Проблемы производства дознания

Эффективность и успех раскрытия преступления, особенно совершенного в условиях неочевидности, зависит от своевременности и качества производства неотложных следственных действий и оперативно–розыскных мероприятий, как правило, в их сочетании. Именно в таких случаях субъект, правомочный возбудить уголовное дело, осуществлять следственные действия и оперативно–розыскные мероприятия, не только вправе производить их в одном лице, но и обязан, ибо орган дознания – единственный субъект, наделенный такими полномочиями.

Орган дознания вправе провести только те следственные и процессуальные действия, решение о которых принял следователь и поручил ему их производство. Если для производства следственного или процессуального действия требуется вынести постановление о его производстве, то такое постановление должно быть вынесено следователем или им получено в соответствии с УПК РФ (например, постановление о производстве обыска в жилище выносит судья). Орган дознания самостоятельно принимать уголовно–процессуальные решения по уголовному делу, находящемуся в производстве у следователя, не вправе.

Например, следователь поручил органу дознания осуществить розыск похищенного имущества. При установлении местонахождения такого имущества орган дознания не вправе его изъять следственным путем. В этих целях можно было бы провести такое следственное действие, как выемка, но решение о ее производстве должен принять исключительно следователь. Вынести постановление о производстве выемки заранее следователь не может, так как выемка предполагает знание точных сведений о лице, у которого разыскиваемое имущество хранится, и месте его хранения.

Допустимо ли изъятие обнаруженного похищенного имущества органом дознания? Полагаем, что ответ на данный вопрос должен быть положительным. Причем изъятие возможно несколькими способами. Первая ситуация. Следователь в поручении не только обозначил принятие мер по обнаружению похищенного имущества, но и указал, что «в случае обнаружения такового провести его осмотр, в ходе которого осуществить его изъятие». В данной ситуации следователь уже принял решение о производстве такого следственного действия, как осмотр предметов и документов, определил необходимость их изъятия в ходе проведения осмотра. Органу дознания осталось только добросовестно исполнить поручение следователя.

Следует обратить внимание, что в определенных ситуациях данный способ может оказаться нелегитимным. Можно смоделировать ситуацию, когда преступник похищенное имущество заложил в ломбард.

В таком случае в отношении данного имущества действует привилегированный порядок его изъятия. Оно может быть изъято только в ходе выемки, проводимой по судебному разрешению. Даже согласие руководства ломбарда на осмотр такого имущества и его изъятие в ходе осмотра не сделает это изъятие законным.

Вторая ситуация. Следователь в поручении ограничился только указанием на необходимость установления местонахождения похищенного имущества. В таком случае, обнаружив данное имущество, оперативное подразделение органа дознания может воспользоваться средствами оперативно–розыскной деятельности и инициативно провести его изъятие в соответствии со ст. 15 Федерального закона от 12 августа 1995 г. N 144–ФЗ «Об оперативно–розыскной деятельности» (далее – Закон «Об ОРД»). Подобные действия способствуют достижению такой задачи оперативно–розыскной деятельности, как раскрытие преступления (ст. 2 Закона «Об ОРД»), поэтому являются полностью легитимными.

В то же время следует отметить условия изъятия предметов и документов в рамках оперативно–розыскной деятельности (когда такое изъятие проводится в рамках деятельности по отдельному поручению следователя).

Во–первых, изъятие должно осуществляться в рамках проведения гласного оперативно–розыскного мероприятия.

Во–вторых, об изъятии предметов и документов составляется протокол в соответствии с требованиями уголовно–процессуального законодательства Российской Федерации.

В–третьих, изъятие предметов и документов не предполагает применения принуждения со стороны должностных лиц оперативных подразделений.

В–четвертых, в ходе изъятия предметов и документов необходимо принять меры к максимальному обеспечению прав лица (ориентироваться следует на гарантии, которыми обладало бы лицо, если бы изъятие происходило в рамках уголовно–процессуального действия). В–пятых, непринятие мер по немедленному изъятию предметов и документов может привести к их утрате, сокрытию или уничтожению. В–шестых, в отношении предметов и документов отсутствует привилегированный способ их изъятия. Как пример, можно привести ситуацию с заложенной или сданной на хранение в ломбард вещью, изъятие которой будет законным только при производстве ее выемки по судебному решению.

Необходимы законодательные изменения, связанные с полномочиями начальника органа дознания по контролю за следственными и процессуальными действиями, требующими судебного решения. В соответствии со ст. 29 УПК РФ к числу таких процессуальных действий относятся: избрание мер пресечения (заключение под стражу, домашний арест, залог), ряд следственных действий (обыск и выемка в жилище, осмотр без согласия проживающих, контроль и запись телефонных переговоров и др.). Если дознаватель усматривает основания для проведения вышеуказанных действий, до обращения в суд он должен обязательно получить разрешение (согласие) на это у прокурора. Для сравнения: в аналогичной ситуации следователь получает согласие руководителя следственного органа.

Поскольку руководители органов предварительного расследования осуществляют процессуальный контроль за действиями своих подчиненных, получается, что следователь должен получить согласие, например, на проведение обыска жилища у двух субъектов (суда, руководителя следственного органа), дознаватель же – у трех (начальника подразделения дознания (органа дознания), прокурора, суда).

Таким образом, исключая внутриведомственный процессуальный контроль, за вышеуказанными процессуальными решениями следователя ведется контроль одним независимым должностным лицом (судьей), а за решениями дознавателя – двумя (прокурором и судом). Это, очевидно, связано с разной сложностью и общественной опасностью преступлений, расследуемых данными должностными лицами.

Получается, что при расследовании дел о тяжких преступлениях, где чаще ограничиваются конституционные права граждан, ведется более строгий и многосубъектный внешний контроль, чем за расследованием преступлений небольшой тяжести, где редко проводятся процессуальные действия, ограничивающие конституционные права человека.

Анализ обстоятельств, исключающих производство дознания в сокращенной форме, указанных в п. п. 2 – 4 ч. 1 ст. 226.2 УПК РФ, аналогично свидетельствует об их несовершенстве.

Так, например, согласно ч. 1 ст. 434 УПК РФ по уголовным делам, возбужденным в отношении лиц, нуждающихся в применении принудительных мер медицинского характера, предварительное расследование может осуществляться только в форме предварительного следствия. В связи с этим представляется лишним указание в п. 2 ч. 1 ст. 226.2 УПК РФ в качестве основания, исключающего производство дознания в сокращенной форме, необходимости производства о применении принудительных мер медицинского характера в порядке, предусмотренном гл. 51 УПК РФ.

Вместе с тем, к сожалению, проблема этим не исчерпывается. В соответствии с ч. 2 ст. 226.2 УПК РФ, если обстоятельства, предусмотренные ч. 1 данной статьи, в том числе и вышеуказанное, становятся известны или возникают в ходе производства дознания в сокращенной форме, либо после поступления уголовного дела прокурору для утверждения обвинительного постановления, либо в ходе судебного производства, дознавателем принимается решение о проведении дознания в общем порядке.

Как известно, чтобы начать расследование, необходимо сначала возбудить уголовное дело. Однако может ли дознаватель возбудить уголовное дело в отношении специального субъекта (относящегося к категории лиц, в отношении которых применяется особый порядок уголовного судопроизводства, предусмотренный гл. 52 УПК РФ) или по неподследственному ему преступлению, т.е. не указанному в п. 1 ч. 3 ст. 150 УПК (пп. 3 и 4 ч. 1 ст. 226.2)? При наличии вышеуказанных обстоятельств дознаватель не может ни возбудить уголовное дело, ни производить дознание.

Априори нельзя при наличии вышеуказанных оснований (обстоятельств), указанных в п. п. 2 – 4 ч. 1 ст. 226.2 УПК РФ, вернуть уголовное дело для производства дознания в общем порядке ни дознавателю, ни прокурору, ни суду, как того требует законодатель в нормах ч. 2 ст. 226.2 УПК РФ. Тем не менее законодатель необъяснимо упорствует в этих вопросах и в нормах п. 3 ч. 1 ст. 226.8 УПК РФ, и в ч. 1.1 ст. 237 УПК РФ.

Следовательно, в ст. 226.2 УПК РФ следует внести соответствующие изменения, согласно которым исключить из ч. 1 данной статьи УПК обстоятельства, предусмотренные п. п. 2 – 4.

Например, лицам, которые участвуют в уголовном деле в качестве свидетелей, все равно с какой целью дознаватель проводит допрос или иное следственное действие, а также чьи права он пытается соблюсти. Свидетель не разбирается в особенностях уголовного процесса. Он знает одно, что сотрудники органа дознания брали у него объяснение по определенному факту, очевидцем которого он был. В дальнейшем, после возбуждения уголовного дела, его вызывают на допрос в качестве свидетеля, чтобы практически то же самое он подтвердил дознавателю (следователю), который данные показания зафиксирует в протоколе допроса. Все это превращается на практике в формальность, так как данный свидетель спустя некоторое время уже, как правило, не помнит всех подробностей произошедшего: дату, время и иные обстоятельства совершенного преступления без оглашения его объяснения, которое, в свою очередь, следователь или дознаватель, скорее всего, заранее перепишет в протокол в целях экономии времени, понимая, что данный свидетель вряд ли дополнит его содержание.

В настоящее время процессуальные документы редко оформляются от руки, соответственно, при наличии каких–либо дополнений не составит труда внести коррективы в протокол допроса (его проект), подготовленный в электронном варианте. Если в ходе предварительного расследования не возникнет необходимости в дополнительном допросе гражданина, то ему придется повторить свои показания еще раз в ходе судебного разбирательства. Соответственно, он как минимум трижды вынужден давать показания. Это вызывает определенное недовольство со стороны свидетелей, которое они нередко выражают дознавателю (следователю), и не совсем оправданное принуждение со стороны правоохранительных органов. Спрашивается, зачем нужны такие формальности, особенно в ходе упрощенного производства, от которых практически ничего не зависит?

Решение данной проблемы видится в изменении порядка судебного производства по делам, расследованным в сокращенной форме дознания, а именно необходимости обязательного рассмотрения уголовного дела в суде в общем порядке, упростив при этом порядок проведения судебного следствия. Так, например, свидетель, который не был допрошен в ходе дознания (если от него было получено только объяснение), по ходатайству сторон или усмотрению судьи может быть допрошен в суде. Аналогично по ходатайству сторон или усмотрению судьи можно предложить допрос в ходе судебного следствия иных свидетелей, производство иных следственных действий, а также допрос потерпевшего и обвиняемого по их ходатайству или усмотрению судьи.

Полагаем, законодателю не следовало допускать одновременного упрощения порядка предварительного расследования и судебного производства по уголовным делам, расследуемым в сокращенной форме дознания. Таким образом, в заключение отметим, что несовершенство норм, регламентирующих производство дознания в сокращенной форме, обусловливает необходимость внесения соответствующих изменений в положения отдельных статей главы 32.1 УПК РФ. Требует изменения также порядок судебного производства по делам, расследованным в сокращенной форме дознания, а именно необходимость обязательного рассмотрения уголовного дела в суде в общем порядке, упростив при этом порядок проведения судебного следствия.

Раскрытие и расследование преступлений является одной из основных задач органов внутренних дел. Своевременное и оперативное реагирование на совершенное правонарушение позволяет пресечь преступление, раскрыть его, установить лицо, его совершившее.