Глава 1. ВЕЩНОЕ ПРАВО КАК ИНСТИТУТ ПРАВА ГРАЖДАНСКОГО

ВМЕСТО ВВЕДЕНИЯ

 

Почти четверть века занимаясь любимым делом – изучением гражданского права, я поняла, что даже в самой последовательности индивидуального постижения этой удивительной науки, во всех случайных стечениях обстоятельств, внешнеполитических ситуациях, экономической конъюнктуре есть свои закономерности, прослеживается некая красная нить, называемая научной судьбой.

С проблемой вещных прав я столкнулась еще на втором курсе юридического факультета Пермского университета. К тому времени у меня уже имелся определенный научный багаж в виде научного исследования по политэкономии, который получил высокую оценку на нескольких конкурсах студенческих научных работ по общественным наукам. Этот в общем-то случайный успех в экономических исследованиях, кстати, посвященный экономическому учению К. Маркса о собственности, во многом предрешил всю мою дальнейшую научную судьбу.

И дело было здесь не столько в диалектической связи экономического и гражданско-правового, хотя, конечно, и это имело большое значение. Просто стартовый научный успех позволил обратить на себя внимание. Раньше, как, впрочем, и сейчас, мы имеем возможность выбирать студентов для своей специализации. Мне же повезло, потому что в начале научного пути меня буквально уговорили заняться не просто гражданским правом, а проблемой самого распространенного в эпоху социа-

лизма вещного права – права оперативного управления.

Этот поворот в моей научной жизни .в дальнейшем пустил глубокие корни, а в то время я с упоением читала фундаментальный труд А. В. Бенедиктова «Право государственной социалистической собственности». Мне нравилось сравнивать идеи условно выделяемых тогда представителей московской и ленинградской школ права. Это были уже маститый в то время ученый С. М. Корнеев, который впоследствии взял меня под свое крыло, став руководителем моей кандидатской диссертации, и очень активно начинающий свою научную карьеру А. А. Собчак.

А потом судьба увела меня от прав вещных к отдельным видам обязательств. Этот поворот был случайным и в то же время не совсем случайным. Просто объективная ситуация, возможности для научного исследования, определяемые потребностями отечественного законодателя, были тогда, можно сказать, обязательственно-правовыми. Практика нетипичных договоров требовала их научной разработки и соответствующего закрепления в действующем гражданском законодательстве. Вот почему почти два десятилетия моей деятельности были связаны с туризмом и культурой, с общественными отношениями в этих сферах и гражданско-правовыми договорами, оформляющими эти отношения.

И только пережив перестройку, экономические потрясения, на новой волне развития российского гражданского законодательства в 1996 году я вновь вернулась к вещно-правовой проблематике. Юношеская увлеченность, оказавшись на деле значительно серьезнее «болезни роста», обернулась серьезным научным интересом. Мое возвращение было ознаменовано выходом в свет простенького учебного пособия «Вещные права в гражданском праве России» в 1996 году в издательстве БЕК. Оно получилось действительно незамысловатым, но с него начинался спецкурс «Вещное право», им была обозначена для меня сфера приложения творческих сил на будущее.

Представленная выше «личная лирика» – не прояв-

ление естественной тяги к мемуарам, а живое свидетельство того очевидного факта, насколько уязвимым, тонким, подверженным влиянию политико-экономических катаклизмов является раздел гражданского права, называемый правом вещным. Он был неистребим, непотопляем. Свидетельством тому – право оперативного управления, процветающее при социализме. Одновременно «за деревьями» этого ограниченного вещного права и права государственной социалистической собственности в тот период забыли про «лес» – институт вещного права в целом. Он, как важнейшая составляющая права гражданского, оказался в загоне, лишен самостоятельного существования и важной роли. Ему некуда было расти, и он оказался обреченным на многолетнюю стагнацию так же, как и вещно-правовая наука.

Возрождение института вещного права в России ~ свидетельство качественного обновления нашего гражданского законодательства. Нормам о правах вещных был дан простор. Принятие нового Гражданского кодекса позволило решить целый ряд проблем. Кодифицированный закон России может похвастаться своими достижениями. Тем не менее сегодня становится особенно понятным, что многолетний застой в законодательстве и цивилистической науке не мог не сказаться на качестве нормативно-правового регулирования статических гражданско-правовых отношений. На новом витке экономической жизни российская цивилистичес-кая наука не может не оглянуться в свое дореволюционное прошлое, чтобы не упустить крупицы отечественного опыта. Одновременно не менее важным является обращение к зарубежному опыту. Думается, что на базе такого исторического и сравнительно-правового подхода можно сформулировать конкретные предложения по совершенствованию действующего гражданского законодательства, посвященного правам вещным.

Данное пособие является научным, так как ставит своей главной целью выработку конкретных предложений по совершенствованию действующего гражданского законодательства. В нем предлагается решение ряда теоретических проблем и спорных вопросов. Помимо на-

учной, книга преследует цель и учебно-методическую. Предполагается, что она станет базовой в изучении спецкурса «Вещное право» студентами юридических факультетов высших учебных заведений. Этим объясняется и форма подачи материала: в каждой главе проблемные вопросы для учащихся предваряют авторский текст. Часть вопросов сформулирована нетрадиционно. И это не случайно, так как автор приглашает студентов-читателей к диалогу, к активному сотворчеству. Ведь именно новому поколению наших учеников предстоит продолжить начатое дело по совершенствованию отечественного гражданского законодательства. Следовательно, заставить их задуматься, подвергнуть сомнению прежние постулаты и стереотипы, заглянуть в историю права, предложить иные варианты подхода, в том числе зарубежного, в гражданско-правовом регулировании – вот в чем я вижу методические задачи современного преподавания гражданского права в высшей школе.

Глава 1. ВЕЩНОЕ ПРАВО КАК ИНСТИТУТ ПРАВА ГРАЖДАНСКОГО

 

Не в совокупности ищи единства, но более – в единообразии разделения. К. Прутков

 

Из чего строится, складывается право гражданское как отрасль права? Есть ли трудности в построении «дворца» отрасли?

Был ли институт вещного права в России дореволюционной и в советский период развития? Где и как он закреплялся?

Какие факты свидетельствуют, что институт вещного права сформировался в гражданском праве сегодня?

Отношение гражданского законодательства к родовой категории «вещное право» в настоящее время и в истории его развития.

Достоинства структуры раздела 2 действующего Г К.

Новеллы института вещного права, преследующие цель сломать устоявшиеся стереотипы в решении проблем законодательного регулирования.

Что свидетельствует о попытке законодателя выделить разновидности вещных прав?

Достоинства глав 14 и 15 действующего ГК в сравнении с ранее действовавшим российским гражданским законодательством.

Можно ли говорить о создании сегодня в России классического гражданско-правового регулирования отношений принадлежности материальных благ?

Как может быть усовершенствована ст. 2 ГК в части определения задач института вещного права?

 

Как можно оценить название раздела 2 ГК с точки

зрения роли и значения родовой категории – вещного права?

Каким образом может быть усовершенствована структура действующего ГКс целью реального отображения всего спектра вещных прав?

Среди отраслей российского права нет, пожалуй, другой отрасли, которая могла бы похвастаться таким большим количеством правовых институтов, как право гражданское. Построение здания отрасли цивильного права всегда вызывало определенные трудности, поскольку очень тонкой является грань между институтом и подотраслью права, а гражданско-правовое регулирование настолько широко и разнообразно, что четкое размежевание гражданско-правовых норм на группы оказывается, по крайней мере, спорным. К некоторым гражданско-правовым институтам мы привыкли и в теории права, и в законодательстве, поскольку в своей основе они оставались почти неизменными или, по крайней мере, всегда были в России. К таким институтам можно отнести право обязательственное, наследственное, исключительные права. Роль и значение вышеназванных институтов, широта охватываемых ими норм позволяли цивилистам величать данные образования подотраслями права гражданского. Значительно меньше повезло в России праву вещному. Если спросить у любого практикующего сегодня юриста, знает ли он институт вещного права, то он, если и не признается в незнании, обязательно засомневается в его полноте. И такие сомнения объективны, поскольку к институту вещного права, как это ни парадоксально, мы только начинаем привыкать, внедряя его в гражданское законодательство, учебный процесс, теорию современной цивилистики. Можно ли рассматривать вещное право подотраслью права гражданского? Современная учебная литература, в частности, учебник под редакцией Е. А. Суханова (МГУ), именно так определяет положение вещного права в России на современном этапе 1. Подотрасль вещного права разделяют, в свою очередь,

Гражданское право. Изд. 2-е.–М.: БЕК, 1998.–Т. 1.–С. 11–12. 9

на институты права собственности, ограниченных вещных прав и вещно-правовые способы защиты. Следовательно, с точки зрения некоторых ученых, современное нормативно-правовое регулирование вещно-правовых отношений уже «дотягивает» до более крупного, чем институт, деления – подотрасли. Не преуменьшая значения и роли такой составляющей права гражданского, как право вещное, тем не менее представляется правильнее рассматривать его в качестве гражданско-правового института. Во-первых, потому что именно институты являются традиционными составляющими отрасли. Современная теория государства и права не случайно говорит именно о критериях деления на отрасли и институты, считая это деление главным2. В о-в т о р ы х, очень уж спорным на сегодняшний день при признании вещного права подотраслью будет выделение в ней институтов и субинститутов. По крайней мере, нельзя однозначно согласиться с выделением в ней институтов права собственности, ограниченных вещных прав и вещно-правовых способов защиты. Следовательно, в дальнейшем мы будем употреблять применительно к вещному праву как совокупности норм термин «институт гражданского права».

Итак, «был ли мальчик», то есть институт вещного права, в истории гражданского права России? Да, институт был, он закреплялся, в частности, в отдельной главе ГК РСФСР 1922 года, однако исчез в 60-е годы. Сегодня мы можем констатировать факт возрождения института вещного права в России. Более того, мы можем отметить целый ряд достижений законодателя в деле построения данного гражданско-правового института.

Институт вещного права признан ст. 2 ГК России, определившей предмет гражданско-правового регулирования, признан разделом 2 ГК, названным «Право собственности и другие вещные права». Законодатель отвел в структуре гражданского кодекса вещному праву второе «почетное» место, поместив его вслед за группой норм, определяющих правовое положение участ-

2 Марченко М. Н. Теория государства и права.– М., 1996.– С. 326. 10

ников гражданского оборота (ст. 2 ГК). Таким образом, получили официальное признание вещно-правовые отношения как отношения особого рода. Обобщенно задачи данного института сформулированы законодателем следующим образом: «Определить основания возникновения и порядок осуществления вещных прав».

Что касается достижений законодателя в деле формирования института, то можно, используя метод сравнительного анализа, выделить следующие пять м о -ментов-характеристик. Первая состоит в фактическом возрождении родовой категории – вещного права, которая, по мысли законодателя, отнюдь не исчерпывается и не поглощается правом собственности. Гражданское право до революции не содержало вовсе названия «Вещное право» среди разделов Свода законов гражданских. Раздел 2 тогда назывался «О существе и пространстве разных прав на имущество». При этом главным, центральным понятием данного раздела было право собственности, которое подразделялось на полное (ст. 423) и неполное (ст. 432)3. Много в разделе 2 Свода законов гражданских мы находим специфических для гражданского права того периода терминов:

право участия общего, право участия частного, право угодий в чужих имуществах, право собственности в заповедных наследственных имениях, однако термин «вещное право» в тексте раздела 2 практически отсутствует.

ГК РСФСР 1922 года содержал самостоятельный раздел «Вещное право». Среди прочих заслуг данного кодекса выделение вещных прав в особую группу, составившую институт гражданского права, было достижением отечественного законодателя. Этот раздел состоял из трех частей: права собственности, права застройки и залога имущества. Уже сама структура данного раздела с позиций дня сегодняшнего свидетельствовала о неполноте охвата нормами кодекса всего разнообразия вещных прав на имущество. Тем не менее институт был заявлен и, безусловно, нуждался в разви-

3 Свод законов Российской империи. Т. 10. Ч. 1. Свод законов гражданских.– СПб.: Русское книжное товарищество «Деятель», 1900.–С. 77.

тии, совершенствовании. Такого развития, к сожалению, не последовало. ГК 1964 года исключил вещное право как категорию, а соответствующий раздел кодекса – раздел 2 – получил название «Право собственности». Тем самым понимание проблемы упростилось и объем законодательного регулирования был значительно сужен, следовательно, можно утверждать, что ГК 1994 года знаменовал собой новый виток в развитии института вещного права в России.

Вторым положительным моментом в содержании института вещного права на настоящий момент является структура соответствующего раздела кодекса. Она достаточно продуманна. Раздел состоит из 8 глав, но действующими, к сожалению, являются только 7, поскольку глава 17 временно является недействующей. Открывается раздел главой 13, содержащей общие положения. Эти положения касаются главным образом самого «сильного» из вещных прав – права собственности, хотя есть среди них и нормы, затрагивающие исключительно иные вещные права. Свидетельством тому ст. 216 ГК. Исключительно закреплению отношений собственности посвящены три главы – 14, 15, 16, а главы с 17-й по 20-ю объединяют регулирование отношений собственности и иных вещных прав. Таким образом, мы можем констатировать, что доминирующим на сегодняшний день является регулирование отношений собственности. Новеллой законодателя следует признать главу 18 «Право собственности и другие вещные права на жилые помещения», а также главу 17 «Право собственности и другие вещные права на землю». Выделение данных глав наряду с такими традиционными, как защита права собственности, право общей собственности, объясняется, по всей видимости, тем, что именно земля, жилые помещения как разновидности недвижимости составляют особую ценность и, соответственно, нуждаются в специальном внимании со стороны законодателя.

Третьей положительной характеристикой названного института является ярко выраженное стремление законодателя сломать прежние стереотипы и по-новому взглянуть на целый ряд проблем, в част-

ности, на проблемы права собственности. Это стремление выразилось в том, что наряду с привычными подходами, сохраненными как дань традиции законодательного регулирования (п. 1 ст. 209 ГК, п. 1 ст. 212 ГК), в законе были сформулированы новые, современные решения, получившие отражение в пункте 2 указанных статей. Например, для нас привычной всегда была триада правомочий собственника (владение, пользование, распоряжение), с содержанием которой и связывалось понятие права собственности. При разработке нового Гражданского кодекса его авторам было понятно, что нельзя определять право собственности через триаду. Однако оказалась также сильной приверженность к устоявшейся традиции правопонимания, некоему стереотипу. Вот почему п. 1 ст. 209 закрепляет положение, что собственнику принадлежат правомочия владения, пользования и распоряжения своим имуществом, а уже п. 2 ст. 209 раскрывает само понятие права собственности. Другим примером может служить ст. 212 ГК. Привычным для нас стереотипом являются формы собственности, традиционно выделяемые в законодательстве Российской Федерации. О формах собственности говорит и ныне действующая Конституция России. Разработчикам Гражданского кодекса было понятно, что формы собственности есть категория не юридическая, а экономическая. Следовательно, она не должна закрепляться Гражданским законом. Но традиция есть традиция, стереотип сложился. Вот почему п. 1 ст. 212 ГК говорит о признании частной, государственной, муниципальной и иных форм собственности в Российской Федерации, а уже затем п. 2 дает юридическую оценку данной конструкции. В нем речь идет о субъектах права собственности. Совсем не случайным является и само название ст. 212 «Субъекты права собственности». Так, сохранив привычный подход, законодатель выразил одновременно и новое, гражданско-правовое, понимание вопроса. Таким образом, получилось, что п. I мы как бы держим в уме, а суть ищем дальше, так сказать, зрим в корень. В таком подходе следует усматривать некоторую непоследовательность, о чем мы еще будем говорить при рассмотрении конкретных вопросов права собственности.

Тем не менее отраден тот факт, что новые ростки понимания проблем в институте вещного права активно пробивают себе дорогу, закрепляются в российском гражданском законодательстве.

Четвертым достижением-характеристикой современного института вещного права является попытка законодателя обобщить и сформулировать другие, помимо права собственности, разновидности вещных прав. Так, ст. 216 ГК называет целый ряд вещных прав на земельные участки (право пожизненного наследуемого владения земельным участком, право постоянного (бессрочного) пользования земельным участком, сервитуты), а также права юридических лиц на хозяйствование с имуществом собственника (право хозяйственного ведения и право оперативного управления). ГК 1922 года не содержал подобного рода обобщений, не ставил цели обозначить разновидности вещных прав во всем их разнообразии, хотя подобную попытку можно усмотреть в тексте Свода законов гражданских дореволюционной России. В нем выделялись (ст. 432) среди неполных прав собственности: право участия в пользовании и выгодах чужого имущества, право угодий в чужом имуществе, право владения заповедными наследственными имениями, право владения имениями временно заповедными, право владения имениями, жалуемыми на праве майоратов в западных губерниях, а также право владения, пользования и распоряжения, отделенные от права собственности. Вместе с тем классификационный критерий данного деления и сами права, сформулированные законодателем дореволюционной России, порождали в свое время, да и сегодня, целый ряд вопросов и сомнений. Некоторые сомнения вызывает и диспозиция ст. 216 современного ГК. Однако сама по себе попытка сформулировать весь спектр вещных прав, которые являются ограниченными по сравнению с правом собственности, является похвальной.

Наконец, пятой положительной чертой раздела о вещных правах современного ГК России являются формулировки статей, помещенных в главах 14 и 15. Речь в них идет о приобретении и прекраще-

нии права собственности. Дореволюционное законодательство России специально не занималось освещением данных вопросов, хотя и содержало в себе статьи, в частности, о кладе (ст. 430), находке (ст. 538). Кодекс РСФСР 1964 года обратил внимание на проблему приобретения и прекращения права собственности особо, назвав соответствующим образом главу 13. Тем не менее формулировки статей этого кодекса были по своему содержанию «советскими» и диктовались публично-правовым порядком, существовавшим в то время. Действующий ГК, можно сказать, воплотил положительные подходы всех периодов развития гражданского законодательства к этому вопросу. С одной стороны, он сохранил выделение этих вопросов в самостоятельные разделы, как это было в 60-е годы, с другой – переформулировал «начинку» данных разделов, использовав положительный опыт российского дореволюционного права.

Вышеперечисленные положительные моменты, связанные с воссозданием института вещных прав в России, отнюдь не свидетельствуют о его полном совершенстве, о создании, если так можно выразиться, классического гражданско-правового регулирования отношений принадлежности материальных благ. Институт этот в России только оформляется. Он прошел за небольшой промежуток времени 90-х годов виток восстановления, но не доведен до отточенного законодательного регулирования. Помочь законодателю доработать содержание норм института вещного права – задача гражданско-правовой науки. Освещение целого ряда вещно-правовых проблем в настоящем издании есть скромная попытка внести посильный вклад в это большое дело. В настоящем же разделе, посвященном характеристике этого института в целом, хотелось бы подчеркнуть общие недостатки и сформулировать вытекающие из них задачи по совершенствованию гражданского законодательства крупным планом.

Первый недостаток действующего законодательства, как нам представляется, касается как раз самой постановки задач. Ст. 2 ГК, характеризуя эти задачи, обратила внимание только на основания возникно-

вения и порядок осуществления вещных прав. Иными словами, институт (его нормы) призван с позиций законодателя ответить на два вопроса: как права могут возникнуть? Каким образом эти права субъекты должны осуществлять? Таким образом, уже в первых статьях кодекса допущена, можно сказать, стратегическая ошибка. Она заключается в некоторой упрощенности, заключающейся в абстрагировании от тех качественных отличий, которые характеризуют именно вещные права в сравнении, например, с правами обязательственными. Думается, что первейшей для законодателя должна быть задача по формированию круга вещных прав. Она может быть обозначена следующим образом: а какие вещные права существуют? В последующих главах мы остановимся специально на проблеме круга вещных прав, аргументах, свидетельствующих о том, что этот круг должен быть замкнутым, а вещные права – поименованными законодателем.

Вторым важным для законодателя должен быть вопрос о границах вещных прав. Все вещные права, помимо права собственности, потому и называются ограниченными, что имеют другой, по сравнению с правом собственности, объем и различаются по объему этих прав друг от друга. Вот почему важнейшей для законодателя задачей является определение границ вещных прав. Кстати, эти границы актуальны и для самого «сильного» вещного права – права собственности. Права собственника не могут быть не ограничены. Установить ограничения прав собственника – одна из первейших задач законодателя. Определение пределов и ограничений собственнических прав в современной литературе отмечается как тенденция в развитии гражданского законодательства.

Третья задача законодателя, как нам представляется, заключается в определении соотношения права собственности и его ограничений. Известно, что все вещные права, кроме права собственности,– это права на чужие вещи, т. е. вещи, имеющие собственника. Они, следовательно, зависимы от воли собственника, чаще всего им порождаются и носят некий производный от права собственности характер. Появление у какого-либо

субъекта гражданского права ограниченного вещного права влечет за собой автоматически уменьшение объема господства над этой вещью со стороны собственника. Само право собственности при этом оказывается «неполным». Хотя сегодня законодатель не использует этот термин, но он удачен для отражения существа соотношения права собственности и ограниченного вещного права. Таким образом, проблема соотношения права собственности и его ограничений ~ наиважнейшая проблема законодателя, и она должна быть обозначена при характеристике предмета отрасли в ст. 2 ГК.

Четвертой задачей законодателя, на наш взгляд, является определение соотношения вещных прав с правами обязательственными. Свод законов гражданских дореволюционной России в одном разделе (втором) поместил право собственности (глава 1) и права по обязательствам (глава 5). И то и другое право по дореволюционному законодательству объединяется определенным отношением к имуществу, поскольку сам раздел носит название «О существе и пространстве разных прав на имущество». Действительно, обязательственное и вещное права отличаются по существу, и об этом мы еще поведем разговор, следовательно, задачей законодателя является соотнесение этих прав на имущество друг с другом. Цивилистика дает для этого достаточно хороший фундамент – теоретическую базу. Законодательное же регулирование призвано эту теоретическую основу мастерски использовать, воплотив ее в конкретные гражданско-правовые нормы и отразив в продуманной структуре разделов ГК.

Наконец, пятой задачей института вещного права является установление границ «неприкасаемости» его норм от публично-правового влияния. Такое публичное, политическое воздействие является наиболее очевидным, зримым в гражданском праве именно на нормы института права вещного. Одним взмахом революционного пера мы не стали признавать в России ничего частного, превратив все в публично-правовое. И действительно, институт права собственности в советской России стал во мнеюмлубличным. Отсутство-

вала частная собственность, присутствовало право оперативного управления государственными предприятиями. Другие вещные права исключались из научного и законодательного обихода. Революционные изменения в России начала 90-х годов сопровождались стремлением переделать все наоборот в институте вещного права, исключить публичные начала вовсе. В действующем ГК, как представляется, сделана попытка сохранить необходимое равновесие частно-правового регулирования и публично-правового вмешательства. Тем не менее определение границ возможного публично-правового воздействия на нормы института вещного права остается глобальной проблемой, и она должна быть, как представляется, обозначена в ГК.

Итогом наших рассуждений может быть следующее предложение относительно редакции п. 1 ст. 2 ГК в части характеристики института вещного права:

«I. Гражданское законодательство определяет круг вещных прав, основания их возникновения, границы, соотношение разновидностей вещных прав друг с другом и с правом обязательственным, порядок осуществления вещных прав, а также пределы возможного публично-правового вмешательства».

Вторым недостатком действующего гражданско-правового регулирования, как нам представляется, является умаление роли родовой категории вещного права в самом названии института. Название раздела 2 «Право собственности и другие вещные права», разделяя собственность и все остальные права этого же рода, уводит нас от общего понятия. Вещное право как категория растворяется в основном ее виде и других разновидностях. Создается впечатление, что законодателя вообще не интересует понятие вещного права. В связи с этим возникают трудности и в правоприменении. Оказывается проблематичным однозначно ответить на вопрос, является ли то или иное субъективное гражданское право вещным или обязательственным. Мы привыкли к тому, что понятие вещного права дается доктриной, но такой традиционный подход не мешает законодателю применять для соответствующих разделов кодексов в самом названии институтов

термин «вещное право». В Германском гражданском уложении (ГГУ) от 18 августа 1896 года том 3 назван «Вещное право» (параграфы 854–1296)4. В 1994 году изменения и дополнения в этот раздел были внесены Законом об изменении положений о вещных правах от 21 сентября 1994 года5. Тем не менее сам раздел с традиционным названием был сохранен. Разделы ГГУ отражают в своих названиях признаваемые немецким законодателем вещные права среди них: владение (раздел 1), право собственности (раздел 3), наследственное право застройки (раздел 4), сервитута (раздел 5), узуфрукт, ипотека (раздел 8), залоговое право на движимые вещи и права

(раздел 9).

Швейцарский гражданский кодекс (ШГК) 1907 года, вошедший в историю как кодекс, созданный одним человеком (профессором Ойгеном Хубертом), содержит в своей структуре пять частей. Они последовательно посвящены правовому положению индивида, семейному, наследственному, вещному и обязательственному праву. Таким образом, вещному праву здесь отведена четвертая книга, которая называется «Вещные права». Нормы, вошедшие в данный раздел, по свидетельству юридической общественности, отличаются простотой и ясностьюб. Во Французском гражданском кодексе мы можем обнаружить названия титулов книги второй, точно обозначающие признаваемые и, можно сказать, культивируемые французским законом вещные права, такие как собственность (титул 2), узуфрукт, пользование и проживание (титул 3), сервитута (титул 4).

Если обратиться к гражданскому законодательству бывших социалистических стран, таких как Болгария, Венгрия, Чехия, Югославия, то в этих странах изменения гражданского законодательства осуществлены по пути или принятия специальных законов о собственно-

4 Reichsgesetzblatt. 1896. S. 195.

s Rundesgesetzbiatt. 1994. S. 2494, 2457.

6 Цвайгерт К., Кетц X. Введение в сравнительное правоведение в сфере частного права.– М.: Международные отношения, 1998.– С. 259-263.

сти (Болгария7, Сербия и Черногория8), или введения в Гражданские кодексы разделов, посвященных праву собственности (Венгрия9, Польша 10). Так, Закон о собственности в Болгарии действует в редакции 1996 года. Он устанавливает, что собственность принадлежит государству, общинам, кооперативам, другим юридическим лицам и гражданам. В качестве вещных прав, обременяющих право собственности, болгарский закон упоминает право пользования и право застройки п. В Польше изменения в Гражданский кодекс были внесены законом от 28 июля 1990 года. Эти изменения были направлены на исключение норм, устанавливающих привилегированный режим права государственной собственности. Среди ограниченных вещных прав ГК Польши признал право пользования с извлечением доходов, устанавливаемое как на определенное время, так и бессрочно, сервитуты и залог 12.

Достаточно беглый анализ институтов вещного права в странах мира позволяет сделать некоторые выводы. Один из них касается названия и структуры соответствующего института. Преобладающей тенденцией развития гражданского законодательства на сегодняшний день является выделение разделов ГК, названных «Вещное право». Название в отечествен-

7 Закон о собственности от 16 ноября 1951 г. с изменениями и дополнениями. Закон о собственности граждан от 30 марта 1973 г. См.: Основные институты гражданского права зарубежных стран. Сравнительно-правовое исследование.– М-, 1999.– С. 212.

й В Сербии и Черногории действуют республиканские законы о собственности, в основе которых лежит Федеральный закон об основных имущественно-правовых отношениях от 31 января 1980 г. См.: Служебни лист.– 1980.- № 6.- С. 88.

9 В ГК Венгерской республики в редакции Закона (1977 г.) есть раздел «Право собственности». См.: Magyarkozlony.– 1977. № 78;

1994. № 69; 1996. № 53; 1972, № 108; 1993. № 10.

'" В Польше вторая книга ГК 1964 г. посвящена праву собственности и другим вещным правам. См.: Dziennik Ustaw.– 1964.– № 16.– Poz. 93 (с изменениями).

" Залесский В. В. Преобразование института права собственности в гражданском праве Болгарии и Польши//Аналитический обзор зарубежного законодательства,– 1998.– № 4.– С. 69.

12 Залесский В. В. Указ. соч.– С. 70, 74. 20

ном гражданском праве раздела, закрепляющего отношения принадлежности материальных благ, правом вешным было бы, как нам представляется, более точным.

Изменение названия раздела 2 ГК повлекло бы за собой и определенное усовершенствование его структуры. Недостатком же современной структуры, на наш взгляд, является доминирование права собственности. В структуре раздела явно не хватает глав, посвященных ограниченным вещным правам. Поднятие престижа родовой категории в названии раздела позволило бы законодателю последовательно обозначить различные виды признаваемых им вещных прав названиями глав. В таком случае, отпала бы необходимость группировки в одной главе права собственности и других вещных прав, объединенных общностью объекта. Кстати, в названиях действующих глав раздела 2 ГК России получили самостоятельное звучание только такие вешные права, как право хозяйственного ведения и право оперативного управления (название главы 19). Другие вещные права таким крупным планом не представлены, они до сих пор оказываются оттесненными на задний план правом собственности. На наш взгляд, структура раздела 2 должна определяться признаваемыми законодателем основными видами вещных прав. Поэтому вслед за общими положениями о правах вещных могли бы следовать специальные главы, посвященные конкретным разновидностям вещных прав. Из этих специальных глав самой объемной будет глава о праве собственности. Другие главы могли бы иметь названия, соответствующие разновидностям вещных прав, названным в ст. 216 ГК. Современный перечень видов вещных прав, содержащийся в этой статье, как мы увидим в дальнейшем, является далеко не полным. Следовательно, первоначально мы должны определиться с кругом данных прав, предложить новую редакцию ст. 216 ГК. Эта задача будет решаться нами в главе 5 книги. На основе Дополненного перечня видов вещных прав может быть создана и новая структура раздела 2. Выделенные виды (группы видов) предопределят структуру соответствующего раздела кодекса. Таким образом, мы сможем

добиться четкости и последовательности в регулировании вещно-правовых отношений.

Итак, институт вещного права имеет колоссальные перспективы развития и совершенствования. Это касается как его структуры, так и конкретного материально-правового содержания. Развитие нормативно-правового регулирования вещно-правовых отношений позволит в недалеком будущем оформить его структуру, в которой получат четкое выражение все составляющие, превратившись тем самым в самостоятельные институты, что, в конечном итоге, позволит с полным основанием назвать вещное право подотраслью права гражданского.