ЗООПСИХОЛОГИЯ СИЛЬНЫХ МИРА СЕГО 17 страница

Таким образом, дополнительная опасность гомосексуализма, особенно пассивной педерастии, состоит в том, что эти «занятия» заразительны. Как же именно, на физиологическом уровне, происходит заражение гомосексуальностью?

Оргазм пассивного педераста осуществляется путём раздражения предстательной железы. Для этого не требуется эрекции, поэтому его достижение становится более лёгким. Обычный же оргазм постепенно становится затруднительным, из-за этого и происходит привыкание к пассивному способу, с одновременным вытеснением нормативного достижения оргазма. (Кстати, массаж предстательной железы используется случаях, когда врачи урологи или криминологи берут сперму для анализа. Медики эту процедуру иронически именуют «Сулико», — некий «кавказский след». Как хорошо известно, среди лиц кавказской ориентации педерастия весьма распространена. Она называется там «кавказской шуткой».)

Такой пассивный оргазм носит «женский» характер, он более продолжительный и как бы разливается по телу. Кроме того, после него не наступает чувства пресыщения, вот почему частота коитусов у гомосеков в разы превышает это число среди нормальных мужчин. И всё равно пассивнее педерасты в большинстве своём не получают чувства полного сексуального удовлетворения, и находятся в состоянии постоянной угодливо-похотливой «готовности». Отсюда следует вывод, что пассивных педерастов должно быть гораздо меньше, нежели активных. Ибо даже при повышенной сексуальности гомосексуалистов, численности активных партнёров не хватило бы для удовлетворения хотя бы сравнимого с ней числа их пассивных («кротких», по Фрейду) «пассий». Соотношение это примерно такое же, как и в тюрьмах.

Однако, если заражение сообщества пассивной педерастией (что можно трактовать и как сексуальное охищнение) становится значительным, то активных партнёров может не хватить на всех «страждущих». А самоудовлетворение для пассивных педерастов тоже является весьма затруднительным занятием, ибо они чрезмерно преступают психофизиологическую черту нормы. Вот тогда и появляются все те «толпы хмурых распутников» в Древнем Риме или в догитлеровском Берлине, — слывшем в ту пору «Эдемом педерастов», вскоре правда потерявших этот свой рай, и возвративших его себе лишь после поражения национал-социализма (= победы сионизма).

Нельзя не отметить, что такие банды неудовлетворённых пассивных педерастов появляются в основном в периоды социальных смут, «эпох перемен», выползая на свет божий из своих клоак вместе с остальными чудовищами. И они особенно опасны, ибо способны на любые, самые жуткие преступления, но при этом никакой мотивации для их совершения им не требуется.

В отличие от «женского» оргазма, нормальный «передовой» оргазм - путём раздражения головки эрегированного пениса (при половом акте или мастурбации) - носит более сильный и жёсткий характер, после него наступает чувство сексуальной апатии. Это чувство преходяще и зависит от темперамента мужчины и степени его сексуального влечения к партнёрше.

Несколько схожа картина и у онанистов, «рукоблудистов». Путём мастурбации тоже можно получать два вида оргазма. При напряжённых ногах — быстрый и сильный, при расслабленных — медленный и слабый, при котором чувство пресыщения ослаблено. Нынешние сексуальные новаторы облачаются в облегающее бельё из латекса и получают во время ходьбы до десятка таких «мягких» оргазмов за день. Это может происходить с ними в самых, что ни на есть «присутственных местах».

Отмеченное «двуоргазменное» явление присуще и женщинам. У них это — оргазм вагинальный (раздражение некой «таинственной точки Z» близ области шейки матки) и оргазм клиторальный. У некоторых женщин дополнительно возможен также и анальный оргазм, как разновидность и дополнение оргазма вагинального. И точно такая же ситуация с послеоргазменным чувством пресыщения. Вагинальный оргазм может практически достигаться неограниченно, предельный вариант — знаменитое «бешенство матки». В то время как после клиторального оргазма наступает-таки чувство «полного удовлетворения» даже у самых, что ни на есть нимфоманок («злоебучих» представительниц прекрасного пола).

Поэтому в тех семьях, где не практикуется клиторальный оргазм, женщины практически всегда изменяют мужьям. Но он более труднодоступен. Требуется либо орально-генитальный контакт, либо длительная мануальная процедура. Но на такие «подвиги» мужья - в своём подавляющем большинстве - способны разве что лишь в период ухаживания да в начале медового месяца. Тем более, что раньше или позже наступает т.н. «семейное привыкание», делающее сексуальные отношения супругов предельно редуцированными, с одновременными «сполохами» - чаще обоюдных - измен. «Ходок на сторону», «секретарских услуг», «новой любви» и т.п.

И всё же этот «вагинально-клиторальный» фактор в вопросе супружеской верности является не единственным. Ибо непосредственные предки людей образовывали т.н. «тасующиеся группы», в которых постоянно менялся «личный состав» как самцов, так и самок. (Это подтверждается наличием подобных же «семейных» отношений у наших ближайших зоологических родственников – шимпанзе.) Именно поэтому человеческие самцы полигамны, да и женщины не чураются полиандрии. Сказанное о женщинах справедливо и для монголоидной, и негроидной рас, тем паче — для межрасовых гибридов (метисы, мулаты и многие другие полукровки наиболее склонны к разврату).

Попытки обуздать существующий в веках сексуальный беспредел были сделаны путём культурных ограничений и запретов (христианство, ислам). Но это привело лишь к нервному истощению людей, главным образом женщин. Кроме того, стала бурно развиваться «анти-культура» тайных пороков. Женщинам арабского Востока, в тамошних гаремах, тоже приходится несладко, они постоянно тоскуют, быстро старятся, и ранний климакс снимает сексуальный зуд.

Достаточно комфортно женщины чувствуют себя в условиях многомужества, полиандрии. Так, в некоторых обществах индокитайских народностей существует полиандрия, у них может быть с полдесятка мужей. Однако наиболее комфортно чувствуют себя «свободные» женщины Запада, меняющие мужчин чуть ли не ежедневно. Однако это сексуальное благополучие уходит вместе с молодостью. Такие про****и быстро истаскиваются, интерес к ним мужчин теряется, и наступает «сексуальное похмелье», чаще всего купируемое наркотиками. Жизнь прошла ярко, быстро и всё же мимо, ибо истинные, простые человеческие радости и удовольствия не были востребованы.

Заражение гомосексуальностью существует и среди женщин, при отсутствии мужчин. Особенно ярко это проявляется в местах лишения свободы. Там образуются своего рода «гаремы», где роль мужчин берут на себя женщины, имитирующие мужское поведение, чаще всего это именно лесбиянки, активные гомосесуалистки («коблы»). В «гаремы» же эти, на правах жён, втягиваются и нормальные гетеросексуальные женщины. Однако это не становится у них окончательной нормой, при выходе на свободу, по возвращении в семью, нормативные взаимоотношения полностью восстанавливаются.

Вышедшие же на волю т.н. «опущенные» («петухи», «козлы») из числа втянутых в камерное мужеложство по принуждению или путём совращения, в большинстве случаев так и остаются законченными педерастами и на свободе. Нормальный секс становится для них непосильным занятием.

Сейчас неким тормозом для сексуального растления, препятствием на этом пути становится СПИД. В тюрьмах, например, Испании около половины заключенных — гомосексуалисты, а 40 % больны СПИДом. Попасть в тюрьму почти равносильно смертному приговору (от СПИДа умер человек, приговорённый к месяцу тюрьмы за нарушение правил движения) [66]. Но понятно, что СПИД — не выход. В Камбодже, например, уже 10 % населения больны этой «чумой ХХ-го века», причём ВИЧ-инфекция передаётся через гетеросексуальную проституцию и грозит вскоре охватить всю нацию.

Всех таких злостных распространителей «инфекции» сексуальной извращённости, по логике здравого смысла, необходимо каким-то образом социально изолировать от нормального общества. Например, путём организации для них специальных поселений, по типу тех же лепрозориев («гомозориев»). К тому же, существуют и прецеденты изоляции подобной публики: это колонии немецких гомосексуалистов в Южной Америке, куда их «сосватал» в середине 1930-х годов незабвенный и незабвенный Адольф Гитлер.

Как и всякая инфекционная болезнь, так и эта сексуальная зараза в первую очередь страшна тем, что направлена и на детей: представители «достославных» сексуальных меньшинств всегда способны на сексуальные эксцессы с детьми. Любой из таких извращенцев в обязательном порядке ещё и - реальный или потенциальный - педофил, что лишний раз подтверждает предельную, сущностную патологичность сексуальности хищных гоминид. Дети — это самое желанное хищных гоминид «лакомство» во всех смыслах, от сексуального до «гастрономического». Что лучше для извращенца: насиловать сухопарого, жилистого мужика или пышного мальчика, и кто из них будет для него вкуснее по приготовлении?!

Начавшаяся в 2008 году кампания по введению в РФ смертной казни для педофилов-убийц, скорее всего, призвана лишь оттеснить в сторону тот неопровержимый факт, что все гомо- и бисексуалисты есть одновременно и педерасты (любители детей). И пора вновь законодательно запрещать эту мерзость. Ибо тот всплеск «педофилических, детолюбивых» убийств, который и вызвал волну негодования в обществе, обязан именно отмене гонений на извращенцев.

Это полностью перечёркивает все досужие разговоры о ситуационном, конвенциональном характере выработки полового самосознания и самоидентификации, распространяющемся, якобы, на всех людей. У хищных гоминид сексуальный аномализм — это врождённая стержневая зоопсихологическая установка.

В одном австралийском фильме есть впечатляющая сцена сексуального поведения хищного субъекта (скорее всего, — суперанимала, у которых эти этологические механизмы проявляются наиболее резко и отчётливо, у них сексуальность напрямую связана с непосредственной - «реликтовой» - охотой на человека с целью поедания). Отображено это предельно иллюстративно.

Тюремный пахан-суперанимал насилует новичка-заключённого, удерживаемого за руки - за ноги своими «шестёрками». При этом он без умолку приговаривает в порыве жуткой «любовной» страсти: «Мясо, новое мясо! Мясо, новое мясо! Мясо, новое мясо!»... Наверняка, эта «мясная» сцена не выдумана режиссёром, а взята из тюремных наблюдений. (Как использовала свой «тюремный опыт» для написания детективов та же наша Агата Маринина). Реальная жизнь поставляет подобные чудовищные факты гораздо чаще, чем любая авторская фантазия.

Сочетание мужской гомосексуальности с гипертрофированной агрессивностью далеко не случайно. Единственным приемлемым объяснением этого феномена можно считать то, что активный гомосексуализм (как хищное «расширение» гетеросексуальности, т.е. непомерно агрессивной, злобной бисексуальности хищных гоминид) ворвался в жизнь пра-людей одновременно с адельфофагией.

Как известно, в обезьяньих стаях, в частности, у шимпанзе, существуют «ритуалы» демонстрации подчинённости и превосходства, при которых используются именно копулятивные позы и движения. Подчиняющийся или, например, проштрафившийся самец «подставляется» более доминантному самцу или вожаку, и тот совершает несколько псевдокопулятивных движений, как некое подобие полового акта, тем самым как бы символически наказывая «подчинённого» или доказывая своё превосходство.

Теперь легко представить себе, что творилось в стадных популяциях палеоантропов, какие сексуальные эксцессы могли там возникать, когда «доминантные» адельфофаги, троглодиты-каннибалы «доказывали» своё превосходство запуганным - буквально, до смерти - суггерендам. После поедания кого-нибудь (чаще, наверное, приплода, детей), насытившись, они насиловали всех подряд — и самцов и самок.

Аналогичные некрофильские отношения продолжали существовать затем и в человеческих популяциях, в уже таких более «окультуренных» формах, как, например, одна из многочисленных «сексуально-политических» выходок Нерона: перед казнью сенатора Авла Плавтия он его пролюдно изнасиловал. При этом он сказал: «Пусть теперь моя мать придёт поцеловать моего преемника!» — собственную же мать (с которой он тоже «занимался любовью») «страстный» император умертвил незадолго до этого [70].

Подобное поведение и тенденция к таковому в человеческой среде сохраняется, хотя, понятно, проявляется не так уж часто — цивилизацией, к счастью, не выработались соответствующие «этикеты». Мне довелось быть свидетелем чего-то очень схожего. В туберкулёзном диспансере, в котором во времена оны я лечился, пребывал некий Л-н, бывший боксёр. Ему прочили большое спортивное будущее: он провёл все квалификационные и отборочные бои в собственной - не то средней, не то полусредней - весовой категории, оставалось лишь первенство СССР, и серьёзных конкурентов у него совершенно не предвиделось. Незадолго до соревнований его тренер, здоровенный амбал, будучи на тренировке в пьяном виде, вдруг ни с того ни с сего изо всей силы ударил без пяти минут чемпиона СССР голым кулаком в грудь, прямо в область солнечного сплетения. Убить он его не убил, но рёбра ему сломал, вмяв центр грудной клетки внутрь, при этом пострадали и лёгкие. Такова, вот, спортивная жизнь. Неудивительно, что Л-н вскоре спился, окончательно загубив своё здоровье, и, возможно, слегка повредился в уме. И вот, находясь в этом самом туберкулёзном диспансере, он, будучи постоянно слегка пьяным, иногда в качестве, как ему казалось, весёлой товарищеской шутки выкидывал такое вот коленце. Зайдя к приятелям в палату, он наваливался на кого-нибудь, лежащего на кровати, и производил с ним то же самое действо, что и упомянутые выше доминантные самцы обезьян: несколько секунд с громким надрывным дыханием дрыгался, изображая половой акт. Затем он вставал и гордо и напыщенно произносил: «Я сильнее тебя как мужчина!» Но однажды он произвёл этот свой символический победный церемониал над новичком — невзрачным, невысоким мужичком, и, как оказалось, лишь недавно отмотавшим тюремный срок, звали его, помнится, Сергей. Так вот этот Серёжа немедленно откусил Л-ну нос и вообще «вырубил» его, после чего стал делать с ним что-то в духе «кто к нам с мечом придёт, тот от меча и погибнет», но — в сексуальной форме. И если бы его не оттащили, благо было кому, палата была шестиместной, то он, наверняка бы действительно, уже «без шуток», «опустил» незадачливого «сексуального победителя». Дело это потом замяли, и даже висевший у Л-на на кожице кончик носа заботливые советские медики пришили.

Наверное, в таком же «реликтовом» ракурсе можно рассмотреть и некоторые виды мужской спортивной борьбы, такие как «греческая» (классическая) и вольная. Видимо, не случайно бытует мнение, что среди борцов подобных - «вязких» - стилей значительная часть — именно гомосексуалисты.

Человечество ещё очень крепко связано с животным миром. Как пишет А.А.Любищев: «Действительно ли человек уже произошёл от обезьяны? Он до сих пор обезьяна без истинного разума. Утешает то, что среди обезьяно-людей есть всё же и разумные люди» [15].

Уточняя, можно сказать, что учёные совершенно напрасно ищут т.н. «промежуточное звено» в горизонтах и пластах археологических раскопок, оно у них на самом виду: таким переходным звеном является само нынешнее человечество, состоящее из людей, нелюдей (суперанималов) и псевдолюдей (суггесторов) и, таким образом, ещё не разорвавшее пуповину с палеоантроповыми гоминидами. Мало того, этот жуткий послед опутал всё человечество, спеленав ему и руки, и ноги, и мерзко свисает даже с головы. Поэтому Человеку Разумному нелегко подняться во весь рост и начать разумный путь в Будущее.

Следует добавить, что агрессивность, необходимая для выживания в тогдашних популяциях палеоантроповых гоминид, оказалась одновременно и достаточной для совершения перехода к внутривидовому хищному поведению, т.е. появлению первоубийц-адельфофагов. Это была сублимация, и именно патологическая сублимация, всё того же либидо, точно так же — повышенного. А повышенная сексуальность троглодитов, даже в сравнении с современными обезьянами, была обязана своим происхождением их «всепогодности», «температурному комфорту» от огня и пещер.

Сказалась ещё и оппортунистическая (удобная) стратегия добывания пищи, т.е. относительно лёгким способом — трупоядением. Крупные кости, оставшиеся от животных (слонов, буйволов, антилоп и т.п.), павших или погибших от клыков настоящих хищников, были «не по зубам» даже гиенам, и только наши предки наловчились ловко раскалывать их и оскребать своими каменными «орудиями труда» [1]. И подобной пищи у них было более чем достаточно. Один только махайрод (саблезубый тигр) оставлял за собой десятки почти нетронутых трупов (он, из-за своих огромных клыков, был не в состоянии нормально жевать и потому выедал лишь мягкие части — печень и т.п.). Конкурентов же на эту высококалорийную пищу практически не было. Из-за подобного изобилия пищи произошло не что иное, как «развращение вида». Осуществилась своеобразная доместикацая («одомашнивание», точнее бы, «охлевливание») — ещё задолго до появления первых скотных дворов и царских дворцов*.

Поэтому при наступлении серьёзного экологического кризиса, когда в страшной «эволюционной игре» на карту было поставлено само существование вида палеоантропов, доминантная часть её, как наиболее «развращённая» и необузданная, повела себя именно таким, далеко не альтруистическим, чудовищным образом, что в общем совершенно не характерно для стадных животных. Это и был рывок к возникновению внутривидовой хищности, очень быстро приведшей к поведенческому обособлению (жизненной этике), резкому размежеванию групп «кормимых» и «кормильцев», что и стало трамплином к образованию человечества.

Таким образом, сексуальность хищных гоминид непосредственным образом сопряжена с активной гомосексуальностью (вернее расширительно — с бисексуальностью) и/или гипертрофированной агрессивностью, столь же неразборчивой, ориентированной «на всех». Именно поэтому гетеросексуальное поведение хищных гоминид всегда сосуществует с сублимацией в доминантность иного рода, как минимум, в «волю к власти» или корыстолюбие, в зависимости от темперамента и других социально-физиологических параметров индивида. Чаще происходит разделение «или то - или это», чем совмещение «и то - и это». Трудно быть слугой двух (тем более трёх) господ, к тому же таких требовательных и суровых, как воля к власти, похоть, корыстность.

В итоге, хищные гоминиды, «изуродованные» относительно высокоморальной социально-культурной средой, в которой они выросли, и побуждаемые к чисто гетеросексуальному поведению, вынуждены как-то сублимировать свою латентную бисексуальность. Именно об этом постоянно твердили фрейдисты — о том, что скрытая, подавленная гомосексуальность определяет глубинные порывы у людей. Целиком и полностью это положение справедливо только по отношению к хищным гоминидам. Сублимация же возможна лишь в ту или иную форму доминантности, агрессивности.

Именно отсюда ведёт своё происхождение вся та гипертрофированная и чудовищно сублимированная социальная агрессивность, которая пронизывает жизнь всего человечества. Убийства, насилие, бунты, революции, войны — лучшее тому доказательство...

Иначе говоря, хищный индивид не может «любить» подчинённых и вообще окружающих людей, «заниматься с ними любовью», как ему бы этого хотелось, и поэтому он их «ненавидит», рьяно «занимается с ними ненавистью», в чём всегда может рассчитывать на «взаимность» со стороны всех своих «партнёров», уже безотносительно от видовых различий.

Но даже если удалось бы провести полную бисексуализацию (амбисексуализацию) общества (как это пытаются сделать США и Западная Европа, и довольно-таки «успешно»), — ничего, в принципе, не изменилось бы. Хищные гоминиды, утолив сексуальную страсть, действовали бы по-прежнему в русле подавления, унижения подчинённых, возможно, лишь в несколько иной, более «приятельской», фамильярной форме. Точно так же, как они ведут себя с презираемыми ими женщинами — «официоз ухаживания» отброшен, презрение остаётся. Агрессивные аппетиты хищных гоминид — неутолимы, хотя «манеры приёма пищи, церемониалы и этикеты застолья» могут меняться.

У нехищных же, преимущественно гетеросексуальных людей сексуальность — это дружба - нежность - жалость. Это триединство структурно связано с агрессией вынужденной — оборонительной, опосредованной, да и то, чаще всего, потенциальной. Т.е. именно с тем её уровнем, какой и свойствен диффузным людям и неоантропам. Кстати, «жалость» — это фольклорный, т.е. именно народный аналог понятия «любовь».

В общем случае, у хищных гоминид агрессия и/или, при случае, их «любовь» направлены на всех. У нехищных людей, наоборот, — добродушие, незлобивость распространяется, к сожалению, тоже на всех, в том числе, совершенно незаслуженно, и на хищных, — но это упрощённый, «чёрно-белый» взгляд на вещи, без учёта конкретных жизненных нюансов, способных взрывать этот идиллический образ нехищного «доброго человека».

Среди животных прослеживается то же самое. Агрессивность нехищных высших животных зачастую в экстремальных условиях может далеко превосходить «изящную», игровую методику умерщвления своих жертв хищниками. Достаточно вспомнить быков корриды. Так и нехищные люди — «хорошие и добрые» лишь в нормальной человеческой обстановке, но если их сильно «растревожить», то результаты совершенно непредсказуемы, ибо им приходится действовать в сфере чуждых им инстинктов, и они, будучи именно выведенными из себя, могут «наломать ещё т;х дров».

Поэтому-то истинные герои всех войн и иных социальных катаклизмов — это именно нехищные люди, мстящие за близких, предельно озлобленные, не ведающие страха, или, возможно, даже ищущие смерти как выхода из состояния нестерпимого психического дискомфорта. Такова, кстати, и специфика «русских бунтов» — беспощадных, но никак не бессмысленных, точнее, таковыми их делают хищные демагоги, которые результаты народной борьбы всегда умело и своевременно направляют, канализируют в нужное для себя русло: «сливай воду, считай «бабки» — революция (или там «перестройка») окончилась».

Таким образом, хищные индивиды являются непосредственными виновниками - инициаторами - как агрессивности непомерного, противоестественного уровня, так и противоестественного же сексуального поведения, с ориентацией либидо на всех, в том числе, и на «своих». Тем самым они и перестают быть своими!

Соответствующая этой сексуальности агрессивность вырастает до масштабов чудовищности, превышает нормальный уровень внутривидовой агрессии (а таковой присущ всем видам высших животных) на несколько порядков — если, конечно, вообще есть возможность дать количественную оценку такому жуткому явлению, как человеческое смертоубийство, разве что подсчитывать каждый раз сколько именно смертельных ран наносится и/или засекать точное время мучений жертв в агонии.

О патологии агрессивности, присущей извращенцам, говорят и характер, и формы этого взаимосвязанного с сексуальностью феномена. Один только пример. Это — случай, описанный некогда в газете «МК». Речь шла об убийстве некоего гомосексуалиста — штангиста Н., труп которого был жутчайшим образом - и именно штангой (их юмор или специальный ритуал?) - изуродован. Оказывается, как пишет об этом деле газета, для этой инверсной публики подобное предельное уродование своих жертв весьма характерно, оно для них в порядке вещей, сами они именуют это своё летальное «хобби» — «сделать пакет».

(Журналисты - «московские комсомольцы», или «сексомольцы», как их называют, - пишут обо всём таком с явным знанием дела, с «чувством локтя», имеют, знать, «нужный» опыт. Возможно, именно отсюда и следует «жёлтая», она же «голубая», а точнее, хищная, суггесторная направленность тематики «МК» (как и многих других нынешних печатных изданий), и присущая её публикациям откровенная агрессивная безнравственность: высмеивается и профанируется всё подряд, лишь бы было остроумно. В психиатрии это явление квалифицируется как «патологическое остроумие», и присуще оно как раз многим суггесторам — «лицемерного», трусливо-коварного подвида. Вот характерный для «МК» «выкидыш»: в газете от 18.07.98 г., т.е. на следующий день после похорон в Петербурге останков царской (?) семьи, броский заголовок: «Боже, царя хорони!» Как бы ни относиться к этому, воистину, /при/скорбному событию, но уж ёрничать-то не стоило бы...)

С видовой точки зрения, эту изощрённую жестокость извращенцев необходимо признать проявлением всё той же «тонкой» (хотя с точки зрения человека — ещё и чудовищной) методики Природы по выбраковке нежелательной для эволюции сексуально инверсной публики. В подобных случаях это делается «социально-сексуальным» способом, — используется имеющаяся прямая этологическая связь агрессивности с либидо: извращённость одного параметра неминуемо приводит и к патологии другого.

Существуют, судя по всему, «две составные части», два направления гомосексуализма. Одно — женоподобное, как бы имитационное, когда имеет место влечение к женоподобным мужчинам. Многие такие «псевдоженщины» даже рядятся в женское платье, психологически отождествляют себя с женским полом. Это можно было бы признать «правильным» течением — с долей сочувствия к этим несчастным созданиям, у которых, по-видимому, действительно нарушена некая гормональная функция организма, чаще всего по типу трансвестизма, транссексуализма; и им в самом деле следовало бы как можно скорее сменить хирургическим путём свой пол и тем самым решить свои проблемы.

Однако гомосексуалисты - межвидовые гибриды (и вместе с ними часть бисексуалов из числа чистопородных суперанималов и, реже, суггесторов) - олицетворяют собой существование чёткого влечения именно к «мужественному», маскулинному типу мужчины. Соответственно, есть различные формы мужского гомосексуального поведения. В США, в частности, в столице содомитов Сан-Франциско гомосексуалисты, дабы не путаться, носят «идентификационные» платочки в задних карманах: в левом — только пассивный, в правом — только активный, в обоих — и то и это, «под Юлию Цезаря».

Раз есть влечение к мужчине, то это, естественно, — откровенно нечто женское, но эта сниженность, редуцированность к женскому уровню не так видна при маскулинной форме гомосексуального влечения, как при псевдоженском его варианте. То, что женский уровень является неким снижением этико-эстетического уровня, от этого никуда не деться.

Женщина объективно красивее мужчин, как носительница набора хромосом ХХ, она чисто физиологически более «нарядна», как у птиц более красив петух, который тоже имеет симметричные хромосомы. Поэтому требования женщин к физическим (собственно, эстетическим) качествам мужчины, как предмету их любви или позитивной оценки вынужденно более элементарны, точно так же, как и у петухов к курицам. Для женских критериев в оценке ими мужчин предпочтительны и доминантны сила, волевые качества, нередко — физиология, часто — материальная сторона вопроса, они и являются решающими. В таких явно неравноправных, невыгодных для женщин условиях не может, понятно, быть не затронут и её этический уровень. Доля женщины на порядок тяжелее, поэтому ей попросту необходимо иметь сниженный этический уровень и упрощённую ментальность.

Как-то по ТВ показывали французский фильм «Седьмое небо», повествующий именно об этой «мужественной» стороне гомосексуализма. Если всех тех — переодевающихся женщинами, и даже их партнёров, ещё как-то можно понять, и даже извинить — всё-таки ж болезнь (?!), и к тому же в какой-то мере присутствует элемент женственности, то там - у французов в том фильме - полный мрак и отпад! Самые что ни на есть «крутые» мужики (даже без серёжек) — в кожаных куртках, в джинсах, с усами, бородами, лысые, седые (наверное, как тот кинорежиссер, которому «выплеснуться как следует» не давали!) и, как все мужчины, страшненькие, и вдруг — все сохнут от любви друг к другу, с ума буквально сходят. Занятия у них сугубо мужские: бильярд тебе, карты, выпивка само собой и т.п. И у них там клуб такой для этого — «Седьмое небо». (У Данте - в Седьмом Круге Ада - в аккурат преступники обитают!) Их там целые толпы бродят и выискивают партнеров, танцуют в обнимку...

Смотреть — не то чтобы противно, а как-то голова кругом идёт от осознания того, что подобная жуть существует на самом деле, и что это ещё и показывают не в рубрике, скажем, «в мире животных» или в передаче о буднях психиатрических заведений, а всё это ещё и «охудожествленная» противоестественность!

И это показывают по ТВ миллионам (!) людей, докатились и мы: милостиво позволили и нам причаститься «ихним высоким свободным искусством» — испить от пуза из этой, воистину, чаши с мерзостями...

Но всё-таки нет худа без добра. Всё же Природа с ними, поганцами, борется. Эти «мужественные» педерасты — суть проявление межвидовой гибридизации, хотя к ним примыкает и определённый процент «радикальных» или пресыщенных суперанималов и суггесторов, с личностным доминированием похоти. И вот таким путём: отвлекая их от процессов размножения, Природа и расправляется с ними, т.е. в следующих поколениях избавляется от их «присутствия» в генофонде человечества.

Кроме того, абсолютная, стопроцентная гомосексуальность бывает присуща не только межвидовым гибридным потомкам, сюда же включается и репродуктивный брак диффузного вида, когда в процессе становления и развития организма от эмбрионального уровня до пубертатного периода происходят некие замысловатые флуктуации (органические или условно-рефлекторные), в результате которых возможно образование инверсного полового самосознания индивида, о чём говорилось выше [31].

Гитлер, уничтожая в своё время сумасшедших и гомосексуалистов (да и с уголовниками он особо не цацкался), с безошибочным инстинктом пассионария-гибрида производил тем самым частичную, в его условиях предельно возможную, но всё же подлинную «видовую санацию», выбраковку именно гибридных особей, действительно нарушавших «видовую чистоту».