Не постоянство, а перемены 6 страница

Печаль посмотрела на Шарона, тот с каменным лицом кивнул.

- Посол Раннона знает, что вы нашли потерянного ребенка? – спросила Печаль.

- Нет, - ответил твердо Веспус. – Посол Мира ничего не знала. Маленький круг знал до этого утра по приказу Мелисии. Она не хотела вреда для Миры. Мире сообщили этим утром, как и тем, кто сопровождал нас к мосту, незадолго до отбытия.

- Почему ее там не было? – спросила Печаль. Раньше Мира всегда посещала церемонию, оставаясь на риллянской стороне.

- Ее попросили не приходить.

Тон Шарона был ледяным:

- Вы запретили послу Раннона прибыть на церемонию поминовения?

- Не будем сейчас об этом, - Печаль молила Шарона взглядом, он хмуро кивнул. – Я все еще не понимаю, почему вы не сообщили нам, когда убедились, - сказала она Веспусу.

- Причин много, - сказал Веспус. – Во-первых, практическая сторона. Мы сказали бы, что нашли мальчика, едва понимающего слово на раннонском, которого никогда не стригли, который не носил обувь в жизни, но считаем его потерянным сыном канцлера? И вы бы готовили комнаты? Он не мог читать, у него не было образования. Он дрожал сначала только от того, что с ним в комнате были Белисс, Афора и я. И ситуация с вашим отцом… Стоило показать Мэла отцу, учитывая его… кхм, сложности?

Печали не понравилась его пауза. Ей не нравилось, что так он намекнул, что знал, что за сложности там были.

- Не нужно было сообщать моему отцу. Вы могли сообщить моей бабушке, пока она была жива. Или лорду Дэю. Или даже мне.

- Я этого не хотел, - вдруг сказал Мэл, привлекая к себе их внимание. – Когда мне сказали, кто я, я решил, что не хотел быть Мэлом из Раннона.

Печаль вдохнула.

- Тогда кем ты хотел быть? Как тебя звали? Женщина, Белисс. Она тебя как-то должна была звать.

- Ир биши. Она звала меня Ир биши.

- Это значит «тот, кого обнаружили». Или найденыш, - сказал Расмус ледяным тоном. – Это не имя.

- Я этого не знал, - рявкнул Мэл, взгляд помрачнел. – Для меня это было именем, пока мне не сказали иначе.

Расмус не ответил.

- Я знаю, что ты чувствуешь, - Мэл посмотрел на Печаль еще раз, - потому что так я ощущал себя два года назад. Весь мой мир перевернулся, все, что я считал настоящим, пропало. Я злился и не хотел, чтобы это было правдой.

Она уставилась на него.

- Что изменилось? – тихо спросила она. На миг показалось, что остальные в комнате пропали, не было слышно ни вдоха, ни шепота. Печаль ждала ответа, ее сердце яростно колотилось, хотя она не знала почему.

- Я хочу узнать, откуда я. Кто я, - Мэл опустил ладони на стол, перевернув их, показывая открытость, и склонившись к ней. – Я хочу знать свою историю и свою семью, если они позволят. Если ты позволишь. Я хочу знать о себе правду.

Печаль поймала себя на том, что склонилась к нему и кивает. Она поняла, что узнала его. Хотя она родилась после смерти брата, Печали всегда казалось, что глаза Мэла смотрят на нее. Он был знакомым. Она забыла, где была, забыла обо всех здесь, кроме Мэла.

- Я хочу домой, - сказал он.

 

Шахматная доска

 

Расмус громко кашлянул, Шарон отодвинул кресло от стола и сказал:

- Думаю, мы услышали достаточно.

Печаль пришла в себя от транса, в который впала от слов Мэла. Она моргнула и отклонилась на стуле, мысли были густыми, как сироп.

- Мы уходим? – спросила она.

- Нам нужно собрать совет и подготовить твоего отца. Думаю, мы знаем все, что нужно, - Печаль смотрела на него, не скрывая смятения, и Шарон сказал. – Мисс Вентаксис, нам нужно в Летний дворец. Сейчас.

- Путь может быть опасным, - сказал Мэл, и Печаль посмотрела на него. – Там все еще может быть толпа.

Ощущение узнавания прошло, Печаль хмуро посмотрела на Мэла, тревога щекотала спину, он смотрел на нее растерянно, словно тоже это ощущал.

- Позвольте послать кого-то к мосту и проверить, чист ли путь для нас, - Веспус плавно встал и уперся руками в стол.

- Для нас? – сказал Шарон.

- Конечно. Мы едем с вами. Мы договорились.

Шарон глубоко вдохнул, Печаль встала, вдруг ей захотелось быть снаружи, вдали от этих людей и спора, что вот-вот разразится. Шарон справится. Ей нужно место, чтобы подумать.

- Я подышу воздухом.

- Я с тобой, - хором сказали Расмус и Мэл.

- Я предпочту одна, - сказала Печаль, не глядя на них.

- Это мудро? – сказал Веспус. – Мэл пойдет с вами. Вам нужно поговорить наедине. Пару дней мы будем постоянно требовать ваше время.

- Не знаю... – начал Шарон, но Печаль покачала головой, ей нужно было выйти.

- Хорошо. Мы не уйдем далеко.

Она не дала ему добавить, вышла из-за стола. Шаги за ней сообщили, что Мэл последовал, но она не замедлилась для него, не показала, что ждет.

Дверь гостиницы открылась, словно Мелакис, стоявший снаружи, ожидал, что она выйдет. Солнце сияло жестоко после полумрака гостиницы, и она моргнула, замерев, ожидая, пока глаза привыкнут.

- Мы пойдем и проверим мост.

Голос Афоры испугал ее. Печаль не слышала ее и Линсель, стоявших теперь тихо за ней. Афора кивнула Печали и оставила их, Линсель ушла за ней.

Печаль молчала, пошла в противоположную от Афоры и Линсель сторону.

- Стоит оставаться у Мелакиса на виду, - сказал Мэл, но Печаль не слушала его, пошла по узкой тропе на звук руки, надеясь, что он не пойдет. Ее платье цеплялось за ветки, она тянула его, поднимала юбки, шла, пока не оказалась на полянке над ревущей водой. Она прошла и посмотрела вниз, поверхность была бурной и злой. Ярость реки совпадала с бурей в ней, и она смотрела, как река бьется о камни, оставляя густую пену.

- Трудно поверить, что я выжил в этом, - сказал Мэл рядом с ней.

Печали не нравилось, как близко он стоял к ней. Он так легко вторгся в ее пространство, словно они встретились не пару часов назад. Она шагнула вперед, встала на краю утеса. Ее раздражение усилилось, когда он присоединился к ней.

- Я хотел бы что-нибудь вспомнить, - сказал он. – Что-то важное, что доказало бы все. Лорд Веспус думал, что метки, слов Белисс и одежды хватит. Я тоже надеялся. Но лорд Дэй не убежден, я это вижу. Как и ты, да?

Печаль пожала плечами. Она честно не знала, что думать. Ее разум раскачивался, как маятник, между «да, она ему верит» и «нет, как можно?». Оба варианта вызывали пустоту. И она молчала, глядя на реку.

- Все хорошо. Я понимаю. Я бы тоже не верил. Сначала.

Она хотела, чтобы он ушел, оставил ее распутывать узел мыслей в голове. Если он надеялся убедить ее сейчас, то ошибался.

- Прости насчет моста. Я не думал, что будет значить для людей мое появление, - он сделал паузу. – Лорд Веспус думал, что это хорошее решение. Он рассказывал, как все было в Ранноне из-за того, что случилось со мной. Он думал, люди обрадуются мне, если учесть, что это годовщина падения.

Печаль прикусила щеку изнутри. Лорд Веспус не хотел сделать людей счастливыми, юноша был так наивен? Но что-то не дало ей рявкнуть на него. Это как ударить щенка.

- Я узнал, что мы придем сегодня, только вчера поздно ночью, - продолжил Мэл. – Может, нам стоило подождать. Но я рад, что встретил тебя.

Мэл поднял руку, словно хотел коснуться ее, и Печаль, не думая, отпрянула.

И потеряла равновесие.

Ее левая нога съехала с края утеса, грязь не удержала ее. Она посмотрела в глаза Мэлу, размахивая руками, крик застрял в горле. На долю секунды она застыла между землей и рекой, ее тело отклонилось, его притягивала гравитация и ее движение. Она увидела его намерения ярко, словно но сообщил о них.

Она глупо пошла сюда с ним, поверила его невинности. Чтобы он отвел ее к краю.

Он хотел сбросить ее.

Его рука обхватила ее запястье, он потянул ее от края. Она врезалась в него, и они рухнули на землю, в грязь и листья.

Они упали неловко, Печаль наполовину оказалась на нем, ее колено ударилось о землю с болью, его ладонь все еще держала ее с силой, что оставит на ее запястье кольцо аметистовых синяков. Он отпустил, и она поднялась, не обращая внимания на боль в колене, сжимая запястье правой рукой, глядя на него. Мэл с опаской смотрел с земли, а потом медленно встал.

- Думаю, одного Вентаксиса в Архиоре хватит на пять поколений, - сказал он с дрожью в голосе.

Печаль сглотнула.

- Я бы не дал тебе упасть, - тихо сказал он.

Она кивнула, не зная, верит ли ему. Она быстро и тяжело дышала, словно бежала.

Шум за ней заставил обернуться, Веспус и Мелакис выбежали на полянку. Сердце Печали подпрыгнуло к горлу, пока за ними не появился Расмус.

Рилляне посмотрели на бледные лица Печали и Мэла, листья и прутики на них с вопросами в глазах. Веспус нахмурился.

Он открыл рот, Мэл шагнул вперед, заслонив собой Печаль. Закрыв от него. Он защищал ее. Он спас ее, а теперь ограждал. Ее желудок сжался от осознания.

- Какие новости? – осведомился Мэл, не дав Веспусу заговорить.

- Толпа ушла, - сказал лорд, глядя на Печаль и Мэла с вопросом.

Печаль не ждала, когда он их озвучит, прошла мимо них, впервые побаиваясь возвращаться в Раннон.

Шарон ничего не сказал, пока они шли к мосту. Все молчали. Мелакис понес Шарона, Афора взяла кресло. Печаль следовала за ними, тихий Расмус был рядом с ней, а Мэл и Веспус шагали в конце.

Веспус был прав, стражи порядка разогнали толпу, но Печаль все еще ощущала на себе взгляды, пока они спускались по мосту в Раннон. Она держалась середины, двигалась медленно, помня о нефритовой воде далеко внизу. Но даже это не мешало ей думать о раннонце, что шел за ней, следить за его каждым шагом.

Допустим, это был Мэл Вентаксис, вернувшийся из мертвых. Он был прав, метка и одежда были убедительны. И он был похож на портреты. Он вернется домой, Харун выздоровеет, и она больше не будет канцлером. Никогда.

Что-то в ней напряглось, она замерла.

- Что такое? – спросил Расмус, но она покачала головой и зашагала снова.

Она не хотела быть канцлером. Так почему мысль, что он заберет ее место, вызывала странные ощущения?

- Карета всего одна? – голос Веспуса разогнал ее мысли.

Шарон дождался, пока близнец поместят его в карету, и ответил:

- Да, остальные уехали в Летний замок. О гостях нас не предупредили. Но мы пришлем одну за вами, когда приедем.

Веспус застыл, Печаль подавила улыбку. Было приятно в чем-то выиграть у Веспуса.

Веспус повернулся к ней, сверкая глазами, и Мэл снова встал между ними.

- Хорошо… то есть, спасибо, - исправился Мэл. – Мы подождем в башне на риллянской стороне ее прибытия, да, лорд Веспус?

- Долго? – сказал Веспус, голос был натянутым, ледяной гнев в глазах выдавал его.

Печаль дала Шарону ответить:

- Четыре часа? Два мы будем ехать туда, и два – карета к вам.

- И еще два на наш путь к вам. И канцлер к тому времени давно прибудет.

Кивок Шарона был блаженством.

- Можно взять лодку, - сказал Веспус, взглянув на Афору. Она кивнула.

- Мы подождем, - сказал Мэл Печали. – Все хорошо.

Веспус хмуро посмотрел на него, но Мэл улыбался Печали.

Печаль знала, что должна предложить что-то в ответ на его решение, но не могла себя заставить, все еще не придя в себя от случившегося у реки, в гостинице, на мосту. Она смогла неловко кивнуть, смотрела, как кучер сложил кресло Шарона и прикрепил к карете сзади, а потом она забралась внутрь и подвинулась для Расмуса.

Веспус сжал плечо сына.

- Расмус поедет с нами, - сказал он.

- Но он – посол Раннона, - сказала Печаль, кучер захлопнул дверцу и сел на свое место. Расмус посмотрел ей в глаза с мольбой.

- Пусть атташе Корриган проведет время с отцом, - сказал Шарон. – Он присоединится к нам в Летнем замке. Поехали, - он постучал по крыше кареты, и Печаль услышала, как хлестнул кнут.

- Шарон, что…?

- Нам нужно поговорить о делах государства, это нельзя делать при риллянине, даже дружелюбном, - Шарона было едва слышно за шумом колес. – Что произошло, пока вы были одни? – он кивнул на листья на платье, и Печаль убрала их, пока отвечала:

- Он сказал, что хотел бы, чтобы доказательств хватало, но и он бы не доверял на нашем месте. И он… - она хотела рассказать, что он спас ее, но решительный вид Шарона заставил ее передумать. Шарону не нужно было знать это. Но все утро было таким запутанным, что, если бы ей кто-то сказал, что черное – это белое, она бы поверила.

- Не знаю, кто этот мальчик, но это не Мэл Вентаксис. Это невозможно. Мэл мертв, так уже восемнадцать лет. Это правда. Мы не должны забывать это.

Она уставилась на него.

- Ты же не думаешь, что это он? – он склонился, глядя ей в глаза.

Она не могла смотреть ему в глаза.

- У него есть метка. Там, на шее. Одежда… Шарон, у них есть одежда. И он как на портретах…

- Ради Граций, - рявкнул Шарон. – Ты просто хочешь, чтобы это был он.

- А что такого? Найти брата, причину, по которой Раннон сломлен, а отец зависим, живым – плохо? – ответ Печали тоже был резким.

- Так вовремя, Печаль? Из всех дней именно сегодня.

- Годовщина падения.

- И утро после того, как я сказал, что ты заменишь отца. После того, как женщина умерла при всех. В день, когда мы проголосовали советом за тебя.

Печаль отклонилась. Вряд ли это было совпадением. Она знала, что не желала, чтобы он ожил именно в этот миг и спас ее от всего, но он так вовремя появился сегодня. Еще пара дней, и он пришел бы в другой Раннон.

- Многие убили бы за власть, которой ты хочешь избежать, - продолжил Шарон. – Люди. Твоя семья. И Веспус точно хочет, чтобы Мэл был канцлером.

Печаль не понимала.

- Какое Веспусу дело, кто канцлер в Ранноне?

Шарон склонился.

- Знаешь, почему Харун изгнал его?

- Нет, - Печаль не знала. Если честно, как только она узнала, что Расмус мог остаться тут, когда его отец уедет, ей был все равно. Она спрашивала у Расмуса, конечно, но и он не знал. Они решили, что это из-за Ламентии, что он поссорился с Харуном из-за этого, как Арран Дэй и Корам Меллвуд, и как те, кого отсылали до этого.

- Он просил у Харуна землю в Ранноне.

- Что? – глаза Печали расширились. Она не понимала. – Зачем ему тут земля?

- Из-за его деревьев альвус. Веспус пытался выращивать их в своем поместье веками, но толку было мало.

Печаль кивнула, она знала это. Расмус говорил ей, что древесина, смола и даже листья были ценными. И они были редкими, потому что их было сложно выращивать. Если бы не способности его отца, связанные с растениями, он вообще не смог бы заставить их расти.

- И он думает, что тут земля лучше? – сказала Печаль.

- Да. На севере Риллы мало солнца, почва не так плодородна… Он просил у Мелисии дать ему земли на юге, где будет проще для него, но она отказалась забирать их у людей, которым они принадлежали.

- Отец тоже отказал ему?

- Наоборот, размышлял над этим, - сказал Шарон, снова удивив Печаль. – Пока Йеденват не напомнил ему о слухе, что Веспус был против соглашения о мире, потому что верил, что Рилла победит в войне. Он подталкивал Мелисию сражаться за победу, надеясь захватить себе Северные болота, где он смог бы устроить ферму.

Рот Печали стал «О» от понимания.

- Думаете, он снова пытается получить ту землю? Что он ради этого даже поведет самозванца к власти? Ради пары миль земли?

- С его марионеткой у власти это будет не парочка миль земли, Печаль. Зачем ему только это? Это будет весь Раннон. Шанс править, как его наполовину сестра. Не забывай, у них разные отцы. Отец Мелисии был королем. Веспуса – мелким лордом. Ей было суждено стать королевой, править страной, а ему… Он получил поместье отца на севере. Думаешь, этого Веспусу хватает?

Печаль покачала головой.

- Но это… после того, что сделал Харун, кто будет возражать, когда старший сын вернется из могилы и восстановит землю, даже если при этом риллянин будет его правой рукой?

- Если это так, но он планировал это… как долго? С тех пор как покинул Раннон, если они говорили правду, что нашли Мэла два года назад.

- Разве это не еще одно странное совпадение? Он уходит и сразу находит потерянного наследника? Понимаешь теперь мой скепсис?

Печаль кивнула. Она должна была понять это раньше. Почему бы наполовину брата королевы Риллы устроило бы место посла в Ранноне? Он рос в роскоши, которую не мог унаследовать, амбиций хватало, чтобы подталкивать сестру продолжать войну, хотя все знали, что она этого не хотела, лишь бы он получил немного земли. Прожил бы он восемь лет в Ранноне за просто так? И он сменил тактику, решил попросить землю у Харуна. И когда это провалилось…

- Нужно написать королеве Мелисии. Она должна знать, что задумывает ее брат, - решительно сказала Печаль.

Шарон с жалостью посмотрел на нее.

- Печаль, тот мальчик жил в ее замке два года. Она нам не написала. Я не верю, что она в этом вместе с Веспусом, - осторожно добавил он, - но мы не должны показать ему свои подозрения, пока не узнаем больше. Так что не говори ничего и атташе Корригану, когда он вернется. Мы не знаем, сколько он уже знает.

Печаль открыла рот, чтобы защитить Расмуса. И замерла. Она даже не задавалась вопросом, почему Веспус радостно оставил единственного ребенка так далеко от дома.

- Расмус сказал бы мне, - сказала она, не желая высказывать это вслух. – Если бы он знал о Мэле. Он бы написал. Потому Веспус оставил его. Потому что он уже это затеял. Нашел мальчика, которого использует, - мурашки побежали по ее рукам от зловещего предчувствия. – Погодите, - Печаль вспомнила слова Мэла. – Он сказал, что не знал до прошлой ночи, что они придут сегодня. Они не планировали этого, но ночью… что-то заставило Веспуса передумать.

Шарон был прав. Линсель могла написать Веспусу об Алиссе. Веспус был в замке Раннона восемь лет, он достаточно знал, чтобы понять, как ответит Шарон. Он решил показать Мэла сегодня, чтобы помешать им.

И он это сделал. Они не вернулись в Истевар смещать Харуна. Вместо этого Харун ехал в Летний дворец, чтобы понять, был ли встреченный Печалью юноша его давно потерянным сыном.

 

 

Летний дворец

 

Летний замок называли Жемчужиной Раннона, бывшая королевская семья и их двор перебирались сюда на летние месяцы, наслаждались садами, срывали с деревьев финики и инжир и разламывали руками сразу же. Канцлеры Вентаксиса сохранили эту традицию, приглашали послов, Йеденват и их семьи сюда на неделю или две.

Врата с причудливым узором сияли медью на солнце, их открыли для них, и Печаль с Шароном притихли, пока карета долго подъезжала к главному зданию замка, готовясь к тому, кто их встретит.

Печаль выглянула в окно на замок, трехэтажное здание из гладкого голубого камня, хотя там было больше окон, чем стены, по крайней мере, спереди. Большая лестница вела от дорожки к лазурным дверям, и они всегда поражали Печаль яркостью. Над ними был большой балкон, а еще выше на флагштоке был флаг Вентаксис – теперь Раннона – как на мачте. Черное сердце, окруженное шипами, коронованное огнем. Сегодня он висел без ветра.

Они остановились у лестницы, часть ее покрывала гладкая доска для коляски Шарона, и они сделали дверь поменьше внутри больших. Низкий мужчина с редеющими темными волосами и добрым лицом поспешил по ступеням. Смотритель, Печаль его уже знала пару лет, хотя он, похоже, не сразу узнал ее, а потом вздрогнул и поклонился.

- У нас послание, милорд, мисс Вентаксис, - он вручил свиток бумаги Шарону. – Птица только что прилетела.

Шарон взял свиток и откатился в сторону, Печаль – за ним, игнорируя Йеденват и прочих аристократов на пороге.

Шарон выругался.

- Что там? – спросила Печаль, и он отдал ей свиток.

Печаль посмотрела на слова. Писал распорядитель Харуна, там говорилось, что Харун в том же состоянии, что и когда его утром оставила Печаль. Его никак не доставить в Летний замок к ночи.

Печаль повторила слово Шарона, не замечая его поползшие вверх брови.

- Веспусу это не понравится.

- Веспус тут ничего не поделает.

Печаль читала дальше. На ночь Харун останется в Зимнем замке, и его распорядитель позаботится, чтобы он пришел в себя. Утром его привезут на север.

- Что теперь? – сказала Печаль.

- Нам все еще нужно поговорить с Йеденватом до прибытия риллян, дать им знать, что произошло в гостинице. Но сначала тебе нужно привести себя в порядок.

Печаль посмотрела на себя, обнаружила еще листья, могла лишь представить, что с волосами. Конечно, смотритель опешил при виде нее. Наверное, она пугала.

- Я пришлю Иррис, когда все уляжется, - сказал Шарон, она оставила его, смущенно прошла в фойе.

Летний дворец был красивым, пол был из розового мрамора, а участки стен между большими окнами – светло-голубыми. Даже крыша была отчасти из стекла, чтобы обитатели и их гости ужинали и танцевали под звездами, когда долгими летними днями в Ранноне все еж темнело. Как и в Зимнем дворце, все сохранилось, как было в последний раз, когда тут был Мэл. В отличие от Зимнего замка, тут было чисто.

Она ощутила стыд. Она должна была лучше стараться управлять всем. Не стоило делать отца отговоркой. Она решила стараться, когда вернется, и замерла, рука была на пути к перилам, она вспомнила, что не знала, от чего вернется. И кто вернется с ней.

Что-то изумрудное и едкое поднялось в ее животе от этой мысли.

- Просим прощения, мисс Вентаксис.

Печаль обернулась, рука все еще была вытянута. Она моргнула, глядя на двух девушек, смотревших на нее. Они были на год или два старше нее, темноглазые, их каштановые волосы были заплетены в длинные косы, достающие им до бедер, длинные серые фартуки были поверх черных туник. Старшая из них продолжила:

- Мы можем чем-то помочь?

- Мне нужно освежиться, можете показать, где я могу это сделать? – сказала Печаль, змеиное ощущение в желудке притихло.

- Я покажу ваши покои, мисс Вентаксис, - сказала младшая. – Прошу, сюда.

Они миновали резные толстые двери, попали в широкий коридор, в этой части дворца она никогда еще не была. Пол был плотно накрыт, и Печаль увидела, что ее туфли оставляют оранжевые пятна пыли на бежевом. Она замерла, разулась, игнорируя удивление на лице служанки, а потом сделала шаг, постанывая от неожиданной мягкости под ногами. Зимний дворец был в коврах, но их использовали восемнадцать лет и не меняли. Ковры тут были чистыми, как в день, когда их постелили.

Они шли дальше, миновали двери, что манили Печаль открыть их. Как и в фойе, потолок был стеклянным, открытым закату, что начался над ними, отбрасывая оранжевое сияние на стены.

Наконец, служанка остановилась у дверей, присела в реверансе и открыла их. Печаль прошла внутрь.

Комната была темной, но не душной, и Печаль подозревала, что окна и шторы закрыли недавно. Она представила, как девушки бегали из комнаты в комнату, узнав, что посетители приедут не любоваться, а ночевать. Закрывали шторы и окна, скрывая следы их преступлений.

Преступлений в желании солнца и свежего воздуха.

Печали нравилась мысль маленького мятежа в Летнем замке, как она делала в Зимнем. Ей нравилась мысль, что работники, забытые тут почти весь год, жили с тайными наслаждениями за закрытыми дверями. Мебель была красного, голубого и золотого цвета, открывались окна и шторы. Она надеялась, что девушки могли тут играть и в тайне наслаждаться книгами. Она пообещала мысленно прислать им немного своих игр, когда вернется в Истевар.

Печаль раздвинула занавески и нашла за ними большое окно. Она посмотрела в него, увидела впервые такой сад, как тут. Густые пальмы, трава, широкие восковые листья, и все озаряли последние лучи солнца.

У нее закружилась голова, она отпрянула, резко вдохнув. Вид на сад, даже сквозь стекло, неприятно напомнил ей о том, что случилось в Рилле у реки.

- Вы в порядке, мисс? – спросила девушка, Печаль кивнула, дав занавескам упасть на место.

Она осмотрела остальную часть комнаты. Там были бежевые диваны, и Печаль восхитилась ими – материал выглядел новым и чистым. Никаких дыр, заплат или пятен. Ножки в форме лап льва, столик между ними был с тарелкой с фруктами и графином с испарениями. Печаль прошла дальше, увидела открытые двери – слева виднелась кровать с белым – белым! – мягким покрывалом, и она напоминала Печали облако. Справа была ванная, ножки ванны были с когтями, как и у диванов.

Девушка нервно переминалась на пороге.

- Все устраивает? – сказала она.

- Тут мило, - сказала Печаль. – Мы… где?

- Во дворце? – спросила девушка, Печаль кивнула. – Мы в крыле канцлера, его еще звали Крылом королька, но здесь не было спальни для вас. Это одна из комнат для важных гостей.

- Мило, - повторила Печаль. – Раньше я видела только парадные залы.

- Хотите тур? – робко спросила девушка.

- Может, завтра, - сказала Печаль.

Девушка кивнула.

- Я могу сделать что-то еще.

- Нет. Хотя, назовешь свое имя? – сказала Печаль.

- Шенай, если нужно, мисс. Моя сестра – Шевела.

- Вы всегда тут работали?

- Да, мисс. Наш отец – распорядитель. Мы тут родились.

Повезло им. Вырасти в таких условиях.

- Я бы хотела чистую одежду, - сказала Печаль. – И все, пожалуй. Спасибо.

Шенай присела в реверансе и оставила Печаль одну.

Она обошла комнату, касаясь всего, что ей попадалось: плетеной веревки между шелком дивана и деревом его основания, прохладных голубых стен с их узором штукатурки. В ванной она поднимала баночки без подписей, нюхала их по очереди, не могла назвать большую часть запахов, но понемногу любила все. Мягкие полотенца, прохлада эмали ванны. Она включила холодную, потом горячую воду, поразилась легкости, в Истеваре вода вылетала резко.

Стук в дверь сообщил о прибытии Шенай или Шевелы, и Печаль крикнула входить. Она была удивлена и рада, увидев, что это Иррис с черным платьем.

Девушки обнялись без слов, крепко сжали друг друга.

- Ты в порядке? – спросила Иррис, отодвинувшись и держа подругу в руках, разглядывая ее лицо.

Она отпустила ее, Печаль сжалась, вдруг устав, словно остатки сил она берегла для этого.

- Не знаю. Я не могу думать. Все происходит так быстро. Только я что-то решу, случается что-то еще.

- Ты же не думаешь, что он – Мэл?

Тон Иррис показал Печали, что она, как и Шарон, не верила, что это возможно. Печали хотелось ее уверенность. Как они могли быть так уверенны?

- Он выглядит как на портретах, не поспоришь, у него на шее есть метка, хотя это может быть татуировка, - Печаль сняла старое платье через голову, взяла у Иррис новое, пальцы мяли ткань. – И там была старая одежда, в которой, по словам Веспуса, его нашли. Но как мальчик мог пережить то падение? Я смотрела на реку. Мост высок, а Архиор быстрая. Он не мог плавать. И, как и сказал твой отец, уж слишком совпало появление. Состояние отца. Голосование Йеденвата. Мэл сказал, что он только прошлой ночью узнал, что они придут. Но разве может все так хорошо совпасть? – ее слова были потоком мыслей, соскакивали с губ, и она не знала, можно ли было ее понять.

Но Иррис поняла.

- Это невозможно, - согласилась она.

- Он спас меня, - выпалила Печаль, явно не закончив.

- Кто?

- Мальчик. Мэл. Он спас мне жизнь. Мы прошлись – мне нужно было отойти, а он пошел со мной. Мы были у реки, и я соскользнула. Он мог дать мне упасть. Но спас.

Иррис уставилась на нее, Печаль пожала плечами. Только это не совпадало с планом Веспуса. То, что Мэл заступился за нее дважды. То, как спас. Искренность в его голосе, когда он говорил, что не даст ей упасть. Его любезность. Ему не нужно было вести себя с ней хорошо, так зачем он это делал?

Иррис покачала головой.

- Это ничего не означает. Он должен был спасти тебя. Иначе все подумали бы, что он тебя столкнул. Чтобы избавиться.

- Возможно, - но это ощущалось не так. И это не объясняло, почему он заслонял ее от Веспуса. Если только – ее озарило – это не было его планом вызвать доверие. Они с Веспусом могли задумать эти моменты, чтобы Мэл казался героем. Она же думала, что их слова в Рилле звучали отрепетировано?

Хотелось бы знать точно. Она хотела что-то точное, а не истории и выдумки.

Хотя она запуталась, Печаль перестала мять платье и пригладила его ткань.

- Спасибо за это.

- Пока не благодари. Тебя ждет Йеденват.

Что-то в ее тоне заставило Печаль замереть, пока она натягивала новое платье через голову.

- Куда я приду? – спросила она.

- В хаос, – просто сказала Иррис.

Иррис прижимала ладонь к спине Печали, успокаивая, пока вела ее к месту в наспех открытом зале совета в Летнем замке, а потом Печаль осталась одна.

Она села, и комната взорвалась.

- Это он? – лорд Самад почти стоял, будто хотел забраться на стол и схватить ее. – Это Мэл?

- Конечно, нет, - фыркнул Бейрам Мизил. – Не смеши.

- Если все будут спокойнее… - попыталась Печаль.

- Как ребенок мог пережить то падение? – не слушала ее Тува Маршан. – Люди гибли, пока ныряли за ним. Десять сильных мужчин, умевших плавать.

- Он выжил! – ревел Самад, указывая на Шарона, щеки вице-канцлера потемнели от смущения или гнева.