Мегаобучалка Главная | О нас | Обратная связь


КАК Я НАЧАЛ ЦЕНИТЬ ЖИЗНЬ



2018-07-06 317 Обсуждений (0)
КАК Я НАЧАЛ ЦЕНИТЬ ЖИЗНЬ 0.00 из 5.00 0 оценок




Посвящаю незнакомке с детской площадки.

Цените жизнь.

 

Хотелось разбиться. Я летел по шоссе и просто мечтал о том, чтобы меня разнёс в щепки какой-нибудь КАМАЗ или автобусная остановка, а может и столб. Быстро, безболезненно и чтобы смерть – гарантированный исход. Трагично было осознавать, что я не способен был сделать это сам: направить руль в сторону столба и не нажимать на тормоз. А дальше, бух, и все — смерть. Я слишком труслив, чтобы умереть добровольно. Осталось только уповать к Смерти и просить ее перенести мой судный час буквально на настоящий момент. Жить не хотелось.

Это получилось недавно. Ещё вчера успешный и полный сил человек, которого я встречаю в зеркале каждый день, насупился, перестал бриться и мыл голову только когда выходил на работу. Я не помню, когда последний раз заходил в офис. Не помню, когда последний раз ел. Помню, что спал дня три назад. Я морил себя и сознательно делал все ради смерти.

Вы спросите: а с чего все началось? Зачем ты описываешь нам в подробностях все свои мысли? Что ж, озвучу и вам причину(можете меня высмеять), за два года я превратился из человека в непонятную субстанцию, которая зависела полностью от настроения другого человека — моей жены. Месяц назад жена ушла от меня к накаченному и богатому негру откуда-то из Африки, родив тем самым не только комплексы о моем финансовом состоянии, но и о «мужских» размерах. Так я остался один. Кота жена забрала с собой, шкаф опустел без ее вещей, и если бы не носки и трусы, разбросанные по моей полке, он напоминал бы гроб.

Моим единственным собеседником было небо. Я часто обращался к нему, стоя на балконе и в очередной раз затягиваясь табачным дымом. Диалоги с небом у нас были самые разные. Бывало, я стоял и громко кричал, призывая самого Бога спуститься и сразиться в рукопашную, иногда я мурлыкал, умоляя забрать мою душу. Небо было отличным собеседником: оно молчало и, казалось, соглашалось со всем, что я ему говорил. Только вот ничего не происходило.

А! Чуть не забыл, были у меня и друзья. Только вот через пару недель тщетных попыток выволочь меня из дома и вернуть к жизни, друзья, что называется, прохудились. Никто не хотел видеть мою разбитую алкоголем и несчастьем физиономию, и никто не хотел слышать из раза в раз одну и ты же тираду о том, как «я ее любил, а она оказалась такой сукой!». В общем, у моих товарищей срочно обнаружилась личная жизнь и куча других дел. Они устали от меня, а мне было все равно. Уходите все! Я и один справлюсь. Буду кричать в небо и запираться в своём шкафу, который реально был похож на гроб.

Подъезжаю к дому. Я снова не умер. И мне снова придётся прийти домой и лечь спать. Раннее утро подарило мне тоскливую мысль об ещё одном дне, который надо будет проматывать. Я боялся сна, боялся быть один. Сегодня я вышел из бара, сел за руль, и наматывал круги по кольцевому шоссе, то и дело, уговаривая смерть на сделку. Ну, я вам рассказывал. Смерть очередной раз сделку проигнорировала.

Я припарковал машину и медленно пошёл в сторону дома. Нужно было все делать очень медленно, дабы устать ещё хотя бы чуточку больше, чтобы дать возможность сну отправить меня в нокаут и не видеть цветных картинок.

Я захотел покурить. Прощупав карманы, я не обнаружил зажигалку. Черт! Придётся искать людей. А выглядел я мрачновато для разговоров.

На детской площадки я разглядел силуэт, полностью одетый в чёрное. Силуэт сидел на качелях и плавно двигался. «Вот они, утренние романтики» — подумал я. Подойдя ближе, я разглядел в силуэте женщину, старше меня лет на двадцать.

 

Рядом с ней стояла пластиковая бутылка с пивом. Дама была прилично одета, а ее сумка была, мягко говоря, не дешёвой. Странно было наблюдать пиво, которое стояло рядом с ней, пластиковая тара вносила диссонанс в образ женщины. Хотя кто вообще будет в пять утра сидеть на детской площадке? Да и какая мне разница... Я подошёл ближе:

— Зажигалки не найдётся, девушка?

Дама смотрела в пустоту. Потом перевела взгляд на меня и вздрогнула. Черты ее лица были самыми обычными. Обычными настолько, что вы встречаете сотни людей с такими чертами лица каждый день. Попросят вас описать лицо такого человека, а вам ничего не останется, кроме как промямлить что-то вроде «ну, у него было два глаза... и рот». В общем, впечатления на меня дама не произвела. Она посмотрела на меня обычным (но очень тусклым) взглядом, и как то неестественно воскликнула:

—Конечно, держите, — женщина протянула мне зажигалку, и после паузы добавила:

—Может быть, вы ещё и поговорить хотите?

Честно говоря, я хотел поговорить. Мне хотелось просто высказаться человеку, который забудет мой монолог спустя минут пятнадцать. А мне стало бы легче. Слишком ломало. Но мужчина я приличный, с женщинами в шесть утра по детским площадкам не хожу. Прикурив, я ответил:

—С радостью, но очень хочу спать, — как же глупо я врал, — но спасибо за предложение!

—Как пожелаете, юноша, — ответила женщина и сделала глоток пива. Вблизи она казалась ещё более старой и уставшей.

 

Я отошёл от площадки и наконец, мне захотелось поесть. Через дорогу от дома был магазин. Я переходил дорогу не глядя, и снова пробубнил что-то вроде: «Ну, давай, старая карга, забери меня!». Смерть снова не услышала меня. А продавщица в магазине услышала, что я хочу булку с маком и ещё пачку сигарет. Вновь захотелось покурить, а зажигалки по-прежнему не было. На детской площадки все ещё виднелся силуэт женщины.

— И чего это я не хочу поговорить?! — воскликнул я, сам того не ожидая, — Ещё как хочу! Пойду и расскажу ей все.

Перебежав дорогу, я приблизился к детской площадке. Женщина все ещё качалась на качелях и делала глоток за глотком. Наверное, и с ней что-то случилось. Я подбежал, воодушевленный своим поступком:

— А вы знаете, я вообще-то действительно хочу поговорить! Не знаю, как вы догадались, но мне очень плохо.

Женщина нисколько не смутилась.

— Присаживайтесь, молодой человек. Я Наталья, пиво будете?

— Да, пожалуй, хлебну, — замялся я, но продолжил:

— Я Марк... Очень приятно. И спасибо ещё раз, что предложили поговорить. У вас все нормально?

Женщина прикуривала. Мне казалось, что при вопросе о состоянии, ее глаз задергался. Видимо, не все было нормально. Она ухмыльнулась.

— Да, все хорошо. Просто стало грустно в пять утра. Знаете, как говорят, что человек не может уснуть, когда его кто-то зовёт.

— А кто вас звал? — спросил я. Вдруг мне стало спокойно рядом с этой незнакомкой.

Наталья окинула меня оценивающим взглядом и затянулась:

— Я пока ещё не поняла... но зачем-то я здесь сижу, — она опять ухмыльнулась, — у вас-то что случилось, Павел?

—Послушайте, мы можем легко общаться на "ты". Почти ровесники! — ответил я. Мы рассмеялись.

Только женщина вспомнила о моей проблеме, как захотелось снова куда-то убежать.

 

Бежать было некуда: либо домой и молиться о хорошем сне, либо оставаться здесь, хотя бы не в одиночестве.

— Жена ушла. Месяц назад, — сухо ответил я, — Меня коробит это уже месяц. Даже не представляете, в кого я превратился. Хотя, представляете! Я перед вами.

— Сколько тебе лет, Марк? — ответила женщина. После каждой ее фразы она нарочито ухмылялась.

— Двадцать пять. А вас я спрашивать не буду. Невежливо, — удивительно, как я пытался шутить, даже находясь в состоянии лепешки.

— Ох! Ты таких чисел не знаешь, милый мой! — теперь шутила она. — Двадцать пят лет! Жизнь-то впереди ещё! Любишь ее?

— Очень люблю, Наталья. Без неё превращаюсь в мертвеца. Все тело ломает. Аж жить не хочу.

На этой фразе Наталья побледнела, но смогла перевести дух и взять себя в руки.

— Она просто от тебя ушла, или к кому-то? — она задавала вопросы, отвечать на которые я ненавидел. Но что поделать, раз уж взялся.

— Она ушла к африканцу. К негру, понимаете? Через неделю буквально узнал... они спали на нашей постели, — я снова чувствовал ненависть. К себе, к моей собеседнице, к неграм, к жене... я ненавидел все.

—Такое бывает, молодой человек. Поверьте женщине в возрасте! И не такое случается, — она старалась говорить очень позитивно, но внезапно ее голос стал очень тихим, — А умирать-то ты чего собрался? Ты это серьезно? Про смерть.

Таких вопросов мне ещё не задавали. Я не сразу собрался с мыслями. Выставить себя психом, который грезит смертью или соврать. Дилемма. Я замялся.

—Я не знаю, что без неё делать, — начал я очень неуверенно, — я не могу жить с такой пустотой.

Я почувствовал, как слова начинают наполнять мой рот без всякого контроля. Я просто начал говорить. Наконец рядом был человек, который решил спросить об этом. Я продолжал:

—Каждое утро я встаю и смотрю на ее подушку. Я так и не смог ничего с ней сделать. Подушка очень слабо, но отдаёт ее запахом. Я иду в ванну и вижу забытую ей резинку для волос: она вся в пыли, я не осмелился даже передвинуть ее с места. Потом я открываю телефон и в сотый раз пересматриваю наши совместные фото, но то и дело натыкаюсь на ее фотки с новым бойфрендом. И дальше я проматываю день за днём. На работе взял больничный, перестал есть. Спать боюсь. Пить не могу, чтобы не наделать глупостей. Это не депрессия даже, это отречение от себя без неё. Я не могу это принять и не могу ничего сделать. Мне тяжело...

Женщина перебила меня и сказала куда громче, чем в тот раз:

— Ты не ответил на вопрос. Ты хочешь смерти? Ты готов умереть? — она больше не пила. На ее бледном лице обособленно находились два чёрных, как уголь, глаза. Теперь я запомню ее черты лица.

Надо было отвечать. Было видно, что ей важно услышать правду. Я не знал, что сказать. И надо ли вообще говорить правду. Я молчал и пытался выиграть время, делая вид, что завязываю шнурки. Было глупо и неловко.

Женщина продолжила:

— Глупая молодежь. Ведь ты же и детей хочешь, и семью. А один раз оступившись, не смог пережить банальное предательство, — дама говорила очень циничные вещи и ухмылялась, — Это не самый страшный из смертных грехов. Подумаешь! Ушла к другому, ты ж не мать похоронил!

Мои руки начали дрожать. Хотелось ударить женщину, наорать, приказать замолчать. Но ступор оказался сильнее. Я не мог даже пошевелиться за сигаретами. Слишком ошеломили меня ее слова, я вынужден был слушать их. Злой, весь в алых пятнах от ярости, но я слушал то, в чем боялся признаться сам себе.

Наталья видела это и смягчила тон.

— Задай себе вопрос, будет ли это актуально через год? — я кивнул, — А через десять лет? Через десять лет ты точно захочешь семью. И вряд ли захочешь воспитывать негритят. — она ухмыльнулась ещё сильнее, чем прежде.

Я вскипел. Не в бровь, а в глаз.

—Какая ты циничная! Поверить не могу, что ты можешь так говорить о чужом горе, стерва! Я не хочу больше разговаривать с тобой! Ты унижешь меня! Через десять лет я буду, по-твоему, жить с нелюбимой женой-толстухой, которой буду изменять по пятницам и тихонько просить развода, когда она спит? Этого ты хочешь? А! Дети! Пара-тройка спиногрызов от нелюбимой женщины, которым я буду давать деньги на расходы, хвалить за хорошие оценки и втайне ненавидеть и их, потому что ненавижу их мать! Ты этого хочешь?! А?! — я закипал, ярость заполнила мои глаза. За месяц я сорвался так первый раз. Последние слова я произносил, уже широко шагая. Я шел прочь от скамейки; — Поверить не могу!Случайная прохожая и такие вещи говорить незнакомцу! Обалдеть!

— Случайности не случайны, дорогой мой, — ответила она громогласным голосом, но тут же взревела на всю площадку:

—СТОЯТЬ!

Мне показалось, что даже окна в доме затряслись от этого приказа. Я не хотел, но что-то как будто заставило меня остановиться. Честно говоря, я сдрейфил. «Сумасшедшая» — пронеслось в голове. Вслух я сказать смог только аккуратное«Вы чего так кричите?»

Женщина продолжила говорить, не обращая внимания на вопрос. Ее голос был везде, хотя говорила она очень тихо:

— Случайности не случайны, Марк. Ты звал меня. Ты звал меня уже месяц. Сегодня я услышала тебя. Я твоя смерть, Марк.

«Точно! Сумасбродка! Какой же я осел, что вообще начал с ней говорить», — подумал я. Дальнейший диалог с дамой был невозможен. Она, вся бледная, смотрела точно мне в глаза пустым взглядом. Хотелось побежать, но ноги просто не слушались. Мне казалось, что она прочитала мои мысли:

— Не пытайся убежать. У тебя не получится. Если ты думаешь, что я шучу, то ты ошибаешься. Я слышала, как ты зовёшь меня. Две недели я слышала по ночам, как ты хочешь смерти, хочешь «освободиться», — последнее она произнесла, явно с пародией на мою интонацию, теперь она была ещё бледнее, а голос ее был даже у меня в голове. Я испугался и хотел сопротивляться и бежать, но невидимая сила держала меня. Я не мог даже вдохнуть. Голос говорил у меня в голове, я это ясно осознавал, Наталья просто открывала рот:

— Две недели я слушала, как ты зовёшь меня. Сначала думала, мол, молодой! Надломило его, но он справится! А ты не справился, слабак. И я пришла за тобой. Наши правила не позволяют мне игнорировать просьбу человека о смерти. Я заберу тебя.

Поверил ли я ей? Наверное, да. В тот момент, изрядно заправленный пивом, в страхе за собственную жизнь, обездвиженный и вынужденный слушать голос в своей голове, я поверил этой женщине, что она – моя смерть.

Внезапно я почувствовал, как дар речи вернулся ко мне. Умереть стало казаться абсурдной идеей, женщина пугала меня. Я не думал, что люди имеют диалог со Смертью. Мне казалось, что это тихое существо, которое просто останавливает время, отведённое человеку для пребывания в мире живых. Я был смущён, боялся дамы в чёрном, но я все ещё хотел умереть. Мне ничего не было страшно, я просто хотел смерти. Наконец, нашлись слова для моего ответа:

— Сделайте это безболезненно. Я готов.

Тут пришла очередь Смерти смутиться. Не знаю, кто был ее предыдущими клиентами, но вряд ли она сталкивалась с таким желанием встретиться с ней.

— Да, глупый человек. Ты просто дурак! Впереди тебя ждала семья, двое детей. И жена твоя будет никакая не «толстуха», как ты говорил, а самая красивая для тебя женщина. И в доме и в сердце твоём тебя ждало спокойствие. Надо было просто бороться, но ты выбрал лёгкий путь и быструю смерть. Я услышала тебя. По нашим правилам я не имею права отказать желающему. Ты умрешь так, как будто покончил с собой: вскроешь ножом вены, — она достала нож из сумки. Он был огромным и, наверняка, очень острым. Голос в голове продолжал говорить, — Полиция найдёт тебя, а твоя мать прольёт немало слез. А знаешь, что будет с твоей женой?— Я вздрогнул. Больше всего я хотел узнать, что испытает она, если я умру. Честно сказать, я хотел умереть ради ее внимания.

— Твоя жена даже не придёт на похороны. Она не в России. Но ты сам выбрал такой путь. В твоём кармане записка, прочитай ее.

Я нащупал в кармане брюк листок. Клянусь, его там не было ещё час назад. Достав скомканную бумажку, я прочитал: «ЖИЛ И УМЕР РАДИ ОДНОЙ ЖЕНЩИНЫ. Я ЛЮБИЛ ТОЛЬКО ЕЕ ОДНУ И БЕЗ НЕЁ МОЯ ЖИЗНЬ КОНЧЕНА. УХОЖУ ДОБРОВОЛЬНО И ПРОШУ НИКОГО НЕ ВИНИТЬ. Я САМ ВИНОВАТ В ТОМ, ЧТО ПРИГРЕЛ ЗМЕЮ».

Чёрт возьми! В моих снах я представлял точно такую же записку с таким же текстом. Я хотел это сделать, но не решался. Слишком боялся самостоятельно лишить себя жизни. Меня трясло, говорить я не мог. Смерть рассмеялась и продолжила:

— Положи записку обратно в карман. Полиция ее быстро найдёт, — она подошла ко мне с ножом и занесла его над моей рукой. — Глупец, ты лишаешь себя всех радостей жизни. Смерть это самый легкий выход. Глупец! Прими свою смерть!

Происходящее дальше я не могу нормально описать. До сих пор меня трясёт. Она плавно провела ножом по моей руке, и я почувствовал холод стали. Кровь начала сочиться из вены. Смерть смотрела мне в глаза. Внезапно она провела по руке очень резко и быстро, так быстро, что от резкой боли я закрыл глазам и взялся за вену. «Вот так я и умру» — эхом раздалось в голове, — «Так глупо и без всякого пафоса. А эта сука даже не придёт на похороны... А дети... я ведь так хотел детей. Я слишком много пропущу, если умру. Черт возьми! Я хочужить

 

Открыв глаза, я сразу посмотрел на рану: лишь тонкая царапина во всю вену осталась на руке. Смерть занесла нож тупой стороной. Меня трясло. На руке ещё осталось ощущение холодного металла.

Смерть смотрела на меня. Теперь она не была бледной. Ее щеки наполнилось румянцем, а глаза стали чуть ярче обычного. Она улыбалась. Следующие ее слова я запомню навсегда. С материнской нежностью она гладила мою руку:

— Ты слишком любишь жить, мой мальчик. Не придумывай глупостей и забудь ее. Она не стоит нашей встречи. Нам слишком рано видеться. Цени жизнь, она приготовит тебе ещё много сюрпризов. Сегодня я дарую тебе шанс на спасение. Позовёшь ещё раз — не прощу, глупец.

Сказав все это, она развернулась и ушла.

 

Я стоял посреди детской площадки. Дрожал и держался за царапину.

Небо было уже совсем голубое, начинался новый летний день. Смерть сегодня подарила мне жизнь. Птички чирикали свои утренние романсы. Я посмотрел на часы. Через час надо было ехать на работу. И побриться. Я люблю эту жизнь. Цена моей жизни — мое счастье.

 

Так я начал ценить жизнь.

 

ПЛ, 2018.



2018-07-06 317 Обсуждений (0)
КАК Я НАЧАЛ ЦЕНИТЬ ЖИЗНЬ 0.00 из 5.00 0 оценок









Обсуждение в статье: КАК Я НАЧАЛ ЦЕНИТЬ ЖИЗНЬ

Обсуждений еще не было, будьте первым... ↓↓↓

Отправить сообщение

Популярное:
Генезис конфликтологии как науки в древней Греции: Для уяснения предыстории конфликтологии существенное значение имеет обращение к античной...
Как выбрать специалиста по управлению гостиницей: Понятно, что управление гостиницей невозможно без специальных знаний. Соответственно, важна квалификация...



©2015-2020 megaobuchalka.ru Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. (317)

Почему 1285321 студент выбрали МегаОбучалку...

Система поиска информации

Мобильная версия сайта

Удобная навигация

Нет шокирующей рекламы



(0.011 сек.)