Мультимедийная коммуникационная культура

    Мы живем в период бифуркации IV, когда господство машинной полиграфии постепенно уступает место мультимедийным телевизионно-компьютерным каналам. Однако о становлении мультимедийной ОКС говорить еще рано. Использование электромеханических (телеграф, телефон, фонограф, кинематограф) или радиоэлектронных (радио, телевидение, видеозапись) устройств не означает выхода за пределы книжной коммуникационной культуры, ибо основные культурные смыслы фиксируются, передаются и хранятся в документной форме. Новые коммуникационные средства дополняют индустриальную книжность, но не заменяют ее. Когда же пробьет час мультимедийности? Есть два критерия, позволяющие ответить на этот вопрос:

    А. Замена линейного текста нелинейным гипертекстом. Книжность изначально связана с линейной последовательностью знаков; письменные тексты одномерны: они читаются буква за буквой, слово за словом, и никак иначе. Мышление же человека вовсе не линейно, напротив, психическое пространство многомерно, и в нем каждый смысл связан с другими смыслами не только в силу пространственно-временной смежности, а в силу разнообразных формальных и содержательных ассоциаций. Поэтому письмо лишь частично выражает мысль, подменяя ее гибкую многомерность жесткой одномерностью («мысль изреченная есть ложь», по словам Ф.И. Тютчева).

    Гипертекст – это совокупность содержательно взаимосвязанных знаков, где от каждого знака в процессе чтения можно перейти не к одному единственному, непосредственно следующему за ним, а ко многим другим, так или иначе связанным с данным. Таким образом, воспроизводится многомерность человеческого мышления, и значит, смысловая коммуникация получается более полной и точной, чем в случае линейного письма. Для моделирования многомерных связей между знаками требуется виртуальное пространство, которое создается современными компьютерными системами. Причем в гипертекст в качестве смысловых элементов могут включаться не только отдельные слова, фразы или документы, но и изображения, музыкальное сопровождение, короче – все средства мультимедиа. В итоге человек из читателя превращается в пользователя мультимедийной ОКС, оперирующего письменной и устной речью, изображениями любых видов, кино- и видеороликами, таблицами и схемами, созданными компьютером по его требованию. Гипертекстовые языки применяются в системе Интернет, но широкое их распространение – дело будущего.

    Б. Ведение смыслового диалога «человек – компьютер». Имеются в виду не подсказки, напоминания или запреты, которые предусмотрены «дружественным» программным обеспечением, а именно смысловая коммуникация человека и компьютера. В связи с перспективами смысловой коммуникации такого рода приобретает актуальность вопрос «может ли машина мыслить?», ибо разумному человеку не пристало вести диалог с безмозглым болваном. Исследование интеллектуальных возможностей компьютеров, т.е. проблемы искусственного интеллекта, привело к следующим выводам:

    • Интеллект компьютера зависит от того, какими знаниями программисты могут его наполнить. Беда в том, что человек не может формализовать и объективировать все свои знания, – люди знают больше, чем могут выразить, поскольку у человека есть сфера бессознательного, которой у компьютера нет. Например, знание правил игры не делает человека шахматистом; квалифицированный шахматист знает гораздо больше, чем свод правил, но рассказать об этом не может.

    • Компьютер не способен овладеть метафорами, иронией, ему чужда «игра слов», значит, свободный, а не адаптированный диалог человека и компьютера невозможен.

    • Компьютеры чужды эмоциям и желаниям, они не обладают эмоционально-волевой сферой, они не могут сочувствовать человеку, поэтому искусственный интеллект всегда будет чужд интеллекту естественному с его заботами и радостями.

    • Поскольку в социальной коммуникации участвуют правое и левое полушария партнеров, а у компьютера есть лишь аналог левого полушария, компьютер никогда не сможет понять в полной мере сообщения людей. Люди могут понимать друг друга вообще без слов, что компьютеру недоступно.

    Короче говоря, на вопрос «может ли компьютер мыслить?» был получен ответ: да, может!, но не по-человечески, а по-машинному, в пределах своего ограниченного искусственного интеллекта. Но и такое «машинное» мышление – немаловажное приобретение для общественных коммуникационных систем, которое может служить качественным отличием мультимедийных ОКС от книжной культуры.

    Совершенно очевидно, что коммуникационная деятельность человека, постоянно имеющего дело с мультимедийными гипертекстами и искусственным интеллектом, будет другой, чем коммуникационная деятельность интеллигента-книжника. Трудно предсказать априори эти различия, но можно сделать вывод, что господство мультимедийной коммуникационной культуры наступит тогда, когда появится поколение людей, воспитанных в лоне этой культуры.

    Поколению людей мультимедийной культуры, по мнению большинства социальных философов, предстоит жить в постиндустриальном информационном обществе, которое соответствует стадии постнеокультуры . Интернет – «первая ласточка» информационного общества, но первая ласточка, как известно, не делает весны.

    Остановимся на типологических признаках, или показателях, отличающих информационное общество от аграрного или индустриального общества предыдущих исторических эпох.

    1. Технико-технологические показатели: всеобщая компьютеризация, распространение и доступность персональных компьютеров и сверхмощных ЭВМ пятого и последующих поколений; удобный и простой человеко-машинный интерфейс, использующий несколько органов чувств человека; «дружественность» и антропоморфичность информационных технологий; мобильные и персональные средства связи; глобальная коммуникация с использованием спутников, лазеров, волоконно-оптических кабелей. Короче, информационное общество должно опираться на мощную мультимедийную телевизионно-компъютерную коммуникационную систему.

    2. Социально-экономические показатели: превращение социальной информации, т.е. общественного знания, в ключевой экономический ресурс, решающий фактор интенсификации промышленного и сельскохозяйственного производства, ускорения научно-технического прогресса; информационные технологии, продукты и услуги становятся основным товаром рыночной экономики; концентрация в информационном секторе экономики до 80% трудоспособного населения; модернизация старых и появление новых информационных профессий умственного труда; практика выполнения большей части трудовых функций в домашних условиях благодаря телекоммуникации; демассовизация народного образования, досуга и быта людей. Короче, сплошная информатизация общественного производства и повседневной жизни.

    3. Политические показатели: демократизация социальных коммуникаций, гласность и открытость общественной жизни, гарантированная свобода слова, собраний.

    4. Интеллектуальные показатели: активное использование постоянно растущего культурного наследия, расцвет науки, образования, искусства, религиозных конфессий и соответствующих миди- и макрокоммуникаций развитие национального интеллекта и всемирного универсума знаний; прогрессирующее духовное развитие личности, переход от материально-потребительских ценностных ориентации к познавательным и этико-эстетическим ориентациям; развитие микрокоммуникации и творческих, культуросозидательных способностей индивидов; становление «хомо информатикус» или «хомо интеллигенс». Короче, всестороннее развитие социального и личного интеллекта.

Обобщая названные показатели, получаем следующую дефиницию информационного общества:

    Информационное общество – интеллектуально развитое либерально-демократическое общество, достигшее сплошной информатизации общественного производства и повседневной жизни людей благодаря мощной телевизионно-компьютерной базе. В этой дефиниции учтены четыре типологических признака информационного общества, перечисленные выше. Очевидно, что формирование мультимедийной ОКС – необходимая предпосылка превращения утопии информационного общества в реальный факт.

 Выводы:

1. Эволюция человеческой культуры и эволюция социальных коммуникаций не просто взаимосвязаны, – они совпадают друг с другом, поскольку коммуникация есть органическая часть культуры. Поэтому стадия развития социальных коммуникаций совпадают со стадиями движения культуры.

2. Обнаруживаются следующие зависимости между стадиями культуры и видами коммуникации:

• археокультура – сфера микрокоммуникации;

• палеокультура – наряду с микрокоммуникацией появляются мидикоммуникации: религиозная, литературная, художественная, материально-производственная;

• неокультура – массовизация и развитие макрокоммуникации: появление технических средств массовой коммуникации, международного культурного сотрудничества и информационных войн, глобализации коммуникационных систем.

    3. Различаются три уровня коммуникационной культуры: словесность, книжность, мультимедийность. Книжность включает три поколения: рукописная книжность, мануфактурная книжность, индустриальная книжность.

    4. Смена коммуникационных культур и утверждение новых коммуникационных каналов происходило не без борьбы, потому что в них усматривали не только благо, но и зло. Письменность нарушила архаичную гармонию между индивидуальной памятью и общественным знанием; мануфактурная книжность лишила письменность священного ореола, десакрализовала ее; индустриальная книжность породила коммерциализованную массовую культуру; именно печатный текст стал источником формализма, наконец, мультимедийность угрожает примитивизацией и инфантилизацией массовых аудиторий.

    5. На стадии неокультуры появляются специальные дисциплины, изучающие различные коммуникационные явления: палеография, инкунабуловедение, книговедение, библиотековедение, библиографоведение, киноведение, теория массовой коммуникации.

    6. Сопоставление словесности, книжности, мультимедийности, демонстрирует различия между этими видами коммуникационной культуры.

7. Terraincognita эволюции социальных коммуникаций обнаруживается при метатеоретическом ее осмыслении. Известны тысячи отечественных и зарубежных публикаций, посвященных истории книги и книжного дела, библиотек и библиографии, словесности и палеографии, но практически нет исследований, связывающих в единое целое словесность, письменность, книжность, телевизионно-компьютерные средства коммуникации. Поэтому остаются открытыми многие вопросы:

а. Как повлиял на психическое развитие читателей переход от чтение вслух, свойственного манускрипту, к молчаливому чтению «про себя», свойственному печатной продукции? Есть мнение, что «дематериализация слова», т.е. освобождение его от звуковой оболочки, способствовали оперированию смыслами в сознании человека и развитию абстрактного мышления, что благодаря чтению «про себя» люди открыли самосознание и мир психики. Так ли это? Действительно ли телесмотрение стимулирует леность мысли и интеллектуальный инфантилизм?

б. Какое воздействие на психику человека окажут мультимедийные гипертексты и общение с искусственным интеллектом? Чем коммуникационная деятельность пользователя мультимедийной ОКС будет отличаться от коммуникационной деятельности интеллигента-книжника XX века?

в. Возможна ли свобода творчества коммуникантов в условиях коммерциализации всех коммуникационных каналов, кроме вербального и невербального?

г. Как взаимосвязаны эволюции социальных коммуникаций в Западной Европе и в России? В чем своеобразие русской национальной коммуникации?

д. Возможна ли элитарная культура без средств массовой коммуникации? Возможна ли массовая коммуникация без элитарных коммуникантов?

Соколов, А.В. Общая теория социальной коммуникации: учеб. пособие / А.В. Соколов. – СПб.: Изд-во Михайлова В.А., 2002. – 461 с.