Тема 1. Культура как система взаимосвязей человека с окружающим миром

Цель изучения темы: формирование базовых знаний и представлений о феномене культуры.

Задачи изучения темы:

· определить специфику объекта и предмета изучаемой дисциплины;

· сформировать необходимые теоретические и методологические основания для создания общих представлений о культуре как сущностной характеристике бытия человека.

Теоретический материал

Культура – одна из ключевых универсалий, лежащих в основе человеческого бытия, универсалия, определяющая несметное множество его жизненных реалий, начиная с того, что он выберет утром из своего гардероба, заканчивая глубинным смыслом его личностного существования.

«Понятие «культура» (лат. cultura - возделывание, воспитание, образование) стало широко использоваться в европейской философии и исторической науке, начиная со второй половины 18 века. Культура начинает рассматриваться как особый аспект жизни общества, связанный со способом осуществления человеческой деятельности и характеризующий отличие человеческого бытия от животного существования. Возникает несколько линий в разработке проблематики культуры. В первой из них культура рассматривалась как процесс развития человеческого разума и разумных форм жизни, противостоящих дикости и варварству первобытного бытия человечества (французские просветители); как историческое развитие человеческой духовности – эволюция морального, эстетического, религиозного, философского, научного, правового и политического сознания, обеспечивающих прогресс человечества (немецкий классический идеализм - Кант, Фихте, Шеллинг, Гегель; немецкий романтизм - Шиллер, Шлегель; немецкое просвещение - Лессинг, Гердер). Вторая линия акцентировала внимание не на поступательном историческом развитии культуры, а на ее особенностях в различных типах общества, рассматривая различные культуры как автономные системы ценностей и идей, определяющих тип социальной организации (неокантианство - Риккерт, Кассирер). К этой же линии примыкали Шпенглер, Данилевский, Сорокин, Тойнби. Вместе с тем было расширено понимание культуры путем включения в нее всего богатства материальной культуры, этнических обычаев, разнообразия языков и символических систем. В конце 19 и первой половине 20 века при изучении проблематики культуры стали активно использоваться достижения антропологии, этнологии, структурной лингвистики, семиотики и теории информации (культурная антропология - Тэйлор, Боас; социальная антропология - Малиновский, Радклифф-Браун; структурная антропология и структурализм - Леви-Стросс, Фуко, Лакан; неофрейдизм и др.)»[2].

Если пытаешься дать определение понятию «культура», то с необходимостью сталкиваешься с серьезными проблемами. Решившись на это, следует отбросить всякую самонадеянность и амбиции и браться за дело по возможности беспристрастно, поскольку, как показывает изучение истории бесчисленных попыток дать ответ на вопрос «Что есть культура?», процедура эта чрезвычайно сложная, и по своей сложности и неразрешимости схожа с проблемой ответа на вопрос «Что есть человек?».

Соответственно, для того, чтобы хоть как-то подступиться к этой проблеме, исследователь вынужден ограничить свои поисковые действия конкретной методологической и мировоззренческой позицией. В нашем случае определим, что далее мы будем рассматривать культуру, взяв в качестве теоретико-методологического основания ключевые положения философской антропологии в лице ее представителя – А. Гелена и аналитической психологии, основателем которой является К.Г. Юнг.

Философско-антропологический подход позволяет определить культуру в качестве второй природы человека – природы искусственной, в определенной степени противопоставленной природе естественной и восполняющей ее неуютность. Основанием для такой трактовки выступает понимание специфики природы человека, обусловленной его положением в мире, положением существа, которое «не от мира сего», существа, о тайнах происхождения которого можно только предполагать. Когда-то, на заре мира, и, однако же, в самых темных сумерках прошлого, произошло нечто, что высвободило, а, может быть, изгнало человека из материнских объятий природы, и он оказался оторванным от ее корней. Постепенно он утрачивал многие способности и инстинкты, функцией которых было приспособление к окружающему миру с целью выживания в нем, телесно оставаясь частицей природы, но в остальном всё более отчуждаясь от неё, он стал открытой системой, обладающей сознанием и самосознанием, существом, способным страдать, удивляться, воображать. Все это отчасти компенсировало отсутствие утраченной животной приспособляемости, но этого было мало. Сознание и воображение должны были сплестись с конкретным действием, направленным на преобразование природы. Скребок, костяное сверло, дубинка, топор, копье, лук, приручение огня, примитивное укрытие из тростника или шкур животных, первые звуки и жесты, первый рисунок на песке или на стене пещеры, вплетенное в волосы ожерелье – вот первые продукты удивительного сочетания сознания, воображения и действия. Продукты, которые лежат в основании человеческой цивилизации, продукты, которые помогли совершенно беспомощному в отличие от животных существу выжить и продолжать свой путь.

Таким образом, мы можем полагать, что в основе культуры лежит природная недостаточность человека, его слабая приспособляемость. Для того чтобы компенсировать эту недостаточность, человек постепенно формирует вокруг себя защитную стену из искусственных форм, которые изначально имели чисто практическое значение, но с постепенным развитием общества и индивидуального сознания стали приобретать то, что мы сейчас называем духовной ценностью. Другими словами, культура – это все, что от человека, от его способности создавать свой мир – мир искусственный, мир вещей, процессов и явлений, которые становятся его второй природой. Этот искусственный мир человек помещает между собой и окружающим миром для того, чтобы взаимодействовать с ним, для того, чтобы выживать.

В целом подобное осмысление культуры помогает понять многое, помогает приоткрыть завесу над тайнами ее происхождения. Подобный способ толкования существа культуры можно обозначить как практико-опытное ее определение и понимание. Суть его заключается в том, что культуросозидающая активность – это необходимость, продиктованная спецификой существования человека, некая компенсация его природной недостаточности.

Но, тем не менее, многое еще остается в тени. Так, например, вполне очевидна и понятна необходимость в таком элементе первобытной культуры как лук и стрелы, а также в искусстве владения им, но сложность возникает уже тогда, когда мы пытаемся объяснить необходимость в орнаменте и замысловатых рисунках, которые часто наносили наши предки на оружие и домашнюю утварь. Не думается, что первобытный человек только от скуки и от нечего делать тратил силы и многие дни на художественное творчество, высекая, например, на отвесной скале пещеры сцены охоты. Но и какое-либо исчерпывающее практическое объяснение этому явлению отыскать также трудно.

Решить данную проблему нам поможет другой подход. Здесь мы постараемся перейти от внешнего к внутреннему. Ведь жизнь человека это не только внешние формы, это не только предметы, явления, процессы, относящиеся к внешнему миру, это не только его насущное бытие, выживание и развитие. Жизнь человека, а значит и его культура – как некая надприродная форма существования – это еще и невидимые движения человеческой души, движения, находящие свое воплощение в материальном мире, в форме культурных артефактов, порывы рождающие все самое прекрасное и отвратительное. В этом смысле сами по себе лук и стрелы – это предметы материальной культура. Предметы, имеющие практическую ценность. Они созданы практическим мышлением, воображением и действием, которые всецело направлены на внешний мир, озадачены проблемами выживания в нем. Но орнамент на стрелах, луке или древке копья, узор, вытканный на женском переднике, замысловатые символы на стенах хижины – это все продукты спонтанного творчества человеческой души. Это результаты ее пристального всматривания в собственные темные глубины, плоды усилий человека, направленных на овнешнение неприрученных содержаний его внутреннего мира.

В этом смысле мы можем говорить, что культура, ее отдельные элементы – это есть соединение материальной и духовной сторон нелегкого существования человека. С одной стороны, культура – это слепок его усилий по выживанию во внешнем мире, с другой стороны, культура – это динамика его души, к которой человек также должен приспосабливаться.

Но что есть соединение материального и духовного? Ответить на этот вопрос нам поможет понятие «культурный артефакт» (от лат. аrtefactum — искусственно сделанное, рукотворное), под которым мы можем разуметь – любой продукт спонтанной или целенаправленной активности человека (как положительный, так и отрицательный). Это предмет, действие, образ, представление, переживание, процесс, который имеет определенное материальное или психологическое значение для человека, несет определенный смысл.

Самый простой пример формирование культурного артефакта – это когда человек, наблюдающий за плывущими по небу облаками, вдруг находит «что вот это облако своими очертаниями походит на скачущую лошадь». Момент фантазийной трансформации одного образа в другой, момент перерождения образа облака в образ скачущей лошади – это рождения элемента культуры. То же самое происходит, когда поэт, созерцая покрытое множеством прекраснейших цветов поле, вдруг представляет его как лоскутное покрывало, укрывшее землю или море, переливающее множеством искр. Или, например, человек блуждая по лесу, споткнулся о невзрачную, узловатую жердь – ветвь какого-то дерева. Сначала он, подобрав ее, использовал в качестве посоха, помогающего в нелегком пути, так коряга стала материальным элементом культуры, способствующим приспособлению человека к внешнему миру. Но спустя какое-то время, человек увидел в своем посохе очертания странного лесного существа с длинным крючковатым носом, лохматой головой и узловатыми руками. Возвратившись, наконец, домой он очистил посох грязи, покрыл лаком и поставил на видное место, и не то в шутку, не то в серьез стал представлять его друзьям как «лесного духа-помощника, который вывел меня из темной чащи». На этот раз, посох-коряжина стала элементов духовной культуры. Но в обоих случаях – она теперь культурный артефакт – нечто, наделенное смыслом и ценностью, нечто, очеловеченное и одухотворенное.

В этом контексте нет никакой разницы между посохом-помощником, облаком-лошадкой, цветочным полем-покрывалом и, например, Эйфелевой башней – все суть продукты спонтанной или целенаправленной активности человека, имеющие практическое и эстетико-духовное значение. Плоды движения духовного начала человека, содержания которого проецируются на внешний материальный мир, трансформируя и преобразуя его посредством сознания и воображения, вплетенных в конкретную деятельность, создавая тем самым элемент социального опыта, нечто значимое, окрашенное ценностью, т.е. элемент культуры.

Но возникает еще один немаловажный вопрос. Что представляет собой то самое «движение духовного начала человека», что мы положили в качестве одного из оснований динамики культуры (второе основание, как мы помним, - это специфика природы человека как недостаточного существа)?

Здесь можно размышлять следующим образом. Возьмем в качестве примера творчество художника. Как возникает задумка нарисовать картину? Допустим, это происходит не из желания заработать на ней деньги, или похвастаться перед друзьями, не из потребности самореализоваться в обществе в качестве художника. Все это, конечно же, возможно и может выступать в качестве сопутствующих мотивов. Но что же здесь главное? На самом деле наш художник испытывает некую внутреннюю потребность, не совсем ясное побуждение к написанию картины, переживает укорененную глубоко в душе потребность творить, потребность выразить некое душевное устремление. И вот он берется за кисть, и словно подчиняясь какому-то бессознательно существующему плану, начинает рисовать звездное небо, или, к примеру, то самое покрывало из миллиардов прекраснейших цветов, что он созерцал, во время вчерашней прогулки за городом. Едва ли можно согласиться, что наш художник посредством своих картин только отражает недавно увиденные сюжеты реальной, внешней действительности, ведь человеческое сознание – это не только отражение окружающего мира, оно с необходимость отражает и мир внутренний, мир души. Но это не простое отражение – это преобразование увиденного, наблюдаемого и пришедшего из ниоткуда. Но что есть мир человеческой души? Каждый из нас больше знаком с миром внешним, поскольку тот понятен, известен, ощутим, у нас есть определенная система ориентаций в нем. На первый взгляд, наш внутренний мир – это совокупность образов и представлений о мире внешнем, а также результаты осмысления и переработки этих образов и представлений. Это так, но кроме всего этого есть нечто, что существовало до всякого взаимодействия с окружающим внешним миром, то, что заложено в каждом из нас от природы, то, что в своей совокупности образует отдельный мир, мир лежащий в основании человеческой психики, определяющий как самые простейшие поведенческие реакции человека, так и его мышление, восприятие, воображение, а в конечном итоге, его сознание и самосознание.

К.Г. Юнг обозначил этот мир в качестве коллективного бессознательного – универсальной для всех людей формы существования психического, так же, как и внешний мир, практически независимой и автономной, от человеческого Я. Коллективное бессознательное – это унаследованные психические схемы, универсальные формы или образы, изначальные, базовые (глубинные) матицы восприятия и поведения (матрицы, определяющие умственные и предрасположенности и предрасположенности влечений), древние прообразы, первообразы, первоначальные образы, исконные образы, коллективные представления, архаическое наследие, древнейшие и всеобщие формы представлений, берущие свое начало в недрах человеческой истории, «психический конденсат древних времен» (З. Фрейд), умопостигаемые образцы, безпредпосылочные начала. Именно посредством эти универсальных схем или архетипов, как их назвал К.Г. Юнг, мы организуем свой опыт взаимодействия с внешним и внутренним мирами, свои переживания и ощущения. Мы словно накладываем на изменчивый и текучий объективный мир, причем совершенно бессознательно, эти унаследованные схемы, тем самым, организуя и упорядочивая его.

Но коллективное бессознательное – это не только некий набор матриц поведения и мышления, которыми можно произвольно пользоваться. Коллективное бессознательное в лице его содержаний – это некая независимая от человека всеобщая психическая энергия, которая является основанием как индивидуального, так и общественного бытия человека. Архетипы коллективного бессознательного – это великие движущие силы, вызывающие реальные события, как в жизни отдельного человека, так и целых народов и эпох. Исходя из подобного понимания коллективной психики и в целом душевного устройства человека, можно определить, что в качестве динамического фактора, определяющего творческие культуросозидающие устремления и порывы человека выступают содержания коллективного бессознательного, которое является «поставщиком», «транслятором» неких всеобщих форм, лежащих в основе любых культурных артефактов и культурных сценариев.

Вернувшись к нашему художнику, мы поймем, что, то неясное влечение или даже, может быть, принуждение к написанию картины, к творчеству, не есть только то, что относится к его сознательному Я, определяется его личности. Своими корнями это влечение, эта потребность ухолит в глубины коллективной психики, определяется психическими факторами, источник которых находится глубоко в человеческой душе. Как в таком случае соотносятся коллективная психика и личность художника?

Посредством сознания и конкретного действия творческий человек переводит неясные, смутные, неразвитые содержания коллективной психики в образы, более понятные ему и окружающим. Ключевую роль в этом процессе играет символ, в котором отпечатываются, конденсируются и хранятся мощные энергии архетипов. В адаптированном посредством сознательной обработки виде символ встраивается в систему культурных ценностей общества, определяя его динамические и структурные характеристики. Совокупность таких символов, которые вырабатываются на протяжении многих веков и тысячелетий, образует систему «исторически развивающихся надбиологических программ человеческой деятельности, поведения и общения, выступающих условием воспроизводства и изменения социальной жизни во всех ее основных проявлениях. Программы деятельности, поведения и общения, составляющие корпус культуры, представлены многообразием различных форм: знаний, навыков, норм и идеалов, образцов деятельности и поведения, идей и гипотез, верований, социальных целей и ценностных ориентаций и т.д. В своей совокупности и динамике они образуют исторически накапливаемый социальный опыт Культура хранит, транслирует (передает от поколения к поколению) и генерирует программы деятельности, поведения и общения людей. В жизни общества они играют примерно ту же роль, что и наследственная информация (ДНК, РНК) в клетке или сложном организме; они обеспечивают воспроизводство многообразия форм социальной жизни, видов деятельности, характерных для определенного типа общества, присущей ему предметной среды (второй природы), его социальных связей и типов личностей - всего, что составляет реальную ткань социальной жизни на определенном этапе ее исторического развития»[3].

Таким образом, мы можем определить, что культура – это:

· результат адаптации человека к окружающему миру, и одновременно система его преобразования. Вторая природа человека – совокупность способов и овеществленных, т.е. переведенных в материальные предметы и объекты, а также в способы их использования, потребностей человека посредством которых он обеспечивает свои существование и развитие;

· совокупность артефактов, представляющих собой результаты спонтанной или целенаправленной активности человека, нашедшей свое выражение в предметах, действиях, символах, образах, представлениях, переживаниях, процессах, имеющих определенное материальное или психологическое значение для человека, смысл, направляющий дальнейшую активность;

· совокупность образов, символов и представлений в которых конденсированы преобразованные посредством творческой активности человека энергии духовных процессов и содержаний коллективной психики;

· совокупность исторически развивающихся надбиологических программ человеческой деятельности, поведения и общения, выступающих условием воспроизводства и изменения социальной жизни во всех ее основных проявлениях.