ГЛАВА 9 Исторические перспективы

§ 52 Деформация духовного производства

§ 53 Продукт духовного производства; деформация потребления

§ 54 Преодоление отчуждения

§ 55 Смещение производства в гуманитарную сферу

Выводы

Заключение

Литература

ВВЕДЕНИЕ

Экономический кризис обнажил шокирующую истину: мировое хозяйство поражено раковой опухолью западной модели экономики, работающей как единый мощный насос, который методично и безостановочно перекачивает материальные ресурсы других стран, творческий потенциал их народов в одном направлении, чтобы обеспечить свое господство и процветание. Эта опухоль дала многочисленные метастазы, но сегодня стало очевидным: тот уровень превосходства одних над другими, который был продемонстрирован к началу нового тысячелетия, в принципе не мог быть достигнут исключительно собственным трудом и талантом народов, относящих себя к некой планетарной элите, к самозванному «мировому сообществу». А это значит, что изменились только методы угнетения, в то время как существо отношений, при которых, говоря словами древнего афинского мудреца, «с самого часа своего рождения одни предназначаются для подчинения, другие — для господства»[1] осталось прежним.

Гегемония рождает стремление обеспечить ее на все времена; без этого само состояние превосходства становится источником непреходящей угрозы. На противоположном же полюсе подавления крепнет стремление изменить сложившийся порядок вещей. Отсюда все в экономической (политической, правовой, культурной…) модели, что цементирует такое мироустройство, в свою очередь, подлежит еще большему укреплению и совершенствованию. Однако вращение в замкнутой спирали обостряющегося противостояния не может быть бесконечным. Не может не разрешиться катастрофой.

Между тем анатомия этого продолжающего набирать обороты механизма не была тайной еще в XIX столетии. Отсюда совсем не случайно внезапное возрождение массового интереса к творческому наследию Маркса.

 Разумеется, и его учение не свободно от ошибок; впрочем, нет ни одного из величайших достижений человеческой мысли, которое было бы иммунно к ним. К тому же опыт полутора столетий, истекших со времени опубликования первой редакции «Капитала» (включая не самый успешный опыт нашей страны), изменил многое в мире. Поэтому механическое перенесение его выводов на реалии XXI века, конечно же, не способно решить сегодняшние противоречия. И все же это не значит, что марксизм скорее мертв, чем жив.

Маркс продолжает оставаться безусловно правым в самом главном, что было вскрыто им: навязываемая Западом англо-саксонская модель экономического и политического устройства решительно не способна устранить основной порок общественных формаций, построенных на эксплуатации человека человеком и народов народом. Однако лишь поверхностное прочтение его работ приводит к объяснению всех социальных язв частной собственностью на средства производства, находит в ее устранении панацею от всех социальных бед. В действительности ключевое противоречие истекшей истории состоит в том, что общее развитие может быть достигнуто лишь за счет тотального подавления духовного и физического потенциала человека. Как бы в расплату, обеспечивая господство отдельных государств над своим окружением, эта модель уродует прежде всего их граждан, включая находящихся на вершине социальной пирамиды. Частная же собственность — лишь один (пусть и главенствующий над многими) из инструментов такого подавления. Отсюда и ее устранение не может служить немедленному исцелению.

Охватившие мир процессы глобализации глобализируют и это противоречие; и если в животном мире любая особь является носителем всей информации о своем собственном виде, то в разделенном классовыми противоречиями обществе отдельная личность становится тем меньшей величиной, чем большего достигает порождаемая им цивилизация. Самое же страшное состоит в том, что такой порядок вещей практически никем не воспринимается как противоестественный, как противоречащий самой природе наделенного сознанием и даром к творчеству существа. А между тем именно он отнимает от человека то, что, собственно, и делает его человеком.

Конечный вывод учения Маркса состоит вовсе не в том, что отчуждению подвергается лишь ограниченная часть произведенного наемным работником продукта. Вырывать отдельные результаты чисто экономической составляющей из общего контекста целостного марксистского учения значит решительно ничего не понять и в самой политэкономии. Еще Лениным в конспекте гегелевской «Науки логики» было замечено: «Нельзя вполне понять «Капитала» Маркса и особенно его 1-й главы, не проштудировав и не поняв всей «Логики» Гегеля».[2] Разумеется, к этому нельзя относиться буквально, но истина именно такова: «...никто из марксистов не понял Маркса 1/2 [и даже полтора.— ЕЕ] века спустя!!»,— завершает он свою мысль.

Осмыслить Маркса, не зная философии его времени и той, которую создавал он сам, невозможно, ибо отнюдь не экономика была главным делом его жизни. Скальпель же философского анализа, обогащенного знанием законов развития общественного производства, вскрывает куда более страшное поражение всего социального организма, чем обнаруживает узко экономический взгляд на вещи. Ведь в действительности от человека отнимается отнюдь не только продукт его деятельности, но все, что отличает его от животного или живого придатка бездушной машины; и это отчуждение совершается не в «прибавочное» время, но на протяжении всего рабочего дня, месяца, жизни. Поэтому подлинное существо эксплуатации (рабовладельческой, феодальной, капиталистической… любой) оказывается куда более глубоким и драматичным, нежели облегченное поверхностное представление о том, что эмансипация наемного работника от средств производства вынуждает его какую-то часть времени бесплатно работать на их владельца. Просто капитализм доводит все до логического предела, за которым должны включаться в действие иные законы истории, базирующиеся на других принципах механизмы развития.

При всей мощи производительных сил построенное по западной модели общество не в состоянии обеспечить гармоническое развитие человека. Здесь он существует не как самоцель, но только как средство достижения тотального господства над миром. Вследствие этого глубокой деформации подвергается не только материальное, но и духовное производство, в результате чего из всех достижений цивилизации достоянием индивида становится лишь то, что сохраняет его функциональность, его утилитарное назначение. Всеобщая деформация не ограничивается рамками одной материальной деятельности, она поражает и духовную жизнь. В конечном счете вся порождаемая обществом культура оказывается противопоставленной не только эксплуатируемым массам, но и капиталу, и даже тем, чьими трудами создаются и множатся ее достижения,— творческой интеллигенции. Продукт не только материального, но и духовного производства становится силой, господствующей над всеми классами, слоями и «прослойками».

Таким образом, фактические выводы анализа оказываются гораздо более фундаментальными, чем это представляется при ограничительном знакомстве с началами политической экономии. А значит, и сформулированная Марксом задача [хирургического?] восстановления исторической справедливости отнюдь не снята с повестки дня и сегодня, после провозглашения окончательной победы в «холодной войне».