Играет диджей Янис (Рига) 18 страница

Между тем десантник продолжил методично зачищать захваченный пятачок. Уже через пять минут плацдарм был довольно грубо освобожден, и он царственно махнул гоу-дансерам рукой: «Танцуйте».

Одной из последних с башни кубарем скатилась поклонница Гуччи. Изрыгая проклятия, она тайфуном проложила себе дорогу к ВИП-бару, где вокруг заваленных выпивкой столов отдыхало большое количество крепких парней. Придумав себе боевую миссию охранника белых богов, ничего не подозревающий десантник согнул руки крендельком и встал за спинами танцоров, зорко оберегая их покой. Постоянно косясь в его сторону, Костя вскорости увидел то, что заставило его вспомнить фильмы про Рембо. На площадку неожиданно вылез амбал в расстегнутой до пупа рубашке с никелированным пистолетом в руке. Десантник принял боевую позу, но амбал был выше его на две головы. Лосиным копытом он стукнул десантника в живот, а после добил по башке рукояткой пистолета. Костя и Леша в мельчайших деталях разглядели, как подброшенный очередным ударом десантник раскрыл руки и полетел к подножию башни. Поводив свиными глазками, амбал что-то прорычал и стал спускаться, а его друзья отыскали внизу тело героя и за ноги потащили его куда-то в темноту декораций.

Вечеринка летела вперед, как разогнавшийся паровоз на прямом участке пути: кудрявый пар из трубы, свистки машиниста и искры из пылающей топки. С трудом представляя себе, сколько они уже танцуют, Костя утирал рукавом капли соленого пота и продолжал движение. Они с Локтионовым так растанцевались, что теперь было просто невозможно останавливаться. Когда закончил Угис, начал играть Грув. После Грува играл Янис. После Яниса появился Грант Харпер. Охрану вокруг башни восстановили, гопники исчезли, и оставалось только танцевать. Но к четырем часам ночи, когда англичанин из «Brain club» уже закончил свой сет, Костя понял, что у него кончаются силы. Хотелось пить, и от усталости дрожали ноги. Пока он раздумывал о том, как метнуться за оставленным шампанским, на их площадку мягкой кошкой взобрался брюнет в джинсовой курточке. Приглядевшись к нему, Костя не поверил своим глазам: это был тот самый англичанин. Улыбнувшись русским танцорам, Харпер даже не присел — он улегся на помосте и, уложив взлохмаченную голову на руку, стал наблюдать за танцполом. Знаками он пригласил Костю присесть, и когда тот устало привалился рядом, англичанин с приветливой улыбкой сказал ему два слова:

— Вы супер.

Из бездонного кармана своих брюк он извлек бутылку мартини и пару пластиковых стаканчиков. Бедняга Локтионов, как обезвоженный марафонец, упал рядом с ними. Костя не мог поверить своим глазам: он со звездой из моднейшего английского клуба пьет мартини над огромным танцполом. Харпер стал очень живо что-то им рассказывать, но друзья, не знавшие по-английски ни слова, только кивали головами. Впрочем, было понятно, что англичанин очень рад оказаться после тяжелого сета в их компании, но о чем он говорил, еще было неясно. Но это было и неважно. Англичанин очень эмоционально рассказывал, восклицал, жестикулировал и смеялся, а Костя, раскинув руки, лежал на помосте и смотрел в расцвеченную фонарями высоту купола. Когда свинцовая тяжесть немного отпустила тело, он приподнялся на локте и улыбнулся. Харпер протянул ему руку.

— Это вам, — сказал диджей, разжимая пальцы, и, по примеру Кости, с наслаждением развалился на помосте.

На его сухой ладони лежали две розовые капсулы.

 

Сменив Гранта Харпера на пульте, Алексей распотрошил пластиночный ящик, и стал раскручивать свою отшлифованную домашними прогонами программу. Уже второй раз он играл для такого огромного количества танцующих, но волнение его от этого было не меньше. Где-то на третьей пластинке он втянулся и, окончательно собравшись, ладно заиграл без косяков и провалов. Микс удачно складывался, он хорошо слышал монитор, чувствовал зал и очень скоро позабыл обо всем на свете, кроме собственной музыки. Наполненный людьми танцпол бился разноцветными волнами о подножие диджейской башни, и в этих потоках мелькали сотни лиц, тысячи движений, глаза, лучи, эмоции, тени. Находясь в гуще этого созданного собственными руками представления, Алексей мысленно вознесся над всем происходящим и оказался на вершине самых позитивных ощущений. Светлые мысли наполнили его душу восторгом. Сомнений не было. Все удалось. Теперь ничто не могло ему помешать, он ясно понял свое предназначение в жизни и уверился в собственных силах. Стало совершенно ясно, что все годы застойного безвременья, искания отрочества, бред рок-н-ролльной юности, все люди, встречавшиеся на пути, все радости и беды — все это вело его к этой минуте. Заканчивая свой сет, он поставил самую любимую пластинку и в сиянии этого музыкального бриллианта вдруг представил себе, как выглядит в этот момент со стороны. Молодой и красивый, воздев руки кверху, он стоит на возвышении, а перед ним бушует энергия двух тысяч человек, тянущих к нему свои руки.

Последним движением он перевел мастер на пульт сцены, ти из-под спутника «Восток» загудела группа «Not Found». Вечеринка подходила к концу. Оставался последний час, который должны были поделить между собой «Not Found» и Янис. Отыгравший полтора часа в начале вечеринки, Янис к этому часу отдохнул, и теперь с нетерпением ждал своего «последнего слова». Забравшись на башню и принимая эстафету, он хлопнулся с Алексем ладонь о ладонь и стал готовиться к финальному кровопусканию. Счастливый Алексей спрыгнул вниз и, рассчитав оставшееся время, поспешил начать обход территории.

 

К пяти часам утра танцпол еще держался, но публика, заполнявшая все бары и зоны отдыха, уже была похожа на бесформенную массу. Мощное купеческое свинство, устроенное состоятельными господами, потрясало воображение. Вполне приличные с виду люди спали на стульях, никем не убираемые столы были завалены объедками и бутылками, дым, чад и грязь царили в этой части павильона. Оценив масштабы космической гулянки, Алексей брезгливо проскочил бары и, отдавая на ходу распоряжения ментам, занялся поисками своих партнеров. Первым обнаружился Олег Цодиков. Как и предполагал Алексей, он прятался в кассе, где мирно, с коньячком, заботливо мусолил гору мятых купюр.

— Ну что цифирь? Какие там у нам числа?! — прямо с порога радостно закричал ему Алексей.

Цодиков блаженно улыбнулся и поднял глаза к небу.

— Полный шоколад! — отрапортовал он другу.

— С нугой и карамелью?

— Еще и с кокосовой стружкой сверху... Тысяча семьсот билетов.

— Приятно слышать.

— Очень недурно!

— Скоро заканчиваем. Я что-то не могу найти никого из наших. Ты не видел Воронцова, Палтуса или Андрея? Куда все подевались?

— Воронцов на входе пасет ментов, Андреи - не знаю, не видел. А пот с Палтусом проблема. Его все ищут, а он...

— Что-то случилось?

— Ну как тебе сказать? Похоже, что он принял недетскую дозу и вырубился в тряпках.

— В каких тряпках?! — воскликнул Алексей, брезгливо наморщившись и начиная злиться.

— За сценой свалены декорации, он там лежит.

— Набухался?

— Похоже на ЛСД. Точно не знаю.

Чертыхнувшись, Алексей оставил Олега считать деньги, а сам помчался догонять минутную стрелку, быстро бегущую к шести утра.

На танцполе меж тем уже разыгрывалась финальная сцена. Понимая, что до конца праздника остаются минуты и что ничего уже не вернуть, изо всех щелей на танцпол повалил народ. Засверкали вспышки фотокамер, люди проснулись, встряхнулись и, слившись в едином крике, встретили последний звук вечеринки. Янис умелой рукой выдавил из них слезы радости и, проиграв прощальный марш, приказал всем расходиться.

Еще какое-то время в гулком куполе летало эхо выключившегося звука, тишину буравили свистки и крики людей, но уже минут через десять страсти понемногу улеглись, и даже самым неугомонным стало ясно, что вечеринка закончилась.

 

Бросив всех и все, Андрей уже в девять часов, не прощаясь ни с кем, покинул пределы ВДНХ. Ссора с братом, как невынутая заноза, отравила ему весь праздник и, устав себя сдерживать, он под утро дал волю эмоциям. Несмотря на полный успех вечеринки, по ее окончании общей радости он не ощущал. Радовало лишь то, что наконец-то все закончено, не нужна больше эта душная суматоха, и можно погрузиться в спокойствие. Но затянутый в последние дни узел нервов не позволял расслабиться: его тяготили чужой город, предстоящий день в гостинице и неизбывное обилие малознакомых людей, при которых волей-неволей приходилось надевать улыбчивую маску. Испытывая усталость от душевного дискомфорта, Андрей рассудил, что лучшим будет вырвать себя из сложившейся ситуации, и с этой целью отправился гулять по Москве. Прогулка действительно помогла: в тишине утренних бульваров раздражения и обиды отваливались от него засохшими корками. Нагулявшись до изнеможения, он с мукой подумал о том, что придется возвращаться в гостиницу, и тут на ум пришло неожиданное решение. Обдумывая его, он выкурил несколько сигарет подряд, а когда решился, то направился к ближайшей станции метро. Пропутешествовав по подземному городу, он вынырнул на станции «Комсомольская», купил на Ленинградском вокзале билет на поезд и уже через пару часов скоростной Р-200 унес его из Москвы.

 

За то время, что Андрей прогуливался по московским улицам и после проспал в ожидании поезда, в павильоне «Космос» разобрали большую часть техники и в спешном порядке грузили оборудование по машинам. Расплатившись с диджеями, ментами, звуковиками, лазерами и светом, Алексей и Цодиков пересчитали оставшуюся кучу денег и приступили к самом приятному — делению пирога. Когда все заработанные деньги были разложены по долевым кучкам, партнеры наполнили ими черные полиэтиленовые пакеты и плотно перевязали скотчем. Получилось три мешка: один большой — «Танцполу», другой поменьше — рыботорговцам из «Крипты» и третий, самый маленький, — Цодикову. После всех восторгов и поздравлений смертельно усталые Алексей и Миша Воронцов пожали Цодикову руку и, взвалив мешки на спины, отправились в гостиницу.

Все было закончено. Ощущая полную пустоту в головах, Алексей и Миша устало брели по огромному парку ВДНХ, время от времени перебрасываясь незначительными фразами. Сил на разговоры не было никаких, и все же, когда они выбрались на оживленную улицу, Миша сказал:

— Послушай. У нас тут двадцать пять тысяч долларов. Я так устал, что не могу больше идти пешком. Может быть, поймаем машину?

Бросив свой мешок на асфальт, Алексей остановился, и широко зевнул:

— Можно и машину. Главное, чтобы нас с этими мешками в менты не приняли.

— И это тоже... — согласился Миша, вытаскивая из дырки в полиэтилене тысячерублевую купюру. — Слушай, а где наш главный сценарист? Где Палтус? Ты его вообще видел ночью?

— А его инопланетяне утащили.

— Как это!?

— На опыты.

— Шутишь?

— Говорю тебе. Он так обдолбался эсидом, что потерял сознание и провалялся в невменяемом состоянии всю вечеринку. Хорошо, что его там за сценой гомосексуалисты не нашли, а то бы он вернулся оттуда уже другим. Сценарист.

— Ну а куда Андрей пропал?

Алексей наморщился, устало потер лоб и признался:

— А вот где Андрей, не знаю. Он что-то на меня разобиделся.

— Леха, вам надо помириться. Что вы как дети маленькие?

— Согласен. Ну, он сам начал...

— Да брось ты...

Миша остановил частника на опрятном жигуленке и, быстро договорившись с водителем, крикнул Алексею:

— Ну, что? Поехали?

Устало махнув рукой, Алексей ответил:

— Поехали!

 

 

Уверенным шагом навстречу теплу и солнцу промаршировал красивый месяц май. Установилась прекрасная погода, позеленели деревья, и в изменившемся ритме городской жизни почувствовалось становление долгожданного лета. Одним из таких теплых дней, в первую субботу июня, братья Хаас по особой причине оказались на тихой улице дачного поселка Коломяги. Поселок — не город, а потому асфальтовая дорога, по которой они не спеша прогуливались, была во всю длину отчеркнута водосборной канавой, полной мутной жижи и затонувшей дряни. Еще не так давно этот милый частный район с обнесенными заборами вековыми домами был излюбленным местом летних дачников. Славился он как зеленый и тихий уголок, но более того был известен ближайшими к городу озерами, в которых из-за благости воды купания не прекращались до зимы, а там почти всегда переходили в моржевание. Однако с ходом времени и ростом стремящегося на северо-запад города, в поселок влепились вылезшие к Поклонной горе новостройки, и в нем началась такая чехарда, что старожилы только головами качали. Тихое место наполнилось шумом и грязью, по дачам стали лазать криминально настроенные подростки, и от всего этого Коломяги быстро стали одноэтажным пленником возвышавшегося за шумной трассой бетонного бредо-города.

Не вдаваясь в тонкости местной усадебной жизни, братья не спеша разыскивали улицу с вполне подходящим для такой местности названием Утиная. Нагулявшись по похожим одна на другую улочкам, они окликнули бывалого старичка, и тот гостеприимно замахал руками. Из его показаний выходило, что искомая улица была у молодых люден прямо перед носом, то есть они стояли на пересечении 1-й Утиной и Десятинной улиц. Очень скоро отыскался и дом, рати которого они затеяли такое неблизкое путешествие из центра города.

Под кронами огромных берез, в ничем не примечательном с виду бревенчатом доме размещалась старейшая в городе фабрика по подпольному производству концертной аппаратуры. Алексеи и Андрей самовольно открыли калитку, прошли во двор и, взобравшись на крыльцо открытой веранды, прислушались — рядом с домом хорошо ощущались низкочастотные вибрации.

Взявшись за ручку двери, Алексей радостно сообщил брату:

— Ну, теперь у нас дело пойдет веселее!

 

Но и до наступления этой приятной минуты участники истории довольно неплохо проводили время.

Во второй половине апреля, после «Gagarin-party-2» все вернулись в Петербург и на неделю погрузились в радостную эйфорию. Братья Хаас помирились, и Алексей рассказал Андрею массу леденящих душу историй.

Как выяснилось, на первом «Гагарине» в декабре 1991 года Бирман заранее расплатился с дирекцией ВДНХ, но после вечеринки ни копейки не заплатил техническим службам комплекса. Те серьезно обиделись на питерских и, дождавшись окончания «Гагарин-2», перекрыли выезд грузовикам с техникой, требуя за первую вечеринку ни много ни мало двенадцать тысяч долларов. Дело было в воскресенье, дирекции никакой, а оплата простоя всей техники до понедельника составила бы сумму вдвое большую. Измученный усталостью и бессонницей Алексей вернулся на ВДНХ и посте часа ожесточенной ругани принял непростое решение. Чтобы освободить арестованную технику, пришлось отдать по долгам половину всех заработанных денег.

Потом навалилась новая напасть: партнер по бизнесу, компания «Кринта», посчитала, что просто удвоить вложенные в вечеринку средства — хорошо, но было бы еще лучше их утроить. После получения в Москве заработанных ими десяти тысяч долларов дядечки в серых костюмах довольно бесцеремонно начали задавать вопросы о количестве проданных билетов, выручке баров и прочих интимных подробностях. Алексей, и без того обозленный потерей огромной суммы, пришел от этой наглости в бешенство и, устроив шумный скандал, пинками выгнал из гостиничного номера коварных коммерсантов.

Уже в Петербурге рыботорговцы подослали на Фонтанку новых переговорщиков, поласковее, но сплотившийся «Танцпол» повторно выставил стяжателей и сбросил им на головы из окна квартиры тяжелую коробку с рекламными флагами их фирмы. Прибывший на Фонтанку директор Дыба через закрытую дверь прокричал ультиматум, но был послан ко всем чертям, после чего объявил неформалам войну.

Сразу после этих событий из Петербурга в Москву под патронажем «Танцпола» выехала огромная компания молодежи. Целью коллективной поездки было посещение вечеринки «Мобиле».

Наступала эра вечеринок-гигантов. После второго «Гагарина», пробившего в набат, на олимпийский велотрек в Крылатском выдвинулись тысячи человек. Столица гудела. Жаждущая развлечений молодежь ощутила присутствие новой движущей силы, модной, современной, хорошо организованной, а оттого непредсказуемой по идеологии и вектору модности. Иностранные издания, аккредитованные в Москве, написали массу статей о «Gagarin-party-2», английский «Face» поместил разворот о «Танцполе», а смонтированный Тимуром ролик с первого «Гагарина» прокрутили в новостях по английскому MTV. В иностранных публикациях о культурных новостях в Москве впервые прозвучало слово «рейв» и надолго повисло информационное эхо «Gagarin-party». Русский рейв стал феноменом даже для живущих в этой стране иностранцев, но большинство российских СМИ, как они всегда это и делали по поводу любой активации молодежи, просто проспали. Один Артемий Троицкий показал по российскому телевидению свой репортаж о «Gagarin-party-2» и закончил его жизнеутверждающими словами: «Рок умер».

Слухи и информационные потоки поднимали среди модников волну небывалого интереса Сами же питерские, умело манипулируя этими рычагами, ориентировали неподготовленные массы москвичей и, тщательно легендируя свои мероприятия, в конце концов, приводили всех к кассе. Так вышло и с «Мобиле», ставшим самым крупным танцевальным мероприятием своего времени. Темой вечеринки, ее сутью и основной эстетикой была выбрана концепция непрерывного движения. Художник всей постановки Тимофей Абрамов развил концепцию и довел ее до красивого воплощения. Всю ночь по отполированным до блеска, взлетающим под самый купол дорожкам трека носились профессиональные велоспринтеры, вокруг огромного танцпола в центре арены катались веломобили, велосипедисты были на подиумах, среди танцующих, повсюду. Звук был расставлен по четырем сторонам спортивной арены, а огромная конструкция со светом была вывешена таким образом, что каждый из пяти с половиной тысяч человек, находившихся на танцполе, ощущал себя в самом центре происходящего.

Алексей и Марина, недавно вернувшаяся из Америки, протанцевали на «Мобиле» под ревущими колонками всю ночь, и, когда все вернулись в Петербург, Алексей уже точно знал, что нужно делать. Он поделился своими соображениями с Андреем, после чего они решили перевооружать клуб, искать звук, технически менять ситуацию от любительской к профессиональной. Экономного до скупости Мишу братья в свои планы не посвятили и стали действовать вдвоем. В течение месяца они искали нужный комплект техники, и только через старые рок-клубовские связи Алексей нашел нужного человечка. Это был звукоинженер-самоучка, который еще в начале восьмидесятых делал самодельные усилители и колонки для популярных ВИА и прочих эстрадников. Звали этого умельца Юра Старченко, и это он обитал в приватной деревянной избушке на Утиной улице.

 

Отворив двери подпольной фабрики, братья ступили внутрь и стали пробираться через комнату, заставленную фанерными ящиками. Внезапно дорогу им преградил мощнейший шквал звука. Где-то рядом, в соседней комнате, на полную громкость включили гитарный рок-запил. Ориентируясь по звуку, Алексей отыскал в полутьме дверь. Резкий, угнетающий рев вывалился из открывшейся двери и резанул по ушам. Небольшая, прямоугольная комната без окон была пуста Потолок и три стены были обиты листами толстого войлока, а четвертая была заставлена огромными колонками. Эта ревущая стена дышала мощностью и испускала такое количество децибелов, что молодые люди, болезненно морщась, зажали уши. Музыка неожиданно смолкла, и на одной из стен открылась неприметная дверь. Из нее вышел среднего роста мужчина, круглолицый, в очках, с зачесанными назад волосами. На вид ему было тридцать пять — сорок лет. Одет он был просто: джинсы и свитер, - но вид имел важный, сосредоточенно занятой.

— Вы кто? — строго спросил он.

— Я Алексей. Мы созванивались неделю назад насчет покупки звука.

Услышав ласковое слово «покупка», Старченко сменил выражение лица на заинтересованное и протянул руку.

— А, понял. Насчет дискотеки? Припоминаю.

— Ну, не совсем дискотеки. Для клуба...

— Это без разницы. Пойдемте.

Он провел молодых людей через несколько превращенных в цеха маленьких комнат и в конце концов привел в уютный кабинетик, до потолка заставленный книгами, приборами и всевозможными радиоустройствами. Все то время, что они пробирались по дому, Андрей вертел головой и разглядел массу интересного. В одной комнате рабочие распиливали листы толстой фанеры и из получившихся частей скручивали корпуса будущих колонок, в другой женщины в синих халатах собирали и клеили огромные динамики, в третьей, уткнувшись в электронные платы, сидели люди с паяльниками, в четвертой что-то красили. Кругом были коробки, ящики, катушки проводов, шум, гам, визг машин, странные запахи и звуки. Крайне загадочным оставалось, как все увиденное могло уместиться в этом неприметном и внешне совершенно маленьком бревенчатом доме. Но размышлять над этим было некогда.

Подпольный фабрикант усадил гостей в кресла, уселся сам, и все закурили. Пока молодые люди с интересом осматривались, Старченко раздумывал, как ему лучше повести разговор. Трудность его положения заключалась в том, что, не придав особого значения звонку неизвестных молодых людей, он в водовороте дел о них забыл и продал обещанный им комплект аппаратуры. Хороший был комплектик, а продал дешево, неизвестно зачем поторопившись. Теперь же, увидев исполненные решительности лица молодых людей, он как-то сразу понял, что дал маху. Судя по всему, странные ребята не просто пришли, они пришли с деньгами. Наблюдательность не изменила многоопытному подпольщику: на эту встречу Алексей прихватил две тысячи долларов - все, что осталось от суммы, заработанной «Танцполом» на «Гагарине».

- Что же нам с вами делать? — колеблясь, начал беседу Старченко.

- Мы обещали приехать вчера, но не смогли! Не нашли машины, — стал радостно объясняться Алексей. — Но машину мы заказали на сегодня, она будет с минуты на минуту. А как наш звук? Хотелось бы посмотреть.

- Понимаете, то о чем мы говорили...

- Мы говорили о двух киловаттах, — начал было Алексей.

- Но можно и больше. Лишь бы качество было супер!

- Не такое, на котором рокеры играют, — добавил Андрей.

Желая дать понять, что хорошо знает, о чем идет речь, Старченко покачал головой.

- Нам нужен современный звук, для электронной, битовой музыки...

- Понимаю, понимаю. Прямой широкоходник.

- Что-что? — переспросил Алексей.

- Ну, имеется в виду не рупорный звук, а широкополосный, — стал пояснять Старченко.

Чтобы оттянуть минуту неприятного объяснения, он сел на любимого конька и прочел ребятам небольшую лекцию по техническим характеристикам различных акустических систем. Закончив свой интересный и полный специфических подробностей рассказ, он сокрушенно вздохнул:

- Но вам придется немного подождать, — насилу выдавил из себя Старченко. — Понимаете, какая история получилась, вы обещали приехать и не приехали...

- И что?! — с тревогой воскликнул Алексей.

— Ну, вы не приехали, а вчера появились люди из Выборга и все забрали. У меня сейчас ничего нет готового. Потребуется месяц, все в работе...

— Как это? Месяц! Вы же нам обещали. Это невозможно! Нужно сейчас! У нас клуб работает каждую субботу! Сегодня вечеринка! Вы нас без ножа режете! — начал закипать Алексей.

Старченко развел руками и изобразил на лице полную покорность судьбе.

Понимая, что удача ускользает из рук, Андрей наморщился и вообразил себе этот скорбный месяц без аппаратуры, с неработающим клубом и остановившимся ритмом привычной жизни.

— Послушайте, — сказал он. — Может быть, вы продадите нам то, что стоит у вас в той комнате?

— Где? A-а! Понял. Ну что вы, это несерийный комплект, Мы только его собрали и продуваем. Неизвестно, как он себя поведет. Ну, в общем, новая разработка и пока в единственном экземпляре. Тем более, там больше, чем два, там около трех киловатт, и....

— Как раз столько, сколько нам и нужно, — обрадовавшись, заверил его Алексей.

— Даже не знаю... Не понимаю, вам что — горит?..

— Горит — не то слово! Давайте посмотрим!

— Конечно!

— Ну давайте, — неуверенно согласился Старченко, понимая, что молодые люди так просто не слезут.

Через какое-то время они снова оказались в войлочной комнате. Старченко включил красные кнопки на усилителях, и восемь оживших колонок глухо хрюкнули.

— У меня тут есть один диск «Led Zeppelin»...

— Не нужно. Поставьте вот это.

Алексей протянул кассету с записью Яниса. Уже через минуту мощный бит стучал в стены старого дома Эффект был потрясающий, и Алексей сразу влюбился в эту технику. Это было как мощный спортивный автомобиль: жмешь педаль, и мощность появляется без усилий.

- Сколько стоит? — спросил Алексей, когда Старченко выключил аппаратуру. — У нас есть две штуки!

- Ну, этого мало! — взмолился Старченко. — Три киловатта, японские транзисторы...

- А сколько нужно? — спросил Алексей, лучезарно улыбаясь и любовно поглаживая рукой сетку динамика.

- Хотя бы три с половиной, ну три... Три киловатта, три тысячи, это еще куда ни шло...

- Идет! Три! Сейчас две, и тысяча в течение месяца. Идет?!

Грустно улыбнувшись торопливому молодому человеку, Старченко кивнул и как бы нехотя хлопнул с ним по рукам:

- Идет!

- Круто! Мы снова в бизнесе!

- Я бы ни за что не продал, но вижу, что вам очень нравится, — вяло промямлил фабрикант.

- У нас есть еще человек триста, которым тоже понравится, - заверил его Андрей.

- А, ладно! Забирайте.

 

Когда грузовик с новой техникой приехал и выгрузился на Фонтанке, поглазеть на приобретение примчались все друзья и знакомые. Алексей ходил вокруг колонок, как жених вокруг невесты. Тяжеленные ящики выстроили в зале двумя стойками по четыре штуки, долго соединяли проводами и наконец включили. Поначалу всем показалось, что начался артобстрел: густой тектонический рокот стал выбираться из ящиков, а верхнечастотные драйвера душераздирающе завизжали. Морщась от страха, Алексей выключил усилители и побежал звонить самоделкину. Через несколько минут он вернулся с записанными на бумажке разъяснениями, перепаял соединительные провода и снова включил приборы. На этот раз все удалось. Мощный резиновый кулак лупанул собравшимся в животы. После чахлых звуков бытовых колонок ураганная мощь этой системы показалась устрашающим оружием. Не встречая препятствий, мощный поток звука разлился по квартире, и от его силы задрожали колотые стекла в оконных рамах. Алексей встал к пульту и заиграл. Он парил в звуке, как безмоторный самолет в потоках восходящего ветра. Разница между старым звуком, извлекаемым из полумертвых динамиков, и новым саундом была настолько велика, что из соседней мастерской пришел разбуженный невообразимым шумом Георгий.

— Что это у вас тут происходит?

— Новый звук проверяем, — радостно сообщил ему Андрей. — Только что привезли. Ну как тебе?

— Впечатляет! Так что, сегодня вечеринка на новом звуке?

— Похоже на то!

До позднего вечера квартира сотрясалась и гремела После трех часов игры счастливого Алексея сменил Грув. Как обычно, после занятий в консерватории он пришел в клуб и так же, как все, был ошарашен увиденным. Оценив по достоинству все возможности нового аппарата, он встал к вертушкам, дал полный газ и беспощадным скретчем стал терзать шестнадцатидюймовые динамики.

Одним из последних, перед самым началом вечеринки приобретение увидел Миша. Закупая напитки, он весь день прокатался на такси и теперь, затащив в чуланчик при входе последний из двадцати ящиков шампанского, с лицом труженика ступил на танцпол. Еще не зная о том, что в новые динамики были вбуханы все их общие деньги, он с радостной миной стал рассматривать высившиеся до потолка колонки.

— Где нарыли? — сквозь грохот музыки прокричал он Алексею, пожирая глазами фантастическую технику. — В аренду взяли? Сколько стоит? — допытывался Миша.

- Почти даром! — измывался над ним Алексей. — Три штуки.

Очень скоро Миша понял, что за технику расплатились в том числе и его любовно собираемыми деньгами. Испытав шок от самоуправства друзей, он пережил одному ему известные мучения и горестно поплелся на вход рулить запуском в клуб и снабжать людей шампанским.

 

К двенадцати часам ночи на призывный грохот новой аппаратуры со всех сторон стал стекаться народ. Необыкновенная новизна ситуации вызвала массу восторгов, и в густом потоке громкого звука сразу и яростно затанцевала старая квартира. Сквозь распахнутые по случаю летней духоты окна звук бухающего барабана разносился по заключенной в гранит Фонтанке, улетал в белесое беззвездное небо и дробным эхом прыгал по всей округе. Потоки шампанского, шипя, изливались в пластмассовые стаканчики, гости шумели, курили, очень громко разговаривали и возносили хвалу неизвестному умельцу с Утиной улицы.

Когда набравшая обороты вечеринка неслась на всех парах, Алексей отвел Андрея в сторону и сказал:

- Послушай! Меня тут нашел наш общий приятель. Он работает переводчиком на -«Белых ночах»...

- Что за «Белые ночи»?

- Да муть какая-то, фестиваль — не фестиваль. Непонятно. Весь город в афишах, какие-то концерты. Устраивает Киселев, бывший вокалист группы «Земляне». Неважно. Так слушай. На эти «Белые ночи» пригласили «Супермакс», «Бони-М» и «Снап»!

- И что? В смысле, что они там делают?

- Что делают, не знаю, но знаю, что сейчас они умирают от скуки на каком-то пафосном ужине в их честь в «Прибалтийской». Этот парень говорит, что там совершенно неинтересно и они очень хотят куда-нибудь сбежать от этого русского застолья. Предлагает привезти их сюда.