Играет диджей Янис (Рига) 24 страница

Воронцов каким-то образом договорился с дирекцией музея и получил этот огромный двор под проведение вечеринки. На плакатах, расклеенных им по всему городу, красовалась надпись «Арсенат». Название было как нельзя более подходящим: в огромном дворе музея были выставлены несколько десятков единиц гаубичной артиллерии, легкие пушки, самоходные реактивные установки, тяжелые осадные орудия, машины-миноукладчики, зенитные комплексы и прочее, включая ядерный миномет с длиной ствола около пятнадцати метров и дальностью метания снарядов более сорока километров. Помимо того, что здесь выставлялась эта армада смертоносной техники, место это было печально известно тем, что сто семьдесят три года назад рядышком, на пустыре у кронверка были повешены пятеро декабристов.

Уже от старозастойного плавучего ресторана, мирно дремавшего у моста, ведущего в Петропавловскую крепость, стали видны десятки машин, множество людей толпилось перед входом в Арсенал, некоторые забирались на каменный забор, по стенам кронверка метались яркие лучи света.

- А приличное количество народа собралось, — сообщил друзьям Олег, ревниво поглядывая на скопление людей за металлическими воротами музея.

— Да, немало, — согласился Денис, вытягивая шею чтобы получше разглядеть происходящее. — Тысячи полторы, не меньше.

А происходящее внутри было довольно занимательным. Обширный артиллерийский двор тонул в клубах белого дыма, басовые синусоиды метались в этой гари, звук отражался от окружавших двор высоких стен и летал по нему дробным эхом. В этой звуковой каше дрыгались около тысячи человек, стробоскоп рвал темноту клочьями, люди метались в них, как призраки, лучи света размашисто чертили цветные линии, пахло глицерином и вытоптанной травой. Танцевали на небольшом круглом газоне в центре двора под прицелом стволов крупнокалиберной артиллерии, танцевали на башнях самоходных орудий, танцевали даже на этих самых стволах. Около часа друзья простояли в шевелящейся массе людей перед входом и, только поняв бесцельность дальнейшего ожидания, предприняли попытку пробраться к входной калиточке. Дюжие охранники в милицейской форме едва сдерживали натиск желающих пройти бесплатно, а у окошка кассы кипел настоящий бой. Несколько десятков крепких парней, все коротко стриженные, наглые и напористые, рвались со своими бабами за невиданными развлечениями. Каждый из них надолго зависал в окошке, а после покупки билета громко ругал дороговизну ночной жизни матерными словами.

Прямо перед друзьями, в пяти метрах от входа, вспыхнула драка. У двоих пацанов в белых рубашках и черных брюках с манжетиками от томительного ожидания в очереди не выдержали нервы. Избрав для дуэли довольно формальный предлог, один из них, тот, что был пониже и толще, закричал: «Ты мне, бля, на ногу наступил!» — и, не скупясь, залепил своему долговязому обидчику крепкую затрещину. Тот, что наступил на ногу, качнулся от удара, но уже через мгновение ощутил радость поединка и со всего маха врезал толстому ногой в пах. Очень скоро у них все наладилось, и удары стали ложиться равномерней. Вокруг дерущихся образовался кружок зрителей. Разгоряченные пацаны со свекольного цвета рожами сопели от напряжения и стискивали друг друга смертельными захватами. Когда белые рубашки были порваны и на вздувшихся шеях обнажились увесистые «голдяхи» — цепи из фальшивого золота, — совершенно неожиданно произошло братание Голые по пояс, украшенные кровоподтеками пацаны стали хватать друг друга за плечи и примирительно тереться своими кожаными тыквами.

Андрей, успевший до тошноты насмотреться на подобные сцены в клубе, брезгливо поморщился и предпринял еще одну попытку прорваться к входу. Ему даже показалось, что в людской каше мелькнуло скуластое лицо Миши Воронцова, но очень скоро он понял, что ошибся.

— Ну, что будем делать? — хрипел рядом Олег. — Бесплатно пройти нам, по всей видимости, не удастся.

— Ну не билеты же покупать...

— Тогда пойдем отсюда...

Уже через пятнадцать минут друзья выбрались из гудящей толпы и снова оказались на набережной. Неудачливые визитеры закурили и стали совещаться. Сложилась необычная для них ситуация. Они не то что не попали на вечеринку в привычном для себя формате всеобщих героев, но и оказались в незавидном положении обычных посетителей, вынужденных покупать билеты и толкаться в очередях. Легкая уязвленность этим обстоятельством позволила молодым людям как следует перемыть кости Воронцову, но в глубине души они чувствовали, что на его месте поступили бы так же — никаких гостевых списков, вход только через кассу.

Между тем время шло, и праздник за забором шел по плану. Через огромную решетку ворот было хорошо видно, как на сцену взобрался Грув. Толпа танцующих воодушевленно взвыла, свет метнулся к сцене, Грув прилепил к уху толстый «шанхайзер», схватил пластинку и, махнув ею в воздухе поставил первый трек. Когда волна басовых ударов захлестнула танцпол, диджей вздел руки к небу и начал дирижировать звучащей музыкой. Лавинообразное поднятие рук в танцполе было ему ответом.

— У, пижон, — с презрением сказал Олег.

— Сейчас скретчить начнет, а потом снова ручки поднимет...

— Где-то я уже это видел, — засмеялся Андрей.

— Где-где. У ВестБама слизал, — констатировал Денис.

— А вон и Воронцов! — сердито закричал Андрей, указывая пальцем в сторону сцены.

И действительно, рядом с Грувом возникла высокая сутулая фигура независимого промоутера. Миша, как всегда, был в черных джинсах и курточке, а на поясе висела его неизменная сумочка.

— Он-то что там делает? Играть будет?

— Рисуется перед публикой, — сообщил Олег.

— А я слышал, что он накупил себе пластинок и активно тренируется в игре, — поведал друзьям Андрей. — Так что не удивлюсь, если и заиграет. Вишь, как раззадорился.

Вдруг кто-то сзади повис у Андрея на плечах. Толчок был такой силы, что Андрей едва не рухнул наземь. Опешив и несколько испугавшись, он резко извернулся, чтобы увидеть напавшего, но вместо ожидаемого злодея разглядел перед собой сияющую физиономию Зайца.

Он переобнимал всех друзей и, прикурив сигаретку, принялся рассказывать:

— Мы из Гоа! Только вчера вернулись с Воробьями из Индии. Гаврила, Янка, Леха и я. Два месяца там жили. Ну, я тебе скажу, это другая планета! — Заяц радостно рассмеялся. — Жили в огромном доме, все стоит копейки, индусы прислуживают, океан, жратва, «дуды»... Я научился ездить на мотоцикле, проехали все побережье. Но было очень жарко. Нужно ездить зимой, тогда там самая тема... Сейчас здесь, но в декабре хотим снова уехать. После Индии это все, — тут Заяц сделал выразительную гримасу, — полный отстой.

Андрей удивленно хлопал глазами. От Зайца исходила хорошо ощущаемая мощная энергия, да и сам он изменился: стал еще более загорелый, глаза хитрые, все время смеется. Но в целом Заяц как Заяц, такой же хохотун и весельчак.

— А вы чего тут? Тоже аутсайдеры? — со смехом обратился Заяц к друзьям. — Пришли на разведку? Чего тут — Миша замутил, да? Но внутрь не попали! Ха-ха-ха! Я тоже. Потолкался в этом свинюшнике, накурился с друзьями и решил идти к вам, в клубан. А тут и вы. На ловца и зверь бежит. Ха-ха-ха! Пойдемте отсюда, тут делать нечего. Есть ре-а-альная тема!

Он растормошил опешивших друзей, и вчетвером они отправились обратно в «Тоннель». Уже на подходе к клубу настроение у молодых людей кардинально отличалось от того, каким оно было полчаса назад. Они бодро шагали, смеялись и загадочно посматривали друг на друга. Все было просто. Заяц накормил своих друзей марочками. Микроскопический квадратик картона, пропитанный ЛСД, на котором была изображена клубничка, только и всего. Сомнений, есть или не есть, ни у кого не было: все разжевали горькие бумажки и теперь торопились в клуб, чтобы поскорей запить пепси-колой свое безумное состояние на ближайшие пятнадцать часов.

Прямо на площадке перед клубом им повстречалась довольно странная компания. В темноте ночи мелькали разноцветные пятна цветочных букетов и дамские платья пастельных тонов. Ярко резала глаз лишь одна фигура — одетая с головы до ног в белое девушка с огнённо-рыжими волосами. Она разговаривала с омоновцем на входе, а тот странно улыбался, но в клуб никого не пускал.

— А что такое, почему нам туда нельзя? — допытывалась пребывавшая в развеселом настроении невеста. — У меня свадьба! Мы хотим танцевать! Почему вы такой жестокий?

Охранник хитро щурился на подоспевших хозяев клуба и помалкивал.

— Ира, пойдем! Родители ждут за столом! — жалобно пропищал рядом с невестой молодой человек в визитном костюме, по всей видимости жених.

Но расшалившаяся Ира и слышать не хотела с капитуляции. Андрей, которого уже начало покалывать замыкание в мозговой микросхеме, неожиданно хохотнул и посмотрел на Олега. Тот поймал его каверзный взгляд и подмигнул охраннику.

— Проходите к кассе, — величественно дозволил омоновец. — Оружие, наркотики, алкоголь. У кого Него есть?

Спускаясь по лестнице позади свадебного кортежа, владельцы клуба неестественно громко захохотали.

— Я же говорил! — заорал Заяц. — Ре-а-альная тема!

 

Реализм, обещанный Зайцем, превзошел все ожидания. Сознание частично вернулось к Андрею лишь к шести утра, а до той поры он смутно помнил, как, обливаясь потом, трясся под колонками. Еще никогда персонал клуба не видел владельцев в таком воодушевлении: голый по пояс Олег танцевал прямо в баре, да так, что капли влаги с трясущейся копны его волос разлетались вокруг, Денис врос в закрывавшие колонки металлические сетки и, галлюцинируя, висел на них несколько часов кряду, а Андрей обливал себе голову минеральной водой и смеялся таким немыслимым образом, что всем было ясно: прет красавца

Но это было еще не все — как позже выяснилось, неугомонный Заяц без церемоний свел знакомство с похотливой невестой, они куда-то пропали на полчасика, а когда снова объявились в танцполе, слегка помятая Ира уже истерически хохотала под колонками. Подвенечное платье наевшейся ЛСД невесты летало по клубу, как белая молния, а ее безвольный жених, не выдержав конфуза, напился с горя и уснул в гардеробе.

Уже к середине ночи в клуб стала прибывать сбежавшая с Арсенала молодежь, большая часть которой также пребывала в глубоко измененном состоянии сознания. В клубе вспыхнули такие жаркие танцы, которые кое-как приостыли лишь к девяти утра.

К двенадцати часам дня в клубе остались самые стойкие. Уперевшись ногами в низкий квадратный столик, на диванах из искусственного меха расцветки «пятнистая корова» развалились: Олег, Денис, Андрей, Заяц, новый лайтмастер Тумблер Неврубающийся, охранник Слава Бешеный и невеста Ира, бросившая своего пьяного жениха и выгнавшая кудахтающих родственников из клуба пинками. Омоновец с благословения владельцев клуба пил казенную водку и развлекал компанию солдафонскими анекдотами, невеста крутила в руках его табельный «Макаров», а уставшие после мощнейшего трипа друзья сидели не разговаривая и только беспрерывно курили. Это было необыкновенно странное ощущение остановившегося времени. У Андрея было такое чувство, что за эти десять часов он успел прожить сразу несколько жизней. Сознание подзеркаливало, и он все время видел мелькающие в памяти картинки из этих жизней. Это было забавно, он мог все это видеть настолько реально, что казалось, будто это и есть реальность.

«Нуда. Заяц тоже говорил, все будет реально. — Красивые картинки галлюцинаций склеивались с жизненными кадрами настолько прочно, что их было невозможно отделить друг от друга. Неожиданно в сознании всплыло лицо Марины. — Красивая девушка... Кто же это с ней? Так это же я! Ну да. А кто она? Она, она..»

Андрей поморщился и попытался сосредоточиться. Выходило что-то трудно вообразимое. За эти десять часов его так раскидало по персональному космосу, что собрать сразу себя и свои мысли в одну кучу было крайне затруднительно. Неожиданно случилось то, отчего эту жалкую кучку и вовсе разметало во все стороны, — в глухом бетонном бункере грохнул оглушительный выстрел. Все оцепенели и, вытаращив глаза, уставились на пьяненького Бешеного. Очевидно желая показать девушке, как разбирается пистолет, тот совершенно забыл про патрон в стволе и едва не отстрелил себе член. Пуля прошла в десяти сантиметрах от детородного органа и, продырявив угол стола, с визгом улетела в темноту подземелья.

Когда прошел первый шок, Андрей неожиданно резко вскочил и, не прощаясь ни с кем, отправился вон. Он вышел на улицу. Светило солнце. В голове стоял звон, в животе была голодная резь, а в носу — странный запах порохового дыма.

Он неожиданно вспомнил, кто была эта девушка, и совершенно отчетливо понял, что она где-то ждет его.

 

 

Проснувшись очень рано, в непривычное для себя время, около семи утра, Алексей, стараясь не шуметь, выскользнул из постели и прошлепал босиком в ванную комнату. Марина еще спала, а у нее под боком, изредка вздрагивая во сне, примостилась крохотная девочка. Соня всю ночь беспокоила мать и только под утро засунула кулачок в рот и ровно засопела.

Обстановка съемной московской квартиры, чуть смахивающей на заваленный детскими игрушками гостиничный номер, каждое утро напоминала Алексею, что он на другой планете. Так случилось и сейчас. Эта странная и во многом чужая планета называлась Москва; вот уже два месяца, как он высадился на ее поверхность и начал готовить встречу с ними. Он все продумал, ошибки быть не может. Мероприятие дважды откладывалось и вот сегодня должно было состояться — они придут. Идея вечеринки, задуманной Алексеем, опиралась на красочную мифологему «Инвайдерс», то бишь по-нашему «Захватчики», «Пришествие», «Пришельцы». Просто и красиво. Одно слово выводило огромный смысловой ряд, полностью оживляющий house-пати.

Алексей долго разрабатывал эту идею и приехал в Москву специально для ее осуществления. Сразу по приезде судьба снова и неслучайно свела его с Олегом Цодиковым, тем самым Цодиковым, что шесть месяцев назад крепко вцепился в «Гагарин-2» с поистине московской коммерческой хваткой. Впрочем, как тогда, так и сейчас Алексей прекрасно осознавал, что именно такой человек и был ему нужен в этом городе. И дело тут было не в невероятных способностях или редкостных талантах этого человека, вовсе нет, — просто, имея довольно типичную страсть к деньгам, Алексей всегда брезговал лично приближаться к грязному процессу их зарабатывания, а практичный Цодиков легко избавлял его от этих чистоплюйских мучений. Рядом с таким партнером, как Цод, можно было спокойно заниматься только проектами, творить, мечтать. Они снова коротко сошлись, и Алексей завулканировал идеями.

Уезжая, он с облегчением перепоручил события в Петербурге младшему брату Андрею, да и проистекали они там по вполне предсказуемому сценарию. Там все было ясно — «Тоннель», как ледокол, колол льды и, дымя всеми котлами, нес знамя технореволюции в массы. Однако уже по прошествии полугода работы Алексей понял: сила первого техноклуба локально ограничена масштабом северной столицы, и, как теперь хорошо виделось, клуб имел вполне ограниченные перспективы финансового развития. Здесь же, в Москве, другое дело — пятнадцатимиллионный город, караванные пути и кучи блуждающих денег.

После первого, революционного рейва «Gagarin», Москва встряхнулась от ресторанной спячки, и в столице заработали сразу несколько промоутерских групп. Эти свежеиспеченные диверсионные отряды действовали по обкатанным схемам, звезд с неба не хватали и ничего не изобретали, но «рубили капусту», не «запариваясь» при этом ни с постановкой, ни с легендированием. Одних клонов «Гагарина» было произведено такое количество, что посетители знаменитого «первого» уже считали себя ветеранами движения. Столичная молодежь быстро полюбила ночной кураж, а тон тут в новой моде по-прежнему задавали бывшие партнеры «Танцпола» Женя Бирман и Ваня Салмаксов. «F. Y. Intertainment» подхватили московскую ночную жизнь под ручку и, не давая скучать ненасытным до развлечений бездельникам, проводили вечеринку за вечеринкой. Список их деяний множился. Они строили клуб в Ялте, сотрудничали с корпорацией «ЛиСС», участвовали в разработке проекта «Москва-2000», от всего этого стали очень известны, и вот, из совсем недавнего: в прошлую субботу Алексей, Марина Алби, Владик Монро, Витя Фролов, Алиса и множество общих друзей, бывших на тот момент в Москве, были приглашены ими на увеселительную программу в полуресторанный клуб «Манхэттен Экспресс».

Алексей чистил зубы и, вспоминая обо всем этом, тряс головой — собирался с мыслями. Он чувствовал себя как спортсмен перед установкой рекорда — снаряжение подогнано, стратегия определена, мышцы размяты. Когда все физиологические процедуры были завершены, он оделся, сварил себе крепчайший эспрессо, выкурил утреннюю сигарету и тихонько вышел из квартиры.

Утро этого октябрьского дня было довольно обычным — прохладная свежесть дворовых газонов, гулкие голоса детей перед школой, дворник с метлой, гаражи-ракушки. И все же что-то вокруг было не так. Однако пока Алексей шагал по улице, пока ловил такси, он был настолько погружен в свои мысли, что не обратил ни малейшего внимания на изменения, случившиеся с Москвой за последние сутки. Ускользнули от него пугающие знаки, не заметил он и прочих странностей этого исторического утра, не разглядел приближения чего-то нехорошего, грозного. А это нехорошее меж тем надвигалось — по улицам, истошно визжа, носились спецмашины, на перекрестках крупных проспектов пучились массы растревоженных людей, у женщин были растерянные, у мужчин пьяно-возбужденные взгляды. Кое-где уже кричали, спорили, махали руками и флагами, дрались. В десять часов утра в городе раздался первый выстрел.

Такси, в котором Алексей пробирался в центр, неожиданно застряло на набережной Москва-реки, не доехав до кинотеатра «Ударник» нескольких сот метров. Водитель мрачно сплюнул в окно и, указывая на перегородившие дорогу неработающие троллейбусы сообщил своему пассажиру:

— Ельцин с Руцким херами меряются, а мы тут за грош давимся!

— Чего? — удивленно переспросил Алексей, просыпаясь от собственных грез.

Ехать дальше было некуда, да и невозможно. Весь поток транспорта остановился, а проезжая часть неестественно быстро стала заполняться людьми.

— Что это за народ? Демонстрация, праздник какой? — недоуменно озираясь по сторонам, забеспокоился Алексей.

Водитель еще раз плюнул, но ответить на успел — дверцу машины рванули, и человек с всклокоченными волосами влетел на заднее сиденье:

— Срочно! Задний ход! Пожалуйста! В травму или в любую больницу рядом! Скорее!!!

Алексей и водитель развернулись, чтобы получше разглядеть безумца, но вместо него увидели уже другого человека, влезающего в салон машины. Неизвестный прижимал к голове руку, а другой пытался нащупать перед собой точку опоры — из раны под его ладонью с бульканьем вытекала густая темно-красная кровь, она заливала несчастному глаза, стекала на шею, потом на грудь, а с нее капала на сиденье машины. Обезумев от такой неожиданности, Алексей выскочил из такси и стал растерянно оглядываться вокруг он стоял посреди огромной автомобильной пробки, в которой кишели тысячи перевозбужденных людей.

— Они идут! — закричали где-то рядом в толпе.

— Кто идет?

— Солдаты! Вон они!

Забыв заплатить водителю такси, Алексей вместе со всеми рванулся вперед и на предельно возможной скорости стал выбираться из образовавшейся толчеи. Очень скоро он уже входил в просторный холл кинотеатра. Тут все было вроде бы нормально, никто не кричал, не бегал, и увечных не было видно. Посреди гранитного фойе стояли хорошо знакомые ящики и кофры с аппаратурой, а на одном из них, развалившись, сидел Андрей.

— Ну наконец-то! — обрадованно воскликнул он, вскакивая при появлении брата. — Что тут за бред происходит? Мы приехали на вокзал и попали в очень странную историю. Какие-то недобитые коммунисты маршем топали по проспекту, все движение встало, все кричат, кругом менты. Я привез с собой несколько волонтеров, они от нечего делать пошли погулять по Москве и пропали. Я силу тут уже два часа, никого нет. Что все это значит?

— Я и сам хотел бы знать, — воскликнул Алексей, пожимая брату руку. — Я сам едва не попал в какой-то революционный замес. Люди орут, машины стоят, видел мужика с пробитой башкой... Я не понимаю, что происходит. А где Цодиков?

— Не знаю.

— А где Тарнавский?

— Не знаю.

— А где наша аппаратура?

— Не знаю.

Братья посмотрели друг на друга и нахмурились. «Пришествию», запланированному на сегодняшнюю ночь, грозила катастрофа. Вмешательство каких-то враждебных сил перевернуло обычный уклад жизни города. Алексей призадумался и понял, что этой ночью что-то случилось, но что именно, сейчас разгадать было совершенно невозможно. Братья стали нервно прохаживаться и курить, время медленно ползло по циферблату огромных часов в каменном холле, но ничего не происходило. Они прождали больше часа, и вот наконец развязался один из узлов в этой путанице событий — появился Цодиков. Его фирменная улыбочка на этот раз была погашена, и на лице плавало недоуменное выражение, Цодиков моргал и растерянно тер небритую щеку.

— Что происходит, Олег? — набросился на него Алексей.

— Ничего не понимаю, похоже на революцию! В городе говорят черт знает что. Будто бы захвачено Останкино и идут бои у здания ТАСС на Тверском. Коммунисты, демократы, Хасбулатов, Ельцин. Включил телевизор—там один канал работает, говорят, будто бы стрельба уже в студии. Наверное, скоро «Лебединое озеро» включат, а там... ну, сам знаешь... Такие дела. Похоже, что наша вечеринка отменяется. А тут что?

— А все нормально! — с едким сарказмом сообщил ему Алексей. — Пропали наши волонтеры из Питера. Приехали на вокзал, пошли погулять и больше не появились. Прокатчиков звука тоже нет, и наш грузовик со всей техникой неизвестно где. Мы предварительно продали более пятисот билетов, так что сегодня нам предстоит приятная ночь.

— Может, смоемся с деньгами? — тихо шепнул Цодиков.

— Ты что, дурак?

— Ну, это я так, — хохотнул Олег.

— Нужно ждать, — сказал Алексей.

И они стали ждать. Очень скоро они делали это уже на огромной крыше кинотеатра, куда их надоумила забраться бабулька-уборщица. Вся дирекция кинотеатра в полном составе с растерянными лицами толпилась тут же под гигантскими буквами ржавой неоновой вывески. С этой крыши открывался необыкновенно красивый вид на Москву, Кремль и прочие достопримечательности столицы, но ими сейчас никто не любовался. Присмотревшись к дымам над Москвой, Олег стал комментировать ситуацию и пояснять названия разных мест, где хорошо различались муравьиные полчища людей. Издалека явственно слышались доносящийся шум толпы и гул бронетехники.

— Настоящее нашествие! — в ужасе воскликнула пожилая женщина, указывая на колонну военных грузовиков, медленно ползущих в сторону белоснежного здания Парламента. — Просто захватчики какие-то!

Услышав это странное для сегодняшнего дня определение, Алексей переглянулся с братом и расстроенно насупился. Неожиданно для всех ровный фон далеких щумдбыл расколот раскатистым громом. Глухой звук взрыва пронесся над кинотеатром и, отразившись в стенах стоящего рядом сталинского дома, качнулся обратно, эхом ударил по ушам. Сразу же донесся еще один взрыв, потом еще один, после чего над центральной частью здания Дома правительства стал подыматься черный дым.

— Боже мой! — ломая руки, заголосила пожилая женщина. — Что же это происходит?

— Стреляют по Парламенту.

— Как стреляют, кто стреляет?..

— Похоже, что танки.

— Это что, война? — дурным голосом взвыла другая служительница.

— Нет, не война. Это кто кого.

Оценив ближайшие перспективы завязывающейся политической дискуссии, Андрей подмигнул брату. Вместе они отправились в самую отдаленную часть этой необъятной крыши, уселись за воздуховодом и закурили традиционную для таких сложных случаев трубку-думку.

Нужно было все как следует обдумать. Голова шла кругом. Все происходящее более всего походило на абсурдный и отвратительно страшный фильм — осенняя Москва, полчища людей, стрельба, танки — и они, сидящие на крыше кинотеатра, рядом с Кремлем. Бред. Вот тебе и «Пришествие».

— Не будем суетиться, — немного успокоившись, предложил Алексей. — Сейчас тут и без нас паникеров хватает.

— Согласен. Ну а что делать-то будем?

— Давай рассуждать, — покрепче затягиваясь дымком, предложил брату Алексей. — Мы вне политики. Так?

— Так!

— Война не война — нам все равно. Реклама была, билеты продавались, и иностранные диджеи приехали — следственно, придут люди. Вывод: мы должны работать.

— Думаешь, придут? — с сомнением спросил Андрей. — Гляди, какая страсть кругом.

— Да, крутое дерьмо заварилось, — задумчиво констатировал Алексей, — но я думаю, что если нам с тобой все равно, то уж нашим гостям и того более безразлично. Но в любом случае, нам нужно быть готовыми. Если конечно, мы профессионалы, а не зяблики.

— Да, но наш фургон?

— Да, фургон. Тут заминка. Техника пропала, это проблема... Но может, все образуется. Пойдем лучше посмотрим, что можно пока сделать.

Братья спустились в фойе и принялись вникать в обстановку. Очень скоро стали появляться и остальные, потерянные до этого момента участники проекта. Первыми вернулись волонтеры. Эта стайка взволнованных подростков наперебой принялась рассказывать о своих злоключениях. Выяснилось, что они, заспанные после поезда, бродили ранним утром по набережной Москвы-реки и на свою беду решили перейти мост, чтобы поглазеть на Красную площадь. Уже оказавшись в саду у Кремлевской стены, молодые люди были задержаны нарядом милиции. Ну а дальше все сложилось, как обычно бывает в таких неожиданных ситуациях, — в кармане у одного из них нашелся пакетик с травой, всем надавали дубиной по почкам, продержали час в ментовском «уазике», отняли все деньги, но, к счастью, вскорости благополучно отпустили.

Буквально следом за молодыми горе-помощниками появился Игорь Тарнавский со своими техниками. Игорь был взрослый человек, он без суеты сообщил много новой и неожиданной информации. В первую очередь, весь центр Москвы охвачен паникой, вызванной расстрелом Дома правительства. В городе полно военных, по улицам мечутся толпы людей, их заводят провокаторы, кругом митинги, грабят магазины, неразбериха, везде люди с оружием. Как он выразился, «идет драчка за власть». Сторонники Ельцина хулят и бьют чем попало сторонников Руцкого, а те в свою очередь отвечают им с жестоким остервенением, но используют при этом не крики и продуктовые авоськи, а автоматы и дубинки. Есть убитые и раненые. Когда Игорь узнал, что огромный фургон со всей его техникой пропал в охваченном вооруженным переворотом городе, он приуныл и стал заметно нервничать. Шедшая из Петербурга машина по всем прогнозам должна была оказаться в центре Москвы еще ранним утром. Однако ее по-прежнему не было, а намеченный для монтажа день меж тем клонился к вечеру.

Неожиданно в «Ударнйке» появилась девушка с синими волосами. Ольга Тобрелутс в своем неизменном ультрамариновом парике, с горящими глазами и фотоаппарату на перевес влетела в кинотеатр как фурия, и уже через пять минут сонно-унылая обстановка приговоренного к смерти «Пришествия» стала походить на ее экстренную пресс-конференцию. По всему было видно, что молодая художница до предела возбуждена и ей срочно требуются слушатели. Из ее сумбурных рассказов стало ясно, что она преднамеренно оказалась в самой гуще кошмарных событий: рядом с ней упал, сраженный пулей снайпера, молодой человек (студент или не студент, было не разобрать), она видела, как солдаты, хохоча, стреляли по крышам зданий, на ее глазах шальная пуля отстрелила палец какой-то женщине. Ольга сфотографировала этот палец и всю эту людскую свалку. Опьянев от революционного дурмана, она безрассудно полезла в самое пекло горького от порохового дыма противостояния и едва не оглохла там от грохота стрельбы. Ко всему прочему, сражавшаяся на стороне молодой демократии художница успела поесть солдатской каши из походного котелка и покрасоваться с воинами-первогодками на броне боевого транспортера, притворяясь при этом фотографиней из немецкого журнала «Штерн».

Рассказы о ее приключениях позабавили приунывших пати-менов, да и само появление питерской художницы было не лишено авантажности, но все же это представление, хоть и очень веселое, никак не изменило непростой ситуации в охваченном паникой кинотеатре. По всему выходило, что позор сорванной вечеринки неизбежен. Алексей с отвращением представлял себе, как придется всю ночь объясняться с раздосадованными москвичами и видеть ликующие лица конкурентов, но его команда все еще продолжала на что-то надеяться. Таким мучительным образом эта тягостная ситуация протянулась аж до шести вечера, когда на площади перед кинотеатром неожиданно появился грузовик с питерскими номерами. Увидев в холле растерянного и уставшего водителя, Алексей так обрадовался, что заключил седого мужчину в объятия. Измаявшиеся от мучительного ожидания волонтеры набросились на машину, как муравьи. Теперь все мог решить только спортивный азарт. Алексей превратился в крик, а Андрей — в ноги. Вдвоем они подняли такую сумятицу, что всего лишь за час пятнадцатитонный грузовик был полностью разгружен.

Никогда до этого и, наверное, уже никогда после, никто не монтировал подобную гору концертного оборудования с такой непостижимой скоростью. Тяжелые ящики по деревянным трапам закатывали в фойе, устанавливали, подключали, развешивали аппаратуру, собирали конструкции, прокладывали провода. Работа придала всем сил, питерская команда воспряла духом, все спешили, посматривали на часы и изредка — за стеклянную дверь кинотеатра. Несмотря на весь ужас кровопролитного дня, танки и толпы обезумевших смутьянов на улицах Москвы, к одиннадцати часам вечера перед зданием кинотеатра собралось внушительное количество молодежи. Ровно в полночь счастливый Алексей дал отмашку милиции, открыли кассу, и залитое светом фойе стало заполняться нарядными людьми. Поглядывая на этих сияющих модников, Алексей лишний раз убедился в неоспоримой правоте Георгия Гурьянова. Однажды Георгий сказал ему в приватной беседе: «Никто и ничто никогда не помешает нам развлекаться, если мы того захотим».