Несовершеннолетних в стране

Соавтор А.А. Саламатов

Тяжелые социально-экономические условия всегда являлись решающим фактором в возникновении проблем, связанных с несовершеннолетними. И современная Россия не стала исключением. С катастрофической быстротой увеличивается число детей, не охваченных образованием, растет детская преступность. Причина – такие распространенные в наши дни социальные явления, как детская беспризорность и безнадзорность. Особую остроту данная проблема приобрела потому, что в России число несовершеннолетних детей, которые нигде не учатся и не работают, по разным данным составляет от одного до четырех миллионов.

Осознание серьезности этой проблемы привело к тому, что Комитет Совета Федерации по вопросам безопасности и обороны в ноябре 2001 года провел парламентские слушания по проблеме безнадзорных и беспризорных детей, а в декабре 2002 года Президент РФ В.В. Путин подчеркнул, что нельзя ослаблять работу с безнадзорными и беспризорными детьми, необходима более активная профилактика этих социальных явлений.

Для более глубокого понимания данной проблемы считаем необходимым прежде всего обратиться к ее сути.

Первое наиболее полное и точное определение феномена беспризорности можно найти в Большой советской энциклопедии, изданной в 1930 году: «беспризорные – это несовершеннолетние, лишенные педагогического надзора и попечения и живущие в условиях, вредно действующих на их общественные проявления и здоровье». Беспризорными надо считать не только детей, потерявших родителей (или опекунов) и домашний очаг. Если родители (или опекуны) лишают детей пищи, грубо с ними обращаются, совращают их на преступления, разлагающе влияют собственным примером, – дети подобных родителей тоже считаются беспризорными» [9, с. 117]. Не подвергая сомнению это определение, Е.Г. Слуцкий относит сегодня беспризорность к «разновидности девиантного поведения, очевидно и грозно заявившей о себе в последние годы» [9, с. 117].

В Российской педагогической энциклопедии под детской безнадзорностью понимается «отсутствие или недостаточность контроля за поведением и занятиями детей и подростков, воспитательного влияния на них со стороны родителей или заменяющих их лиц» [7, с. 75]. Детская беспризорность трактуется как «крайнее проявление безнадзорности, отсутствие у детей и под­рост­­ков семейного или государственного попечения, педагогического надзора и нормальных условий жизни» [7, с. 84].

В настоящее время нет четкого разграничения между понятиями «беспризорность» и «безнадзорность», однако для эффективной профилактики данных социальных явлений необходимо их дифференцировать.

В юридической литературе все больше распространяется термин «безнадзорность», и только ею объясняют причину ухода детей на улицу и совершение ими противоправных действий. В Федеральном законе «Об основах системы профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних» от 24 июня 1999 г. № 120-ФЗ (с изменениями от 13 января 2001 г.) дается определение понятия «безнадзорный»: это несовершеннолетний, контроль за поведением которого отсутствует вследствие неисполнения или ненадлежащего исполнения обязанностей по его воспитанию, обучению и/или содержанию со стороны родителей или законных представителей либо должностных лиц. Беспризорным называют безнадзорного, не имеющего места жительства и/или места пребывания.

По мнению доктора юридических наук А.М. Нечаевой, говоря о несовпадении терминов «беспризорный» и «безнадзорный», следует учитывать, что безнадзорность в основном определяется с помощью правил педагогики. Не случайно ее сущность, признаки входят в сферу педагогической науки, обращающей внимание на правильно понимаемый надзор за несовершеннолетним, который не сводится к контролю за его поведением, времяпрепровождением, а состоит в поддержании, сохранении внутренней духовной связи с ребенком, такой связи, которая позволяет сохранять даже на расстоянии контакт родителей или заменяющих их лиц со своим воспитанником [4, с. 57–58].

Несовершеннолетние, предоставленные самим себе, оказываются неподготовленными к жизненным ситуациям, легко попадают под влияние уличных группировок с асоциальной направленностью, употребляют алкоголь, наркотики, втягиваются в аморальную деятельность вплоть до преступной. В результате у детей появляются негативные и антиобщественные привычки и интересы, формируется отклоняющееся поведение, трудновоспитуемость, педагогическая запущенность. Опасным следствием безнадзорности является свойственное подросткам стихийное проявление побуждений, связанных с недостаточно сформированным представлением о ценности жизни, с ослабленным чувством риска. Безнадзорные дети наиболее часто попадают в критические ситуации, становятся жертвами транспортных происшествий, получают травмы, участвуют в жестоких развлечениях и экспериментах над другими и даже над собой. В результате безнадзорности несовершеннолетние приобретают опыт жизни вне нормального коллектива, у них создается ложное ощущение самостоятельности и независимости от взрослых. В свою очередь родители, часто ссылаясь на мнимую взрослость детей, прикрывают свое неумение установить с ними доверительные отношения и тем самым усиливают изоляцию детей в семье [7, с. 75].

Отсутствие надзора чревато всякого рода неприятностями, иногда вовсе не безобидными, даже трагическими, когда возникают проблемы правового характера, в том числе связанные с детской беспризорностью. Определить, как скоро это произойдет и произойдет ли вообще, практически невозможно. На этот счет можно лишь делать предположения, прогнозируя будущее ребенка. Таким образом, между безнадзорностью и беспризорностью, несомненно, существует прочная связь, поскольку безнадзорность служит благоприятной почвой для беспризорности. Еще в 20-е годы П.И. Люблинский заметил, что беспризорность, подобно длительному недугу, проходит через несколько стадий развития. Начальную стадию этой социальной болезни как раз и составляет безнадзорность, а окончательную – беспризорность как таковая, определяющая положение и своеобразный социальный статус несовершеннолетнего.

К отличительным признакам, позволяющим считать ребенка беспризорником, А.М. Нечаева относит:

· полное прекращение всякой связи с семьей, родителями, родственниками;

· проживание в местах, не предназначенных для человеческого жилья;

· добывание средств к жизни способами, не признаваемыми в обществе (попрошайничество, воровство и т.п.);

· подчинение неписаным законам, продиктованным признаваемым среди беспризорников авторитетом [4, с. 58].

Беспризорный – это не обычный здоровый ребенок, растущий в условиях спокойной семьи или благоустроенного детского учреждения. Он обитает там, где человек не живет и жить не может (на свалках, необитаемых чердаках, в канализационных трубах, подвалах, вокзальных помещениях и т.д.). Е.Г. Слуцкий отмечает, что основные психофизиологические свойства детей, формирующиеся в условиях бездомной жизни, – это результат раннего включения ребенка в жестокую уличную борьбу; при этом отсутствует воспитывающая помощь взрослых и нормальная детская среда. У беспризорных очень развит инстинкт самосохранения, что не характерно для других детей того же возраста. Выражена эмоциональная возбудимость, которая часто развивает привычку к наркотикам, алкоголю, азартным играм. Чувственные проявления половой жизни возникают раньше обычных физиологических возрастных норм. Наблюдаются авантюристические устремления, взращиваемые уличной жизнью, что резко увеличивает трудовую неустойчивость и недисциплинированность [9, с. 118].

Беспризорные дети не включаются в систему ценностей общества, становятся лишь наблюдателями чужой жизни, теряют свое прошлое, не обретая определенного будущего. Условия бездомной среды рано ставят ребенка в положение реальной жизненной ответственности, что ведет к формированию ряда социально-биологических качеств. К таковым относятся хорошая биологическая закалка организма, реализм и точность восприятия окружающего мира, жизненная гибкость, активность, групповая солидарность. Постоянный страх перед физической расправой со стороны взрослых и сверстников, голодом, болезнью, правоохранительными органами порождает в детях агрессивность, стремление найти защиту в каких-либо группах (шайках, бандах и т.п.). В этих группах, часто находящихся на службе у мафии, дети подвергаются эксплуатации (в том числе и сексуальной), втягиваются в преступную деятельность.

Несовершеннолетние, долгое время ведущие асоциальный образ жизни, вырабатывают свою философию жизни и субкультуру, специфически переосмысливают многие нравственные понятия (верность, долг, честь, совесть и др.). Негативные воззрения, усвоенные в подростковом возрасте, закрепляются на всю жизнь и становятся одной из основных причин рецидивного преступного поведения. Личность несовершеннолетних преступников характеризуется ослаблением чувства стыда и вины. Для них характерно равнодушие к страданиям других, несамокритичность и желание видеть только в окружающих источник собственных безнравственных поступков. Многие из них несдержанны, жестоки, эмоционально неуравновешенны, обладают акцентуированными чертами характера, т.е. устойчивым сочетанием неблагоприятных особенностей, имеющих тенденцию к перерастанию в психические аномалии [8, с. 187].

Социальная и личностная характеристики беспризорника, бесспорная его принадлежность к группе социального риска объясняют опасность беспризорности для современного и будущего общества. Дальнейшее ее развитие чревато весьма плачевной перспективой вырождения нации, поэтому крайне важно иметь представление о причинах детской беспризорности как крайне опасного социального явления. В решении Межведомственной комиссии по делам несовершеннолетних при Правительстве РФ от 07 июля 1998 года отмечено, что «детская беспризорность и безнадзорность – следствие современной социально-экономической и духовно-нравственной ситуации в России, которая характеризуется нарастанием социального неблагополучия семей, падением их жизненного уровня, дистанцированием школы от детей с трудной судьбой, криминализацией среды…» [4, с. 60]. Справедливости ради надо сказать, что данная проблема стоит не только перед Россией, но и перед всем миром, и среди общих для всех стран причин беспризорности специалисты выделяют следующие:

1. Войны и социальные потрясения вынуждают людей покидать места обитания, в результате чего дети разлучаются со своими родителями и родственниками. Там, где идут военные действия, распространены и голод, и эпидемии. Нам не сообщают, сколько детей осталось без родителей в «горячих точках», но, судя по данным, согласно которым за все время террористической деятельности бандитских формирований только в Чечне погибло около 80 тыс. мирных жителей [9, с. 120], цифры окажутся неутешительными.

2. Экономический кризис, безработица являются следствием бедности широких слоев населения, характеризующейся не просто нехваткой денег, но и недоеданием, голодом, болезнями, неграмотностью и незащищенностью. По данным Программы развития ООН, прожиточные средства 1/5 населения мира составляют менее доллара США в день. Что касается России, то отсутствие средств к нормальному существованию, угроза безработицы, неполноценное питание, рост цен на продукты питания, товары, услуги приводят к ухудшению психологического климата, казалось бы, в благополучных семьях. Ежедневно в Российской Федерации регистрируется 1534 развода. В результате без одного родителя остаются 1288 детей, в дома ребенка передаются 30, «отбираются» у нерадивых родителей 32, убегают из дома 237 [9, с. 120].

3. Структурные изменения в семьях. Урбанизация и техническая цивилизация вызвали миграцию сельского населения в города, их разрастание, а отсюда – неуправляемость городской инфраструктуры. Наблюдается повсеместное отступление от семейных устоев, большие сельские семьи превратились в городские нуклеарные, отсюда – семейная бездуховность, тяжелое положение женщины, изменение ее роли в воспитании детей. Из-за роста безработицы заметно падает авторитет мужчин, оказавшихся не в состоянии содержать семью. Семьи стали менее защищенными, так как родственники и соседи, успешно выполнявшие функцию социальной защиты в прежние годы, ее утратили.

По сути, семья – основной социальный институт, контролирующий поведение ребенка. К глубокому сожалению, неблагополучная семья – типичное явление для современной России. Степень и причины ее неблагополучия разные, начиная от внутрисемейных конфликтов, отравляющих жизнь несовершеннолетним, и до полной потери родителями материнского, отцовского инстинкта, стопроцентной деградации личности матери, отца, порожденной, как правило, хроническим алкоголизмом, наркоманией.

4. Пьянство, алкоголизм, наркомания и насилие в семьях приводят к тому, что дети, которые не в состоянии больше терпеть игнорирование своих интересов и потребностей, физического, психического или эмоционального насилия, сексуальных злоупотреблений, становятся беспризорниками или оказываются в детских учреждениях.

В семьях, где пьянство и употребление наркотиков – дело обычное, все подчинено непреодолимому влечению к «отраве», а забота о детях только мешает и озлобляет. В таких случаях ребенок отторгается от семьи и родителей. Он им просто не нужен, поэтому несовершеннолетние дети, если их некому защитить, уходят на улицу в поисках ночлега, съестного и, конечно, сочувствия, сопереживания. Если их не успевают вовремя обнаружить, подобрать и устроить уполномоченные на то органы, то чаще всего такие дети попадают к беспризорникам.

Следует отметить, что безразличие к ребенку в семье – событие вовсе не редкое. Только в 1997 году комиссии по делам несовершеннолетних рассмотрели более 150 тыс. дел в отношении родителей, не обеспечивающих должного развития и воспитания детей. Причем речь идет как раз о таких случаях, когда по вине родителей жизнь ребенка превращается в полное страданий существование. Он не просто является сиротой при живых родителях, но становится для них обузой со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Отторжение, неприятие ребенка родителями обычно сопровождается жестоким с ним обращением. Мало того, что его не кормят, о нем не заботятся, но его постоянно подвергают телесным пыткам, избивают жесточайшим образом обезумевшие от алкогольного или наркотического опьянения близкие. При этом беззащитное существо не в состоянии противостоять родительской агрессии. По данным Центра социальной и судебной психиатрии им. Сербского, особенно часто страдают дети в возрасте 6–7 лет. Из них примерно 70 % отстают в физическом и умственном развитии, страдают различными психоэмоциональными расстройствами. Другой показатель жестокого отношения к детям – увеличение числа несовершеннолетних, погибших неестественной смертью. Ежегодно в стране от травм, отравлений, убийств и самоубийств погибают десятки тысяч детей в возрасте до 14 лет. Не случайно детям в особо неблагополучной семье, где родители потеряли человеческий облик, ничего другого не остается, как спастись бегством на улицу. Ежегодно в России по причине неблагоприятного климата в семье, жестокости и насилия из дома убегают не менее 50 тыс. детей [1, с. 201].

5. Юные матери. В настоящее время половое созревание женщин стало более ранним, потерян социальный контроль за взаимоотношением полов в обществе, где идут быстрые социальные преобразования, отсутствует современная система консультаций и подготовки молодежи к семейной жизни. В результате ежегодно в мире 15 млн девушек оказываются беременными в возрасте 14–20 лет и рожают детей, заботу о которых чаще всего берут на себя родители или старшие родственники. Нередко этих детей оставляют в роддоме, сдают в детские учреждения. К примеру, в 1995 году зарегистрировано 55 тыс. таких случаев.

6. Функциональные нарушения у детей. В мире от 6 % до 7 % всех детей рождаются с функциональными нарушениями в той или иной форме (нарушения умственного развития, дефекты слуха и зрения, повреждение нервной системы, телесные дефекты, дефекты речи и т.д.). У большинства семей нет возможности получить практическую материальную, психолого-педаго­гическую поддержку, которая требуется для проживания с ребенком-инва­ли­дом в семейных условиях. Как следствие, большую часть таких детей родители оставляют в детских учреждениях.

Именно так, полагают специалисты, выглядит перечень взаимосвязанных и взаимообусловленных причин, способных породить детскую бес­призорность, где главное и второстепенное меняются местами в зависимости от конкретных обстоятельств, особенностей личности ребенка. А особенности современного ребенка таковы, что он стал самостоятельным субъектом принадлежащих ему прав. И это естественно, ибо процесс самоутверждения ребенка – основа его нормального развития, однако низкая духовная культура поведения, поступков, мышления, несмотря на провозглашенное законом равноправие детей, нередко порождает обратный результат в виде вседозволенности, примитивного представления о свободе. Для психики современного подростка характерна так называемая реакция эмансипации, связанная с протестом против консервативных устоев, со стремлением к автономности, отделению от семьи и взрослых, избавлению от их опеки. К тому же у большинства трудных детей и подростков блокирована одна из фундаментальных потребностей человека – потребность в уважении и любви. Отсутствие возможности удовлетворить такую потребность приводит ребенка на улицу, где он находит то, к чему стремится. Если к сказанному добавить, что современный ребенок живет на фоне сильнейшего антропо-экологического напряжения, увеличивающего опасность уничтожения адаптационных барьеров, то станет еще более понятно, в каком положении находятся современные несовершен­но­летние дети.

Наша страна неоднократно переживала пики беспризорности: в годы Отечественной войны 1812 года, между Первой мировой и Гражданской войнами, во время голода и эпидемий 1930-х годов, сталинских репрессий 1937 года и Второй мировой войны. Как правило, в годы социального неблагополучия, войн, эпидемий число беспризорников резко возрастало, что представляло серьезную угрозу для общества и заставляло предпринимать определенные шаги к уменьшению количества этих детей, которые быстро приобщались к занятиям криминального характера.

Первые сведения о мерах Российского государства по воспитанию нищенствующих, беспризорных, бродяжничающих детей относятся к XVII в. В самом начале столетия в стране возник голод, повлекший за собой разруху в селе. Неустроенность людей вела к разрушению внутрисемейных отношений, что порождало детское сиротство, бродяжничество, нищенство, проституцию и преступность. Дети, потерявшие семьи и не способные к самостоятельному выживанию, устремлялись туда, где было множество людей, – в города. Таких детей было столько, что они становились настоящим бедствием даже для Москвы.

В связи с этим уже при царе Федоре Алексеевиче были учреждены приюты-дворы для обучения детей грамоте и ремеслам, что не принесло существенных результатов. По-настоящему эта работа была развернута только в XIX столетии. Первые специальные заведения были созданы в прибалтийских губерниях Российской империи, где сильнее обнаруживалось влияние Германии и использовался ее опыт. Речь идет об открытом в 1828 году графом Скарбеком близ Варшавы приюта для брошенных на произвол судьбы детей, на основе которого позднее была создана колония. Первая в России земледельческая колония для малолетних бродяг была открыта в 1819 году в гомельском имении графа Румянцева Яковом Гердом, приглашенным в Россию для организации обучения детей по ланкастерскому методу. По утрам воспитанники обучались грамоте, после обеда занимались ремеслами: столярным, сапожным, кузнечным, а летом – земледелием до 6 ч вечера. Успехи в освоении ремесла и грамоты были заметными, а постоянные занятия столь благотворно влияли на нравственный характер детей, что не было необходимости их принуждать и применять телесные наказания.

К числу исправительных заведений, получивших известность после судебной реформы 1864 года, принадлежат московский городской Рукавишниковский приют и Санкт-Петербургская земледельческая колония, которые входили в число лучших не только в России, но и в Европе. В Московском приюте под руководством Н.В. Рукавишникова не было деления на группы, отсутствовало руководство жизнью воспитанников. Основную работу с ними выполняли «дядьки» из числа отставных унтер-офицеров. Все дети помещались в одном доме, работали в общих мастерских под руководством наемных мастеров, по вечерам учились в школе. Они все время находились под неусыпным контролем: в столовой, школе, на работе, во время отдыха.

В отличие от Рукавишниковского приюта, Санкт-Петербургская земледельческая колония была построена по образцу западных заведений. Ее первый директор А.Я. Герд, будучи последователем К.Д. Ушинского, многие из его идей реализовал в своей деятельности. В колонии содержались бесприютные, беспризорные дети и подростки от 8 до 18 лет, некоторые неоднократно совершали преступления. Однако в колонии сразу же отказались от тюремных атрибутов: стражи, камер, карцеров, надзирателей и т.д. Все воспитанники делились на группы до 15 человек, называвшиеся семьями; каждая такая семья жила в отдельном домике. В дальнейшем из одной или нескольких старых, сложившихся семей выделяли 4–5 лучших по поведению, наиболее подготовленных детей, которые и служили ядром формируемой новой группы. При этом усилия педагогов направлялись на объединение всех семей, то есть в основе лежали коллективистские начала. Вся жизнь колонии подчинялась строгому распорядку, разумно сочетавшему физический и умственный труд, правильно и хорошо организованный отдых. Разработанная К.Д. Ушинским теория трудового воспитания впервые была использована здесь. Задача привить детям любовь к труду была не простой (поступавшие туда дети привыкли к обману, хитрости и нахальству, отличались болезненной раздражительно­стью, упрямством, своеволием и ленью), но, как выяснилось позже, выполнимой. Труд в колонии никогда не применялся в качестве наказания: с первых дней было установлено самообслуживание. Ежедневно назначались дежурные по домику, столовой, они освобождались от основной работы, но не от обучения в школе. Даже наказанных не лишали возможности читать интересные им научно-популярные статьи и произведения классиков русской и зарубежной литературы [2].

К сожалению, подобных заведений в то время было единицы. К концу XIX – началу XX вв. сеть заведений для неблагополучных детей значительно расширилась, однако и этого было недостаточно. Так, в 1910 году в царской России насчитывалось до 2,5 млн детей, не имеющих крова и питания, в 1919 году – около 3 млн. Н.К. Крупская утверждала, что всему виной «разрушение общественных связей, вызванное войной и революцией» [10]. Замечание абстрактное, но верное в принципе. Исследователи беспризорности говорят об одном и том же: 95–98 % ребят, оказавшихся на улице, были из пролетарской и крестьянской среды – из тех слоев, на которых более всего сказались исторические потрясения начала века. Ре­во­лю­ция, Гражданская война, голод и эпидемии вынудили тогда уйти на улицу тысячи сирот, чьи родители погибли или просто разбрелись по необъятной стране. На улице можно было выжить. Список сирот дополнялся детьми раскулаченных, экспроприированных и расстрелянных при этом крестьян, жертв восстаний в Тамбовской губернии и в казачьих станицах. Затем годы засух и неурожаев привели к страшному голоду в Сибири и Поволжье, и тысячи детей искали спасения в городах или хлебных губерниях. Но со временем среди беспризорников становилось все больше тех, кто ушел из дома сам, потому что в семье, потерявшей кормильца, или в семье безработного нечего было есть. Дети убегали от плохого обращения, побоев, пьянства – так к круглым сиротам добавились еще тысячи беспризорников. Понятно, что на работу они устроиться не могли, поскольку и взрослым ее не хватало.

По предложению В.И. Ленина был создан Государственный совет защиты детей, куда входили представители наркоматов социального обеспечения, продовольствия, просвещения, здравоохранения и труда. В советской России, как, впрочем, и на Западе, основной акцент в борьбе с беспризорностью делался на семейном воспитании, общественной благотворительности. Примерно такой же подход был и в дореволюционной России, но после 1917 года общественность еще шире привлекалась к спасению беспризорников, возобладало социальное воспитание детей и государственная опека над ними.

Несмотря на огромную работу, число беспризорников продолжало увеличиваться, а в 1921–1925 годы беспризорность приняла угрожающие размеры. Сказались хозяйственная разруха, голод, эпидемии, вызванные империалистической и последовавшей за ней Гражданской войной. По данным официальной статистики, в 1922 году общее число беспризорников и детей, лишенных всяких средств к существованию, составляло 7 млн. Реальное же количество беспризорных в тот период было еще больше. Беспризорность переросла в важнейшую государственную и общественно-педагогическую проблему. Тысячи бараков, детских уличных столовых и ночлежек были разбросаны практически по всей стране.

Попечением о беспризорных занимались различные ведомства и организации (наркомздрав, наркомпрос, НКВД, профсоюзы, комсомол, партийные органы, женотделы и т.д.). Помимо них учет беспризорников вели органы ГПУ, милиция, уголовный розыск и транспортные подразделения. Правда, такая раздробленность только мешала борьбе с этим социальным пороком, а основная тяжесть работы ложилась на местные органы народного образования, при которых были созданы отделы социально-правовой охраны несовершеннолетних.

Специальным решением ВЦИК и Наркомпроса РСФСР был принят закон «Об организации дела борьбы с детской беспризорностью». Среди основных мероприятий, направленных на решение этой проблемы, стали (наряду с помещением беспризорных в детдома) назначение опеки, передача детей на договорных началах в крестьянские семьи, ремесленникам и кустарям (им предоставлялся дополнительный земельный надел на каждого взятого ребенка, бесплатное право его обучения в школе и единовременное пособие в 70 руб.), направление подростков на производство в государственный сектор, оказание адресной материальной помощи на дому детям, стоящим на грани нищеты и беспризорности, защита прав и интересов детей и подростков, развертывание внешкольной работы по месту жительства при активном содействии пионерских организаций и комсомола. Беспризорных активно вовлекали в школьные занятия, кружки самодеятельности, пионеротряды. Оборудовались общежития для одиноких матерей, им оказывалась единовременная материальная помощь. Наркомпрос РСФСР узаконил на производстве бронь для подростков из детдомов.

В то время в России насчитывалось 2777 специальных учреждений для беспризорных. Основными типами учреждений являлись приемники для оказания первой социальной помощи, детдома для детей дошкольного и школьного возраста, для физически дефективных и умственно отсталых и, наконец, детские городки как комплексы разнотипных учреждений. Основную группу в них составляли дети от 8 до 14 лет. По социальному происхождению это были дети ремесленников, кустарей, мелких служащих, погибших солдат.

Основная задача детдомов заключалась в том, чтобы дать воспитанникам общее политехническое образование и практические трудовые навыки для общественно полезной трудовой деятельности. С этой целью при детдомах России было организовано свыше тысячи мастерских, они получили около 230 земельных участков [9, с. 6].

Таким образом, проблема беспризорности несовершеннолетних несколько раз чрезвычайно остро заявляла о себе в нашей стране. Следует признать, что даже в тяжелейших экономических условиях государство находило возможность так или иначе решать наиболее острые проблемы беспризорности, выделять для этого немалые финансовые средства.

В настоящее время государство и общество сталкиваются с новыми проблемами, т.к. современные беспризорники во многом отличаются от беспризорников того времени. Если раньше они в основном воровали, то теперь сфера их деятельности значительно расширилась. Изучение причин детской беспризорности позволило обнаружить, что современных беспризорников можно классифицировать по-раз­ному: по тому, как они зарабатывают себе на жизнь, как они стали беспризорниками, каков характер их бродячей жизни и т.д.

Так, например, по «специальности» беспризорники сегодня представлены следующими группами:

1. «Бутылочники» – основные их доходы складываются из выручки от сданных бутылок.

2. «Воришки» в основном промышляют мелкими кражами в транспорте, камерах хранения, ларьках и т.д. Именно их чаще всего используют взрослые преступники, если нужно «постоять на карауле» или при задержании взять вину на себя за определенную плату, т.к. несовершеннолетнего все равно отпустят.

3. «Рэкетиры» занимаются вымогательством у мелких частников, торгующих в основном в подземных переходах или на провинциальных рынках.
Ситуации из фильма, когда торговка пирожками ухитрялась обратить в бегство целую орду беспризорников, канули в лету. Сейчас безопаснее не отдать деньги взрослым грабителям, чем беспризорнику, на чьей территории развернута мелкая торговля.

4. «Грабители» нападают в основном на ровесников или пьяных взрослых, чаще группами, чем по одному.

5. «Попрошайки» – этим занимаются главным образом дети от 6 до 10 лет в центре города, в метро, на рынках. Одни попрошайничают просто с протянутой рукой, другие – нагло приставая к прохожим, третьи обзаводятся табличкой с не всегда правдивым содержанием.

6. Несовершеннолетние девочки-подростки занимаются в основном про­сти­ту­цией, чаще всего не одни, а со взрослым сутенером.

7. Среди беспризорников есть «носильщики», которые помогают донести багаж до вагона (иногда унося его насовсем), и «продавцы», которые занимаются перепродажей сигарет и мороженого.

Помимо «специальностей», беспризорники делятся по типам:

1. Оседлый, который живет на одном и том же вокзале или в одном и том же подвале несколько месяцев, а если его забирают правоохранительные органы, возвращается обратно, когда отпустят. В определенном районе их знают в лицо и по фамилиям, как и их непутевых родителей.

2. Сезонный, который едет на заработки, например, убирать урожай.

3. Кочующий. Смысл его существования – бродить в зависимости от времени года по всей России в поисках хлебных мест.

4. Случайный, волею судьбы выброшенный на улицу, а вовсе не специально убежавший. Первое время он бродит просто так, пока не приобретет «специальность».

5. Семейный, который бродяжничает вместе со своей матерью, братьями и сестрами [10].

Современные беспризорники отличаются и по внешнему виду от бес­при­зор­ни­ков дореволюционной и Советской России. Нынешний, как правило, одет по необходимости: лишнюю, мешающую свободно передвигаться одежду выбрасывает, а нужную приворовывает тут же. Вообще, беспризорники могут менять верхнюю одежду несколько раз в неделю, чего не скажешь о рубашках и земляного цвета майках. Какие-то общие черты во внешнем облике беспризорников отсутствуют. Это зависит от возраста, «стажа» кочевой жизни и «профессии». Самых старших вообще трудно отличить от обычных детей, если не приглядеться и не усмотреть во взгляде что-то особенное, заторможенное и решительное одновременно. «Попрошайки» предпочитают одеваться жалостливее и не мыться, остальные худо-бедно за собой смотрят, особенно те, что работают на выезде. Они умываются достаточно часто и иногда моют голову, что привело бы в праведный гнев беспризорников двадцатых. Ходить с длинными ногтями считается не совсем приличным, поэтому их обкусывают. В отличие от беспризорников двадцатых, за собаками они не ухаживают, потому что собак у них нет, а если бы и были, они бы, скорее всего, их мучили. Речь беспризорника не отличается буйством фантазии: говорят, как правило, мало, даже между собой, но многозначительно, очень много ругаются. От нервных заболеваний и простуд голоса резкие и сиплые. Свистеть, громко смеяться, танцевать и надоедать прохожим не любят. Они лишены демонстративности, ненавязчивы и мечтают только об одном: чтобы к ним не приставали [10].

Таков в общих чертах социальный портрет современного беспризорника. Неутешительно выглядят и официальные данные, отражающие количество беспризорников на сегодняшний день. К сожалению, ни одна официальная служба не располагает точными данными о количестве безнадзорных и беспризорных в России. Максимальная оценка дана председателем Комитета Совета Федерации по вопросам безопасности и обороны В. Озеровым – от 2 до 5 млн, минимальная – Министром образования В. Филипповым – от 100 до 500 тыс. Согласно оценкам Министерства труда и социального развития РФ, в стране около млн безнадзорных и беспризорных детей, по оценкам Министерства внутренних дел РФ – 560 тыс. [3, с. 23]. В среднем, как считают специалисты, в каждом крупном городе от 20 до 45 тыс. беспризорных детей и подростков [9, с. 120].

Более наглядно всю сложность ситуации можно представить по оценке детской преступности. За последнее десятилетие в 2 раза (до 1,2 млн) увеличилось число подростков-правонарушителей, доставленных в органы внутренних дел, более чем в 2 раза – несовершеннолетних, совершивших убийства и покушения на убийства, в 1,5 раза – совершенных ими грабежей, в 2,4 раза – несовершеннолетних, задержанных за незаконное приобретение и изготовление наркотиков [3, с. 23]. Необходимо отметить, что в каждый последующий год количество детских правонарушений больше, чем в предыдущий. Так, в 1998 году произошел рост преступности несовершеннолетних на 3,6 %, который продолжался в 1999 году еще более высокими темпами и составил 208, 3 тыс. преступлений, то есть вырос на 10 %. Кроме этого, наблюдается качественное изменение характеристик самой подростковой преступности. В настоящее время она отличается высокой степенью организованности. Групповой характер стал специфической особенностью преступности несовершеннолетних. За последние годы доля несовершеннолетних, со­вер­шив­ших преступления в составе групп, превышает 70 %. Особую опасность приобретает тенденция все более широкого участия подростков в преступной деятельности взрослых. Криминологические исследования свидетельствуют, что более трети преступлений подростки совершают под непосредственным руководством взрослых. Так, с участием взрослых в 1999 году совершено 44 041 преступление, в 2000 году – 45 612. За все виды преступлений в 1999 году осуждено свыше 146 тыс. несовершеннолетних, из них за совершение умышленного убийства – 1079 человек, в 2000 году – 1185. Различны и возрастные группы осужденных несовершеннолетних преступников. Статистика свидетельствует о том, что преступность несовершеннолетних имеет устойчивую тенденцию к «омоложению». Так, если в 1998 году за различные преступления были осуждены 43 тыс. подростков в возрасте 14–15 лет, то в 2000 году их число выросло до 48 тыс. Поэтому самой острой становится проблема преступности малолетних, не достигших 14-летнего возраста, а также подростков, которые не подлежат уголовной ответственности [3, с. 6].

Такова действительность, напрямую связанная с будущим России. На этом фоне сохранение человеческого потенциала как главного богатства стра­ны приобретает особую значимость. Именно сохранение, расширенное воспроизводство и развитие человеческого потенциала составляют необходимую предпосылку экономического, политического, культурного и духовно-нрав­ственного развития России, важнейшую составля­ющую ее национальной безопасности. Поэтому детская безнадзорность и беспризорность рассматриваются нами как показатели состояния национальной безопасности России. Несовершеннолетние, попадая в разряд беспризорников, живут очень вольго<