и иерархов Русской Православной Церкви.

Начиная с осени 1943 года к награждению государственными орденами и медалями стали представляться священнослужители и активно верующие люди. Первое большое награждение состоялось в Ленинграде, когда группа духовенства была награждена медалями «За оборону Ленинграда». В 1944 году медалями «За оборону Москвы» были награждены священнослужители Московской и Тульской епархий.

Настоятели московских церквей во главе с Митрополитом Крутицким и Коломенским Николаем (Ярушевичем), награждённые медалью «За оборону Москвы». Октябрь 1944 года.

Всего за патриотическую деятельность 40 священнослужителей были удостоены медалей «За оборону Ленинграда» и «За оборону Москвы», более 50 священнослужителей награждены медалью «За доблестный труд в ВОВ», несколько десятков представителей духовенства – медалью «Партизану ВОВ», высшие иерархи были награждены медалью «За Победу».

Иерархи и священнослужители Русской Православной Церкви после награждения медалью «За Победу над Германией в Великой Отечественной войны 1941-1945 гг».

Сталин высоко оценил патриотическую деятельность Церкви в годы войны, свидетельством чему стали присутствие Патриарха Алексия I на трибуне мавзолея во время Парада Победы 24 июня 1945 года и несколько позднее награждение Патриарха Орденом Трудового Красного Знамени.

Итак, главный вывод, который можно сделать из всего вышесказанного: позиция Русской Православной Церкви с самого начала и до конца войны была в высшей степени патриотичной. Расчеты гитлеровцев на то, что обиды и глубокие раны, нанесённые советской властью (особенно в первые годы революции и позднее) толкнут Церковь на сотрудничество с ними, не оправдались. Ведь иерархи Русской Православной Церкви выбирали не «между старым гонителем и новым врагом», а, как и все жители страны, между защитой Родины (которая была им дорога, независимо от того, кто в данный момент находился у власти) и возможностью совершить измену. К тому же сама расовая идея, агрессивная и человеконенавистническая, полностью противоречит христианству (в котором «Нет ни Эллина, ни Иудея, ни варвара, ни Скифа, но всё и во всём Христос» (послание ап. Павла к Колоссянам, гл. 3) и одна из главных заповедей: «Да любите друг друга» (Евангелие от Иоанна, гл. 13).

Другой вывод заключается в том, что, несмотря на официальное господство атеистической идеологии, религия и тогда занимала важное место в жизни народа (об этом свидетельствует неожиданный для многих всплеск религиозности после открытия храмов). Это очень быстро поняли нацисты, разработавшие целую программу религиозной политики на оккупированных территориях (более того, они поняли: исторически сложилось так, что религия в России (по крайней мере, до революции 1917 года) являлась важным (если не основополагающим) фактором

сплочения нации (поэтому как средство разобщения нации решили использовать церковные расколы. Похожая ситуация складывалась в постсоветской России в начале 90-х, когда страну наводнили различные секты из-за рубежа). Понял это и Сталин. Споры о том, какими

мотивами руководствовался он, меняя религиозную политику государства, идут до сих пор. Большинство же исследователей сходится в одном: Сталин понял – чтобы удержаться у власти, необходимо опереться на самый многочисленный (русский) народ и «реабилитировать» его

культурные и духовные ценности. Поэтому ещё до войны в учебники истории вернулись (до этого отвергаемые) князья Александр Невский и Дмитрий Донской. Тем более на народ и его ценности нужно было опереться с началом войны, так как Сталин осознал: народ скорее пойдёт сражаться за русские национальные идеи, чем за идеи мировой революции. Не случайны его слова, сказанные представителю американского президента в СССР Гарриману: «У нас нет иллюзий. Они (русские люди) идут защищать не нас. Они идут защищать Россию-мать». Другая же причина, побудившая Сталина в корне поменять политику в отношении Церкви, может быть довольно проста. Внезапное и вероломное нападение нацистской Германии (заключившей с нами Пакт о ненападении) стало страшным потрясением не только для народа, но и для руководства, которое (и это ни для кого не секрет) первое время пребывало в растерянности. А в такие критические моменты, когда не знаешь, как поступить, трудно оставаться атеистом. Поверил ли Сталин в Бога во время войны, наверное навсегда останется тайной. Тем более что официальная государственная идеология и после войны оставалась коммунистической. Характерна, однако, фраза, написанная рукой Сталина на бумажке, когда он в последние годы жизни давал распоряжение об устройстве своей библиотеки: «Пожалуйста, никакого атеистического хлама».

P.S. Стояла зима 1941 года. Немцы рвались к Москве. Страна находилась на грани катастрофы. В это время советское правительство получает послание из далёкого Ливана:

положение тяжёлое, но всё ещё можно спасти. Для этого должно быть выполнено несколько условий: храмы, монастыри, духовные семинарии и академии, закрытые по всей стране, снова должны быть открыты. Священников нужно отозвать с фронтов и отпустить из тюрем, чтобы они могли вновь служить в храмах и молиться о победе.

Ленинград отдавать врагу нельзя. Для его спасения нужно вынести из Владимирского собора чудотворную Казанскую икону Божией Матери и обнести её Крестным ходом вокруг города.

В Москве также нужно отслужить молебен перед Казанской иконой. А потом икона эта должна пребывать в русских войсках до конца войны». Автором этого послания стал митрополит Гор Ливанских Илья (Карам). Его письма и телеграммы до сих пор хранятся в церковных архивах.

Сталин, в прошлом воспитанник духовной семинарии, находясь в отчаянном положении, вызвал к себе митрополита Сергия и обещал исполнить всё, что требовалось. Многие считают, что именно это послание и повлияло на политику Сталина в годы войны.

Митрополит Ливанских гор Илья (Карам). В 1947 году он прибыл в Советский Союз, где его очень тепло принимали. От Сталинской премии отказался, сказав, что «монаху деньги не нужны».

Осенью 1947 года митрополит Илия впервые посетил СССР. Увидел Москву, Ленинград, Одессу, Киев. Во всех храмах ему «вручались в дорогих ризах святые иконы, главным образом Божией Матери». Патриарх же Алексий подарил митрополиту Казанский образ Пресвятой Богородицы.

«Не раз гордые и дерзкие враги в лице Чингисхана, Тамерлана, Карла 12, Наполеона и других пытались завладеть Русской землёй и поработить её народ, не раз орошалась православная земля кровью своих верных сынов, но всё это не сломило народной силы, не уничтожило веры в правоту защищаемых народом принципов. Все эти попытки поработить русский народ, навязать ему другие государственные идеи, другую веру ни к чему не привели. Велик Бог христианский! И в эту ужасную кровавую войну Он сохранил любимый свой народ и Дом Пресвятой Богородицы»,- из обращения митрополита Гор Ливанских к Патриарху Алексию, зачитанные после богослужения в Патриаршем Богоявленском соборе в Москве 16 ноября 1947 года.

Список использованной литературы:

Протоиерей Владислав Ципин. «История Русской Православной Церкви.

М.Назаров. «Тайна России», изд-во «Русская идея», 1999 год.

П. Мультатули, «Свидетельство о Христе до смерти», Москва, 2006 год.

Наталья Скоробогатько, «Чудеса Божии на фронтах Великой Отечественной войны. Свидетельство очевидцев». Издательство «Белый город».

В. Шамбаров, «Песни царской России, пленённые большевиками», 2013 год, Москва.

«Год со святителем Лукой крымским», Севастополь, 2013 год.

М. Шкаровский. «Русская Церковь и третий рейх».