Автор категории «геополитика» Р. Челлен

Швед Рудольф Челлен (1864 - 1922) был первым, кто употребил понятие "геополитика" [3, с.44].

Челлен был профессором истории и политических наук в университетах Уппсалы и Гетеборга. Кроме того, он активно участвовал в политике, являлся членом парламента, отличаясь подчеркнутой германофильской ориентацией. Челлен не был профессиональным географом и рассматривал геополитику, основы которой он развил, отталкиваясь от работ Ратцеля (он считал его своим учителем), как часть политологии.

Геополитику Челлен определил следующим образом: "Это - наука о Государстве как географическом организме, воплощенном в пространстве" [3, с.45].

Помимо "геополитики" Челлен предложил еще 4 неологизма, которые, по его мнению, должны были составить основные разделы политической науки:

- экополитика ("изучение Государства как экономической силы");

- демополитика ("исследование динамических импульсов, передаваемых народом Государству"; аналог "Антропогеографии" Ратцеля);

- социополитика ("изучение социального аспекта Государства");

- кратополитика ("изучение форм правления и власти в соотношении с проблемами права и социально-экономическими факторами") [2, с.65].

Но все эти дисциплины, которые Челлен развивал параллельно геополитике, не получили широкого признания, тогда как термин "геополитика" устойчиво утвердился в самых различных кругах.

В своем основном труде "Государство как форма жизни" (1916) Челлен развил постулаты, заложенные в труде Ратцеля. Челлен, как и Ратцель, считал себя последователем немецкого "органицизма", отвергающего механицистский подход к государству и обществу. Отказ от строгого деления предметов изучения на "неодушевленные объекты" (фон) и "человеческие субъекты" (деятели) является отличительной чертой большинства геополитиков. В этом смысле показательно само название основного труда Челлена.

Челлен развил геополитические принципы Ратцеля применительно к конкретной исторической ситуации в современной ему Европе.

Он довел до логического конца идеи Ратцеля о "континентальном государстве " применительно к Германии. И показал, что в контексте Европы Германия является тем пространством, которое обладает осевым динамизмом и которое призвано структурировать вокруг себя остальные европейские державы. Первую мировую войну Челлен интерпретировал как естественный геополитический конфликт, возникший между динамической экспансией Германии ("страны Оси") и противодействующими ей периферийными европейскими (и внеевропейскими) государствами (Антанта). Различие в геополитической динамике роста нисходящей для Франции и Англии и восходящей для Германии предопределили основной расклад сил. При этом, с его точки зрения, геополитическое отождествление Германии с Европой неизбежно и неотвратимо, несмотря на временное поражение в Первой мировой войне [3, с.46].

Челлен закрепил намеченную Ратцелем геополитическую максиму интересы Германии (= интересы Европы) противоположны интересам западноевропейских держав (особенно Франции и Англии). Но Германия государство "юное", а немцы "юный народ". (Эта идея "юных народов", которыми считались русские и немцы, восходит к Ф.Достоевскому, не раз цитируемому Челленом.) "Юные" немцы, вдохновленные "среднеевропейским пространством ", должны двигаться к континентальному государству планетарного масштаба за счет территорий, контролируемых "старыми народами " французами и англичанами. При этом идеологический аспект геополитического противостояния считался Челленом второстепенным.

Хотя Челлен сам был шведом и настаивал на сближении шведской политики с германской, его геополитические представления о самостоятельном интегрирующем значении германского пространства точно совпадают с теорией "Средней Европы" (Mitteleuropa), развитой Фридрихом Науманном.

В своей книге "Mitteleuropa" (1915) Науманн дал геополитический диагноз, тождественный концепции Рудольфа Челлена. С его точки зрения, для того, чтобы выдержать конкуренцию с такими организованными геополитическими образованиями как Англия (и ее колонии), США и Россия, народы, населяющие Центральную Европу должны объединиться и организовать новое интегрированное политико-экономическое пространство. Осью такого пространства будут, естественно, немцы.

Mitteleuropa в отличие от чистых "пангерманистских" проектов была уже не национальным, но сугубо геополитическим понятием, в котором основное значение уделялось не этническому единству, а общности географической судьбы. Проект Науманна подразумевал интеграцию Германии, Австрии, придунайских государств и, в далекой перспективе, Франции.

Геополитический проект подтверждался и культурными параллелями. Сама Германия как органическое образование отождествлялась с духовным понятием "Mittellage", "срединное положение". Это еще в 1818 году сформулировал Арндт: "Бог поместил нас в центре Европы; мы (немцы) сердце нашей части света" [2, с.66].

Через Челлена и Науманна "континентальные" идеи Ратцеля постепенно приобрели осязаемые черты.