Иран в XI - сер. ХIII вв

 

В нач. ХI в. территория Восточного Ирана оказалась в составе государства Газневидов, однако афганские правители предпочли восточное направление экспансии в сторону Индии и не пошли на запад. В 1040 г. тюрки-огузы нанесли Газневидам поражение и власть последних осталась только в Афганистане. В составе государства Сельджукидов Иран оставался до 1092 г. Это был период борьбы тюрко-сунитской и персо-шиитской феодальной группировок на фоне сектантских движений периферии иранского общества, лавировавших между тюрками и персами, и доминирования тюрок в военно-политической сфере. Эпоха сельджукидов характеризуется трансформацией установленной ими системы иктадаров-ленников в сторону превращения икты в наследственное владение, что способствовало распаду этого государства. В указанный период дехкане как относительно самостоятельная политическая сила сходят с арены и этим термином начинает обозначаться крестьянство.

С распадом сельджукской державы восток Ирана входит в состав Хорезма, а на части остальной территории существовала теократическая держава шиитов-исмаилитов во главе с шейх аль-джебель ("старцем гор"), использовавшим для достижения своих целей "жертвующих собой во имя веры" федаев. Существованию всех государственных образований в Иране положили конец монголы, не оставившие там "ни одной стоящей стены".

 

7. Государство Хулагуидов (1256-1353 гг.)

 

По завещанию Чингис-хана все земли к западу от Аму-Дарьи и Арала должны были отойти к Джучидам, но из-за удаленности этих земель Золотая Орда не смогла воспользоваться своими правами. Хулагу-хан самовольно создал пятый монгольский улус, впоследствии признанный Хубилаем, с титулом Ильхана, т. е. хана племени в значении улусного правителя. С самого начала пятый улус, ядром которого были Иран, Афганистан, Азербайджан, находился в чисто номинальной зависимости от Великого Хана. Византия платила улусу дань.

Государство Хулагуидов представляло собой уродливое сочетание монгольской раннефеодальной государственности и иранских традиций развитой государственности, Великой Ясы и мусульманского права, центробежных и центростремительных тенденций. Господствующий класс состоял из "людей меча" (военно-кочевой и оседлой провинциальной тюрко-монгольской знати, мирившейся с централизацией лишь на время внешних завоеваний) и "людей пера" - иранской гражданской бюрократии и духовенства, сторонников сильной центральной власти. Сами Ильханы, сохранив структуру хорезмского госаппарата, вели полукочевой образ жизни, передоверив черновую работу по управлению государством своим визирям из числа иранских мусульман (из 23 визирей только один умер своей смертью, и то скоропостижно).

Внутри собственно монгольской верхушки шла борьба двух тенденций. Старомонгольская партия в соответствии с Великой Ясой, запрещавшей оседание, выступала за хищническую эксплуатацию завоеванного населения. Однако в окружении Ильханов склонялись к сближению с местной феодальной верхушкой, духовенством и купечеством, за восстановление производительных сил, подорванных монгольским завоеванием и борьбой Хулагуидов с Золотой Ордой, Сирией, Палестиной, Египтом, Чагатайским улусом. Сторонник этой тенденции Гасан-хан (1271-1304 гг.) пошел на крутое изменение внутренней политики: вступил в союз с ирано-мусульманской знатью посредством исламизации монгольской верхушки; возродил иранские государственные традиции; занялся хозяйством и финансами; установил хотя и высокие, но фиксированные налоги. Так монголы пополнили ряды той самой мусульманской общины, которую с такой жестокостью (сотнями тысяч) уничтожали их деды. В результате деятельности Гасан-хана доходы казны выросли с 17 до 21 млн. динаров (однако до монголов они составляли 101 млн. динаров). Эти реформы задержали распад державы Хулагуидов, но не могли его предотвратить. Она была добита в 1353 г. повстанцами сербедарами.

Столетие монгольского завоевания и господства в Иране имело для страны тяжелые последствия как в материальном, так и в духовном плане: упадок ирригации и уменьшение площади пахотных земель в пользу экстенсивного кочевого скотоводства, рост кочевого элемента в населении, пагубная грабительская налоговая политика. Меньше других областей пострадал Фарс, не оказавший монголам сопротивления при их вторжении. Остановился духовно-культурный прогресс, так как "сама традиция подлинной учености... была почти разрушена". Пропали последние собрания священных книг зороастрийцев и были разрушены их последние храмы.

 

8. Иран в сер. XIV -XV вв.

 

По мере ослабления и распада государства Хулагуидов на его месте возникло государство сербедаров на основе шиитской секты, ослабившее налоговый пресс с 60% до 30% урожая; подобное ему государство Сеидов и ряд мелких княжеств. Все они подверглись завоеванию Тимуром (1381-1405 гг.). В отличие от Чингис-хана, Тимур имел определенный экономический план закрытия всех торговых путей из Европы на Восток севернее Каспия и Черного моря посредством тотального разрушения прилегающих к ним территорий и установления своего монопольного контроля над евроазиатскими караванными путями через Иран. Поэтому завоевание им Ирана не имело столь деградирующего, как монгольское, характера. Гораздо более серьезные последствия имели усобицы тимуридов после смерти великого завоевателя, борьба местного населения против тимуридов, противоборство "Чернобаранных" и "Белобаранных" кочевых туркменских племен. В результате деградации традиционно всегда более развитого Севера центр торгово-ремесленной деятельности переместился на Юг (Ормуз, Шираз) при сохранении за Севером положения центра военно-политической активности усилившегося с XI в. тюрко-сунитского этнокультурного элемента. Официально Иран ХIV-ХV вв. был сунитским при чрезвычайно активной военно-политической деятельности крайних шиитских сект. Множество сунитов на деле были скрытыми шиитами, жившими по принципу " такие" (благоразумного скрывания своей веры). При этом персоязычные шииты уже не только персы.

 

9. Иран в ХVI - сер. ХVII вв.

 

На рубеже ХV-ХVI вв. началась борьба династий тюркского и иранского происхождения, принимавшая весьма запутанные и причудливые этнорелигиозные формы. В ходе борьбы верх постепенно взяла династия Сефевидов из Южного Азербайджана в опоре на умеренных тюрок-шиитов кызылбашей. В результате в государстве Сефевидов (1502-1736 гг.) на начальном этапе его существования этническая доминанта в верхах сместилась к тюркитам, а религиозная - к шиитам, т. е. шиизм в руководстве был представлен преимущественно тюрко-азербайджанской кочевой знатью, а не персами. Сефевидской столицей был Тебриз. Войны с сунитской Турцией в первой пол. ХVI в. за богатые земли Месопотамии, Курдистан и контроль международных торговых путей способствовали дальнейшему усилению шиитского характера Сефевидского государства.

Расцвет государства Сефевидов связан с царствованием Аббаса I Великого (1587 -1629 гг.), жестокого деспота (из подозрительности он убил старшего сына и ослепил двух младших) и реформатора. Его деятельность была направлена на централизацию власти и укрепление экономики. Авторы "Истории Ирана" утверждают, что при Аббасе I произошел переход власти от тюрко-азербайджанского кочевого элемента к оседлому персидскому, а по мнению О. И. Жигалиной, Аббас I использовал персов в качестве губернаторов на местах, а при дворе "больше говорили по тюркски, чем по персидски". В любом случае политика Аббаса I больше соответствовала интересам землевладельческой знати, связанной с торгово-ремесленными кругами. Столица была перенесена в Исфахан. Совершенствовалась торговая инфраструктура (дороги, караван-сараи). С созданием регулярного войска слабеет тюркское влияние на военную политику государства. Власть шаха стала неограниченной и более устойчивой, чем у турецкого султана (шахский Великий визирь был сугубо гражданским лицом без функций главнокомандующего). К тому же, при Аббасе выросла доля государственных и шахских земель.

Аббас I прилагал большие усилия для укрепления внешнеэкономических и внешнеполитических позиций государства. Не имея сил для борьбы на несколько фронтов, шах громил врагов поодиночке. В 1590 г. он заключил мир с Турцией, уступив ей большую часть Закавказья и полученную передышку использовал для разгрома узбекских кочевых племен и проведения реформ. Укрепившись на восточных границах, пополнив свою теперь уже регулярную армию артиллерией, он вынудил турок вернуть уступленные им ранее территории (1612 г.). Опасаясь турецкого реванша, Аббас пытался сколотить антитурецкую коалицию с участием европейских держав.

Усиление Ирана при Аббасе I повысило заинтересованность европейских держав в торгово-политических связях с ним, минуя посредничество турок и португальцев. Исфахан и страны Западной Европы были одинаково заинтересованы в ликвидации португальской монополии в торговле Персидского залива. После победы 1612 г. над Турцией Иран впервые получил возможность сосредоточиться против португальцев на суше, но изгнать их с островов без собственного флота не мог. Поэтому Аббас привлек к решению этой проблемы одновременно англичан и голландцев в обмен на предоставление им торговых льгот. В 40-е гг. ХVII в. эпоха португальского господства в Персидском Заливе окончилась и началось противоборство за гегемонию в иранской торговле и в Индийском океане вообще между англичанами и голландцами. Иран мало что получил от смены гегемона в этой торговле.

Наследники Аббаса I не обладали его дарованиями, энергией и волей к преобразованиям. С конца ХVII в. Сефевидский Иран вступает в кризисную ситуацию.

 

 

АРАБСКИЙ ХАЛИФАТ

 

1. Доисламский период в истории Аравии (Джахилийя)

 

Аравийский п-ов по степени изолированности и размерам даже в большей степени может быть назван субконтинентом, чем Индостан (3 млн. кв. км. против 1, 8 млн. кв. км.). В сер. первого тыс. н. э. земледельческие цивилизации Юга Аравии приходят в упадок прежде всего по политическим причинам, о чем свидетельствует история Марибской плотины, ключевого элемента ирригационной системы (прорыв плотины 450 г. был ликвидирован немедленно, для ликвидации прорыва 542 г. потребовалось несколько лет организационно-политических усилий, после прорыва 570 г. плотина так и не была восстановлена). Упадку Южной Аравии способствовало противоборство Константинополя и Ктесифона за контроль международных торговых путей, проходящих через нее. Византия добивалась своих целей посредством поощрения своей союзницы Эфиопии на подчинение Йемена. Однако подобная политика привела к обратному эффекту: христианство в Йемене стало ассоциироваться с ненавистными черными эфиопскими захватчиками. В к. VI в. Йемен при иранской поддержке изгнал эфиопов, а в 597 г. оказался захваченным тем же Ираном.

Экономический упадок и ликвидация политической самостоятельности Южной Аравии нарушили веками существовавшее налаженное взаимодействие земледельцев и кочевников п-ова. Внутренняя история кочевой Аравии всегда была небогата событиями, выходившими за пределы межплеменных отношений: распад родовых коллективов и выделение отколовшихся групп; межплеменные разборки из-за пастбищ и водопоев; набеги (газв) как альтернатива голодной смерти и признак доблести во имя сохранения жизни рода. В сер. I тыс. бедуинское общество находилось на последней стадии разложения родо-племенного строя: в связи с усилением социального неравенства обострялось ощущение неустройства жизни. Родо-племенное общество Аравии испытывало политическое давление извне (кочевники оказались в кольце сасанидских владений) и подвергались могучим культурно-идеологическим воздействиям из средиземноморского мира. Среди арабских племен постепенно распространялись чужие религиозные учения, иудаизм и христианство, а их собственные культы начали приходить в упадок. В связи с противоборством Константинополя и Ктесифона Аравия втягивалась в политико-идеологическую орбиту Ближнего Востока.

Вслед за кризисом южноаравийской цивилизации надвигался комплексный социально-экономический и культурно-идеологический кризис кочевого общества, потерявшего былые ориентиры. Единственным выходом из сложившейся ситуации была политическая консолидация, возможная только на общей для всего радо-племенного общества идеологической основе, а идеология переходного периода средневековья - религия. Иудаизация или христианизация арабского общества означали бы его включение в состав одной из противоборствующих частей Ближневосточной цивилизации в качестве ее перферийно-фронтового элемента. Арабское общество пошло по другому пути: через три месяца после триумфального возвращения в сентябре 629 г. покорителя Ктесифона императора Ираклия в Константинополь произошло малозаметное на этом фоне событие - признание столицей арабского язычества Меккой в январе 630 г. идеологического и политического руководства Мухаммеда. Арабское кочевое общество нашло исламскую альтернативу иудаизму и христианству и тем самым включилось в ближневосточную политику в качестве самостоятельного субъекта.

 

2. Возникновение ислама (610-630 гг.)

 

Внешние политико-идеологические влияния и воздействие социально- экономического кризиса испытывала на себе Мекка (нас. 8 тыс. чел.), крупный центр транзитной торговли ("Кто не торгует, тот ничего не имеет" - говорили о мекканцах), религиозно-языческий центр поклонения священному камню метеоритного происхождения Каабе, обладатель водного источника Земзем. В результате расслоения населявшего Мекку племени курейш доминирующие позиции в жизни города захватил род Омейя, успешно сочетавший торговлю с ростовщичеством.

Период 610-622 гг. - начало проповедей в Мекке Мухаммеда, одинокого, без родни и сыновей, страдавшего то ли "мускулярной истерией", то ли височной эпилепсией (как у Ф. Достоевского). Именно во время припадков, целенаправленных галлюцинаций и во сне появились первые суры Корана, начала ислама. Человек, не имевший поэтического дара, заговорил в стихотворной форме, что считалось чудом. Из проповедей Мухаммеда, женившегося на богатой и старше его на 12 лет купчихе Хадидже, мекканцы могли уяснить, что Аллах всемогущий каждому народу дал свое Писание и своего Пророка - для арабов таковым является Мухаммед. Много повидавшая торговая Мекка несколько лет довольно равнодушно относилась к деятельности новоявленного мессии - город и без того был языческим центром. Однако, когда Мухаммед объявил мекканцев нечестивыми, которым следует гореть в Аду, они удивились, "неужели Аллах не смог найти кого-либо другого" в качестве Пророка?, и подвергли Мухаммеда бойкоту (в рамках бойкота мужья вернули ему его дочерей).

Спасаясь от бойкота в Мекке, Мухаммед совершил переселение - хиджру (622-628 гг.) в Медину, один из крупнейших земледельческих оазисов Аравии. Сопровождаемый сотней последователей-мухаджиров, Мухаммед сумел сплотить вокруг себя разобщенных арабов Медины при содействии местных помощников - ансаров. Мединские евреи, обеспокоенные сплочением арабов, получили от Мухаммеда соответствующе гарантии, подкрепленные договором. Установив контроль над Мединой, Мухаммед блокировал Мекку и лишил ее тем самым торговых прибылей, основы ее существования (сначала отбил караван с изюмом, а в 624 г. караван из тысячи верблюдов). Удачные военные операции под флагом джихада против "неверных" мекканцев поднимали авторитет Мухаммеда, способного "на чудеса". Взяв в жены девятилетнюю Айшу, 53-летний Мухаммед кодифицировал семейно-брачные отношения в сторону их ужесточения ("Коран смотрит на женщину глазами ревнивого мужа"), хотя в основе регламентации этих отношений лежали интересы сохранения собственности,

Продемонстрировав свои военные возможности, Мухаммед проявил также и склонность к компромиссу: в 628 г. он совершил хадж в Мекку на поклонение Каабе. Тем самым он дал понять, что не покушается на роль Мекки как религиозного центра. Признав политико-идеологическое руководство Мухаммеда, Мекка могла превратиться в центр новой быстро растущей религии и восстановить свои торговые прибыли. В 630 г. Мухаммед принял от мекканцев присягу: верить в Аллаха единственного и слушаться Пророка его Мухаммеда. Так было положено начало превращению общины верующих (мухаджиры, ансары, мекканцы) в государство. А поскольку "лицемеры-евреи" строили козни, опасаясь потери своего финасового превосходства, правоверные вместо Иерусалима стали кланяться в сторону Мекки (позднее евреи вообще будут выселены из Аравии, родины ислама).

Тысячи людей под влиянием вдохновенных проповедей Мухаммеда и его чудесных успехов на военно-политическом поприще уверовали: Аллах велик и всемогущ и Мухаммед Пророк его; следует быть покорным Аллаху (ислам означает покорность) и уверовать в него (мусульманин - "отдавший себя Аллаху"), очищаться от грехов в преддверии Страшного Суда посредством личного благочестия и помощи ближним (добровольно-обязательный закят); соблюдать шесть столпов веры - исповедание, молитва, пост, милостыня, хадж и газават - за это праведные земные аскеты попадут в мусульманский рай: цветущий сад с вином без похмелья и полногрудыми большеглазыми гуриями.

Мухаммед принес хотя и новое, но согласное с жизненным опытом большинства арабов неосознанно-стихийное решение многих наболевших социальных, правовых, этических и бытовых проблем (если бы Пророк пришел к аравийским язычникам, скажем, с буддизмом, то его бы просто осмеяли или не заметили). Поэтому, распространяя ислам в Аравии, никто не грозил, не мучил, не жег и не топил людей, как это бывало при христианизации некоторых регионов: арабское язычество не знало мучеников. Сами мусульмане объясняли это тем, что "правая вера" побеждает сама по себе: Бог не принуждает, а убеждает, как вождь на племенном собрании.

Мухаммед принес новый принцип организации жизни, иные цели и другие устремления. Он пришел не с готовой религиозной системой, а искал пути к ней на глазах у всех и даже с общей помощью. Вместе с исламом арабское общество вступило в другую историческую эпоху: этнолингвистическая и хозяйственно-экономическая общность дополнилась общностью культа, и бедуины стали одним народом, арабским, вошедшим в число "исторических". "Любите арабов по трем причинам - говорил Мухаммед - я араб, и Коран арабский, и язык живущих в раю тоже арабский". Ислам как религиозно-культурный феномен утверждался через принципиальное отрицание не только язычества, но и родо-племенной структуры (родо-племенная организация сохранится еще долго, но уже не будет определять основы духовно-политической жизни). Возникновение и экспансия ислама положило конец долгому переходному периоду от древности к средневековью множества стран и народов от Индии до Атлантики.

Вопрос о социально-экономических предпосылках возникновения ислама в смысле его выгодности какой-либо определенной соцально-экономической категории населения остается дискуссионным. Сторонники "торгово-капиталистической теории" (М. Н. Покровский, М. А. Рейснер) считали ислам идеологией торгово-купеческой элиты. Е. А. Беляев связал возникновение ислама с становлением рабовладельческого строя. Н. В. Пигулевская и Л. Г. Полонская увидели в исламе идеологию раннефеодального общества. Существуют также "кочевническая" и "земледельческая" теории. На наш взгляд, наиболее сбалансированная точка зрения на проблему высказана Г. М. Керимовым: "В период возникновения ислама общественный строй Аравии переживал свой распад, а рабовладельческая формация еще не стала господствующей... Формирование ислама в качестве законченной системы, регулирующей социально-экономические, общественно-политические, правовые и морально-этические нормы, происходило в условиях господства феодальных отношений при длительном сохранении в рамках феодального строя рабовладельческого уклада и родо-племенных пережитков". Ислам возник как религия предгосударственного типа, при распаде патриархального строя и появлении рабовладельческого уклада, ускорившая становление арабского раннефеодального государства при встрече с развитым феодализмом завоеванных территорий Ирана и Византии.

Становление арабского феодального государства имеет существенные особенности: господствующий класс возник в ходе его образования; весь народ (арабы) в определенном смысле стал господствующим классом в качестве доминирующего верхнего этнорелигиозного слоя над всеми завоеванными народами - это лишает смысла споры о том, чьим интересам более соответствовал ислам. Это учение дало выход из противоречий всего арабского общества, религиозно оформив стремление к завоеваниям и сделав ограбление других народов "богоугодным делом", т. е. ислам соответствовал общественным потребностям вообще: сначала интересам мединских землевладельцев, потом - мекканской торговой верхушки, позднее - интересам бедуинской части аравийского общества (исламизация не устранила противоречия между вышеназванными группировками, но оттеснила их на второй план, как и социальные противоречия, в условиях успешных завоеваний).

 

3. Социально-культурологические особенности ислама

 

Основатель ислама не успел оставить своим последователям канонизированного им самим письменного изложения основ мусульманского вероучения. Мусульманское Священное Писание - Коран (вернее, одна из его версий) был утвержден специальной комиссией под председательством личного секретаря Мухаммеда Зейда по поручению халифа Османа уже после смерти Пророка. В Коране насчитывается 225 противоречий. Поскольку изреченное Пророком, помещенное в Коран, не может дать ответы на все вопросы, этому помогает Сунна - мусульманское Священное Предание, сведенная в IX в. в 6 сборников хадисов. Считается, что Сунна может обойтись без Корана, но Коран не может обойтись без Сунны. Отсюда важнейшая особенность ислама - эклектичность. противоречивость, спорность уже на уровне основополагающих Священных книг.

В сложившейся ситуации религиозно-идеологической противоречивости оказывается важным не столько сам факт (сура, суна, хадис), как его интерпретация официальной церковью. Однако в исламе клир (улемы) есть, но церковной организации в традиционно-христианском понимании нет. Поэтому по любому вопросу мусульманской догматики и практики требуется как минимум согласие авторитетных богословов. Расколы в богословской среде влекут за собой соответственно расколы в общине верующих - умме, причем представители всех точек зрения считают именно свою трактовку наиболее верной. Отсюда все возрастающая дробность учения и общины и внутрирелигиозная нетерпимость противоборствующих толков как проявление веры в истинность именно своей интерпретации.

Отказ ислама признать "покорного Аллаху" человека мерилом и арбитром всех вещей привел Г. Э. Грюнебаума к выводу об основополагающем антигуманизме ислама. Будучи таковым, ислам крайне регламентировал все стороны жизни правоверных по законам шариата (шариат означает направлять) от колыбели до могилы. Мелочи быта ислам также связал с божьим промыслом с целью доведения повседневных навыков и привычек до рефлекторности. Русский мыслитель нач. ХХ в. В. П. Наливкин отметил: "Стараясь столь мелочно регламентировать по возможности все явления человеческой жизни, шариат подчинят себе эту жизнь... и закабаляет не только деяния, но даже мысль и воображение мусульманина". Исламский мир с момента своего возникновения и до к. ХIХ в. не знал других законодательных систем, кроме шариата. Судебная система в этом мире децентрализована, как и церковная, и функционирует локально на основе исламских требований.

Поскольку становление арабского халифата проходило под зеленым знаменем ислама, это способствовало сохранению неразделимости светской и духовной власти, религии и государства, отсутствию четкого разграничения их функций. На практике, по отношению к низам общества, это союз двух властей, обслуживающих друг друга за счет сохранения основополагающих регламентаций жизни общества. Ряд исследователей находят возможным поставить знак равенства между исламским и тоталитарным обществами. Однако тоталитаризм - социально-политический феномен, а ислам - феномен цивилизационный. К тому же, в отличие от тоталитарного общества, отсутствие четкого разделения функций светской и духовной власти - причина типичной хронической для мусульманского общества политической нестабильности.

Наличие в исламе сильной эгалитарной тенденции обусловило специфическое двойственное отношение к частной собственности, негативно отразившееся на экономическом развитии мусльманского мира. С одной стороны, право частной собственности религиозно освящается (провозглашая общее равенство всех перед Аллахом, ислам запрещает "глядеть завистливыми глазами" на те блага, которыми Аллах наделил немногих избранных). С другой стороны, прерогативы мусульманского государства распространяются на все виды собственности, в т. ч. и частную. Как отметил И. Г. Нофаль, "всюду, где господствует мусульманское законодательство, нет и не может быть другой личной собственности, как только в виде исхождения ее от верховной власти. Всякий личный владелец... есть только как бы временный владелец или владелец одного только разрешения пользоваться вещью на определенных верховной властью условиях". Частная собственность - "дозволенная" собственность, дарованная государством милость. Мировоззренческие установки и экономико-правовые концепции ислама обусловили официальный запрет ростовщичества - в результате первыми банкирами в мусульманском мире стали немусульмане. Исламская концепция внешнеэкономических отношений характеризуется отсутствием протекционизма и меркантилизма, что ведет к удушению местной промышленности, не способной выйти за рамки ремесленно-мануфактурной стадии - расцвет городов на средневековом мусульманском Востоке базировался на старой производственной основе. Кроме того, исламское вероучение унаследовало языческие представления бедуинов о предопределении судьбы и покорности ей. Дух фатализма никоим образом не способствовал проявлению экономической предприимчивости правоверных.

Характерная черта ислама - его способность к адаптации и интегрированию инонациональных элементов. Исследователи расходятся в вопросе о том, чье влияние на ислам в процессе его возникновения было более заметным, иудейское или христианское, однако сам факт этого влияния бесспорен. Указанная способность ислама содействовала успехам мусульманского завоевания, утверждению ислама в поКоренных странах, сосуществованию его с другими религиями. При этом проявлялась избирательность адаптивности ислама - он воспринимал и мирился только с тем, что не противоречило его основам.

Решающим фактором распространения и утверждения ислама было не физическое господство (завоевание и подавление), а его культурная мощь. Ислам и халифат сделали то, чего не смогли сделать Византийская империя и Сасанидский Иран: положение человека в обществе было поставлено в полную зависимость от его места в механизме государства - любой богач без государственной должности был всего лишь налогоплательщиком, который должен платить больше других. На базе арабского языка и сближения всех исламизированных народов была создана "мусульманская культура" как комплекс родственных культур (для этого была предпосылка эллинизма - арабский язык в Ближневосточно-средиземноморском регионе сделал то же, что в свое время сделал язык греческий). Это культурное единство сохранилось и после распада халифата, продолжая накопление общего культурного фонда с включением в него достижений индийской науки. Универсализм ислама по этногоризонтали и временной вертикали способствовал амальгамированию культур на арабской основе и созданию блестящей культуры мусульманского мира на фоне глухого европейского средневековья - между ним и Возрождением пролегла "великая эпоха переводов", ставшая трамплином для будущего прыжка Европы в Новое время.

Исламский мир находился на вершине своего военного могущества и культурного развития в самом начале своего существования (VII-Х вв.), а затем, после веков незабываемого взлета и величия, развитие мусульманского мира пошло по нисходящей на фоне решительного восхождения Европы. Историческое прошлое, тем более великое, мощная сила современности - народы ранее единого и могучего халифата, встретившись с унижающими их проблемами последующих эпох, реагировали на них с оглядкой на свое славное историческое прошлое. Реакция ислама на изменение общественных условий носит маятниковый характер - от пассивного вынужденного соглашательства с ними до яростных социально-политических взрывов протеста, трактуемых остальным миром как проявления фанатизма и фундаментализма. При этом точка отсчета и социально-идеологические ориентиры возмущенных исламских масс находятся в прошлом как хранителе мудрости, справедливости и порядка.

 

4. Мединский халифат (632-662 гг.) и начало арабских завоеваний

 

Пророк Мухаммед умер в 632 г., через два года после принесения ему Меккой присяги на верность, не оставив наследников мужского пола. Сразу же выявилась незавершенность процесса религиозно-государственного строительства (кроме морально-бытовой сферы). Вокруг вопроса о преемнике Мухаммеда разгорелась борьба мекканцев и мединцев, появилось множество лжепророков и даже лжепророчица, кочевые племена воспользовались политико-идеологической сумятицей для выхода из-под контроля мусульманской общины ("Присягали Мухаммеду, а теперь он умер... "). Реальной стала угроза междоусобиц.

В этой обстановке избранный халифом (наследником) Абу-Бакр заявил: "Кто поклонялся Мухаммеду - он умер, кто поклоняется Аллаху - он вечен". Абу-Бакр добился стабилизации на п-ове, поведя решительную борьбу с ридда (вероотступничеством) кочевых племен, т. е. применил по отношению к арабам политику насильственной исламизации. Борьба с ридда среди арабов Аравии плавно переросла в начало завоеваний византийских и иранских территорий под предлогом необходимости исламизации тамошних арабов (Мухаммед ведь "был послан" всем арабам с откровением на арабском языке) - на деле завоевания были средством сплочения раздираемого противоречиями общества и отвлечения его политически активной част на внешние цели.

Начало широкой внешней экспансии связано с деятельностью халифа Омара (634-644 гг.). При нем арабский Мединский халифат превратился в многонациональную империю. Почва для побед была подготовлена политико-религиозным объединением всех аравийских племен, обладавших военно-кочевыми традициями и родоплеменной спайкой с одной стороны, и взаимным военно-экономическим истощением Византии и Ирана, раздираемых острыми социально-экономическими противоречиями. Местное население, задавленное непосильными налогами, встречало арабов зачастую чуть ли не как освободителей. Поставленные перед выбором платить дань арабам в размере, не превышающем прежние подати в случае капитуляции или подвергнуться полному разграблению в случае сопротивления, византийские города предпочитали первую альтернативу. Не столько арабы побеждали, сколько им предпочитали сдаваться без боя в обмен на их "покровительство". Арабы сумели воспользоваться этническими противоречиями во враждебных им многонациональных империях, отчуждением друг от друга христиан разных толков и прибрежных городов с греческой ориентацией от восточно-ориентированной деревенской местности.

Наступательные операции арабов не смогла остановить ни "амвасская чума" (погибли 25 тыс. арабов в Сирии), ни 639-ый "год пепла" - страшная засуха в самой Аравии. Силами одного из арабских военачальников Амра был завоеван Египет, восстановлен"канал Траяна" Нил-Красное море, после чего хлебный поток хлынул в Аравию вместо Константинополя. Параллельно завоеваниям местный феодалитет убедил арабов, не знавших истинной стоимости земли, в большей выгодности налогообложения крестьянства, чем в превращении его в рабов.

При Омаре в многонациональном халифате арабы превратились в отсталое 25% меньшинство, а 3/4 населения жили по неведомым для господствующего арабского меньшинства законам. Одним из главных результатов завоеваний стало перемещение центра военно-политического могущества из Аравии на периферию. Арабские аванпосты за пределами родины ислама (Мосул, Басра, Куфа) превосходили Мекку и Медину по численности населения и военной мощи, обеспечивались хорошим питанием за счет местных ресурсов и в результате демографического взрыва сами стали обеспечивать себя пополнением, не нуждаясь в присылке подкреплений из центра. Между центром и военными властями на местах стали возникать трения. Медина воспрепятствовала приватизации завоеванных земель, опасаясь усиления сепаратизма и уменьшения отчислений с мест родине ислама.

Для обеспечения нормального функционирования государственной машины Омаром были проведены необходимые реформы: учреждена система диванов и налоговая система (поземельный налог харадж с собственности в размере более 39 овец, 4 верблюдов и сада; и подушный налог на неверных джизию).

В 644 г. Омар был убит иранским рабом-христианином. Перед смертью он успел назначить комиссию из 6 человек для решения вопроса о его преемнике. По настоянию богатых курейшитов комиссия отвергла кандидатуру зятя Пророка Али, известного своей жесткостью и консерватизмом, и избрала халифом пожилого и неэнергичного Османа (644-656 гг.).

При Османе завоевания по инерции еще продолжались - была захвачена Северная Африка, нарушена морская монополия Византии в Средиземноморье, ликвидированы остатки Ирана и дошли до Дербента. Однако победы давались все труднее, а добыча становилась все меньше. Внутри мусульманской общины-уммы назревал конфликт, порожденный рядом объективных и субъективных причин:

- умма и государство еще не совпали - община не столько управляла государством, сколько пользовалась плодами его деятельности;

- начал давать о себе знать провинциальный сепаратизм новых центров силы на периферии халифата;

- с переходом земли в частную собственность на местах усилилось социальное расслоение арабов-переселенцев;

- бедуинская часть арабского общества роптала в связи с тем, что наибольшие выгоды от завоеваний достались "изнеженным" горожанам Мекки и Медины;

- исламизиреванная часть местного населения (мавали), ставшие формально единоверцами с арабами, чувствовали себя обманутыми в надеждах на полноправное положение в халифате. Арабские правители на местах, в свою очередь, подозревали мавали в неискренности исламизации во имя экономических выгод от нее, что негативно отражалось на налоговых поступления джизии. Как отмечает О. Г. Большаков, ислам был принят арабами как победоносная религия, принятие которой отождествлялось прежде всего с внешней обрядностью, а этическая сторона учения большинством из первых мусульман не воспринималась вообще. Поэтому люди родо-племенного общества не могли считать чужеземца, даже собрата по вере мавали, равным себе. Для них он все равно оставался варваром-неарабом, и наоборот, в среде мавали наибольшее внимание привлекало учение о равенстве всех мусульман;

- "старая гвардия" ислама была недовольна засильем Омейядов в руководстве халифата (за что боролись?). Осман отменил ограничения Омара на родо-племенное представительство по принципу пропорциональности и прямо заявлял: "Омар проявлял благочестие, не допуская родню, а я - награждая родню". Щедрость Османа по отношению к его Омейядским родственникам проявлялась за счет общинных фондов. Сам Осман был известен как большой любитель благовоний, породистых лошадей и молоденьких рабынь;

- на фоне неслыханног<