Теоритические принципы оперной реформы

Либретто

«Дидона и Эней» — первая истинно великая опера, сочиненная англичанином; но есть злые языки, которые утверждают, что она также и последняя. Она была сочинена (в 1689 году) молодым Генри Пёрселлом, олицетворявшим собой славу английской музыки, и предназначалась — в первую очередь — для школы-пансиона, где учились только девочки. Этой школой руководил некто Джозайас Прист, у которого были, по-видимому, влиятельные друзья. Не только ведущий английский композитор написал музыку для школьного спектакля, но и признанный тогда английский поэт — Нейум Тейт — был автором либретто. Возможно, он не был великим поэтом, но он написал действительно хорошее и приемлемое либретто по мифу о страстной любви и смерти. Приемлемое — если иметь в виду, что опера предназначалась для постановки девочками. Источником для либретто послужила четвертая книга «Энеиды» Вергилия. Возможно, в то время девочки изучали эту поэму в школе.

ДЕЙСТВИЕ I

Сцена 1. После классической трагичной увертюры Белинда успокаивает Дидону, свою госпожу и царицу Карфагена. Но царица охвачена волнением из-за любви к Энею. Эней — это, конечно, троянский герой, который причалил к берегам Карфагена после падения Трои. Он появляется со своей свитой, и к концу сцены совершенно очевидно, что они без ума влюблены друг в друга. Мадригальный хор (который всегда присутствует в наиболее интимных домашних разговорах в классических операх) прославляет союз влюбленных («To the hills and the vales» — «Светлый хор облаков»). Всеобщий восторг выражается и в танцах.

Сцена 2. Во второй сцене мы встречаемся со злодеями. Среди них колдунья, две главные ведьмы, целый хор сопровождающих их ведьм. Все они скорее похожи на ведьм из «Макбета» Шекспира, нежели на то, что представлял себе Вергилий. В своей пещере они строят планы, как бы вызвать на море шторм, чтобы разлучить Дидону и Энея и вынудить героя оставить царицу. В картине чередуются речитатив и хор: вторгающаяся в развитие хоровая строфа (в ритме жиги) имитирует дьявольский хохот, придавая музыке демонический оттенок. Торжествующе и грозно звучит дуэт ведьм, предвкушающих победу над любовью. Сцена кончается хором с эффектным эхо, указывающим на «глубокую сводчатую пещеру».

ДЕЙСТВИЕ II

Очень короткое второе действие — это охота, которую царица Дидона устроила для удовольствия своего знаменитого гостя. Колдунья и две ведьмы замышляют расстроить союз Дидоны и Энея и уничтожить Карфаген в пламени пожара. Хор, Белинда, а затем вторая дама описывают рощу и бахвальства Энея по поводу убитого им вепря. Когда Дидона и ее спутницы удаляются, спасаясь от разразившейся бури, таинственный дух удерживает Энея от того, чтобы последовать за ними. Этот персонаж в обличье Меркурия прислан колдуньей с приказом якобы от Юпитера. Он говорит Энею, что тот должен оставить Дидону этой же ночью, поскольку его призвание — основать великий город Рим. Эней сокрушается по поводу необходимости покинуть его возлюбленную царицу, но понимает, что он должен подчиниться этому приказу богов. Действие завершается изъявлением радости ведьм по поводу того, что их план удался наилучшим образом.

ДЕЙСТВИЕ III

Последнее действие начинается хором троянских моряков, с радостью готовящихся к отплытию от берегов гостеприимного Карфагена («Come away, fellow sailors» — «Эй, моряк! Поднимем якоря»). Затем появляется колдунья со своим хором ведьм, которые пуще прежнего радуются этому отплытию. Мой любимый куплет в этом веселом эпизоде:

Our plot has took,
The Queen’s forsook.

(Наш план удался,
Царицу оставляют.)

Это, конечно, английский синтаксис XVII века.

Затем входит трагичная Дидона со своей свитой. Она полностью покорилась своей судьбе, и, даже когда Эней предлагает не повиноваться приказам Юпитера и остаться с нею, она непреклонно настаивает, чтобы ее возлюбленный отправлялся в путь. Музыка становится необычайно трагичной, когда она поет свою большую арию «When I am laid in earth» («Мне в землю лечь»). Во всем оперном репертуаре, я уверен, не много найдется страниц, равных этим. Завершается опера коротким, овеянным чувством светлой печали хором («With drooping wings ye cupids come» — «Скорбя, поникли два крыла»).

Опера была поставлена всего один раз при жизни автора по случаю выпуска учениц женского пансиона. В XVII веке ставилась как «маска» в приложение к комедии Шекспира «Мера за меру». Между 1887 и 1889 годами была издана Уильямом Г. Каммингсом, благодаря чему с ней познакомилась наша эпоха; затем ее опубликовало «Издательство общества Пёрселла» (1961). Несмотря на славу оперы и интерес к ней как к крупнейшему образцу музыкальной драмы (первому в Англии), некоторые считают, что Пёрселл лучше проявил свои способности в музыке для театра, написанной по другим поводам, для «полуопер» или масок, в которые композитор мог включить более обширные, богатые фантазией эпизоды, в том числе изобразительного характера. Так было в случае с «Диоклетианом» (1690) и «Королем Артуром» (1691), «Королевой фей» (1692) и «Эдипом» (1692), «Бурей» (1695) и «Бондукой» (1695). Впрочем, несмотря на небольшие размеры, лаконизм и концентрированность повествования поражает драматическое единство, достигнутое в «Дидоне и Энее», особенно в финале, являясь, в частности, результатом использования английского языка, хотя сценические построения еще тесно связаны с формой маски.

Поистине чудесно, что в столь небольшом, подлинно камерном произведении молодой композитор сумел проявить такое мастерство в изображении чувств, нарисовать картину, в которой отлично переданы фатальные магические нити рока и почти умышленное общее равнодушие тех, кто не принимает участия в судьбе главных героев. В эту же рамку вписываются эмоциональные вокальные формулы школы итальянского барокко, особенно Кавалли и Кариссими, искусные и дерзкие гармонии, родоначальником которых был Пёрселл, французское влияние (Люлли) и мелодико-ритмические элементы, почерпнутые в типичной хоровой и полифонической английской традиции (не говоря уже о «Венере и Адонисе», маске Джона Блоу).

Настойчивая смена (по мнению некоторых, поистине мучительная) речитативов и различных ариозных форм как бы подгоняет действие, хорошо очерчивая характеры и положение персонажей. В особенности диалоги царицы и Энея безжалостно правят неумолимым ходом событий: с одной стороны — ее слезы и протесты, с другой — сухие ответы героя, знающего свое предназначение и влекомого собственным эгоизмом. В печальном финале — мощной и мрачной сцене смерти — царица возглашает о своей добровольной смерти и желает оставить добрую память о себе, хотя и охвачена порывом мучительного самоосуждения. Напряженное звучание basso ostinato и секвенции на словах «Remember my» («Помни обо мне») стали легендарными. Эта сцена после развернутого трогательного lamento завершается эпитафией хора: амуры танцуют вокруг смертного ложа Дидоны, просветляя атмосферу. Это образ, посланный в будущее, удивительное предвосхищение грядущего и возникает перед зрителем, как кинематографический наплыв.

3.Оперная реформа Глюка

Оперная реформа Глюка — радикальное переосмысление оперного жанра, инициированное в XVIII веке немецким композитором Кристофом Виллибальдом Глюкомпри участии драматурга-либреттиста Раньери де Кальцабиджи. Целью реформы было преодоление традиционной для opera seria структуры, заключающейся в последовательном чередовании арий da capo (с повторением и оркестровым аккомпанементом) и сухих речитативов, сопровождаемых клавесином.

Дореформенные оперы Глюка были написаны в традиционной форме opera seria, в том числе на либретто главного драматурга жанра — Пьетро Метастазио.

Выделяют два реформаторских этапа деятельности Глюка:

1. Венский реформаторский, с 1762 по 1770 годы. В этот период созданы три реформаторских оперы — «Орфей» (1762), «Альцеста» (1767) и «Парис и Елена» (1770), все на либретто Раньери де Кальцабиджи. Помимо них были написаны некоторые другие оперы, не имеющие прямого отношения к реформе. Не найдя должной поддержки у венской публики Глюк отправляется в Париж.

2. Парижский реформаторский, c 1773 (переезд в Париж) по 1779 годы (возвращение в Вену). Местом проведения реформы и внедрения её результатов был избран Париж, уже переживший войну буффонов и готовый к новым веяниям в области оперного театра. Глюк пишет и ставит в Королевской академии музыки новые реформаторские оперы «Ифигения в Авлиде» (1774), «Армида» (1777), «Ифигения в Тавриде» (1779), «Эхо и Нарцисс» (1779), а также новые редакции «Орфея» и «Альцесты», сообразующиеся с традициями французского театра.

Оперная реформа вызвала массу споров, высказываний, бурное обсуждение (особенно в Париже) и спровоцировала так называемую войну глюкистов и пиччинистов

Теоритические принципы оперной реформы

Изложены в предисловии к опере «Альцеста».

1. Опера — искусство, проникнутое идеями. Так, например, в опере «Ифигения в Авлиде» личное принесено в жертву общественному. В «Альцесте» совершена жертва во имя любимой, в опере «Орфей» — подвиг во имя любви.

2. Эффектные приёмы должны быть принесены в жертву простоте, правдивости, естественности.

3. Либретто оперы должно быть относительно простым, ясным, с последовательно развивающимся сюжетом (что соответствовало классицистическому принципу «единства действия»)

4. Музыка должна быть в единстве с драматическим действием («Музыка должна быть служанкой драмы»). Композитор должен отказаться от красивых номеров, если они не имеют отношения к драме.

5. Ария не должна быть концертным номером. Она органически включается в действие и раскрывает душевное состояние героев в их динамике. Следует отказаться от арий da capo (в пользу свободных форм, формы рондо и т. п.). Мелодическое начало в ариях должно гибко сочетаться с речевым. Мелодические украшения из арий исключаются.

6. Напротив, речитативы должны быть не сухими связками между ариями, но их логическим продолжением. Опираясь на традиции аккомпанированного речитатива, Глюк создаёт мелодизированный речитатив, сближая его с арией.

7. Балетные сцены не должны быть вставными номерами, они логически связываются с действием.

8. Хор должен быть активным участником действия.

9. Арии, речитативы, хоры и балетные номера должны объединяться в последовательно развивающиеся сцены.

10. Увертюра должна не просто развлекать публику перед представлением, но настраивать её на события оперы, обобщать её основную идею