Основные школы в теории международной политики

Идеалистическая школа

Деятельность Лиги Наций и связанных с нею научных институтов базирова­лась на идеалистическом подходе к международным отношениям, представителей которого в политической науке называют идеалистической школой.

Одним из основоположников этой школы в тео­рии и политике был В. Вильсон. Идеалистический подход отличает более отчетливо по сравнению с другими подходами выраженная этическая позиция. Он исходит из позитивной картины человека как существа разумного, способного к нравственному совершен­ствованию и социальному прогрессу. Ради общего блага государства должны отказаться от господствовавшей на протяжении мно­гих веком политики силы и стремления к доминированию. Им сле­дует развивать нравственные начала в международной политике и добровольно подчинить свои действия общим для всех правилам, международному праву.

«Идеалисты» стремились создать гармоничную, лишенную военных конфликтов модель международных отношений. Путь к этому - расширение и институциализация международного сотрудничества. Институционализация означает упорядочивание и регулирование взаимоотношений между народами с помощью международных орга­низаций, правил, норм, международного арбитража.

Политику тайной дипломатии необходимо заменить постоян­ным сотрудничеством политиков в международных организациях, открытым обсуждением спорных проблем на переговорах и кон­ференциях с участием широкой международной общественности.

Свое развитие и модификацию идеалистический подход полу­чил в интеграционной теории, представленной в двух основных направлениях: федерализме и функционализме. Оба этих направле­ния исследовали международные отношения в целях сохранения мира и повышения благосостояния народов. Они исходили из того, что реализовать эти цели можно на пути интеграции народов, их объединения в более крупные, чем национальные государства, сообщества. Однако в вопросе о средствах международной инте­грации федералисты и функционалисты радикально расходились. Первые, федералисты, считали, что достичь интеграционные цели можно посредством политических решений правительств об объе­динении, вторые же, функционалисты, видели в правительствах скорее тормоз, чем инструмент объединения и рассматривали меж­дународную интеграцию как процесс поэтапного развития непо­литических, прежде всего экономических, научно-технических и культурных связей между гражданами и неправительственными организациями различных государств. Позднее оба этих направления показали свою односторонность и были синтезированы в неофункционализме и некоторых других теориях.

Идеалистическая школа оказала большое влияние на междуна­родное сотрудничество. Наиболее сильно ее воздействие на поли­тику проявилось в создании в 1945 г. Организации Объединенных Наций (ООН). В отличие от Лиги Наций ООН получила полномо­чия по контролю за соблюдением международного права и обес­печением его реализации. Такого рода функции уполномочен осу­ществлять Совет Безопасности ООН, состоящий из 15 членов, 5 из которых - постоянные члены: США, Россия (ранее - СССР), Великобритания, Китай и Франция имеют право вето на прини­маемые решения.

Идеалистический подход проявился также в создании органи­заций, устанавливающих международные режимы. Международный режим — это система принципов, норм и правил поведения част­ных лиц и организаций, а также процедур принятия общих реше­ний в различных областях интернационального сотрудничества: экономике, торговле, использовании радиочастот, воздушного и космического пространства и т.д. Помимо интернациональных, общемировых, в различных частях света возникли региональные организации, в значительной степени регулирующие соответству­ющие сферы международных отношений. Это, например, Органи­зация по Безопасности и Сотрудничеству в Европе (ОБСЕ), Органи­зация Американского Единства (ОАЕ), Европейский Союз и т.д. Создание наднациональных организаций, наделенных правом при­нимать обязательные для их членов решения, существенно изме­няет характер международной политики. В тех случаях, когда меж­дународные организации демократически организованы и свобод­ны от диктата мировых или региональных сверхдержав, их деятельность укрепляет шансы на сохранение мира и решение це­лого ряда глобальных проблем, стоящих перед человечеством.

Однако это происходит далеко не всегда. В мировой политике, в том числе и современной, установки идеалистической школы на обуздание национального эгоизма, создание мира, основанного на равноправном сотрудничестве и принципах морали, очень час­то ставятся под сомнение сторонниками школы политического ре­ализма.

Реалистическая школа

Идейные истоки школы политическо­го реализма коренятся в воззрениях мыслителей прошлого: Н. Макиавелли, Т. Гоббса, Л. фон Ранке (немецкий историк XIX в.), А.Тойнби (английского историка ХХ в.), а также теоретиков геополитики. Непосредственным идей­ным вдохновителем этой школы выступил протестантский теолог Р. Нибур. Ее современные представители — Дж. Кеннан, У. Липпман, Р. Арон, Дж. Фрэнкель, 3. Бжезинский, У. Ростоу, Г. Киссинджер, К. Томпсон, С. Хантингтон и др.

Школа политического реализма в основном сформировалась во второй половине 40-х гг. в США под воздействием импульсов «холодной войны». Она длительное время господствовала в науч­ных кругах, непосредственно влияющих на американскую внешнюю политику.

Всех реалистов объединяет понимание человека как существа несовершенного, движимого эгоистическими интересами, прояв­ляющимися в непрерывной борьбе за существование. Еще Гоббс уподоблял человека волку и считал, что естественному состоянию людей соответствует борьба всех против всех, сдержать которую, обеспечить порядок и безопасность в обществе может лишь госу­дарство — Левиафан. Нибур также считал человека неспособным к последовательно альтруистической позиции и склонным к зло­употреблению властью. В 30-е годы ХХ в. он остро критиковал «иде­алистов» за игнорирование первостепенной роли «национального интереса» в международных отношениях, исходя при этом из прин­ципа несовместимости политики и морали. Идеи Нибура и других предвестников реалистов развил применительно к послевоенному устройству мира американский политолог Ганс Моргентау. Он со­здал из отдельных идей политического реализма целостную тео­рию и поэтому заслуженно считается главным представителей этого направления общественной мысли.

Согласно Моргентау, единственными важными акторами меж­дународной политики являются национальные государства. «Меж­дународная политика, как и любая политика, есть борьба за власть. Власть же означает господство одного человека над другим», не­важно в каких формах это господство осуществляется.

С помощью внешней политики одни государства стремятся добиться власти над другими, расширить и укрепить свое домини­рующее положение, обеспечить себе превосходство. Ограничить властное устремление одного актора международной политики можно лишь с помощью силового противодействия ее другого субъекта. Мир и стабильность обеспечиваются через равновесие или баланс сил. При этом мир понимается как отсутствие войны, а сила, по выражению Л. Халле, — как «способность добиваться желаемых результатов любыми средствами — красноречием, убеди­тельной аргументацией, шантажом, торговлей, угрозой или принудительными действиями, а также умением вызвать жалость, раздражение или неловкость». Чтобы быть успешными, перегово­ры и дипломатия в целом должны опираться на военную мощь.

Баланс сил формируется в результате создания блоков и со­юзов во главе с наиболее мощными державами. Он служит самой надежной гарантией мира. Нарушения силового равновесия влечет за собой войны или же активизирует подготовку к ним. Вследствие этого достижение и поддержание баланса сил - важная цель меж­дународной политики. Однако длительный прочный мир в прин­ципе невозможен в силу конфликтности человека по своей приро­де, его эгоизма.

Моргентау не противопоставляет политику морали, однако по существу не оставляет ей места в своей концепции, поскольку исходит из того, что политические действия определяются несо­вершенной природой человека. Требования морали отражаются в политике в основном лишь тогда, когда достигается равновесие сил. В целом же «моральные принципы никогда не могут быть пол­ностью реализованы и должны в любом случае приблизительно соответствовать друг другу через неизменно временный баланс интересов и всегда непрочное урегулирование конфликтов».

Из-за своей простоты - мировая политика объясняется по­средством борьбы за власть, достижения баланса сил или его на­рушения - и соответствия позиции США в период холодной вой­ны теория международной политики Моргентау получила широкое распространение и была взята на вооружение главными разработчи­ками американской внешней политики, а также известными учены­ми из числа политических советников и консультантов. Одна из при­знанных заслуг реалистической школы - широкое исследование с помощью сравнительного анализа мировых событий с целью их типологизации, разработки общих правил и оптимальных образцов действий в области международной политики.

В то же время теория Моргентау имеет и ряд слабостей. К числу ее главных недостатков обычно относят чрезмерную упрощенность, одномерность в объяснении сложной системы международных от­ношений (почти все объясняется стремлением к власти); неучет влияния на международную политику экономических акторов и многочисленных неправительственных организаций, преувеличе­ние значения власти в детерминации политики. По мнению боль­шинства политологов, власть не столько самоцель, сколько сред­ство реализации государственных интересов.

Концепции неореалистов

Слабости теории Моргентау пытались преодолеть более поздние представи­тели школы политического реализма — неореалисты (С. Д. Краснер, Р. Гильпин и др.). Они стремились осмыслить новые политические реалии, возникшие в 80-е годы в связи с завершением периода разрядки в международных отношениях после ввода советских войск в Афганистан и прихода к власти в США президента Р. Рейгана, публично объявившего СССР «империей зла».

В отличие от классических реалистов, объясняющих междуна­родную политику главным образом стремлением к власти, неоре­алисты учитывают влияние на нее экономических акторов как но­сителей национальных интересов, государства. Они вводят в про­блематику международных конфликтов вопрос о распределении экономических ресурсов, борьба за которые, а не только за власть, также движет мировую политику.

Международные отношения фор­мируются под влиянием конкурентной борьбы, в которой одни государства стремятся улучшить свои экономические и иные по­зиции за счет других. При этом в отличие от идеалистов и трансна­ционалистов, считающих, что от международного сотрудничества могут выиграть все его участники, они трактуют такое взаимодейст­вие как игру с нулевой суммой (т.е. когда выигрыш одного участ­ника означает такой же проигрыш другого).

Хотя неореалисты исходили из общих постулатов школы поли­тического реализма о балансе сил и стабильности как условиях мира, многих из них занимал в первую очередь вопрос о сохране­нии и улучшении позиций США в мировой системе. Эгоистичес­кую прагматическую установку неореализма четко выразил Р. Мей­ерс: «в любом случае успешная реализация собственных интересов оказывается масштабом практических политических действий». На практике это означает, что в международной политике допуска­ются любые действия, если они выгодны. Такая установка во мно­гом объясняет политику двойных стандартов и нарушения США и их союзниками по НАТО международного права, когда это им представляется выгодным, например в случае развязывания вой­ны против Югославии в 1999 г.

Неореалисты разработали концепцию национальных интере­сов, ядро которых составляют постоянные интересы: национальная безопасность (защита от внешней опасности), экономические ин­тересы (развитие связей с партнерами, наращивание экспортного потенциала и заграничных инвестиций, защита внутреннего рын­ка) и интересы поддержания мирового порядка. Кроме того, на­циональные интересы включают и относительно второстепенные, текущие интересы.

Защищаемая реалистической школой и в общем-то не новая концепция баланса сил и сегодня играет важную роль в теории международных отношений и в определении практической поли­тики в области государственной безопасности. Необходимостью обеспечения этого баланса часто объясняется стремление государств к наращиванию вооружений. Как показала новейшая история, на­рушение военно-стратегического равновесия после распада СССР и роспуска военного блока стран Варшавского Договора действи­тельно усилило нестабильность в мире и активизировало гегемонистские устремления внешней политики США.

Марксистский подход к международной политике

С момента своего возникновения теории «реалистов» постоянно подверга­лись критике с стороны «идеалистов», марксистов, а позднее - сторонников концепции взаимозависи­мости и некоторых других теорий. Школу политического реализма обвиняют не только в упрощенности, одномерности, чрезмерной политической ангажированности, но и в расплывчатости, недо­статочной конкретности ее ключевых понятий, таких, например, как «баланс сил», «безопасность» и др., в невозможности исполь­зовать количественные методы исследований, в ограниченности прогностических способностей и т.д.

Марксисты характеризовали «реалистов» как адептов агрессив­ной внешней политики США (поскольку последние исходят из неизбежности международных конфликтов и борьбы за господ­ство в мире), оправдывающих политику военного противостояния двух блоков и сдерживания освободительной борьбы народов (упо­вание на силу и стремление к сохранению баланса сил).

Марксистская концепция объясняет международную политику классовыми интересами. Она утверждает, что антагонизм классов внутри наций и государств порождает антагонизм в отношениях между ними. Основанный на непримиримых классовых противо­речиях капиталистический строй после вступления в свою после­днюю, империалистическую стадию отличается особой агрессив­ностью и стремлением ведущих держав к переделу сфер влияния и к мировому господству. С появлением социалистических государств определяющее влияние на международную политику оказывает борьба двух противоположных систем: социалистической и капи­талистической, которая завершится победой социализма и ком­мунизма в мировом масштабе и постепенным «слиянием наций».

Марксистский подход к международным отношениям отразил реальную зависимость внешней политики от политики внутрен­ней, от гуманности внутригосударственного устройства и полити­ческой культуры, от уровня благосостояния граждан и социаль­ной справедливости. Мировой опыт показывает, что демократи­ческие государства с низким уровнем социального неравенства и конфликтности, высоким политическим участием граждан прово­дят миролюбивую внешнюю политику, открыты к равноправному международному сотрудничеству. Однако в целом марксистская концепция международной политики оказалась несостоятельной, о чем свидетельствует крах командно-административного социа­лизма в СССР, государствах Восточной Европы и Монголии, ос­трые, в том числе и военные, конфликты между социалистичес­кими странами. В современном мире непосредственное влияние мар­ксизма на политическую науку невелико.

Транснационалистская (глобалистская) школа

В мировой политической мысли последних десятилетий широкую извест­ность и влияние приобрела трансна­ционалистская школа (Й. С. Най, Р. О. Кохане, Е. Л. Морзе и др.). Ее нередко называют глобалистской, или же школой взаимозависимо­сти. Она вышла на авансцену политической мысли в 70-80 годы, а ее научная аргументация широко используется и сегодня, осо­бенно так называемыми «глобалистами».

Транснационалистская школа претендует на более высокий по сравнению с идеалистами и реалистами уровень научной доказа­тельности своих выводов. Она опирается на так называемое модер­нистское течение в исследовании международных отношений, пред­ставители которого — К. Райт, К. Дойч, М. Каплан, Ш. Макклелланд, Р. Розекранц, Дж. Най и др. Модернисты использовали основопо­лагающие идеи бихевиоризма, системного анализа, структурного функционализма и некоторых других научных направлений. Они заявили о намерении осмыслить связанные с НТР новые между­народные явления и процессы с помощью строго научных эмпи­рико-аналитических, а также кибернетических методов и создать на этой основе эмпирически верифицированные модели международных отношений, которые можно анализировать с помощью компьютеров.

Некоторые из таких моделей были разработаны учеными, близ­кими к Римскому Клубу. Несмотря на ограниченность своих воз­можностей в познании и предсказании мировых событий, они сво­евременно обратили внимание общественности и правительств на такие глобальные угрозы для человека, как истощение природных ресурсов, загрязнение окружающей среды, губительные послед­ствия мировой термоядерной войны и др.

К. Дойч и В.Д. Эбервайн создали многомерную «модель-гло­бус», которая на основе сопоставления обширных данных о 25 го­сударствах позволяла проигрывать различные сценарии отноше­ний между ними и учитывать последствия каждого возможного варианта событий.

Сами модернисты не смогли создать какой-либо общей содер­жательной теории международных отношений. Однако они побу­дили представителей транснационалистской школы к использова­нию более строгих научных методов для развития теории международной политики.

Идейное кредо транснациональной школы достаточно полно представлено в теории взаимозависимости. Последняя отразила про­цесс возрастания количества субъектов международной полити­ки, расширения международного сотрудничества и усложнения системы взаимосвязей между народами. В 60-е годы в основном завершился процесс деколонизации, в результате которой на ми­ровую арену вступили десятки новых государств. Многие из них активно включились в международную политику, в том числе в рамках влиятельного международного объединения - Группы не­присоединившихся стран.

Период возникновения концепции взаимозависимости озна­меновался также разрядкой международной напряженности, созда­нием многочисленных неправительственных организаций (сегодня в мире их насчитывается свыше 10 000), в том числе влиятельных транс­национальных корпораций, углублением международного разделе­ния труда, развитием хозяйственной кооперации и интеграции, осо­бенно в рамках крупных регионов: Европы, Америки и т.д. В меж­дународную жизнь активно включились партии, профсоюзы, защитники окружающей среды и прав человека, церковь и другие организации.

Согласно теории взаимозависимости, все эти политические акторы в большей или меньшей степени влияют на международ­ную политику. Различные страны заинтересованы не только в эко­номическом сотрудничестве, но в объединении усилий для реше­ния общих, глобальных проблем, например охраны окружающей среды. В результате расширения разностороннего международного сотрудничества почти любая отдельная страна в большей или мень­шей степени зависит от ее отношений с другими государствами и от международной системы в целом.

Транснационалистская школа не только констатировала эти перемены, но и выдвинула на основе их анализа ряд новых идей. Эта школа продолжила традицию «идеалистов», выступающих за сближение государств и создание наднациональных органов, гарантирующих сохранение мира и рост благосостояния народов. Однако транснационалисты в обосновании этой идеи исходили не из нормативных, ценностных соображений, а из реальных фактов и интересов народов.

Они утверждают, что национальные государства постепенно утрачивают свою роль главных субъектов международной полити­ки и свой суверенитет в пользу международных организаций. Струк­тура международной системы (многополярность, биполярность или гегемония одной сверхдержавы) определяет главные направления международной политики, линии поведения отдельных государств. В силу растущей взаимозависимости различных стран разграниче­ние внутренней и внешней политики государств становится все более относительным: не только внешняя политика зависит от внутренней, но и внутренняя от внешней, причем во все большей мере. Многосторонняя зависимость государств делает невыгодным силовое разрешение конфликтов, в то время как международная кооперация, активизируемая в том числе с помощью междуна­родных режимов торгового, валютного и другого сотрудничества, создает возможности выигрыша ДЛЯ всех ее участников.

Научные разработки транснационалистской школы, равно как и идеалистического и реалистического направлений, концентри­руются прежде всего на определенных вопросах, традиционно вол­нующих человечество.

Большие дебаты (Большие дискуссии, Большие споры) в теории международных отношений - полемика между представителями различных течений в теории международных отношений. Основной принцип «Великих дебатов» - противопоставление позиций различных теоретических школ, представляющих различные подходы в ТМО. Как правило, в научной литературе выделяется три (реже- четыре) этапа дебатов.[1]

Первые дебаты возникли в конце 1930 и продолжались до начала 1950-х годов. Они развернулись между представителями двух школ в теории международных отношений- идеалистами, чьи взгляды были наиболее распространены в начале XX века, и реалистами, идеи которых превалировали после окончания Второй мировой войны.[2] Данные дебаты были вызваны как событиями межвоенного времени: Второй итало-эфиопской войной, событиями в Маньчжурии, неудачами Лиги Наций, Мюнхенским соглашением 1938 года, так и публикацией в 1939 году Э.Х.Карром его труда «Двадцать лет кризиса: 1919-1939». В ней идеализм был назван «несостоятельным», «бесплодным», «речистым», «легковерным», «пустым и невыносимым обманом».[3]То, что сейчас называется первыми дебатами, в сущности началось именно в 1939 году, поскольку ранее доминирующими были взгляды либералов-идеалистов.[4] В рамках первых дебатов дискуссии вращались вокруг возможности предотвращения войн и вклада международных организаций в это. Кроме того, именно первые «Великие споры» открыли вопрос о важности теории международных отношений как отдельной дисциплины. [5] В ходе первых дебатов идеалисты делали акцент на роли институтов в улучшении условий человеческого существования и на предотвращении конфликтов между государствами. Реалисты, в свою очередь, концентрировали внимание на объяснении реальных событий мира политики и нахождении конкретных мер, которые могут быть предприняты для совершенствования дипломатии и мирового порядка.[6]

Вторые дебаты

Вторые Большие дебаты проходили на протяжении 1960-х годов между представителями традиционалистского крыла в ТМО и модернистами. Традиционалисты подчёркивали сложность и комплексность мира политики, обращали внимание на роль случая и лидера в дипломатии, а также делали акцент на уникальную природу каждого исторического события, которое они, как правило, рассматривали как стечение обстоятельств. Они считали, что никакой научный подход не позволит понять взаимодействия большого количества факторов развития международных отношений.[7] Кроме того, с точки зрения традиционалистов система международных отношений- это эволюционный процесс, который требует анализа с опорой на знание истории.[8] Представители модернистов, к которым относились сторонники бихевиорализма и использования математических методов, в свою очередь, особо отмечали важность статистического анализа и общенаучных методов по отношению к действиям государств на международной арене. Последователи бихевиорализма воздерживались от восприятия отдельных исторических событий как уникальных явлений и выделяли их общие черты.[9]

Третьи дебаты

Определение сторон полемики в рамках третьих дебатов затруднено наличием различных подходов. Согласно первому подходу, третьи дебаты развернулись в 1970-х годах между реалистами, либералами и конструктивистами.[10] Конструктивисты (А.Вендт, П.Каценштейн, Р.Джепперсон) акцентировали внимание на социальном аспекте международных отношений. Они критиковали как реалистов за их приверженность лишь рациональным действиям государств, так и либералов за чрезмерную оценку важности международных институтов.[11] Второй подход, близкий к первому вместо конструктивистов рассматривает структуралистов.[12] Структуралисты (Г.Франк, И.Галтунг) анализируют прежде всего источники неравенства. Как либерализм, так и реализм они рассматривают в качестве способа закрепления существующей системы распределения силы и богатства. Данные два подхода к третьим Большим дебатам также получили название «межпарадигмальные дебаты».[13] Согласно третьему представлению, третьи дебаты проходили между представителями позитивизма и рефлективизма (постпозитивизма)[14] Взгляды позитивистов основываются на том, что любое знание зиждется на фактах, которые познаются с помощью человеческих чувств. Кроме того, позитивизм предусматривает беспристрастную позицию исследователя, стремление к объективности, поэтому представители позитивизма предпочитают знание, полученное на основе чётких правил процедуры исследования. В отличие от них, постпозитивисты (также их называют представителями рефлективизма) не придерживаются определённой теоретической традиции, они опираются на различные поздние течения в ТМО: феминизм, постмодернизм, постструктурализм, то есть по сути постпозитивизм- это в определённой степени релятивизм, стремление расширить методологические границы ТМО.