Численное увеличение и социальная дифференциация казачества во второй половине XVIв.

Во второй половине XVI - первой трети XVII в. казачество было не только участником, но и организатором вооруженной антифеодальной борьбы в ВКЛ ( великое княжество литовское), а после 1569 г. в Речи Посполитой. Оно занимало в обществе промежуточное положение между шляхтой и крестьянством, первым отреагировало на изменение общественно-политической и экономической ситуации. Массовое оказачивание городского и сельского населения в период феодализма имело глубокий социальный смысл: оно было проявлением закрепощенных слоев народа стать свободными людьми.

Особенностью Украины было то, что часть городского населения составляли казаки. Согласно люстрации 1616 г., в Каневе, Черкассах, Чигирине, Корсуни, Белой Церкви, Переяславе, Богуславе, Ирклееве, Стеблеве, Голтве, Крапивне, Данилове, Боровице число «непослушных» (казацких) дворов составляло от 50 до 80%. Количество этих дворов постоянно увеличивалось. Так, из материалов ревизии Киевского и Брацлавского воеводств 1632 г. видно, что в Черкассах, Ирклееве, Яготине, Крылове, Крапивне, Бобровице такие дворы составляли уже около 82,3% их общего числа. Количество казаков-горожан особенно заметно увеличилось во время крестьянско-казацких восстаний конца XVI – первой трети XVII в. Становление казацкого политического автономизма произошло в конце XVI в. В сентябре 1592 г. гетман Войска Запорожского Криштоф Косинский в письме польскому королю Сигизмунду III Вазе впервые обосновал идею неподчинения казачества власти старост и воевод.

Со своей стороны шляхта, которая проживала в городах или имела там юридики, стремилась ликвидировать казацкие юрисдикции в городах и местечках, освободить городское население от власти атаманов, полковников и других старшин, запретив мещанам и крестьянам, которые жили в городах, подчиняться казаческим законам.

Городовые казаки занимались ремеслом, промыслами и торговлей. Они играли важную роль в общественно-политической и социально-экономической жизни городов. Социальные конфликты с участием казачества происходили не только между казачеством, с одной стороны, и администрацией, магнатами и шляхтой, с другой, но и между зажиточной казацкой верхушкой и основной массой казачества – мелкими ремесленниками, землевладельцами, а также казацкой беднотой, прежде всего батраками.

Обострились социальные противоречия внутри казачества, а также казачества с феодалами. Правящие круги ВКЛ и Польши, встревоженные ростом антифеодального движения, пытались расколоть казачество. Они решили взять на государственную службу часть зажиточных казаков и использовать их против народных выступлений, в том числе против «самовольных» казаков, а также для охраны юго-восточных окраин государства. Универсалом от 5 июня 1572 г. король Речи Посполитой Сигизмунд II Август поручил воеводе Юрию Язловецкому сформировать отряд из низовых казаков. Был сформирован такой отряд из 300 человек. Принятые на государственную службу казаки вносились в реестр-список, откуда и получили название реестровых.

С учреждением реестра казаком мог называться лишь тот, кто попадал в этот список. Все же остальные, т. е. громадное большинство, оказалось в положении непризнанной законом массы «самовольного» казачества, находившегося под постоянной угрозой закрепощения.

Усиление феодального гнета привело к усилению бегства крестьян в низовья Днепра, к увеличению численности запорожского казачества. В связи с этим осенью 1578 г. был объявлен универсал короля Стефана Батория, в котором говорилось, что реестр увеличивается за счет «лучших казаков», проживающих в королевских имениях. Старшим реестра был назначен черкасский и каневский староста князь Михаил Вишневецкий.

Реестровые казаки имели ряд привилегий. Вступая в реестр, они выходили из-под юрисдикции панов и освобождались от власти воевод и старост, если проживали на королевских землях. Реестровые казаки могли судиться в своих судах. Они освобождались от налогов, имели право покупать землю, свободно заниматься различными промыслами и торговлей. За службу они получали из государственной казны денежное жалование, сукно, порох, свинец.

Но непоследовательная политика польского правительства по отношению к реестру негативно отражалась на правовом положении рядовых реестровых казаков. В любое время администрация могла разогнать реестровое казачество, и те казаки, которые вычеркивались из списков, должны были возвратиться к прежним хозяевам.

В меньшей степени ликвидация или сокращение реестра сказалось на верхушке реестрового казачества. В нее входили казацкая старшина и зажиточное казачество. В основном это были выходцы с украинской шляхты, которые имели села и хутора, мельницы, корчмы. Эта часть казачества, как и все реестровое казачество, очень болезненно воспринимала национально-религиозный гнет, который резко усиливается в конце XVI в. Этими обстоятельствами и объясняется тот факт, что в народных восстаниях конца XVI - первой половины XVII в. принимало участие все украинское казачество, в том числе и реестровое.

С самого начала среди казаков существовало экономическое неравен­ство. Это было вызвано тем, что казачество формировалось как из бедных крестьян и мещан, лишенных средств к существованию, так и относитель­но зажиточных людей, уходивших на свободные земли с имуществом, ло­шадьми, скотом, орудиями труда. На новых местах социальная дифферен­циация не только сохранялась, но и углублялась. Богатые, владея хутора­ми, табунами лошадей, стадами скота, различными угодьями, использова­ли экономическую несостоятельность бедняков и эксплуатировали их в своих хозяйствах. Так образовалась зажиточная верхушка казачества.

На освоенных землях Дикого поля сложился своеобразный казацкий строй. Казаки объединялись в громады (общества). Все важнейшие вопро­сы они обсуждали и решали сообща на радах. В частности, здесь происхо­дили выборы старшины: атаманов, есаулов, судей. Каждый казак имел пра­во принимать участие в самоуправлении, пользоваться хозяйственными угодьями наравне со всеми. Одновременно каждый казак обязан был с ору­жием в руках охранять поселение, участвовать в походах. Таким образом, казацкая громада, несмотря на социальную дифференциацию ее членов, в целом была демократической организацией. Это привлекало всех обездо­ленных людей, пробуждало в них стремление к свободе.

Образование многочисленного казачества стало одним из значительных явлений в истории русского общества XVI в. Отряды служилых казаков были сформированы прежде всего в южных городах, где они несли гарнизонную и сторожевую службу. Станицы вольных казаков располагались на дальних окраинах: на Дону, в Нижнем Поволжье, на Яике и Тереке. К концу XVI в. в развитии вольного казачества обозначились новые черты. Отдельные отряды (станицы) стали объединяться в более крупные отряды, которыми управляли круг и выборные атаманы.

Как отмечалось в литературе, в XVI в. в положении вольных и служилых казаков было еще немало общих черт. В военных кампаниях вольные казаки участвовали наравне со служилыми. Та и другая группы казачества были связаны своим происхождением с одними и теми же низшими социальными слоями общества. И все же вольные казаки занимали особое положение в русском обществе. Распространение на казаков принципа обеспечения землей привело к образованию особого чина — поместных атаманов.

Жалуя поместья и крестьян, правительство могло повлиять на поведение отдельных атаманов, но с помощью подобных мер было невозможно подчинить вольные казацкие земли. Тот, кто поступал на государеву службу и становился помещиком, должен был навсегда покинуть казачьи станицы. Несмотря на появление категории «лучших» казаков, среди которых были отдельные выходцы из дворян, правительству не удалось превратить казацкую верхушку в свою надежную опору. Это было связано с рядом обстоятельств, и в частности с тем, что процесс социальной дифференциации лишь в небольшой мере затронул население казачьих окраин. Подавляющую массу населения вольных станиц, без сомнения, составляли выходцы из низших слоев русского общества. В конце XVI в. крестьянские и бобыльские дети, вольные гулящие люди могли поступить на государеву службу, определившись в казаки, во вновь построенные южные крепости. Беглые холопы были лишены такой возможности — их запрещалось брать в казаки. Если им все же удавалось поступить на службу, их в любой момент могли опознать и без промедления выдать прежним господам. Беглые холопы чувствовали себя в полной безопасности лишь на вольных казачьих окраинах. На протяжении XVI в. царские дипломаты многократно заявляли, что казаки — это беглые боярские холопы. Едва ли можно полностью доверять их утверждениям. В казачьих станицах находили прибежище немало обнищавших крестьян и посадских людей.

На протяжении двух десятилетий правительство настойчиво пыталось добиться полного подчинения вольного казачества. Вскоре ему пришлось пожать плоды своей политики. Донские казаки приняли самое активное участие в гражданской войне начала XVII в.