феномена национальной безопасности России и ее системы

Методологические акценты понимания

Краткая аннотация:в статье приводятся теоретико-методологические основы понимания безопасности, системы ее обеспечения, системы национальной безопасности России, рассматриваются различные основания ее дифференциации, анализируются современные правовые начала ее закрепления, дается сравнительно-правовой анализ Стратегий обеспечения национальной безопасности России 2009 и 2015 гг.

Ключевые слова: безопасность, национальная безопасность, обеспечение национальной безопасности, система обеспечения национальной безопасности, система национальной безопасности, виды национальной безопасности, классификация национальной безопасности.

Современное развитие России в сложившихся геополитических условиях требует более тщательного внимания к вопросам обеспечения национальной безопасности. В этой связи совсем не случайны большое количество обращений и акцентов со стороны руководителей высших органов государственной власти России к соответствующей проблематике. Летом 2015 года Президентом России В.В. Путиным было объявлено о разработке новой стратегии национальной безопасности взамен Стратегии 2009 года [1], что обусловило дополнительное внимание к соответствующей проблематике. 31 декабря 2015 года Президент РФ утвердил новую Стратегию национальной безопасности Российской Федерации [2]. Учитывая сказанное, обращение к анализу главного документа стратегического планирования в области национальной безопасности уже само по себе является актуальным, однако практически ценным, прежде всего, для субъектов, обеспечивающих национальную безопасность России, будет являться сравнительно-правовой анализ двух названных документов: Стратегии 2009 года и пришедшей ей на смену Стратегии 2015 года.

Прежде всего, в настоящей работе мы бы хотели сделать акцент на системности феномена национальной безопасности России. Причин несколько. Во-первых, асистемность понимания феномена национальной безопасности никак не способствует ее обеспечению. Наоборот, разрозненная, бессистемная обеспечительная деятельность соответствующих субъектов не только малоэффективна, но и может быть даже контрпродуктивной. Во-вторых, несмотря на то, что терминология, основу которой составляет феномен безопасности государства, активно употребляется в научных публикациях и часто звучит с экранов телевизора во всевозможных публичных выступлениях по широчайшему кругу вопросов, далеко не всегда даже у «высоких» представителей власти имеются четкие представления о системности феномена национальной безопасности. Следствием является пробельность, иная дефектность соответствующего правового закрепления, влекущая ошибки в построении системы обеспечения национальной безопасности страны в целом.

Сложность и многогранность феномена национальной безопасности предопределили наличие в юридической и специальной литературе множества подходов к пониманию природы феномена и его системы, в связи с чем нам надлежит расставить отдельные методологические акценты.

Очевидно, что понятие национальная безопасность является разновидностью более общей категории – безопасность. Точка зрения, согласно которой государство имеет своей целью обеспечение безопасности, утверждается в большинстве стран мира в XVII-XVIII вв. Термин «безопасность» при этом трактовался как ситуация спокойствия, проявляющаяся в результате опасности в совокупности материальных, экономических, политических условий и соответствующих органов и организаций, способствующих созданию данной ситуации [3, С. 13-14].

Современные представления о феномене безопасности необычайно разнообразны. Однако среди множества существующих подходов к определению рассматриваемой категории самым распространенным следует признать подход, в соответствии с которым безопасность понимается как состояние отсутствия опасности. Безопасность применительно к социальным объектам феномен деятельностный, поэтому возникнуть такое состояние может только вследствии защищенности.

Таким образом, первый методологический акцент связан с пониманием феномена безопасности. Безопасность– есть состояние защищенности объекта от различных угроз (реальных, потенциальных, внутренних, внешних и пр.), обеспечивающее его устойчивое существование и развитие. Заметим, что без развития объекта обеспечения даже в условиях его устойчивого существования нельзя говорить о полноценном состоянии защищенности – безопасности объекта. Отсутствие развития ведет к стагнации, росту напряженности, геометрическому росту угроз и, в конечном итоге, «гибели» объекта. Указанное справедливо и для всех производных от феномена безопасности, в том числе и национальной безопасности России.

Понимание безопасности как определенного состояния защищенности составляло основу нормативной дефиниции «безопасность», закрепленной в Законе Российской Федерации 5 марта 1992 года «О безопасности» [4] (утратил юридическую силу 29 декабря 2010 года в связи с принятием нового Федерального закона 28 декабря 2010 года № 390-ФЗ «О безопасности» [9]). Статья 1 Закона 1992 года определяла безопасность как «состояние защищенности жизненно важных интересов личности, общества и государства от внутренних и внешних угроз». Однако среди видов безопасности национальную безопасность Закон 1992 года так и не назвал, видимо, заключив ее в слова «иные виды безопасности» (статья 13).

Термин «национальная безопасность» в правовом пространстве России появился в 1995 году, но само понятие было впервые сформулировано лишь в 1997 году в «Концепции национальной безопасности», утвержденной Президентом РФ [5]. В соответствии с ней под национальной безопасностью Российской Федерации понималось«безопасность ее многонационального народа как носителя суверенитета и единственного источника власти», что, очевидно, никак не могло быть синхронизировано с легальным пониманием родового понятия безопасности в рассматриваемый период.

Такая «понятийная бессмыслица» не могла положительным образом сказаться на эффективности обеспечения безопасности России, как не могла и положительно влиять на рассмотрение соответствующего феномена в научной среде. Об этом убедительно свидетельствует большое количество определений национальной безопасности и ее предметных областей, принципиально отличающихся друг от друга по общему смыслу.

Только лишь с принятием 12 мая 2009 года «Стратегии национальной безопасности Российской Федерации до 2020 года» [1], указом об утверждении которой была признана утратившей юридическую силу ранее действовавшая Концепция национальной безопасности России 1997 года (в редакции 2000 года), понимание безопасности как определенного состояния защищенности стало составлять основу официальной дефиниции национальной безопасности. Стратегия 2015 года [2] подтвердила приверженность данной позиции.

Тем не менее, определения «национальная безопасность», которые были сформулированы в обеих Стратегиях, нельзя назвать безупречными. Так, определение, которое было сформулировано в Стратегии 2009 года, ярко демонстрировало имевшийся в науке и юридической практике асистемный подход к пониманию феномена национальной безопасности и непоследовательность политики в вопросах ее обеспечения. В соответствии с п.6 Стратегии 2009 года национальная безопасность – это «состояние защищенности личности, общества и государства от внутренних и внешних угроз, которое позволяет обеспечить конституционные права, свободы, достойные качество и уровень жизни граждан, суверенитет, территориальную целостность и устойчивое развитие Российской Федерации, оборону и безопасность государства». Получалось, что национальная безопасность – это состояние защищенности личности, общества и государства, которое позволяет обеспечить безопасность. Все становилось еще запутаннее, если в это определение подставляли то, что понималось под безопасностью в соответствии со ст.1 действующего на тот период времени Закона «О безопасности» 1992 года – «это состояние защищенности жизненно важных интересов личности, общества и государства».

В Стратегии 2015 года данный дефект был устранен, но сама дефиниция не может не вызвать терминологические споры. Итак, в соответствии с п.6 Стратегии 2015 года национальная безопасность – это «состояние защищенности личности, общества и государства от внутренних и внешних угроз, при котором обеспечиваются реализация конституционных прав и свобод граждан Российской Федерации (далее - граждане), достойные качество и уровень их жизни, суверенитет, независимость, государственная и территориальная целостность, устойчивое социально-экономическое развитие Российской Федерации». И если суверенитет и территориальная целостность еще и имеют содержательное различие (они также были использованы в определении Стратегии 2009 года), то содержательное разграничение четырех использованных в определении понятий (суверенитет, независимость, государственная целостность, территориальная целостность) невозможно.

Несмотря на наличие дефектов, следует признать, что оба определения соответствуют этимологическим и историческим корням понимания явления, являются вполне лаконичными и содержат уже устоявшийся в России подход о триедином объекте обеспечения безопасности: личности, общества и государства.

Вторым методологическим акцентом является то, что безопасность (состояние защищенности) является имманентно присущим свойством любой сложной системы. Любой сложноорганизованный системный объект, включая живых организмов, человека, государство, стремится противодействовать разрушительному воздействию на них каких-либо сил. Так, в частности, М.А. Лесков рассматривает безопасность как явление тождественное гомеостазису системы [6, С. 66], под которым понимается тип динамического равновесия, характерный для сложных саморегулирующихся систем состояний в поддержании существенно важных для сохранения системы параметров в допустимых пределах [7, С. 97].

Учитывая то, что категория «обеспечение» наделяет связанное с ней понятие деятельностным аспектом, динамической характеристикой, под обеспечением безопасности следует понимать всевозможную деятельность по достижению и поддержанию необходимого состояния защищенности объекта. Совокупность различных условий и факторов (экономических, политических, экологических, информационных и иных), способствующих достижения и поддержанию соответствующего состояния защищенности объекта есть условия безопасности. В свою очередь, угрозы безопасности – совокупность различных условий и факторов (экономических, политических, экологических, информационных и иных), способствующих и создающих опасность и наносящие ущерб равновесному состоянию объекта, дестабилизирующие его.

Отметим, что в Стратегии 2009 года отсутствовало определение понятия «обеспечение национальной безопасности». Стратегия 2015 года устранила данный пробел: «обеспечение национальной безопасности – реализация органами государственной власти и органами местного самоуправления во взаимодействии с институтами гражданского общества политических, военных, организационных, социально-экономических, информационных, правовых и иных мер, направленных на противодействие угрозам национальной безопасности и удовлетворение национальных интересов» (п.6). Несмотря на то, что был использован деятельностный подход к определению понятия, такую дефиницию нельзя признать безупречной.

Во-первых, она не в полной мере соответствует тому подходу, который был нами обоснован. Цель обеспечения безопасности – достижение и поддержание состояния защищенности объекта. Объект обеспечения национальной безопасности России, как уже было отмечено, триедин: личность, общество и государство. Конечно же, достижение состояния защищенности такого объекта подразумевает и противодействие угрозам национальной безопасности и удовлетворение национальных интересов, но не они конечная цель. Возможны ситуации, когда слепое противодействие угрозам или тотальное удовлетворение интересов ведут не к безопасности (состоянию защищенности объекта), а, наоборот, закладывают «почву», основания для угроз (настоящих, потенциальных и пр.).

Во-вторых, «дешифровка» предлагаемого определения, с одной стороны, вносит больше ясности в понимание сути обеспечения национальной безопасности, но, с другой стороны, не способствует уточнению понимания его содержания. В соответствии с п.6 Стратегии 2015 года «угроза национальной безопасности – совокупность условий и факторов, создающих прямую или косвенную возможность нанесения ущерба национальным интересам». Учитывая это, фраза из определения «противодействие угрозам национальной безопасности и удовлетворение национальных интересов» может быть уточнена как «противодействие нанесению ущерба национальным интересам и удовлетворение национальных интересов». Другими словами, целью обеспечения национальной безопасности является защита и удовлетворение национальных интересов. Вполне логично и лаконично, но можно пойти еще дальше. В соответствии с п.6 Стратегии 2015 года «национальные интересы Российской Федерации – объективно значимые потребности личности, общества и государства в обеспечении их защищенности и устойчивого развития». В итоге получается, что национальная безопасность – это состояние защищенности личности общества и государства, а обеспечение национальной безопасности – это защита и удовлетворение потребностей личности, общества и государства в обеспечении их защищенности и устойчивого развития. Т.е. обеспечение безопасности объекта есть защита и удовлетворение его потребностей в обеспечении его защищенности и устойчивого развития.

Следует признать, что определение угроз национальной безопасности, которое давалось в Стратегии 2009 года, как «прямая или косвенная возможность нанесения ущерба конституционным правам, свободам, достойному качеству и уровню жизни граждан, суверенитету и территориальной целостности, устойчивому развитию Российской Федерации, обороне и безопасности государства», больше соответствовало выработанному нами методологическому подходу.

Обеспечение безопасности – это сложный системный перманентный процесс. Обобщенной характеристикой всех его форм служит понятие система обеспечения безопасности.Применительно к сложноорганизованным социально-правовым объектам система обеспечения их безопасности будет представлять собой закрепленную нормативными правовыми актами систему органов и институтов, направленную на достижение и поддержание необходимого состояния защищенности, создание условий безопасности и противодействие ее угрозам. Такая система обеспечения безопасности включает в себя три составляющих:1) нормативную – совокупность правовых норм, устанавливающих институциональную составляющую, регламентирующую инструментальную составляющую, определяющую внутрисистемное взаимодействие; 2) институциональную – систему органов и институтов, обеспечивающих безопасность; 3) инструментальную – совокупность приемов, способов, мер, средств обеспечения безопасности; (а где условия и факторы?).

Отметим, что и в Стратегии 2009 года и в Стратегии 2015 года использован принципиально верный подход к определению понятия «системы обеспечения национальной безопасности», однако нигде не обошлось без «нюансов».

В соответствии с п.6 Стратегии 2009 года, система обеспечения национальной безопасности – это «силы и средства обеспечения национальной безопасности». При этом силы обеспечения национальной безопасности – это «Вооруженные Силы Российской Федерации, другие войска, воинские формирования и органы, в которых федеральным законодательством предусмотрена военная и (или) правоохранительная служба, а также федеральные органы государственной власти, принимающие участие в обеспечении национальной безопасности государства на основании законодательства Российской Федерации», а средства обеспечения национальной безопасности – это «технологии, а также технические, программные, лингвистические, правовые, организационные средства, включая телекоммуникационные каналы, используемые в системе обеспечения национальной безопасности для сбора, формирования, обработки, передачи или приема информации о состоянии национальной безопасности и мерах по ее укреплению». Таким образом, налицо простая форма определения понятия, связанная с простым перечислением двух составляющих системы обеспечения безопасности (институциональной и инструментальной; нормативная составляющая подразумевается сама собой, но также упоминается в п.25 Стратегии 2009 года) с последующей их расшифровкой.

Обратим внимание лишь на отдельные дефекты. Во-первых, Стратегия 2009 года исходит из того, что система обеспечения национальной безопасности России включает ряд составляющих, но сколько их точно не понятно. Так, в определении (п.6) непосредственно речь идет о двух составляющих – институциональной и инструментальной; а в п.25 уже о трех – институциональной, правовой и ресурсной («ресурсные возможности государства и общества»).

Во-вторых, инструментальная составляющая системы обеспечения в соответствии с п.97 состоит из «комплекса мер организационного, нормативно-правового и информационного характера», а в соответствии с п.98 – из «политических, организационных, социально-экономических, правовых, специальных и иных мер».

В-третьих, дискуссионной является формулировка институциональной составляющей. Так, из самого определения очевидно разделение сил обеспечения национальной безопасности на три группы: 1) Вооруженные Силы Российской Федерации, другие войска, воинские формирования и органы, в которых федеральным законодательством предусмотрена военная служба; 2) органы, в которых федеральным законодательством предусмотрена правоохранительная служба; 3) федеральные органы государственной власти, принимающие участие в обеспечении национальной безопасности государства на основании законодательства Российской Федерации. Однако в п.98 говорится еще и об «усилиях» институтов гражданского общества. Если к силам обеспечения они не относятся, то куда их следует отнести? Вопросов возникает еще больше, если мы обратимся к Федеральному закону «О безопасности» 2010 года. В нем вообще отсутствует упоминание о силах обеспечения безопасности, как и о системе обеспечения национальной безопасности в целом. Однако его глава вторая (из четырех) полностью посвящена полномочиям федеральных органов государственной власти, органов государственной власти субъектов Российской Федерации и органов местного самоуправления в области обеспечения безопасности. Очевидно, что ни вторая, ни третья группа из приведенного перечня не относились к силам обеспечения безопасности. Из указанной неразберихи был найден выход: в науке предложили различать отдельно силы и отдельно субъектов обеспечения национальной безопасности. Логика простая: все те, кто не относился к силам, относился к субъектам обеспечения национальной безопасности России.

В Стратегии 2015 года была предпринята вполне удачная попытка устранения указанных дефектов. В соответствии с п.6 Стратегии 2015 года, система обеспечения национальной безопасности – это «совокупность осуществляющих реализацию государственной политики в сфере обеспечения национальной безопасности органов государственной власти и органов местного самоуправления и находящихся в их распоряжении инструментов». Здесь налицо все та же простая форма определения понятия, связанная с простым перечислением двух составляющих системы обеспечения безопасности (институциональной и инструментальной; нормативная составляющая, как и ранее, подразумевается сама собой), но никаких последующих расшифровок нет.

Таким образом, из действующей Стратегии 2015 года исчезло понятие «силы обеспечения национальной безопасности», а вместе с ним и дихотомия на силы и субъекты обеспечения национальной безопасности. Теперь все органы и институты, входящие в институциональную составляющую системы обеспечения, являются субъектами обеспечения национальной безопасности России. Однако и здесь не обошлось без дефектов. Дело в том, что в соответствии с определением институты гражданского общества не относятся к субъектам обеспечения национальной безопасности, но их фактически можно отнести к таковым в соответствии с п.6 (упоминаются в определении понятия «обеспечение национальной безопасности») и п.109 Стратегии 2015 года.

Третий методологический акцент состоит в том, что безопасность сложноорганизованного объекта является сложным системным явлением, включающим в себя целый ряд элементов (подсистем), состоящих друг с другом в сложных структурно-функциональных связях. Следует согласиться с И.Б. Кардашовой в том, что если система обеспечения безопасности – это организационная система органов, сил, средств, различных организаций, призванных защищать национальные интересы, то система безопасности – это функциональная система, отражающая процесс взаимодействия национальных интересов и угроз [8, С. 25]. Данное одинаково справедливо и для всех производных от феномена безопасности, в том числе и национальной безопасности России.

Таким образом, систему национальной безопасности можно определить как внутреннее строение национальной безопасности, отражающее диалектику взаимодействия национальных интересов и всевозможных угроз личности, обществу и государству.

Систему национальной безопасности России образует множество взаимосвязанных функциональных элементов, которые в своей совокупности и формируют единую системную целостность. Государство, выступая сложным системным образованием, интегрирует множества подсистем: политическую, экономическую, социальную, экологическую и др., в каждой из которых потенциально возможно формирование угроз, как для самой сферы отношений, так и для безопасности страны в целом. Вслед за многими учеными и специалистами в рассматриваемой области, мы полагаем, что национальная безопасность России включает в себя следующие разновидности (подсистемы): государственную, экономическую, военную, энергетическую, продовольственную, общественную, экологическую, технологическую, промышленную, информационную, безопасность личности, духовную, демографическую и др. Некоторые ученые и специалисты выделяют и иные разновидности, кто-то большее их количество, кто-то меньше. Это не важно! Спор может быть долгим, но безрезультатным и все потому, что данная позиция так и не получила должной нормативной регламентации.

Обратимся к основным нормативным правовым документам, закрепляющим систему национальной безопасности России.

В Конституции РФ сам термин "национальная безопасность" отсутствует, однако она выделяет следующие разновидности безопасности: "безопасность государства" (ч.5, ст.13; ч.3 ст.55; ч.1 ст.82; п.«д», ч.1, ст.114), "общественная безопасность" (п.«б» ч.1 ст. 72), "экологическая безопасность" (п.«д», ч.1. ст.72), "безопасность граждан" (ч.1 ст.56), "безопасность других людей" (ч.1, ст.98). По смыслу конституционных норм мы можем говорить и об упоминании в Конституции РФ таких разновидностей безопасности как военная безопасность, когда речь идет об "обороне и безопасности" (п.«м» ст. 71), и безопасности личности, когда речь идет о праве каждого на труд в условиях, отвечающих требованиям безопасности и гигиены (ч.3, ст.37). Очевидно, что говорить о какой-либо системе при таком подходе не приходится, однако отметим, что все из названных разновидностей безопасности нашли свою конкретизацию в текущем законодательстве по вопросам обеспечения национальной безопасности.

Статья 13 ранее действовавшего Закона РФ 1992 года «О безопасности» [4] определяла следующие разновидности безопасности: государственная, экономическая, общественная, оборонная, информационная, экологическая и иные. Действующий Федеральный закон 28 декабря 2010 года № 390-ФЗ «О безопасности» [9] среди разновидностей национальной безопасности называет безопасность государства, общественную безопасность, экологическую безопасность, безопасность личности и иные виды безопасности (ст.1). Таким образом, и Закон 1992 года и новый Закон 2010 года отчетливо демонстрируют, что основным критерием к дифференциации системы национальной безопасности должен выступать объект обеспечения.

Учитывая тот факт, что в науке уже давно сложился, а законодательством поддерживается позиция о триедином объекте обеспечения национальной безопасности (личности, общества и государства), то система национальной безопасности России по объекту обеспечения включает в себя три подсистемы: безопасность личности, общественную безопасность и государственную безопасность. Заметим, что при таком подходе система национальной безопасности является закрытой, поскольку не включает в себя больше никаких иных подсистем. Продолжая размышления в этом контексте, следует указать и на то, что нельзя обеспечить национальную безопасность России не обеспечив безопасность трех ее основных объектов. Другими словами, лишь обеспечив безопасность личности, общественную и государственную безопасность России можно говорить об обеспечении национальной безопасности России в целом и никак иначе.

Однако сам же Закон РФ 2010 года «О безопасности» указывает на то, что объект обеспечения не единственное основание к выделению подсистем национальной безопасности, имея ввиду экологическую и иные виды безопасности (ст.1). В свою очередь, и Стратегия национальной безопасности 2009 и Стратегия 2015 года к ранее перечисленным государственной, общественной, экологической безопасности и безопасности личности добавляют экономическую, военную, информационную безопасности, а также безопасность в различных сферах. Таким образом, в обеих Стратегиях прямо называется, что основанием такого подхода к дифференциации системы национальной безопасности России выступают сферы обеспечения безопасности. Вот только сколько их, можно понять лишь путем детального анализа основного документа стратегического планирования в области национальной безопасности.

Сравнительно-правовой анализ подсистем системы национальной безопасности России в соответствии со Стратегиями 2009 и 2015 гг. (см. Таблица 1) отчетливо демонстрирует небольшую коррекцию, как по количеству соответствующих разновидностей, так и по их предметным сферам. Однако в этом нет ничего необычного! Единства нет и не было и в науке! Мнения ученых на перечень подсистем национальной безопасности России не сходятся: кто-то выделяет большее количество видов, кто-то меньшее. По справедливому замечанию В.М. Егоршина, «перечень предметных сфер безопасности не является исчерпывающим и стабильным» [10, С. 117]. С развитием общества и государства феномен национальной безопасности включает в себя новые параметры, обрастает новыми характеристиками и форматами, при этом традиционные параметры и характеристики претерпевают изменения. На расширение спектра угроз и проблем, с которыми приходится сталкиваться нашей стране, неоднократно обращал внимание и Президент России В.В. Путин в своих ежегодных Посланиях Федеральному Собранию РФ.

Таким образом, при таком подходе система национальной безопасности России является открытой, поскольку априори допускает включение в нее иных подсистем (по предметным сферам). А значит обеспечение безопасности в трех, четырех, пяти, семи и так далее сферах не будет означать обеспечение национальной безопасности России в целом.

Таблица 1. Подсистемы системы национальной безопасности России в соответствии со Стратегиями национальной безопасности России 2009 и 2015 года

Необходимо отметить, что столь широкого определения разновидностей (подсистем) национальной безопасности России ранее (до Стратегии 2009 года) в нормативных документах не было.

Итак, в соответствии с действующей Стратегией национальной безопасности России 2015 года[2] в зависимости от сфер обеспечения безопасности, система национальной безопасности России включает в себя: экономическую безопасность, информационную безопасность, военную безопасность, экологическую безопасность, продовольственную безопасность, энергетическую безопасность, технологическую безопасность, транспортная безопасность, пожарная безопасность, безопасность в сфере науки и образования, безопасность в сфере культуры, безопасность в сфере здравоохранения и укрепления здоровья населения (в области охраны здоровья граждан), безопасность в области защиты населения и территорий от чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера, безопасность в области обеспечения безопасности жизнедеятельности населения, безопасность пищевых продуктов и безопасность лекарственных средств. Итого 16 предметных сфер, 16 подсистем системы национальной безопасности России.

Заметим, что в отличие от предыдущей Стратегия 2015 года в систему национальной безопасности России добавила три подсистемы: транспортная безопасность, пожарная безопасность и безопасность пищевых продуктов. При этом из системы национальной безопасности были исключены семь подсистем: внутриполитическая безопасность, социальная безопасность, духовная безопасность, оборонно-промышленная безопасность, безопасность в пограничной сфере (безопасность государственной границы), безопасность товаров и услуг и безопасность по отдельным направлениям внутренней и внешней политики государства.

Есть все основания полагать, что соответствующая корректировка системы национальной безопасности России могла быть вызвана не только обновленными характеристиками и форматами национальной безопасности России, но и уточнением функционального содержания отдельных подсистем. В частности, безопасность в пограничной сфере (безопасность государственной границы) по своему функциональному содержанию, полагаем, полностью укладывается в систему государственной безопасности России, а оборонно-промышленная безопасность – в военную.

Третья классификация национальной безопасности России характеризуется еще большей размытостью границ объема. Основанием данной классификации являются угрозы национальной безопасности. Речь, прежде всего, идет о принадлежность источника опасности, формирующей угрозу. Если опасность исходит от другого государства, его граждан или организаций, где бы они ни находились, то угроза признается внешней, если же нанесение вреда исходит со стороны собственного государства, своих сограждан, своих организаций, то это внутренняя угроза. Следовательно, в зависимости от источника угрозы система национальной безопасности России включает в себя две подсистемы: внутреннюю безопасность и внешнюю безопасность.

Выделение указанных разновидностей национальной безопасности России полностью соответствовало Стратегии национальной безопасности 2009 года (пп.6, 16). В частности, о двух типах угроз национальной безопасности (внутренних и внешних) прямо говорилось в определении соответствующего понятия (п.6), вследствие чего формируются внутренние и внешние суверенные потребности государства в обеспечении национальной безопасности, которые в свою очередь реализуются через стратегические национальные приоритеты (п.22). В Стратегии 2015 года указанные разновидности национальной безопасности самостоятельно не выделяются, но о двух типах угроз национальной безопасности (внутренних и внешних) также прямо говорится в определении соответствующего понятия (п.6), а «успешное противостояние влиянию внутренних и внешних угроз» рассматривается в качестве стратегических целей обеспечения национальной безопасности (п.55).

Следует отметить, что, не смотря на то, что деление угроз национальной безопасности России на указанные два вида, хотя и имеет некую практическую значимость, тем не менее, следует констатировать, что в настоящее время воздействие многих угроз носит трансграничный характер.

Анализ подсистем системы национальной безопасности России (см. Таблица 1) показывает возможность выделения и четвертого подхода к классификация национальной безопасности России. Речь идет о таких разновидностях безопасности, как международная безопасность и региональная безопасность в соответствии со Стратегией 2009 года и глобальная, международная и региональная безопасности в соответствии со Стратегией 2015 года. Основанием такого подхода можно назвать