Базаров и его мнимые единомышленники.

Вспомогательные персонажи — второстепенные — имеют собственный характер, но им уделяется меньше авторского внимания; в ряде случаев их функция — помогать раскрытию образов главных героев, оттенять те или иные их черты.

Главные и второстепенные персонажи могут быть несовпадающими двойниками, близнецами-антиподами. Такая композиция системы персонажей позволяет раскрыть идею главного героя со всех сторон, подчеркнуть положительные и отрицательные его стороны.

«Ученики» Базарова становятся косвенным средством разоблачения нигилизма, худших его сторон.

Основа нигилизма — отрицание, отсутствие положительной программы действий, приверженность материалистическим взглядам, прикладным наукам, подчинение жизни теории и в связи с этим отказ от сиюминутных удовольствий, от личной жизни во имя идеи, «самоломанность», убежденность в правильности выбранного пути.

Как понимаются эти принципы Ситниковым и Кукшиной, как применяются в практике повседневной жизни? Через портретные детали, манеру поведения, описание «кабинета» Кукшиной Тургенев показывает, что весь ее нигилизм — всего лишь маска, подражательство, связанное с нарушением общепринятых норм поведения, морали, нравственности.

Роман И.С. Тургенева "Отцы и дети"

В феврале 1862 года И.С.Тургенев публикует роман «Отцы и дети». Автор попытался показать русскому обще­ству трагический характер нараставших конфликтов. Чита­телю открываются хозяйственные неурядицы, обнищание народа, разложение традиционного быта, разрушение ве­ковых связей крестьянина с землей. Бестолковость и бес­помощность всех сословий угрожает перерасти в разброд и хаос. На этом фоне развертывается спор о пугях спасения России, который ведут герои, представляющие две основ­ные части русской интеллигенции.

Русская литература всегда проверяла устойчивость и прочность общества семьей и семейными отношениями. Начиная роман с изображения семейного конфликта между отцом и сыном Кирсановыми, Тургенев идет даль­ше, к столкновению общественного, политического харак­тера. Взаимоотношения героев, главные конфликтные ситуации раскрываются преимущественно под идейным углом зрения. Это нашло свое отражение в особенностях построения романа, в котором такую большую роль играют споры героев, их мучительные размышления, страстные речи и излияния. Но автор не превращал своих героев в выразителей собственных идей. Художественное достиже­ние Тургенева — его умение органически связать движение даже самых отвлеченных идей своих героев и их жизненные позиции.

Для писателя одним из решающих критериев в опре­делении личности было то, как эта личность относится к современности, к окружающей ее жизни, к текущим собы­тиям дня. Если присмотреться к «отцам» — к Павлу Пет­ровичу и Николаю Петровичу Кирсановым, то первое, что бросается в глаза, — это то, что они, в сущности не очень старые люди, не понимают и не приемлют того, что про­исходит вокруг них.

Павлу Петровичу кажется, что принципы, которые он усвоил в молодости, выгодно отличают его от людей, прислушивающихся к современности. Но Тургенев на каж­дом шагу, без особого нажима, совершенно недвусмыслен­но показывает, что в этом своем упрямом стремлении показать свое презрение к современности Павел Петрович просто комичен. Он играет некую роль, которая со стороны просто смешна.

Николай Петрович не столь последователен, как его старший брат. Он даже говорит о том, что молодежь ему нравится. Но на самом деле, оказывается, понимает в современности только то, что угрожает его покою. Лес он продал на сруб только потому, что через несколько месяцев он должен был отойти к мужикам.

Тургенев считал, что крупная личность всегда стоит к своему времени в естественных отношениях. Таков База­ров. Люди мелкие, несамостоятельные живут в вечном подсознательном ощущении разлада с временем. Павел Петрович принимает этот разлад как неправоту времени, то есть отрицает ход времени, застывает в своем консерва­тизме, а люди другого сорта пытаются догнать время. И так как они не могут понять его, то за выражение времени обыкновенно принимают моду.

Тургенев вывел в своем романе несколько людей, стремящихся поспешать за временем. Это Кукшина и Сит­ников. В них это стремление выражено очень ярко и однозначно. Базаров говорит с ними обыкновенно прене­брежительным тоном. Труднее ему с Аркадием. Он не настолько глуп и мелочен, как Ситников. В разговоре с отцом и дядей он довольно точно разъяснил им такое сложное понятие, как нигилист. Он хорош уже тем, что не считает Базарова «своим братом». Это сближало Базарова с Аркадием, заставляло относиться к нему мягче, снисхо­дительнее, чем к Кукшиной или к Ситникову. Но и у Аркадия все-таки есть желание схватить что-то в этом новом явлении, как-то приблизиться к нему, и он хватается только за внешние признаки.

Аркадий склонен говорить «красиво». Дело не в том, что Базаров не любит говорить красиво, а в том, что «красивые» слова обозначают такие сложные явления, о которых часто и походя говорить просто нельзя. В разго­воре с Базаровым об Одинцовой Аркадий опять-таки гово­рил «красивые», но чужие слова. Базаров это великолепно понимал, и поддерживать такие разговоры он, конечно, не мог. Ему оставалось сказать, что у Одинцовой такие плечи, каких он «не видывал давно».

И здесь мы сталкиваемся с одним из важнейших качеств стиля Тургенева. С первых шагов своей литератур­ной деятельности он широко пользовался иронией. В ро­мане «Отцы и дети» он наградил этим качеством одного из своих героев — Базарова, который пользуется ею очень разнообразно: ирония для Базарова — средство отделить себя от человека, которого он не уважает, или «поправить» человека, на которого он еще не махнул рукой. Таковы его иронические выходки с Аркадием. Базаров владеет и еще одним видом иронии — иронией, направленной на самого себя. Он иронически относится и к своим поступкам, и к своему поведению. Достаточно вспомнить сцену дуэли Базарова с Павлом Петровичем. Он иронизирует тут над Павлом Петровичем, но не менее горько и зло и над самим собой. В такие моменты Базаров выступает во всей силе своего обаяния. Никакого самодовольства, никакой само­влюбленности.

Тургенев проводит Базарова по кругам жизненных испытаний, они-то и обнаруживают с настоящей полнотой и объективностью меру правоты и неправоты героя. «Пол­ное и беспощадное отрицание» оказывается оправданным как единственная серьезная попытка изменить мир, покон­чив с противоречиями. Однако для автора бесспорно и то, что внутренняя логика нигилизма неизбежно ведет к сво­боде без обязательств, к действию без любви, к поискам без веры. Писатель не находит в нигилизме созидающей творческой силы: те изменения, которые нигилист предус­матривает для реально существующих людей, по сути дела, равносильны уничтожению этих людей. И Тургенев рас­крывает противоречия в самой натуре своего героя.

Базаров, переживший любовь, страдания, уже не может быть цельным и последовательным разрушителем, безжалостным, непоколебимо самоуверенным, ломающим других просто по праву сильного. Но смириться, подчинив свою жизнь идее самоотречения, или искать утешения в искусстве, в чувстве выполненного долга, в самозабвенной любви к женщине Базаров тоже не может — для этого он слишком зол, слишком горд, слишком необузданно, по-дикому свободен. Единственным возможным разрешением этого противоречия оказывается смерть.

Тургенев создал характер, до того полный и внутренне самостоятельный, что художнику оставалось только не погрешить против внутренней логики развития характера. В романе нет ни одной значительной сцены, в которой бы не участвовал Базаров. Из двадцати восьми глав его нет лишь в двух, в то время как некоторые персонажи (Кук­шина, Ситников, сановник Колягин, губернатор и др.) появляются лишь эпизодически, а другие (сестры Одинцо­вы, родители Базарова, Фенечка и др.) на довольно про­должительное время исчезают из поля зрения читателя. Уходит из жизни Базаров, и кончается роман. В одном из писем Тургенев признался, что, когда" писал Базарова, он в конце концов чувствовал к нему не неприязнь, а восхи­щение. А когда писал сцену смерти Базарова, то рыдал навзрыд. Это не были слезы жалости, это были слезы художника, видевшего трагедию огромного человека, в котором воплотилась часть его собственного идеала.

«Отцы и дети» вызывали ожесточенную полемику во всей истории русской литературы XIX века. Да и сам автор с недоумением и горечью останавливался перед хаосом противоречивых суждений: приветствий врагов и пощечин друзей. В письме к Достоевскому он с огорчением писал: «Никто, кажется, не подозревает, что я попытался в нем представить трагическое лицо — а все толкуют, — зачем он так дурен? или — зачем он так хорош?»

Тургенев верил, что его роман послужит делу сплоче­ния общественных сил России, что русское общество при­слушается к его предупреждениям. Но мечта о едином и дружном всероссийском культурном слое общества не сбы­лась.