Мегаобучалка Главная | О нас | Обратная связь


Глава тридцать первая. Хонор



2018-07-06 399 Обсуждений (0)
Глава тридцать первая. Хонор 0.00 из 5.00 0 оценок




Писать от руки было практически невозможно, поэтому ей пришлось одолжить ноутбук Лидии, чтобы печатать. Но фразы, которые хорошо складывались в голове, напечатанными выглядели неправильно. Как можно сказать мужчине, что сын, которого он никогда не знал, мертв? Как объяснить годы молчания, годы тоски?

Хонор занималась этим уже несколько часов, но ничуть не продвинулась. Она встала и пошла в кухню, чтобы сделать чай. Теперь ей было легче двигаться. Боль почти исчезла, только по вечерам чувствовалось тупое пульсирование в бедре, и Хонор отказалась от трости, хотя и продолжала ходить по дому Джо с уже привычным пошаркиванием, чтобы не наступить на игрушки. Она составила план этого дома – почти так же, как и своего: знала, сколько шагов до кухонного стола, сколько – до чайника, знала расстояние до шкафчика с кружками. Но беспорядок перемещался изо дня в день.

Притопала Айрис и обняла ее за ногу. Хонор опустила руку на ее шелковистые кудри. В кухне было тепло от духовки, пахло ванилью и сливочным маслом.

– Бабушка Хон, можешь облизать ложку, – сказал Оскар, сунув что-то деревянное ей в руку.

– Все в порядке, Оскар, можешь облизать сам, – ответила она. – Дни, когда я облизывала ложки, уже прошли.

– Я помощник бабушки Хон, – объявил Оскар. – Потому что я хорошо вижу.

– Ты помогаешь маме печь торт? – быстро спросила Хонор.

– Два торта!

– Хонор, будете чай? – В голосе Джо чувствовалась заученная легкость.

Хонор кивнула и села на свое место за кухонным столом, позволив семье двигаться вокруг нее.

Они были для нее проблесками цвета и формы, звуками, запахами ванили, сахара и джема, горячей кружкой чая, которую поставили возле ее рук.

Кто-то постучал в парадную дверь, и она сразу же открылась.

– Это я! – крикнула Сара, подруга Джо. – Дети в машине, никак не успокоятся. Оскар, Айрис, пойдемте, мы едем в питомник, чтобы посмотреть на оленя!

Хонор слышала, как у двери засуетились. Ей нравилась Сара – исходя из того, что она успела заметить. У нее был характер, и она была темнокожей, что отличало ее практически от всех остальных в этом районе.

– Пока, бабушка Хон! – воскликнул Оскар, подбежал к ней и поцеловал в щеку.

А потом они ушли, и снова воцарилась тишина.

– Я выйду, как только закончу с тортами, – сказала Джо, вернувшись в кухню и взяв миску. – А Лидия сегодня пошла в библиотеку, чтобы повторить материал. Так что весь дом в вашем распоряжении.

– Собираешься в какое-то приятное место? – Хонор не ожидала, что Джо расскажет о своем любовнике, но не могла удержаться от маленькой попытки.

– Я иду… на день рождения друга.

– Должно быть, это очень хороший друг, если ты печешь сразу два торта.

– Один для нас. В этом доме нельзя приготовить торт и не поделиться с Оскаром.

Хонор колебалась, зная, что не должна спрашивать, но потом сказала:

– Ты вчера не спала.

– Ох, вы меня слышали? Надеюсь, я не сильно вас побеспокоила.

– Я тоже не спала. Ты часто встаешь посреди ночи.

– Извините. Я стараюсь вести себя как можно тише. – Джо соскребала тесто в формы для выпекания. – Я… На самом деле я думала, что бессонница уже проходит. Наверное, я переволновалась перед сегодняшним днем.

Хонор промолчала. Она, как правило, не вызывала невестку на откровенность. Но Джо, похоже, была взволнована, когда ставила торты в духовку и мыла миску и ложки. Хонор подумала, не собирается ли она рассказать о своем романе, и надеялась скорее на то, что это не будет слишком затянуто. Хотя этим отношениям, вероятно, недоставало острых ощущений, если она пекла торт ему на день рождения.

Джо отодвинула стул и села к Хонор за стол.

– На самом деле, – неуверенно начала она, – можете поехать со мной, если хотите.

– Поехать с тобой?

– Я… Вы, наверное, рассердитесь из-за этого…

Хонор молчала, вспомнив охватившую ее ярость, когда она мыла в кухне.

– Я хочу навестить Адама Акреле, – сказала Джо.

– Адама? – переспросила Хонор. И, как только она это произнесла, имя встало на свое место. – Ты же не говоришь о том Адаме… – Она десять лет не произносила это имя, даже не была уверена, что произносила его тогда. Но она видела имя у себя в голове, отпечатанное рядом с именем Стивена. – Ты его навещаешь?

– Только на день рождения. Он довольно одинок. Мне нравится приносить ему торт.

Значит, торт не для ее любовника, а для Адама Акреле.

Хонор стиснула зубы.

– Ты ничем не обязана этому человеку.

– Знаю, но мне нравится это делать. Мне кажется, Стивен бы этого хотел. Он очень уязвимый молодой человек.

– Он убил Стивена.

– Стивен погиб из-за него. Но Адам в этом не виноват. Он этого не хотел.

– Значение имеют последствия, а не намерения.

– Ну, я думаю, что намерения тоже важны. Сначала было тяжело его видеть. Но потом я заметила, насколько отчаявшимся и печальным он был. И тогда я подумала: за что умер Стивен, если жизнь этого парня так же несчастна?

– Значит, ты каждый год навещаешь его, чтобы подбодрить? В этом состоит твоя миссия?

– Я его навещаю, потому что у него день рождения. И я считаю, что хорошо праздновать жизнь, пока она у тебя еще есть.

– Надеюсь, ты простишь меня за то, что я не считаю, будто жизнь Адама Акреле стоила жизни моего сына.

– Все не так просто, Хонор.

– Эта роль тебе легко дается? Роль святой.

Джо встала.

– Это не какая-то роль. Мой муж умер, а это помогает мне спокойнее принимать свершившийся факт.

– А как Лидия смотрит на твои визиты к этому человеку?

– Я однажды сказала ей об этом, и она очень разозлилась. Как и вы.

– Думаю, у нее была причина для этого.

– Справедливо. Я не могу с вами спорить. Но прошло уже десять лет. Это очень много, чтобы ненавидеть кого-то, кто этого не заслуживает.

Джо вышла из комнаты, и Хонор осталась сидеть за столом с остывающей чашкой чая, от которой все еще поднимался пар.

Наш сын погиб, – напечатала Хонор. – Ты его не знал, я не позволила тебе его узнать, и он умер, чтобы спасти незнакомого человека. Его жена не проронила на похоронах ни слезинки и теперь каждый год печет торт тому человеку, а я зла, безумно зла, что он сделал это вместо того, чтобы жить.

Хонор удалила написанное. Она много раз представляла себе смерть Стивена, во сне и наяву. Иногда это было пыткой, а иногда утешением. Адам Акреле был туманной фигурой в ее сознании. Искаженной пустотой, как и ее центральное зрение. Он был причиной, поводом, способом, проклятием.

В кухне Джо упаковывала покрытый глазурью торт в коробку.

– Ладно, – сказала ей Хонор. – Ладно, я поеду с тобой. Но не ожидай, что я скажу ему хоть слово. Мне он не нравится. Однако мне любопытно. Хочу увидеть, ради кого мой сын расстался с жизнью.

Пока они ехали, Джо включила радио, избавив их от необходимости разговаривать, хотя Хонор все равно слишком глубоко ушла в свои мысли, чтобы что-то сказать. Ей не хотелось искать объяснение смерти сына, потому что это значило бы, что она смирилась. А она не могла с этим смириться. И никогда не смирится с тем, что ее красивого, замечательного мальчика, преисполненного потенциала, интеллекта и любви, больше нет.

Десять лет… Он был не из тех, кого время может стереть из памяти. Чувства Хонор не потускнели и не исчезли. Она любила редко, но если любила, то полностью и навсегда.

– Что вам стоит знать об Адаме… – начала Джо, когда они проехали через центр в другой конец Брикхэма. – Я навещаю его только раз в году. Он не хочет видеть меня чаще и каждый раз ведет себя по-разному – иногда лучше, иногда хуже. У него какие-то проблемы с психикой. Я точно не знаю какие, ему неудобно об этом говорить, но ему становится намного хуже, если он не принимает лекарства.

«И ради этого Стивен пожертвовал своей жизнью?!»

– В прошлом году он устроился на работу, так что, надеюсь, у него все идет хорошо. Ему сложно поддерживать отношения.

– Что тебе дают эти визиты? – Хонор не могла этого не спросить.

– Это не ради святости. В первый раз, когда я его увидела, мне хотелось ответов. Я жаждала знать, что случилось. И он смог рассказать мне некоторые детали, хотя и немного. – Она ненадолго замолчала. – Я продолжаю его навещать, потому что чувствую себя связанной с ним. В последние минуты жизни Стивена они разделили что-то. Он жив потому, что мой муж был хорошим человеком. И мне нравится это знать.

Хонор нахмурилась:

– Не уверена, что мне нужно такое напоминание.

– И он мне нравится. – Джо включила левый поворотник и припарковалась возле многоквартирного дома из желтого кирпича. – А ему нравится мой торт, что не может не радовать.

Они медленно двигались вокруг многоэтажки ко входу в парадное. Там был пандус для инвалидных колясок, по которому они и поднялись. Торец здания был изрисован граффити – отчаянными бессвязными попытками коммуникации тех, у кого слишком много свободного времени. Джо позвонила в домофон и придержала дверь для Хонор.

В парадном был узкий коридор, в котором чувствовался запах сырости и мочи. Возле четвертой двери кто-то приклеил на скотч зеленый воздушный шарик. Хонор коснулась его рукой.

– Похоже, у него вечеринка, – весело сказала Джо и постучала в дверь. Им открыла девушка. Хонор смогла разглядеть серьги кольцами и часть сложной прически. – Привет, я Джо, а это моя свекровь, Хонор Левинсон. Мы пришли поздравить Адама с днем рождения.

– Проходите, – ответила женщина и повела их по другому узкому коридору к тому, что предположительно было гостиной.

Хонор резко остановилась в дверях, когда ей в нос ударил запах старой бумаги. Библиотека. Она протянула руку и обнаружила книги в мягких обложках, стоявшие вдоль стены. В поле ее зрения были только книги. Казалось, они полностью закрывали стены, от пола до потолка, сложенные друг на друга в три пошатывающихся ряда. Если тут и были книжные шкафы, то они уже давно похоронены под книгами. В комнате было тускло и чувствовались другие запахи: подсолнечного масла, кофе и чего-то очень знакомого, что она никак не могла вспомнить.

– С днем рождения, Адам, – сказала Джо, направляясь к фигуре, сидящей в кресле в углу комнаты. Она обняла его и вручила коробку с тортом.

– Опять мой любимый? – спросил он.

– Конечно.

Хонор, пройдя в комнату, похожую на библиотеку, рассматривала Адама Акреле, насколько ей позволяло зрение. На нем была сине-белая футболка. У него была гладкая темная кожа. Хонор стояла по возможности ровно, словно бросая вызов тому, кто решит предложить ей присесть.

– Я принесу тарелки, – сказала девушка, которая их впустила.

– Это моя подруга, Элли, – пояснил Адам. – Мы встречаемся с октября.

– Это прекрасно, Адам. Я так за тебя рада!

– Она хорошая девушка. Терпит меня. Как твои младшие?

– Отлично. Оба растут как сумасшедшие. А Лидия скоро сдает экзамены, мы ею очень гордимся. Адам, это моя свекровь, доктор Хонор Левинсон, мать Стивена.

Молодой человек вскочил на ноги:

– Ух ты, мама Стивена? Вау, пожалуйста, присаживайтесь, садитесь здесь. Элли скоро вернется с тортом, она и чай сделает. Или вы хотите кофе?

– Нет, спасибо.

Но Адам уже схватил обеими руками руку Хонор, прежде чем та успела отскочить, и теперь тряс ее, будто хотел выдернуть. У него были большие, теплые и слегка влажные ладони.

– Мам, – позвал Адам, – это мама Стивена. Стивена!

В углу комнаты произошло сейсмическое движение, и к ним подступила крупная женщина. Она была чуть ниже Хонор, но как минимум в три раза шире. Хонор мельком увидела ее выпрямленные утюжком волосы, торчащие вокруг круглой головы.

Она схватила гостью и крепко обняла. Хонор пискнула, когда, прижав к массивной груди, из нее выдавили весь воздух.

– Спасибо вам большое! – прогремела женщина ей на ухо. – Спасибо, даже не знаю, как вас благодарить!

Она отклонилась назад, все еще держа Хонор, и посмотрела ей в лицо. Женщина выглядела коричневым пятном, она находилась слишком близко, чтобы ее можно было разглядеть. Хонор ошарашенно вдохнула, почувствовав запах шерсти и аромат духов «Anais Anais». Это был запах, который она уловила вместе с запахом книг, тот, который узнала, но не могла вспомнить. Тот же аромат, который Стивен когда-то купил ей на день рождения. Когда ему было сколько? Одиннадцать? Двенадцать? Цветочный, чересчур сладкий, слишком девичий для Хонор. Она носила его каждый день, пока бутылочка полностью не опустела.

– Спасибо за вашего сына, – сказала мать Адама. Женщина была абсолютно растроганная, всеохватывающе теплая и цветочная. У нее был звучный, глубокий голос. – Спасибо, что подарили мне моего. Моего единственного сына. Как мать вы понимаете, что я чувствую.

– Да, – услышала Хонор собственный голос. – Наверное, понимаю.

Они пели «С днем рожденья тебя», и кто-то включил музыку на проигрывателе компакт-дисков, приткнувшемся в углублении среди мягких обложек. Адам танцевал со всеми: с Джо, матерью, социальной работницей, которая пришла после них, даже с Хонор. Она сидела в кресле, но он взял ее за руки своими большими влажными ладонями и качался туда-сюда, улыбаясь ей.

Насколько она помнила, ей почти не встречались люди с психическими заболеваниями, поэтому Хонор не имела ни малейшего понятия, нормально это для Адама или нет. Но, когда он неловко танцевал с Элли, сбивая книжки из стопок, так что они падали у их ног словно лепестки, он выглядел счастливым.

Джо хлопала в такт музыке, будто они праздновали день рождения одного из ее детей.

Когда торт нарезали и разложили на бумажные тарелки, Адам сел возле Хонор достаточно близко, чтобы она могла различить тихие звуки, которые он издавал, пока ел.

– Я каждый день думаю о вашем сыне, – сказал он.

Она не смогла съесть много торта, он был слишком сладким. Хонор пыталась увязать этого вполне реального, крепкого парня с неопределенным человеком, которого всегда представляла.

– Он же был умным? – спросил Адам. – Позже я узнал, что он был ученым.

– Физиком.

– Я понял, что он умный, просто по тому, как он со мной говорил.

– Как… – Хонор проглотила приторную сладость.

Она думала о последних словах Стивена, лежа в одиночестве поздно ночью и во снах. Но они были неясными – всего лишь предположением, таким же расплывчатым, как она представляла Адама Акреле. Чаще она слышала его повышенный, злой голос, как во время их последней ссоры.

Возможно, один набор слов смог бы вытеснить другой?

– Что он тебе сказал? – спросила она.

Адам поудобнее сел на стуле.

– Я был на мосту, собирался прыгать. Я ждал поезда, чтобы упасть сразу под него. Хотел, чтобы было наверняка, понимаете? Правда хотел покончить с собой. А потом я увидел мужчину в спортивной одежде, перелезающего через ограждение. Я решил, что он тоже хочет прыгнуть. Помню, как подумал: разве не забавно, что в одном месте в одно время встретились двое сумасшедших?

Он говорил как человек, который уже много раз рассказывал эту историю: возможно, она была его коронной байкой. Нет, он рассказывал об этом на терапии. И Джо.

– Но потом он сказал мне не прыгать. Он спросил, как меня зовут, и сказал, что я не должен прыгать. Так я понял, что он пытается меня спасти. А потом он спросил, знаю ли я, что такое гравитация и что ее вызывает.

Хонор никогда не слышала, как Стивен читает лекции, но помнила, как он разговаривал с маленькой Лидией. Он всегда был терпеливым, мягким, никогда не говорил с ней так, будто она слишком мала для рационального мышления. Хонор подумала, что Стивен говорил с Адамом именно так.

– Я ответил: «Ну, типа того». В тот момент я не думал о гравитации или о чем-то еще, меня больше интересовало, когда будет поезд. А потом он сказал то, что я никогда не забуду. Он сказал, что гравитация – это сила, возникающая между двумя объектами, и что у всего во Вселенной, и не важно, насколько большого или маленького, есть гравитация. Что все притягивается ко всему остальному.

Хонор закрыла глаза. В комнате вокруг них воцарилась тишина. У Адама был нежный, немного тонкий голос. В ее сознании он стал глубоким голосом Стивена с намеком на северный лондонский акцент, от которого он так и не избавился. Он всегда умел хорошо объяснять.

– Даже люди, – сказал Адам.

Сказал Стивен – в ее голове.

– Благодаря гравитации горят звезды и вращаются миры, но она есть и у людей. Любые два человека, близкие друг к другу, оказывают друг на друга воздействие, соразмерное расстоянию между ними. И чем они ближе, тем оно сильнее.

Хонор произносила слова одними губами. Они вышли из нее шепотом: Чем они ближе, тем оно сильнее.

– А потом, – продолжил Адам, – я услышал позади нас сирену. Я как бы начал разворачиваться, чтобы посмотреть, и на секунду потерял равновесие. Уступ был довольно узким. А он протянул руку, чтобы помочь мне, но мы не были так близко – недостаточно близко, чтобы прикоснуться. Достаточно близко, только чтобы говорить. И я даже не заметил, как он поскользнулся, просто увидел его руку и лицо. Я вытянул руку, чтобы схватить его, но не достал. Я был недостаточно быстрым. Тем не менее я помню, как он посмотрел мне в глаза. Казалось, это было очень долго, но это не могло длиться больше секунды. Мы просто смотрели друг на друга. Будто мы… будто знали друг друга. Будто понимали.

Адам поерзал. Она слышала, как под ним скрипит стул.

– А потом он упал, – сказал парень.

* * *

На обратном пути Хонор листала книгу, которую ей навязал Адам, когда они уходили. Она была ей прекрасно знакома. «Сокровищница английской поэзии», с мягкой обложкой, потрепанной от использования.

– Я не ожидала, что он так молод, – сказала она.

– Ему двадцать шесть. Он пытался прыгнуть в шестнадцать. Как сейчас Лидии. – Джо покачала головой. – У меня есть масса причин благодарить судьбу.

– И еще, я не ожидала… – Хонор не могла подобрать нужного слова. Она не могла сказать, что Адам ей понравился. Ее симпатия к нему была ограничена. Но она почувствовала к нему что-то, эмоцию, у которой, возможно, еще нет названия. – Я не знала, чего ожидать, – закончила она.

– Вы злились, – сказала Джо. – Может, теперь вы не настолько сердитесь?

– Нет. Не сержусь. Тяжело злиться на кого-то такого… – И снова этот термин ускользнул от нее. Она имела в виду что-то вроде настоящего, но это слово было недостаточно точным. – Тяжело злиться на кого-то, кто так хорошо помнит слова Стивена.

– Гравитация, – согласилась Джо. – Давно не слышала об этом. Да. Это очень похоже на Стивена, правда?

– Когда-то он бросал камни, перья и листья в пруд с мостика в парке. Он всегда ставил эксперименты, даже в детстве.

– Я рада, что вы поехали со мной, – сказала Джо.

Хонор кивнула. Она не была рада. Но она была…

Благодарна?

– Когда я впервые встретила Адама – он тогда был не в такой хорошей форме, фактически он был в клинике, его положили туда после попытки самоубийства, – я поняла, что если бы Стивена там не было, то Адам был бы мертв. А я не могу желать такого кому-то.

Хонор думала об этих словах. Очень вероятно, что Джо была лучшим человеком, чем она. Несмотря на то, каким искренним был этот парень, насколько была благодарна его мать, какую бы связь она ни почувствовала в той странной душной комнате, навязчиво заставленной книгами, Хонор знала, что, если бы у нее был выбор, она бы не выбрала жизнь Адама Акреле вместо Стивена Левинсона.

Но у нее не было такого выбора. Ей была дана эта реальность.

Может, пришло время учиться ее принимать?

– Когда позвонили из больницы, – сказала Джо настолько тихо, что ее почти не было слышно за шумом мотора, – и сказали, что Стивен упал с моста, сначала я подумала, что он прыгнул.

– Ты подумала, что он…

– Он страдал от депрессий. Не часто и не все время, но иногда они бывали. Он называл их черными дырами. Бывали дни, когда он чувствовал, будто из его жизни высосали всю радость. И тогда я ничем не могла ему помочь – мне просто нужно было находиться там и переживать это с ним, давая понять, что мы с Лидией будем рядом, когда он вернется. Он говорил, что бег помогает. И в тот день он тоже пошел бегать.

Хонор не знала, что ответить. Ее Стивен, человек, которого она знала лучше всех… Она вспомнила долгие мрачные дни, когда он был младенцем. Что он мог впитать с ее молоком?

– Он не хотел вам рассказывать, – добавила Джо. – Не хотел, чтобы вы волновались. И, Хонор, такое бывало нечасто. Бóльшую часть времени он был в порядке. Даже лучше, чем в порядке. Мы были счастливы вместе.

Хонор вспоминала свадьбу Стивена и Джо в зале бракосочетаний в Кембридже. Она вспоминала, как сидела в первом ряду и умышленно игнорировала то, как они смотрели друг на друга. Улыбались друг другу. Тот момент, когда ее сын надел кольцо на палец невесты. Она отказалась от иудаизма задолго до этого, но кипела недовольством из-за росписи в зале бракосочетаний.

Она думала о пригласительном, от которого отказалась, о жгучей ревности внутри, замаскированной под презрение. О том, насколько свысока она смотрела на свою невестку.

Иногда ей казалось, что Джо напоминает Венди, жену Пола, красивую и домашнюю. Иногда она использовала это в качестве оправдания своей ревнивой неприязни. Но правда была проще и хуже: в ее глазах никто не был достаточно хорош для Стивена.

По иронии судьбы, теперь ей все виделось яснее.

– Я была не очень добра к тебе, Джо, – сказала она.

– Ох, ну что вы… – Невестка явно смутилась. – Во всяком случае, все это в прошлом.

Хонор прислонилась к окошку машины. Вибрации двигателя пробежали по ее голове, вниз по позвоночнику и к бедрам.

Десять лет Хонор думала, что если Стивена, ее центра тяжести, больше нет, то вместе с ним перестало существовать и все остальное. Ей хотелось, чтобы мир рухнул, сгорел дотла, превратившись в пепел и пыль, как письмо с калифорнийским штампом и марками авиапочты. Она считала трагедией то, что он не рухнул, не сгорел дотла. Что она продолжает жить после того, как все, ради чего она жила, исчезло, стерлось из центра ее жизни, оставив лишь периферию.

Невероятно, но теперь казалось, что она начала двигаться дальше, открывать для себя новые силы притяжения, хотя и с опозданием.

Когда они вернулись домой, Хонор включила ноутбук и долго печатала не задумываясь. То, что она не могла видеть слова, только помогало.



2018-07-06 399 Обсуждений (0)
Глава тридцать первая. Хонор 0.00 из 5.00 0 оценок









Обсуждение в статье: Глава тридцать первая. Хонор

Обсуждений еще не было, будьте первым... ↓↓↓

Отправить сообщение

Популярное:
Как выбрать специалиста по управлению гостиницей: Понятно, что управление гостиницей невозможно без специальных знаний. Соответственно, важна квалификация...
Как вы ведете себя при стрессе?: Вы можете самостоятельно управлять стрессом! Каждый из нас имеет право и возможность уменьшить его воздействие на нас...
Генезис конфликтологии как науки в древней Греции: Для уяснения предыстории конфликтологии существенное значение имеет обращение к античной...



©2015-2020 megaobuchalka.ru Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. (399)

Почему 1285321 студент выбрали МегаОбучалку...

Система поиска информации

Мобильная версия сайта

Удобная навигация

Нет шокирующей рекламы



(0.016 сек.)