинув кружку в раковину.

- Пофигу, Персик, - раздраженно проговорил он, заглушая грохот фарфора, ударившегося о сталь. – Делай, что хочешь, черт тебя побери.

Он отвернулся от нее и направился к спальне, шепотом изрыгая проклятия. Рука его уже было соприкоснулась с дверной ручкой, как вдруг он почувствовал легкое пожатие ее пальчиков на своем левом предплечье.

- Каллен.

Он не стал разворачиваться к ней, но остановился. Он был бессилен сопротивляться ей.

- Что? – рявкнул он, не сводя глаз с того места, где она остановила его.

- Я… ты извини, - прошептала она. – Мне… очень жаль.

Каллен ощутил, как сжалось все внутри него при звуке ее тихого голоса. Почувствовав, как ее лоб прижался к его лопаткам, он был убежден, что сердце его выскочит прямо из-под ребер. Ее кисть медленно скользила вверх и вниз по его руке, посылая мурашки по всему его телу.

- И о чем ты сожалеешь, Белла? – тихо спросил он.

Она покачала головой, прижимаясь к нему и дыша ему в спину.

- Обо всем, - ответила она. – Ты так… помог мне, а… а я веду себя совсем как взбесившаяся сучка. – Она фыркнула, и сила, с которой она хваталась за его руку, увеличилась. – Ты того не заслуживаешь. Прости меня.

Глубоко вздохнув, Каллен медленно обернулся и посмотрел на нее. Она смотрела себе под ноги, что мгновенно вывело его из себя. Правой рукой он приподнял ее подбородок и требовательно вгляделся в ее карие, полные слез глаза.

- Никогда не веди себя так, когда будешь рядом со мной, Белла. Это не та Персик, которая мне знакома. Не дай этим ублюдкам одолеть тебя.

Уголки ее губ приподнялись в легкой, понимающей улыбке, и две дорожки соленой влаги медленно стекли по ее щекам.

- Иди ко мне, - выдохнул он, обернув руку вокруг ее плеч и притягивая к своей груди. Каллен сглотнул, не ощутив с ее стороны никакого сопротивления, когда она в ответ обвила его талию руками. Он опустил нос к ее волосам.

- Я знаю, как тебе больно, - прошептал он. – Так что позволь мне хоть как-то помочь тебе.

Она кивнула, и Каллен изумленно втянул воздух, почувствовав прикосновение ее губ к коже возле правого соска.

- Конечно, - ответила она. – Обещаю.

Он провел ладонью по ее волосам. - Значит, разрешишь мне отвезти тебя домой?

Она подняла голову и вытерла слезы.

- Разумеется, - сказала она. – Спасибо.

- Не за что, - ответил он, лаская большим пальцем ее щечку. Он медленно наклонился и нежно поцеловал ее в лоб. – Дашь мне пять минут, ладно?

- Ага.

##

Двадцать минут спустя взволнованная Персик в сопровождении Каллена спускалась в подвал его дома, где находился гараж.

- Раньше ты каталась на мотоцикле? – спросил он, изо всех чертовых сил стараясь скрыть то сбивающее с ног возбуждение, что охватило каждую хренову клеточку его тела.

Белла и Кала. Белла и Кала. Белла и Кала вместе. Одновременно.

- Да, - осторожно ответила она, когда они приблизились к Кале. – Но с тобой… это совсем иначе.

Каллен нахмурился, передавая ей шлем. - И почему же?

Белла кротко указала рукой на Каллена, и он непонимающе оглядел себя: черные ботинки, темно-синие джинсы, винтажная темно-зеленая футболка Zeppelin и кожаная куртка. На голове у него была черная шапочка - чтобы спрятать лохмы под шлемом, ибо эта мудодень не была ни клевой, ни сексуальной.

Он перевел взгляд на Беллу и, увидев, как она смотрит на него, почувствовал себя охуительно возбудившимся. И факт того, что на ней был один из его свитеров, явно поспособствовал этой проблеме. Боже, она еще и губы облизнула. Он приподнял бровь и прокашлялся, привлекая ее внимание. Она резко оторвала взгляд от его груди, и он усмехнулся, прикрыв рот ладошкой.

- И что, Персик? – рыкнул он, оттягивая воротник. – Сейчас я сексуален или красив?

Ее щеки вспыхнули от смущения, а глаза округлились - застукал.

- Заткнись, - пролепетала она и надела на голову шлем.

Он фыркнул и повторил ее действие.

- Как легко застать тебя врасплох, - пробормотал он, видя, как старательно она отводит глаза. Он увидел улыбку на ее губах и почувствовал, как разливается внутри какое-то непонятное тепло.

Он перебросил ногу через сиденье Калы, надел очки и оглянулся на Беллу, кивнув ей и улыбнувшись.

- Идешь?

Она испустила дрожащий выдох и подошла к нему. Изящным движением перекинула ногу через сиденье и прижалась к Каллену, держась руками за его грудь и прижимаясь к нему бедрами. Каллен покачал головой, так и видя эту откровенную картину перед глазами, и изрыгнул несколько проклятий, прежде чем вставить ключ в замок зажигания. Он ощущал ее тело позади себя и мог лишь представить, как было бы круто развернуться сейчас на сто восемьдесят градусов и взять ее в этой позиции. Когда-нибудь…

- Готова? – окликнул ее он, перекрикивая рычащий движок и выезжая к выходу.

- Всегда готова, - ответила она.

Каллен улыбнулся, чувствуя, как она сильнее обхватила его руками, еще крепче прижимаясь бедрами, когда он газанул двигателем. Он был полностью уверен в том, что если не сконцентрируется сейчас на байке и сохранении безопасности Беллы, то прямо тут испытает оргазм. Каллен знал, что с жаром ее тела, столь тесно прижимающегося к нему, запахом бензина и ревущим двигателем Калы воспарить в небеса будет более чем легко.

Окинув взглядом пустынную улицу возле своего дома, Каллен нажал на сцепление, и они на скоростном пределе рванули через весь город к дому Беллы.

=PoF =

Изабелла частенько каталась на байках. Их любил отец, и каждое лето он отвозил ее на пляж Ла Пуш, что возле Форкса, где они катались долгие-предолгие часы, взад и вперед рассекая по песчаному пляжу. Изо всех сил вцепившись в папу, она обожала это ощущение свободы. Обожала ощущение полета и запах, идущий от мотоцикла. Это всегда казалось идеальным.

А ехать на байке вместе с Калленом было совершенно по-другому. Эдвард Каллен, наверное, был самым сексуальным мужчиной, которого встречала Изабелла. Он источал сексуальность безо всяких усилий, и неважно, был он одет в тюремную робу или зеленую футболку, подчеркивающую его глаза. А в сочетании с байком его сексапильность преумножилась в миллиард раз и могла бы стать причиной чертовски жарких и длительных оргазмов.

Сидя на этой проклятой штуковине, он выглядел роскошно, и Белле пришлось собрать все силы воедино, чтобы держать себя в руках. «Сексуален я или красив?» - спросил он. Рехнулся, что ли? Он был самым прекрасным существом, виденным ею за всю жизнь, а секс так и рвался из него волнами. Страстное желание Изабеллы опять рвануло на невообразимые высоты.

Собственно, именно потому она была чертовски сбита с толку, когда самолично пригласила его подняться к ней в квартиру.

Ей ведь нужно было остыть и подумать над случившимся? Нет. Им предстояло многое выяснить. Слишком многое должно быть произнесено, и сегодня время как раз подходящее.

Пока они молча ехали на лифте, она глядела на него. Его профиль был точеным и мужественным, и неожиданно ей захотелось зацеловать каждый дюйм его челюсти. Последние четырнадцать часов он так заботился о ней, что ей, честно говоря, трудно было с ним распрощаться. Утром она пыталась вести себя язвительно и мерзко, лишь бы он отпустил ее, но, увидев обиду и гнев в черточках его лица, оказалась не в силах уйти от него. Он слишком хороший, чтобы она так относилась к нему. Она знала, что была ему дорога, и он в некотором роде присматривал за ней. Присматривал, как должна была делать ее семья. Да пошли они!

Она открыла дверь в свою квартиру и жестом пригласила Каллена внутрь. Он натянуто улыбнулся и вошел. Она медленно последовала за ним, наблюдая за тем, как он кладет шлемы на приставной столик. Тишина была оглушительной, а напряжение между ними, стоявшими друг напротив друга, становилось то безумно накаленным от страсти, то от боязни. Изабелла пригладила волосы рукой и отвела от него взгляд.

- Выпьешь что-нибудь? – предложила она.

- Конечно, - ответил он. Голос его был хриплым и глубоким.

Спиной она почувствовала, что он направился вслед за ней на кухню, где в ожидании замер, пока она наливала апельсиновый сок, который он попросил. Она ощущала на себе его взгляд, такой же, каким сама следила за ним на его кухне этим утром. Как странно, что Белла там много о нем знала. Казалось, его тело притягивает ее к себе как магнит. Но ведь так было всегда, просто она была слишком занята, пытаясь держаться с ним наедине в профессиональных рамках, чтобы заметить это притяжение. Теперь же она упивалась им. Знала, что он сейчас рядом, и ощущала спокойствие.

- Не проголодался? – спросила она, заметив, как он рассматривает ее квартиру.

Он перевел на нее взгляд и тихонько рассмеялся.

- Охуенно голоден, - ответил он и шутливо потер живот.

Изабелла рассмеялась вместе с ним.

- Ладно, - сказала она, отставив стакан и направившись к холодильнику. – Посмотрим, что у меня здесь есть.

Еды было маловато, но на омлет с томатами и беконом хватало. Когда Изабелла предложила Каллену этот вариант, он засомневался, но она заверила, что является мастером в приготовлении яиц.

- Хорошо. – Он улыбнулся. – Впечатляй меня своим мастерством. Я сейчас такой голодный, что мне похрену, что есть.

- Ну спасибо, - ответила Изабелла, разложив на рабочей поверхности все ингредиенты. – Слушай, Каллен, бекон жарить умеешь? – спросила она его так, будто он был маленьким ребенком, хотя и знала, что от подобной мелочи он мог взбелениться.

Каллен фыркнул и закатил глаза, выныривая из куртки. - Говно-вопрос. А что?

Изабелла ухмыльнулась, а затем повернулась к духовке.

- Ты жарь бекон, а я пока приму душ. – Обернувшись, улыбнулась ему. – Справишься?

- Белла, я тебя умоляю, - парировал Каллен, схватив упаковку бекона и отодвинув девушку от плиты. – Иди, прими душ, оставь это дерьмо на меня. – Взяв ее за плечи, отстранил с дороги.

- Топай, - решительно сказал он, выталкивая ее с кухни и махая рукой.

Усмехнувшись, отчего на лице его появилось озорное выражение, он подмигнул. Изабелла сдержала грозивший вырваться наружу трогательный девчачий вздох, и быстренько направилась в спальню.

Оказавшись в комнате, она взялась за край свитера, что дал ей Каллен, и вылезла из него. Бросив украдкой взгляд на дверь и удостоверившись, что плотно ее закрыла, она поднесла свитер к носу и вдохнула его запах - как у Каллена. Прокуренный, пропахший бензином и с легким оттенком одеколона,