Понятие «практического разума»

Разум человеческий не только способен к теоретическому познанию, он способен и к моральному действию. Эту последнюю способность изучает «Критика практического разума». Ее цель не в том, чтобы критиковать разум, как это имело место в случае теоретического разума. Кант называл «чистым» разумом – разум, не смешанный с элементами частного опыта, а значит, именно беспримесный разум способен действовать самостоятельно.Критика была необходима, чтобы показать теоретическому разуму «его собственную территорию», нарушать границы которой незаконно.

Цель «практического разума» иная: показать волю в действии, направленном на контакт с решительностью. Значит, достаточно доказать, что есть чистый практический разум – не смешанный с импульсами, инстинктами, чувственным опытом – двигающий и определяющий волю, чтобы навсегда избавить разум от проблем, связанных с законностью его претензий. Выходить за пределы собственно эмпирического опыта - задача практического разума; в то время как функция теоретического разума - оставаться в собственных пределах, чтобы понять объект. Для теоретического разума недопустимо нарушать границы опыта. Задача практического, напротив, - не оставаться всегда и только в связи с опытной сферой. Разум практичен, когда он не ограничен. То, что в сфере ноуменальной было теоретически неприемлемым, вполне приемлемо в сфере практики. Человеческое существо, наделенное чистой волей, оказывается в статусе "ноуменальной причины". Априорный синтез, не основанный ни на чувственной интуиции, ни на опыте, становится моральным императивом ноуменального типа, значение которого невозможно переоценить.

Понятие доброй воли Кант разъясняет через понятие долга. Он специально обращает внимание на недопустимость трактовки долга как свойства человеческой природы и вообще не допускает сведения каких-либо моральных определений к природе. Долг - это "практически безусловная необходимость поступка". Это значит, что поступок из долга безотносителен к конкретным обстоятельствам его совершения - он не выводится из опыта и не оправдывается опытом. Это действие не ради пользы и не из симпатии. Его оправдание - исключительно в разуме. Поэтому требование долга оказывается значимым "для всех разумных существ".

Различные действия людей по-разному относятся к долгу. Есть большой класс действий, положительно значимых для человека, однако не соответствующих долгу. Таковы полезные действия, т.е. приводящие к искомому результату, однако противоречащие долгу и не отвечающие нравственному критерию. Например, полезны для действующего лица, но противоречат долгу эгоистические действия, т.е. такие, в которых интересы лица ставятся, безусловно, выше интересов другого человека. Далее, есть действия, которые внешне соответствуют долгу, но не являются нравственными по существу. Так, люди могут совершать действия, сообразные долгу, из эгоистических мотивов, сообразные с долгом, но не из долга, а из склонности и благорасположения. Такие поступки, говорит Кант, заслуживает похвалы и поощрения, но не нравственного одобрения. Лишь совершение поступка из долга придает ему нравственное достоинство.

Поскольку же поступок из долга совершен не ради некой цели, которая посредством него достигается, а ради самого долга, постольку его моральная ценность зависит "не от действительности объекта поступка, а только от принципа воления, согласно которому поступок был совершен". Принцип воления априорен и формален в отличие от побудительного стимула, который материален, т.е. направлен на содержательно или предметно определенные цели. Обобщая эти характеристики, Кант приходит к следующему выводу: "Долг есть необходимость поступка из уважения к закону". Закон - единственный фактор, определяющий волю извне. Изнутри же воля определяется чистым уважением к закону. Это значит, что его исполнение всегда предпочитается следованию каким-либо склонностям. Моральная ценность поступка определяется, по Канту, самим по себе стремлением к исполнению закона, а не искомым или даже полученным результатом.

Противопоставление долга и склонности - одна из характерных черт кантовской этики. Под склонностью Кант понимал любые влечения и порывы, которые отвечают потребностям, материальным интересам или душевному настрою человека. Даже, благодеяние, оказанное только из симпатии, участливости или благорасположения, хотя и полезно благодетельствуемому, мало свидетельствует о моральности благодетеля. Совершение благодеяния есть долг. И потому моральность человека, оказывающего благодеяния, определяется тем, руководствуется ли он долгом. В этом же духе Кант трактует и заповедь "Люби Бога больше всего, а ближнего своего, как самого себя", которую он называет "сердцевиной всех законов". Любовь к Богу как чувственная любовь, как склонность вообще невозможна. Чувственная любовь к человеку возможна, но она не может быть предписана как заповедь.Так что и в том, и в другом случае речь идет не о склонности и влечении, а об уважении к закону. "Любить Бога - значит охотно исполнять его заповеди; любить ближнего - значит охотно исполнять по отношению к нему свой долг".