Пушкин: Художественная антропология

Теснейшее переплетение в русской литературнойклассике конкретного социально-исторического и общечеловеческогосодержания при доминантной значимостипоследнего все более выступает как одно из самых ее коренных качеств. Подход в ней к человеку как самоценномуцелостному феномену позволяет рассматриватьрусскую классику как своеобразную художественнуюантропологию, долгое время питавшую, а во многоми восполнявшую русскую философскую антропологию XIX—XX веков.

Для русской литературы XIX века характерна, какправило, ориентация на выявление в человеке не только естественно-природной, не только конкретно-социальной, но и общесоциальной, общеисторической егоосновы, его родовой, общечеловеческой сущности.В европейской и русской философско-эстетической и художественной мысли идея родового человека занималане меньшее, а, возможно, большее место, чем идея «естественного человека».

Взаимодействие в человеческом индивиде естественно-природного, социально-видового и социально-родовогоначала с развитием русской литературы все определеннеевыступало как ее главный предмет отображенияи познания.

Русские писатели-классики в социально и историческиограниченном в частичном и сословном индивидестремились показать не прекращающийся процесс становления, по выражению Достоевского, «и в человекечеловека», и превращения его в целостную личность,т. е. существо индивидуально-родовое, или, напротив, его «расчеловечивания», «превращения в дробный, узкофункциональный, социальный, сословный профессиональный тип. И в этом А. С. Пушкин выступал в качестве «начала всех начал». Для художественной системы Пушкина, начиная сее становления, характерна особая полярность, своего рода, полископичность его художественного мышления.Диалогическая сопряженность не просто разнородных,но именно полярно противостоящих начал и явлений проявляется с самого начала в его произведениях.

Особая полярность художественного видения Пушкинаобусловила и характер его концепции человека, егохудожественную антропологию. Исходя из неразрывнойсвязи человека и обстоятельств, среды, поэт, вопрекираспространенному мнению, не отдавал преимуществани одной из этих сталкивающихся «сторон», как бы утверждая их принципиальную равновеликость и равноценность.

Первые наметки данной концепции отражались уже в послании поэта лицейским товарищам. Позже отразилась в стихотворении «К портрету Чаадаева», затем – в «Философских письмах».

Дальнейшую разработку и конкретизацию пушкинская концепция человека и окружающего его мира получает в южных поэмах 1820—1824 гг. Они явились началом нового этапа не только в творчестве Пушкина,но и всей русской поэзии. Продолжая и развиваяромантические традиции русской и зарубежной литературы (особенно Байрона), Пушкин в этих поэмах намечал уже и выход за пределы романтизма. Такиепоэмы, как «Кавказский пленник» (1'820—21) и «Цыганы» (1823—24) уже «чреваты» реализмом.

Внутренняя диалогичность свойственна не толькоосновному конфликту между миром «естественном» и«цивилизованным» в поэме «Кавказский пленник», но и всей его образно-смысловой структуре.В завершающих цикл южных поэм «Цыганах» Пушкин не только развивает и углубляет проблематику«Кавказского пленника», ой усиливает в них диалогическоестолкновение противоположных и вместе стем равноправных с точки зрения автора голосов иправд. Как и Пленник, Алеко разочарован в современномему обществе, как и вообще в мире цивилизации.Его конфликт с обществом углубляется и конкретизируется:«Его преследует закон». Но углубляется и его внутренняя противоречивость, внутренняя Аналогичностьутверждаемых им правд. Стремясь к естественностии свободе в человеческих отношениях, действительноспособный к глубоким чувствам, он вместе стем несвободен от пороков отвергаемого им цивилизованногообщества, свобода у него переходит в своеволиеи эгоизм. И все это он привносит в мир «детейприроды» — цыган, что и приводит его в конце концовк преступлению.

Однако действительное образно-смысловое содержание «Цыган» не укладывается в это прокрустово ложе байронической романтической поэмы с ее идеалом «естественногочеловека».

Задиалогическим столкновением голосов и правд Алекои старого цыгана (из которых автор ни одну целикомне отвергает, но и не принимает, этим как бы по-своемуих уравнивая) вырисовывается более глубинныйдиалог двух исторических жизненных укладов, «цивилизованного» и «естественного» общества, которые не

Только взаимоисключают, но и взаимодополняют другдруга. Их диалог-спор может получить свое разрешениене путем возвращения человека и общества назад,к естественному состоянию, и не в «реабилитации» существующего «цивилизованного» общества с его противоречиями и пороками, а в поступательном движении и человека, и общества. Все это, думается, дает основание говорить о зачатках художественной полифонии уже в этой ранней поэме Пушкина. Впервые свое реалистическое воплощение пушкинскаяконцепция человека получила в «Борисе Годунове».

Из большого диалога правд и судеб трагедии вырастаютважнейшие для пушкинской антропологии проблемы выбора человеком своего пути, самопостроениясебя как личности, обретающие сейчас повышеннуюактуальность.