Будущее в произведениях писателей

Коммунистическая мелкобуржуазность сталинизма ярко проявила себя в научно-фантастическом жанре. Советский Союз не остался в стороне от тенденций мирового развития: технократические фантазии среди советских писателей в 30-е годы были распространены в не меньшей степени, чем в США, приобрели специфическую форму коммунистической утопии[782]. В коммунистическо-технократических грезах выразились не реализованные потребности десятков миллионов людей в еде и предметах быта, в технологическом могуществе по отношению к природе и внешним врагам, в уважении личного достоинства со стороны властей. Чиновники использовали произведения жанра для реализации государственных потребностей. Среди них были: формирование у подрастающих граждан высокой культуры, дисциплины и организованности, психологической устойчивости, уважения к науке, технике, образованию, любви к труду. Развитие общечеловеческих качеств должно было идти в совокупности с формированием патриотизма и интернационализма, образа врага, готовности к трудовому и боевому подвигу.

Реализуя пропагандистские установки, авторы произведений предлагали свое видение проблем в соответствии с жизненным, политическим опытом. Наиболее ярко перечисленные потребности были реализованы в романах Г.Н. Гребнева «Арктания» (1938 год издания), Гр. Адамова (Г.Б. Бибса) «Тайна двух океанов» (1939 г., переиздан в 1955), «Изгнание владыки» (написан в 1940-1942 гг., опубликован в 1946 г., переиздан в 1958)[783].

Эволюция фантастического романа отражает развитие идеологии и пропаганды 20-40-х годов. В «Арктании» еще прослеживается концепция мировой революции. Действие по замыслу автора происходит около 2000 года. На международной летающей полярной станции «Арктания» служит интернациональный экипаж: механик Хьюз, гидрограф Свенсон, начальник станции Ветлугин. Теперь человечеством управляет Всемирный Верховный Совет, заместителем председателя которого был «Бронзовый Джо»: «Бронзовый Джо был любимым героем молодежи и уважаемым человеком среди всего взрослого населения земного шара. Он происходил из потомственной пролетарской семьи негров — строителей Америки. Отец его был коммунистом, и от него Джо унаследовал чудесный дар агитатора и пропагандиста». Народы планеты уже победили всех эксплуататоров. Однако победа далась нелегко. В свое время капиталисты предпринял «исступленную атаку» на советские города. Но «сокрушительная контратака красных армий и флотов», а также «революционные восстания в тылу у врага довершили эту последнюю схватку социализма с капитализмом». Славные борцы за осуществившееся будущее человечества были еще живы, сохранили милые привычки: дед приветствовал внука «рот фронт» — сжатым кулаком: «Это было старинное революционное приветствие, от которого дед никак не хотел отвыкать, хотя в мире уже не было ни одного капиталиста и фашиста, которым адресовался когда-то этот традиционный кулак».

В «Изгнании владыки» реализована иная концепция, окончательно оформившаяся вместе с роспуском Коммунистического интернационала в 1943 году. Достигший спустя несколько десятилетий после Отечественной войны невиданного расцвета и совершенства всех отраслей хозяйства СССР изображен во главе развития человечества, но все еще окруженным империалистическими государствами, подлыми врагами. Автор последовательно реализует темы советского патриотизма, ударного труда на благо страны и бдительности против ее врагов, внутренних и внешних.

В романах содержится разное понимание интернационализма. Если в романе Гребнева это всемирное единство наций, реализованное на станции, то для Адамова — единство народов СССР и поддерживающих его прогрессивных сил в капиталистических странах в вопросе реализации заданий правительства. Интернационализм занял подчиненное патриотизму место в иерархии ценностей. Всемирно-исторический взгляд на мир, пусть и в утопическом варианте, был подменен локальным, цивилизационным.

Общим моментом произведений является изображение технического совершенства СССР в будущем. Электромобиль, электроцикл, электрокомбайн, электронно-вычислительные машины, автоматизированные заводы, жаропрочные скафандры-батисферы, теленаблюдение, вертолеты, «подземные торпеды, заряженные радием», летающие над полюсом станции — технические чудеса, которые должны были потрясти воображение современников, развить фантазию у детей. Гребнев акцентировал внимание на комфорте помещений будущего, в частности, ванны, но при этом был вынужден пояснить содержание нового для многих граждан термина. Адамов любил показывать обилие и разнообразие пищи, культуру потребления: «В рубке комбайнера, узкой и длинной, было удобно и прохладно… На столе была приготовлена закуска из мясных и овощных блюд, вскрытая коробка с концентрированным бульоном, фрукты, графин с прохладительным напитком».

Изображение технических чудес не требовало от писателей большого напряжения ума. Зная тенденцию развития техники из журналов, подключив воображение, было нетрудно превратить фордовский конвейер, установленный на Горьковском автозаводе, в автоматизированный завод, неуклюжие ранцевые рации в компактные переговорные устройства, тихоходный дирижабль в межконтинентальный «исполинский дирижабль» для перевозки целых 150 человек, первые опыты по внедрению телевидения в жизнь — в телемосты между городами. Мышление писателей было количественным.

Не отличалось качественной новизной и изображение общественных отношений. Особая сердечность и патернализм во взаимоотношениях литературных героев могли быть описаны в категориях теории «человеческих отношений», развиваемых западной индустриальной психологией и Гастевым. Более того, Адамов, в личном опыте которого была работа на стройках первой пятилетки, перенес в предкоммунистическое будущее авралы, штурмовщину, типичные для первых этапов индустриализации, подмену естественных организационно-технических причин чрезвычайных происшествий действием внутренних и внешних врагов. Вместо точного научного просчета последствий проводимых строек положительные герои из «Изгнания владыки» апеллируют к патриотическим чувствам: «Мы, молодежь, хотим действовать, работать, творить!… Мы тоже хотим служить нашей родине, всему будущему человечеству, как наши героические отцы и деды. Пусть даже с риском, пусть с жертвами!» Героям даже не приходит в голову, что глобальный проект, который они собираются осуществить, может негативно сказаться на экологии Земли, а мнение оппонентов они воспринимают с презрением как контраргументы малодушных соотечественников и врагов.

Несколько особняком стоит роман Адамова «Тайна двух океанов». Автор внедряет в современность элемент фантастики: представление о супероружии, сверхмощной подводной лодке, которой уже обладает страна. Фантастический элемент подходил под идеологический тезис о ростках светлого будущего, которое содержится уже сегодня в прекрасной советской действительности, был востребован в стране, в которой было уничтожено подавляющее большинство высших офицеров, в армии были проблемы с дисциплиной и боевой подготовкой. Отрезвление наступило только после пирровой победы над Финляндией. Начальник политуправления Красной Армии Л.З.Мехлис был вынужден констатировать: «Во всей системе пропаганды и агитации хвастовство о непобедимости Красной Армии нашло самое широкое отражение»[784].

Достоинством всех перечисленных романов является стремление авторов расширить кругозор детей, привить им любознательность, интерес к различным сторонам науки и техники. Использовался нехитрый прием: ровесник читателей попадает в чрезвычайную ситуацию, теряется в пространстве, но не психологически, и выходит победителем в схватке с природой и врагами. Подростки знакомились с устройством подводных лодок и диковинных в ту эпоху вертолетов, получали интересные географические и физические сведения, представление о профессиях индустриального общества.

Попутно авторы решали пропагандистские задачи. Гребнев, например, противопоставлял мирную политику «советских государств» разбойничьим действиям «капиталистических хищников». Образ врага в детских произведениях был представлен милитаристской Японией, немецкими, итальянскими и венгерскими фашистами, католической церковью, предприятиями западного ВПК. В наибольшей степени он реализован в «Арктании». Гребнев назвал темные силы «крестовиками», которые создали для борьбы с социализмом «Лигу военизированного христианства». В нее входили и «венгерский унтер-офицер Шайно», и «азиатский барон Курода». Это был недвусмысленный намек на «Антикоминтерновский пакт», а ссылка на венгерских, но не немецких фашистов, видимо, была продиктована дипломатическими соображениями. «Шпионажем, диверсиями, провокациями ведала особая разведка Лиги, названная Шайно «Епархией святого духа». Главным спонсором крестовиков выступал концерн отравляющих веществ, который автор не без юмора назвал «Амброзия». Милитаристы разворачивали войска на подмандатной территории Великобритании.

Изображение в фантастических романах общества будущего укладывалось в рамки сталинизма. В сущности, это были мечты номенклатуры и части граждан о своем обществе, в котором уже нет нищеты, дефицита, репрессий, бескультурья. Государственные потребности имели объективный характер, что подтвердила история Второй мировой и Отечественной войн. Однако общество платило слишком высокую цену за тот путь индустриального развития, который был во многом предопределен грубо-коммунистической политикой элиты. Фантастическая литература не только способствовала формированию качеств личности, которой предстояло жить и работать в индустриальном обществе, но и прививала иллюзии относительно сущности государства и общества, их справедливости и гуманизма. В этом смысле авторы, развивавшие в своих произведениях утопические коммунистические идеи, внесли вклад в развитие советского индустриального и российского постиндустриального, в своей сущности капиталистических, обществ. Возможность подобной «неожиданности» Э. Блох показал на примере ситуации с правами человека в буржуазном обществе: «Фактически еще невозможно все то, для чего пока еще вообще нет условий. В этом случае образ цели и субъективно, и объективно оборачивается иллюзией; движение к нему сходит на нет; в лучшем случае… прокладывает себе путь другая цель, детерминированная наличными социально-экономическими условиями»[785]. С эстетической и этической точки зрения творчество фантастов заслуживает уважения: авторы попытались отразить черты будущего человечества, которые появились уже в их эпоху[786], и стимулировали развитие конкретных личностей.