Множество возможных брачных партнеров 11 страница

Рассмотрим далее связь ожидаемого числа с совокупным (а не шевым) доходом семьи. Она не однозначна — при средней велвд 1,88 ожидаемого числа наблюдается следующая дифференциация 2,16 — доход менее 1000 руб, (4,8 % от 968 опрошенных) 1,82 - 1001-5000 руб. (51,8 %); 1,89 - 5001-10 000 руб. (32,9 %); 1,98 - 10 001-15 000 руб. (7,8 %); 2,18 - 15 001 руб. и выше (2,6 %). Недостаточное число респондентов в крайних группировках за­тушевывает слабую, но прямую связь между доходом и ожидаемым числом в пределах двухдетности. А какова картина по степени разрыва между достигнутым доходом и тем, на который притязают? При наи­большем разрыве (до 20 % отношение реального к желаемому доходу) ожидаемое число 1,98 (17,3 %), при 20-30 % - 1,72 (23,7 %), при 30-40 % - 2,03 (25,6 %), при 40-50 % - 1,95 (18,3 %), при 51-100 % - 1,67 (15,1 %). И вновь повторение тенденции, выявленной по желаемому числу — четверть респондентов, стремящихся к троекратному росту се­мейного дохода, называет наибольшее ожидаемое число, превышающее среднее по выборке на 0,15 и целиком укладывающееся в полную нор­му малодетности — 2,03. Причем, наименьшее число 1,67 — ожидаемое в реальных условиях жизни там, где желаемый доход близок к реально­му (возможно, нет надежды, что доход может увеличиться «в разы»)-

В исследовании около 1700 старшеклассников и студентов сред­них специальных учебных заведений в городах Ямало-Ненецкого округа обнаружено завышенное представление учащихся о среднем числе детей, которое имеется сейчас в российской семье – 2,4, причем считают это число достаточным для благополучия семьи 87,8 % (нет — 12,2 %) и для сохранения населения страны 37,9% (нет — 38,7 %). Налицо противоречивость представлений когда лично-семейное явно не совпадает с общественным. Как же разрешает-это противоречие в собственных планах на свое семейное будущее?

Выяснилось, что среднее идеальное число составило 2,28 детей а ожидаемое всего — 2,08, т. е. меньше того, что имеется, по мнение учащихся, сейчас в стране. На этот выбор повлиял в определенно» мере тип родительской семьи; в которой воспитывается респондент В однодетных, двухдетных, трехдетных и более семьях идеальное число равнялось соответственно 2,09-2,16-2,47, ожидаемое 1,96-1,99-2,22. Поскольку подростков из среднедетных семей меньше все­го (примерно седьмая часть от всех ответивших), то опыт воспитания именно в малодетных семьях оказывается решающим для низких величин предпочитаемых чисел детей в будущем.

Исключением является социализация в семьях с одним родите­лем (матерью) — здесь идеальное — 2,43 и ожидаемое — 2,17. По-видимому, понимание неблагополучия своего положения, компен­саторно влияет на стремление создать для себя крепкую, настоящую семью, которой не получилось в детстве. Это подтверждается также тем, что подростки из неполных семей в 6 раз меньше хотят, чтобы их будущая семья была похожа на нынешнюю (10,2 % — да, хотят и 66,2 % — нет). Примерно такое же отношение к семье, где родители

Следует подчеркнуть, что такие планы есть, но они отражают тенденции, характерные для эпохи кризиса семьи и брака — 55 % считают недопустимым отказ от вступления в брак вообще, хотя для 28 % это вполне допустимо (по переписи 2002 г. никогда не состоявших в браке примерно 18 %). Кроме того, 65 % допускают пожизненный брак (для 21 % таковой недопустим), пример­но поровну (по 40 % — при 20 % «трудно сказать») распределились ответы о приемлемости развода «если один из супругов разлюбил другого», любо­пытно, что развод из-за сексуальной неудовлетворенности приемлем уже для 29 % и неприемлем для 50 %; считают сексуальные контакты до брака до­пустимыми 67 %, сожительство вне зарегистрированного брака — 48 % (и не­допустимым — 30 %), для 33 % рождение детей вне брака допустимо (среДи 48 % — недопустимо); отказ супружеских пар вообще от детей допускаю 22 % и нет — 66 % (12 % — трудно сказать). Явно выражен отказ от регистрируемого брака и от рождения детей только в нем, что обещает в дальнейшем падение брачности, рост разводов и сожительств.

Интересно знать, каково мнение самих подростков о малодетном стиле жизни — на вопрос, где лучше воспитываться — в семьях братьями и сестрами или где один ребенок, ответы оказались неуте­шительными для тех ученых, кто считает однодетность символом повышенного качества» социализации. «Лучше быть одному» отметили лишь 13 % из всего массива, причем 20 % — из однодетных семей, по 15 % — из неблагополучных по своей структуре семей с одним родителем и где родители состоят в повторном браке, мень­ше всего ответов 7 % — из расширенных семей. «Лучше там, где несколько братьев и сестер» — 38 %, причем больше всего ответов v ребят из среднедетных семей — 60 %, меньше всего — 25 % из ма­лодетных семей. Преобладание в выборке девушек сказалось на том, что ответов «лучше там, где есть брат» в 1,6 раза больше, чем «где есть сестра» — соответственно 30 и 18,6 %.

Семейный образ жизни у подрастающего поколения даже в ус­ловиях кризиса ценности семьи ассоциируется все же с наличием законного супруга среди 88 %. Привлекает внимание довольно высо­кий процент тех, кто считает вообще недопустимым применение про­тивозачаточных средств (32 %), производство аборта до брака (59 %) ив том случае, когда в семье уже полностью реализована потребность в детях (51 %). Семья с единственным ребенком допустима среди 80,1 % (нет — 9,4 %), с двумя детьми (82,6 % и 8 %), с 3-4-мя детьми (51,5 % и 26,5 %), с 5 и более детьми (32,3 % и 51,3 %). Для сравнения стоит привести данные переписи населения 2002 г.: домохозяйств с 1 ребенком — 34 %, с 2 детьми — 15 %, с 3 и более детьми — 3 %, без Детей — 48 %. Следует подчеркнуть, что репродуктивные ориентации молодежи тяготеют к малодетной семье и далеки от того, что ими же считается допустимым. Даже среди верующих респондентов ожидае­мое всего число детей в будущей семье равно 2,26, т. е. оно чуть больше нормы простого воспроизводства населения, хотя и превышает кидания неверующих (2,05).

В исследовании были сопоставлены средние величины идеального и ожидаемого числа с отношением молодых людей к поколению своих родителей. Те, кто с уважением и интересом относится к поколению родителей, характеризуются наибольшими показателями —2,30 и 2,13, без всяких чувств и равнодушно — соответственно 2 и 2,00, без уважения — 2,07 и 1,79. Надо сказать, что из 1617 респондентов уважение отметили 63,1 %, равнодушие — 7,7 %, без уважения относятся — 4,5 %, завидуют «потому что им жилось легче» — 9,3% сочувствуют, так как «жили в тяжелое время» — 6,9 %. Самый высокий процент уважения к родительскому поколению наблюдается среди тех подростков, которые хотят, чтобы их будущая семья бы похожа на ту, в которой живет респондент — 76,4 %. Соответственно, здесь меньше всего индексы равнодушного отношения — 5 % и нега­тивного — 1,4 % («без уважения»).

В этом факте органично сливаются качественный и количествен­ный подход, когда благополучное во всех отношениях положение подростка в родительской семье складывается в полной безразвод­ной семье с детьми, и когда как бы в ответ на эту «хорошую социали­зацию» у молодого человека формируются позитивные установки на брачно-семейный образ жизни. Вот еще несколько цифр: «хорошие» дети вырастают там, где родители «просто любят своих детей» — «да» ответили 66,1 % из семей «эталонных» и не похожих на эталон -57,6 %; родительская любовь состоит в долге — соответственно 53,3 % и 43,9 %; отрицательная оценка добрачной сексуальности выше всего там, где четко выражено принятие семьи родителей как образ­ца и ниже, где четче неприятие — 15,3 и 8,2 %. Среди тех, для кого родительская семья эталон будущей семейной жизни, меньше опти­мальный возраст замужества, женитьбы, рождения первого и послед­него ребенка (соответственно меньше на 0,25-0,47-0,30-1,41 года). Другими словами, чем лучше оценивается жизнь в родительской семье, тем вероятнее, что она становится эталоном семейности и тем скорее хочется вступить в брак. Подобное ценностно-мотивационное отношение выражается в незначительном, но превышении индексов ориентации на семью и брак в сравнении с теми, кто негативно оце­нивает свою нынешнюю семью и поколение своих родителей. Таким образом, вечный конфликт отцов и детей нашел демографическое из­мерение: чем больше разъединение и отчуждение старшего и младшего поколения друг от друга, тем сильнее малодетные и внесемейные ориентации респондентов.

Удручающий результат получен при крайне редко встречающемся в социолого-демографических исследованиях сопоставлении репродуктивных ориентации родителей и их детей в трех районах Новгородской области и в Великом Новгороде. Опрос 394 супружеских пар 788 человек), 218 не состоящих в браке молодых людей 18-29 лет и 269 подростков 14-17 лет выявил существенные различия в ориентиациях родителей и их детей. Сравнение подростков до 18 лет /лет) с респондентами 30-39 лет и старше («родители») обнару­жило большие различия по индексам предпочитаемых чисел детей. Идеальное число «матерей и дочерей», «отцов и сыновей» равнялось ответственно 2,31 и 1,71 (-0,60), 2,32 и 1,83 (-0,49); желаемое число 2 55 и 1,91 (-0,64), 2,59 и 1,99 (-0,60); ожидаемое число 1,94 и 1,53 (4),41), 2,09 и 1,75 (-0,34)'.

Еще большее снижение репродуктивных ориентации юношества сравнении с родительскими установками наблюдается при собст­венно посемейном анализе, осуществленном на выборке 129 семей (среди 83 подростков и 46 молодых людей, у которых опрашивались 129 отцов и матерей). Идеальное число у матерей — 2,77, у их доче­рей — 1,92 (-0,85); у отцов и сыновей — 2,44 и 2,09 (-0,35); желаемое число у матерей и дочерей — 2,64 и 2,05 (-0,59); у отцов и сыно­вей — 2,47 и 2,04 (-0,43); ожидаемое число матерей и дочерей — 2,32 и1,77(-0,55), отцов и сыновей — 2,28 и 1,85 (-0,43). Различия ори­ентации среди женских поколений выражены отчетливее, чем среди мужских, хотя в целом картина снижения ориентации у подрастаю­щего поколения такая же, что и при сравнении условных поколений родителей (30-39 лет) и детей (до 18 лет).

В выборке взрослых респондентов наблюдается прямое влияние большего числа детей в их родительской семье на некоторый прирост желаемого и ожидаемого числа детей (по сравнению с теми, кто из малодетных семей). Так, среди выросших в трехдетных семьях 46,8 % желают трех и более детей, двух детей — 45,9 и 6,3 % — одного и О Л тей — 9,8 %. Ожидаемое соответственно 24,8 % — 48 % — 25,7 у 6" 1,5 %. Воспитание в среднедетной семье сохраняет почти у полови»"" респондентов желаемые ориентации на трехдетность и у четверти ожидаемые (т. е. как бы независимо от всех «необходимых условий» С другой стороны, выросшие в однодетных и двухдетных семья' в одинаковой мере слабо ориентированы на трех и более детей: 35 i по желаемому числу, и 14 % — по ожидаемому числу. Социализация детей в малодетных семьях формирует у 85 % установки на малодет. ность по желаемому и у 65 % — по ожидаемому числу детей. Таким образом, при распространении малодетности закрепляются мало-детоцентристские ориентации и слабеют установки на трех и более детей. Ценностная значимость нескольких детей в семье в сравнении с одним ребенком ниже (по пятибалльной шкале) и у девушек (3,64 и 4,55) и у юношей (3,37 и 4,19), также как и у подростков (у девочек 3,58 и 3,73), у мальчиков 3,73 и 4,41)'.

В теории репродуктивного поведения установлено, что ослабление потребности в детях и снижение установок детности сопровождается такой трансформацией структуры репродуктивных мотивов когда социальные и экономические мотивы рождения нескольких детей теряют свое ведущее значение, уступая место психологически мотивам, чье многообразие расширяется по мере распространена потребности в одном — единственном ребенке. Исследование в Нов городской области подтверждает эти тенденции — так, сравнена значимости психологической мотивации среди супругов и несемей­ной молодежи в сопоставлении с распределениями респондентов го желаемому числу детей показало усиление этого типа мотивов пр: ориентации на 1-го (9 и 12 %) и 2-х детей (53 и 59 %), и ослаблен» при ориентации на 3-х и более детей (38 и 29 %).

Экономическая мотивация при ориентации на 2-х детей у молодежи сильнее (64 %), чем у супругов (58 %), при ориентации на 3-х и 6 лее детей — слабее (соответственно 7 и 16 %). Социальные мотивы одно- и двухдетности у молодежи сильнее, чем у супругов 14 и 8 %, $ и 50 %, а среднедетности и многодетности — слабее, соответствен» 32 % и 41 %. Такая же картина и по ожидаемому числу детей — если у супругов психологические мотивы двухдетности отметили 59%, то у молодежи – 62%, среднедетности – 16 и 8%. Экономические мотивы малодетности меньше у супругов – 56% и больше у молодежи - 64 %, а среднедетности сильнее у семейных — 16 % в сравнении с молодежью (7 %). То же самое наблюдается и по социальным мотивам - они слабее при ориентации на среднедетность у молодежи (8%) и сильнее у супругов (17 %), тогда как при ориентации на двух-детность 61 % у молодежи и 54 % у супругов.

Тенденция падения рождаемости под влиянием ослабления по­требности в детях наблюдается и за рубежом. Если рассмотреть ди-намику суммарного коэффициента рождаемости, то окажется, что с начала XX в. до 2000 г. число рождений в странах ЕС неуклонно уменьшалось с 3,5-5,0 рождений до 1,3-2,0 как в «условных» поко­лениях, так и в «реальных» когортах женщин 1841-1850 гг. — 1961 — 1965 гг. рождения. Итоговое число рождений поколения у женщин 1965 г. рождения к возрасту 50 лет составило по предварительным оценкам в Ирландии - 2,21; США - 2,03; Франции - 1,99; Венгрии и Швеции — 1,96; Чехии — 1,92; Дании — 1,91; Финляндии — 1,90; Англии и Уэльсе — 1,86; Португалии — 1,83; Нидерландах — 1,76; Греции — 1,73; Швейцарии и России - 1,65; Испании - 1,63; Авст­рии — 1,61; Италии — 1,52; Германии — 1,51-.

Особенно заметно резкое падение числа рождений на одну жен­щину с 1970 по 1999 гг., в основном за счет ослабления потребности в детях у матерей до 25 лет. В новых возрастных и брачных поколе­ниях число рождений сокращается под влиянием снижения репро­дуктивных установок, о чем косвенно можно судить по уменьшению доли рождений с 3 и более детьми. Например, в Италии к 40 годам матери 1917 года рождения на момент исследования 1988 г. имели наибольший процент рождений третьих и более детей — 42 %, около 33-35 % было у матерей 1922, 1927, 1932 и 1937 годов рождения, 28 % — у когорты 1942 г., 23 % (по предварительной оценке) — у ма­терей 1957 г. рождения. В Испании в возрасте 35-39 лет у матерей 1955-1960 гг. рождения было в 1998 г. 21,5 % рождений 3 и более детей в Австрии этот процент составил 19,2t. Но заметнее всего процесс угасания потребности в 3 и более детей виден при разложении суммарной рождаемости по порядку р0, дения. К примеру, при 2,0 рождений на женщину в США (в 1996- 1999 гг.) 0,5 приходилось на рождение 3 и более детей, 0,7 — двоих детей и 0,8 — одного ребенка; в Финляндии при коэффициенте 1,7 эти цифры соответственно были 0,4-0,6-0,7, в Нидерландах 0,3-0,6-0 8 в Японии 0,2-0,5-0,6, в России 0,1-0,4-0,7, в Испании 0,1-0,4-0,6 Уменьшается также доля и вторых рождений, тогда как преобладав доля первых рождений, что конкретно указывает на массовое распро­странение потребности в одном ребенке.

Снижение суммарной рождаемости повторяет снижение идеаль­ного размера семьи, выявляемого при опросах населения («сколько лучше всего иметь детей в семье»). Так, в Италии, Великобритании и Франции с 1950 по 1979 г. среднее идеальное число детей сократи­лось соответственно с 2,8-2,8-2,9 до 2,1-2,3-2,5, что привело к сни­жению рождений в этот период с 2,5-2,7-3,0 до 1,7-1,9-1,9. В 1979 г. превышение идеального числа над числом рождений на женщину составило в Ирландии 0,12 (3,62 - 3,50), в Дании 0,70 (2,31 - 1,61), в Нидерландах 0,73 (2,29 - 1,56), в Бельгии 0,46 (2,15 - 1,69), в Гер­мании 0,57 (1,95 - 1,38).

Таким образом, фактическое число рождений всегда меньше иде­ального числа детей и поэтому о будущей динамике рождаемости можно судить но репродуктивным ориентациям молодых возрас­тных и брачных когорт. Среднее идеальное число детей по 9 странам Европы составило у женщин 55 лет и старше 2,40, а в возрасте 15-24 лет — 2,13 (соответственно у мужчин 2,27 и 2,18)3. Спустя 20 лет средние величины идеального числа понизились — среднее число по 15 странам ЕС составило в 2001 г. 2,14, а в Германии и Австрии дос­тигло величины 1,7. При этом заметно снижение среднего идеального числа у младших когорт женщин по возрасту 15-34 лет.

Еще отчетливее эта тенденция выражена по ожидаемому числ детей («сколько всего детей вы собираетесь иметь?»), особенно хорошо это видно на примере Австрии, где женщины 15-34 лет собираются иметь менее 1,5 детей, что обещает дальнейшее сокращение рождемости. В одном из опросов (4564 человек) 1996 г. в среднем по выборке ожидали иметь двух детей 51,4 %, трех и более — 21,3 %, бездетных собирались иметь одного и меньше — 43,8 %, двоих детей — 43,8 %, трех и более — 12,5 %. Среди имеющих уже одного Рбенка собирались обзавестись вторым 43 %, и 10,2 % — тремя и более детьми. Женщины с двумя детьми ориентированы на рождение трех и более детей сильнее всего — 14 %, а с тремя детьми собираются иметь еще меньше всех — 8,8 %. Таким образом, на примере Авст­рии видно, что установки на двоих детей среди однодетных на 8,4 % меньше, чем по всей выборке, а на троих и более детей среди двухдет-ных — почти в два раза меньше.

В заключение хотелось бы сказать несколько слов о социаль­ном эксперименте по специальному воздействию на ценностные ориентации 226 подростков и молодых людей 15-23 лет из городов Свердловской, Челябинской, Пермской областей, Удмуртии и Башкорстана, осуществленному в 2001 г. в Екатеринбурге Г. А. Сунгатуллиной2 Программа эксперимента включала в себя информационное и убеждающее воздействие на ориентации юношества в рамках обра­зовательного семинара и групп участия в мероприятиях молодежных движений по нравственному изменению ценностных ориентации. До и после экспериментального воздействия производились опросы респондентов по одной и той же анкете.

В частности, немного уменьшилось представление о том, сколько детей имеет в среднем российская семья — до эксперимента 2,0; а по­сле — увеличилась на 2,9䰋䤆ꛑ晵ꔕ烐뻨嗀⒗쵑붮᱃ࡿ뾉木樢艢섆⎋봆И䔔牪ᖛꥂ娋䖇嵔⍽臏ᳮ톈淘뜷髂犒฼㛒鰳⨩傋ᇢ൙罘蘼폝棧활瀫掠瑛Ζ塮⠛賊쁳㻻䜪ᰁ⠼억힋궓靖퓨雃ﻶⶾ瑐溼䤮竓孩옣Ю씐뱳ꀲ灃騔쬦咷഑䆞௦콒촄꘮坚슨㻚㤵 獪霕Οꦊꏡ雦똧槾Ƿ䗌錄￴漏࢈늡О扲쬉阰쐳㈾Ắ济風沘뼮悗搟⧔獩뜣珇奼᩶楸藙䚱滩擆哩쇵콝졸⾲≐⢒⡺஫酋䖲餪ⱃ붧炎仅練Ṷ釤樆塃↰䃼ֱ쀗詾蠵ທᛸ裷폴歌懑䆡ࣄ熓ﲔ뮇句큳閝迁ꅼ㴖ߵ짅㦿䱱햤႕⎑젮賟뢉쮌槳ワ싄᫡쬞㮠酚뱚获㩋釃Ԁ鮹㑻钛츺ٷ뜤묷䂚댥霭▓簿⠇躣ꃯฆ뀿ᅮ⹴华坝숼즜⬁夃΁曯歒䞍ⷞ譱狳놮ꥰ噧殄䉦璝狩̳ꅧ踠₤羣梆㰭뙲콋棂ⴖ渳拰이禁鐝ꑁ䱵氡뭳ᚤꗜ 鹥 㮌  캋 㟖 ᖐ ̘ 轫 ⹦뜜ꨰ櫽눁ᒶꃦ̐ጺ盷苯莡⏛冦┼㲧傑䱺ᩐꃐࡴ欖㩮ꉞy坍覐ē쥽ỰꚎ෰땬쫱춲⠸⒡꠨讶놅䚂⾈ꄜ㥰ᄡⱳ묐꜍߰՘䱌꓀ꩁ뫢얥︈　墀쇬応㪦⺍欄쯐蛘잼㫪᷿疹ᜢ׍뙰걆ᥳ눏學뢨⽋걁腹᱾盢喌Ⅻ碤유꾠鏋鶘ᗀ뚇負⮢≐⳽Ⱪ࿘镕䆯봀⡚붪瓬䲱綊Ṹ醜樆堼↰䂡׍쀗詾衕໠ᛴ袀폲歌憬䖴್痨뾅句퀏醏诂ꔋ㤄Ͽ짅㤱䡩톴ᑬ➍젣袳룳쮊榍ゐ싉Ṵ쬞㯐酘뱟菈㹖釉Ğ鯁に钑칅ٷ뜮㼩䓻덗霯▓籇⠇誼ꓻฎ끃ᄕ⩬坚圧왓즍⽷崑曫歑䎘⧕轥狳떶광嘑殃䉦璍犝̴ꕿ踯⒴羡梍㠬늏쭞梿ⴅ橁暛썻絣鐙ꐱ栜栫뭳ᚵꆻ騂㾺쪸㎝ᇟ̼轏⹎댦ꨶ溜눏ᒠꂟ̗ፀ盲蚍蝆⎧凜⅞㠮傑桐Ṅꂬ౪漗㹫꘰ѱ圼趎ղ쵾᫸Ꚏඒ녾컵즹ⱎ⒮걉迏놉䋳⮐ꔋ㵮ᔹ栒묔꜇އՓ䰺꓎ꩁ몜솻猪ば峯엮寙㻈⪖便쯓苆쎳㫼ᦟ熩ጱ׏똏갹ᥱ눇嬃뢣⼰ꡜ脊᠞皓嗱Ⅳ糆윤鏍馀ᗄ늕袷⯐≓ⲉⰑ࿐镞䇐봎⡟릲烿人綁ᩣ醜樉堿↶䃻׎쀙깯衔໥ᚊ袀폿潞旍䆬೙熞ﳩ믳垇큱

诹ꄡ㵨߿췙㤡䰅햩ᐐ⎑젠袿뢅쮀槰㓱슸ﳌᩪ켐㿁锽롊莶㩋醱Ũ鮺に钗츴ɩ뜣㬵䒁댭錵◬籄⠏誶ꃦ๱끅ᄔ⨚匳坞䉆즜⭽复䮘蚗㵠ᒺ輶㝟瀃ᕻย讦뜑䘔磋빜煐덡ң灨죯颖皂鵫琂쒧쟰쳄뇯悦㍔䎡ↈ၉徥ꦣ쁦⻾웉薇냀Ꚗ늷뺴鸈娼ᘲ豓ꔷ鴸ᴢ쓵ꋨ끽Ꞵᐓ懲օꂯ癀炯ᤣ棢㳿爣뫑곡朶唽鰙ꘊ뢤袨찺펲ﻬႅᬃ䵱꽝벵羺ͱშ칯숇力畸⟑㩢洴읠䧹顉Ⱨ礇흑ᱎꂰ˺䵒໅ც笎㾅츧棛餽鸗愷퓐쒜폟㚈䤾䕓ﵴ✹栬暠ᛚ럸Ṷ딗꽋鎮茧उ饂滙✦烘姦뮾梯㠍๽蠌ꌘ㹣毶첉য়턴엉씤⟳黆䮱齍镽愖쥤㩼㝺柂诗杚ሠ躻㘇綿攄䕣엷丧ɺ芃ᰧ騺彇룦િ␾䵐絭褶䝇ꌥ⒢䇑Ṭ⫺頫㺤쨂煱鷮얏㟟쵮⋊䓞㐄眼㳙黙嵙㩄ﻦ⮅꺸⥊㯝曘ࢠ폎꾳铥牊꿤ꂹ媎찃땥蠦篼⁏뛲巪吓꛵⹦ꪮ멶啩㽏紓"鄦௱癏꠮砟鄺অ⣮渚ꋨ怱鶡쌏䊘帧ﭓ㷍ⶪ㋖ɜ疐ꈅ䛃໭朷꪿嬿ᝳ員躛続Ƛ鹛䜕࢚ꆧ룚㐖젟Ї띫怦꧷띝㾉ꇹ핟‪辰≦ኸ豓ꔰ鵏᤼샧ꋩ끷꟎ᐙ憈ք꓌癈烝ᥖ梘㣩爪뫟꣼捗啀鰜ꈞ뢪裚찰펺ﻯჼ᭴䤝ꭁ벽篘͸႕컬숂鱗異⟘㨚洶읣䦎鱗⡽紋퍜᱂꒱ۢ䵝ૈჰ笂㮑쨷泄餸鸗愺탎샱폝㛽䴔䕜ﵺ✵氋暡ᛑ럹ṷ넂ꬬ鎧茯⵨饎滗❔炬뮰治㠯ช蠜ꌘ㹯殄첍ශ턲엀씬⟴黓侬齈酠感쥣㹷㐃揗讣捏ሮ躶㘊禬攇䅳쇭䩖پ蛡ᠸ鸨嬦뢛િ⁙䵑紓褾䌢ꍑ₰䆬Ḛ⫿頥㻑쨂甑鷤얎㞧쥻⊴䓔㐅眶㳓黑嵖㩄ﻭ⮋꺸ⵒ㮭曐࣑펶꾱铥癕꾙ꃍ庐찃땣蠫箏⁈뚇差偱꛻⹯꫘멳啡㬭礎 鄠௴繀꠨磯㭛ং⣯湯ꊟ恁鷕읠䛹帨ﭝ㦣⧌㋒Ȣ疙ꉸ䛋໼杄껔孋፦哣躗緬ꏉ鹙䝠࣢ꆩ뫗ぶ젗Ѷ덴恙꧿띕㿰ꆊ턽⁚ﵣ♲ኰ蠱ꔸ鵁ᴩ샬ꊕ끽ꞷᐛ斐ǥꃓ癋烙ᤢ梓㢞牜뫛ꣻ杅兝鱭ꘞ룚袣챂펷ﻮჼὡ䴃ꭋ벵箮ͽშ캓숅閭煭⎻㩡浈윜䧴鱑⠍紆퍞ᠮ꒺ۤ䥊ૂᓠ缗㮀쨹棞鵗驶愷퓛샹폗㊜䤹䅃ﵹ❉氄暠ᛜ돭ᨕ锃ꬬ鞵蝁⤉饎櫌❖炦妗뾥梯㡞ਜ蠄꜀㸙殎첉ස턴엋씧⟶黇䮼齈鄒慯쵾Ṗㄚ柃进杖ᘤ諚

禢愷䅜엳乓ɴ苰ᰠ驏弳벆ૃ⑌䵐紒褶䍓ꍜ⒨䖾Ṧ⫺頧㻔칬畡鶟엸㟞촔⛔䓙つ眶㳓髌嵜㩋ﺑ⮉꫙⥏㮯抻ࢤ폈꿈铮牀꯺ꂿ庐젮땡衞箍‼닫姶偲Ꚇ⸗꫟멾啤㽈紛м酔࿯瘽꠨쳙u৲⣧渝ꊒ恌鶥썸䊘帧ﭓ㷍ⶬ㋓ɖ疖ꈃ䛅ຒ杁꫁弪፣咞軤綗ꟓ鸤䌅࣭ꇟ뫒㑫젔k뜕怭귧띕㾉ꇽ픠․ﵤ≦ኾ衋ꔺ鵇ᴤ쓻ꊋ끱ꞿᐜ憋ևꃞ癋炭ᥗ梐㣢爠몠ꢇ朻兝鰒꙼뢯袨책펷ﺝჸ᭹䤝ꬼ벳羺̌ყ캜쉸識異➫㩥浉윚䶙顉⠎礓팦ᠥ꒿ژ䵟િᓢ缚㾟츧沾鴪騃愰풬삉폜㛳䤷䕛北⍕汲暯ᛚ럼ḉ딗꼻鏕荚ⴛ餺滙❘瓁巿뾯泏㠡ฎ蠌꜌㸛殍첉්터어씣⟺黂䮲齁酣慩쵾㩰㕺柂诞捏ሯ軂㈞禬攆䅳얏乒Ȋ苹ᰭ騿彊뢛િ⑀䥍紘褲䍛ꍛ⒥䇙Ṯ⫷頫㻑칣甝鶟솖㎿촚⋊䓐㑺眰㣍黔奂㩇ﻢ⯰꫙⤳㮭暥ࢥ펱ꮫ铫牂ꯅꂰ廢챿녾蠬羓⁂뛼巨倏ꊔ⹤ꫝ멳唕㼶礎.酔௺癃갰䜌廌অ⣣湣Ꚋ恁鶬쌅䊔娺ﬠ㷍ⷖ㋝ɒ疓ꘛ䚰໤杂꫁弪ጐ咟軥綐Ƛ鹛䌅࣢ꦩ뫚㑦젗Ѿ띭搶귪띻㾂ꆅ픢⁚ﵥ☉ዊ衋ꔸ饚ᴤ샨ꊖ뀅ꞽᐞ懶׻ꃑ癈烓ᥑ梓㳿爬뫟ꣲ权啈鰕ꙿ뢣裒졘펷﫾ᓤᬃ䴈ꭁ뢭篛ͽჩ컠옕ﶞ畵➤㩣浈윗䦈鱑⡺礓퍛ᠢ꒿ۯ䵗ીᒘ缚㮋츧沼鴤騍愾퓛쒜폛㚉䤶䔯ﴇ❀栓暯ᚥ럱Ḇ넉ꬬ錠荐ⴑ鵖溮❑炨巳뮰沵㡝ข谙꜊㨎毴첁ස턶얰성➏黈䮲齃酯慢쥧㨃㝵揗讣捂ቓ躸㘇綰敱䕣얋乒ɷ苼ᰣ驅彄뢓સ⁙䵑紖褸䍐ꍑⓒ䆠ḝ⫿頫㺭칢畦鷭얊㎿촞⋊䒦㑱睋㣍默嵜㩁ﺟ⯸꫙⥃㮡暠ࣜ폀꾾铮癕꿮ꂶ廡접딟蠫箂⑕뛵巨吓Ꚇ⹥ꫝ먏啬㼶紗!酞ஊ瘼ꡔ笾ቸঀ⢒橻ꊔ怲鷐썵䛹幘ﭑ㧘ⷑ㋞ɟ疔ꘛ䚴ທ朽꫉

᝽僒軈継ꟙ鹔䝮ࣥꖿ뫚㑨젙f뜕怦ꦌ띑㾌ꇿ핑‧ﵣ♵኶豓ꕀ鵀ᵝ샪ꋨ끽ꞽᐛ憍׵꓌療烝ᥘ梖㢑牙뫑꣰朵唼豣ꈞ벱袣채힣﫲ႃᬃ䴃꽝벹箤ͷქ컬숄年煡⎳㩭楘윝䦀鰩⡽絸팠ᱎꂧۨ䵔રᓫ缘㮋츧治鴪騃慇풩삄폛㊜䤴䔣ﵺ❁汲曟ᛔ럶Ḏ넂꼱鎩蝄ⴗ鵖橇❙烘姡뾡泏㠯ਣ衻꜀㸒殊쳰ල턴쇕앒➏麱䮼齈酯慭쵾㩿㜊揗讣捄ሤ軂㙰綹攁䄏얌严ɸ苿ᠱ鸤彆뢖શ⑋䵓紒贯䝎Ꝅ⒯䇞ṥ⪍頮㻚쨂甓鶑얂㞮촘⊶䒪つ眵㳝黗嵜㩌ﻮ⮇껇ⵒ㯞曙ࢨ펳꿄都父꾓ꂸ廯챳땬蠠箁⁊뛿嶙吟ꊔ⹧꫖멺啫㽃紘)鄨௲瘼ꡒＯঈ⣠湧ꊟ怾鶬썽䚀幕ﭟ㷍⧄㋜ɔ痭ꈎ䚾ẚ朷꫄嬶᝺僿軣綟꟝鹞䜝ࣨꇜ뫒㐚젗Ѝ뜑搸꧴뜩㾄ꇱ픠⁘ﵭ☀ኰ衋ꄭ鵇ᴬ엵ꊝ끹ꟍᑠ斐ǥꃝ瘵烝ᥘ沃㳿爾뫑ꣲ朴啁鰙ꘋ룐貱졘폎ﻪႅᬃ䴈ꭁ벰箤͸ᓵ컧숁隣異➫㩪浔윾䦭顉⡲紃흅ᠤ꒲ۧ䵗઱ᒜ缟㯸쨳棞鴪驷愰퓛삁펥㚌䥍䕛ﵷ⍕汲暨ᛘ랈ḍ딗꼰鎠茦⤉饇溧✦炡巿뾡沱㠤ฉ蠌ꌘ㹣毰쳵්턶엍씣⟳麸䮰魙ﲌ鄘愕중㹢㜅枷诜捏ረ躸㘊緌敹䅶엱丬ɳ蛡ᱝ騱弱룥઺␵䴯紖襁䝎ꍚⓑ䇜ṣ⫹頦㻞칠甞駱얇㞪쥻⊵䒡㑴眾㲮髀奂㹙﫳⮇꺹⥇㮫暮ࢫ펽꾶铠牉꯺ꂶ庞찂땠蠢羓⁉닧巤偳ꚁ⹤ꫝ멳啡㬣紼"锸௽癃ꡐ遢呀ක⳷渘ꊛ怶鶯썴䚈幔שׁ㧘ⷙ㛃ɓ疓ꈌ䚶ບ朳ꪵ孈፡哧軮禂ꏁ鸤䌅ࣩꖱ뻂㑨젞ѽ띬急꧷띗㾉ꗤ픥ﵡ♳ኵ衆ꔰ鵂ᴩ쓵ꊙ끰ꞷᐚ憅׽ꃕ牙瓍ᤣ氝㳿牘뫙ꣵ杌唱鰑ꙵ벱補찺펿ﻯჺ᭳䴃ꭇ뢡羺ͽᓵ컩옙濾甍➣㨝测윐䧵鱜⡳紆鍘ᡟ꒷ڕ䥊ૌᓦ罠㮃쩁泆鵛鸞攨퓓삌폖㚇䥅䕗ﵿ❀汱曜ᚫ돤Ṵ녷꼹鞵荘ⴗ饍滒❐炦妚뮰沴㡑จ蠌꜁㨎毵좑ෂ턴엏씩⟲黋侬齊酥愘쥩㩲㔆柏训捆ሪ諚㈚綻攎䅶얌丫٪苵ᰣ驅彄뢖ૃ⑇䴪紛^褽䝎ꍘ⒠䆣ṣ⫵顕㻔츚畯鷣얊㞢쵣⊻䃁㑸眼㳛默崡㻒ﻮ⯺껇⥎㾿暣ರ펷꿋钒牍꿠ꂳ庒좊녷谲羓⑗뚆姶倁꛿⸙꫖면啡㼻礂м鄨௱癏갰дивидуальную шкалу ценностей включается семья с детьми,следовательно, семейный образ жизни становится престижным. Таким образом, без изменения системы ценностей, которая сегодня у большинства населения антисемейна по своей направленностй, будет и дальше действовать обратная связь между показателями браза жизни и семейно-демографических процессов, т. е. любая политика материального стимулирования и пособий обречена на провал. Однако материальное поощрение при подлинном увеличе­нии ценностных ориентации на семью и детей, т. е. при убеждающем воздействии, ведет к повышению установок на число детей и к дей­ствительному повышению рождаемости у людей с высокими и средними притязаниями, на которых собственно (а не на тех, у кого примитивные ожидания!) и должна быть сфокусирована семейная и демографическая политика в стране.