Политическая и социально-экономическая специфика региональных проблем

Постсоветская геополитическая архитектура в Каспийском регионе обусловлена усилением разнонаправленных глобальных сил. Это совершенно новая реальность, не характерная для исторически и географически закрытого региона на протяжении длительного периода времени. Сегодня политическая карта Каспия окрашена в цвета пяти независимых государств. Активное развитие добычи углеводородного сырья (фактически можно говорить о «каспийском буме»), привлекла в регион интересы крупнейших нефтегазовых корпораций мира. В свою очередь это подтолкнуло к развитию либеральной капиталистической экономики. Трудные процессы постсоветской политической трансформации отразились и на характере межрегиональных связей: местами произошел откат в сторону архаизации социально–политических отношений. Вся социально-политическая картина региона характеризуется конгломератностью, то есть коктейлем из традиционно веками укоренённых правил поведения между элитами и обществом в сочетании с современными модернизированными явлениями в экономике и социальной жизни крупных городов. Региональные экономики испытали сильнейший удар после крушения Советского Союза и ряда последующих кризисов. Характерно неравномерное распределение трудовых ресурсов. Регион испытывает на себе давление проблемы наркотрафика. Усложнилась экологическая ситуация, повышен уровень загрязнения среды. Регион оказался вовлечённым и в крупные геополитические комбинации, порой чреватые потенциальными конфликтами (к примеру, ситуация вокруг Ирана).

С другой стороны, в регионе активно развиваются внутренние транспортные коммуникации, проходят глобальные торговые маршруты. Настоящий бум переживают крупные города региона, что позитивно влияет на инвестиционную привлекательность.

Прикаспийские государства обладают разным геополитическим весом и возможностями влияния на соседей в деле продвижения своих интересов. Россия остается второй ядерной и самой мощной энергетической державой мира. Однако, не взирая на столь значимое соседство, все каспийские страны строго держатся своих переговорных позиций и не демонстрируют уступок или односторонних компромиссов.

Одной из наиболее острых проблем региона остаётся проблема правового статуса Каспийского моря. Между «каспийской пятеркой» – Азербайджаном, Ираном, Казахстаном, Россией и Туркменистаном - есть договоренность о необходимости подписания Конвенции о правовом статусе Каспийского моря. Работа над этим документом идет уже много лет, но авторы аналитического доклада убеждены, что интересам всех государств «пятерки» соответствует скорейшее подписание Конвенции. До вступления в силу этой новой Конвенции продолжают действовать советско-иранские договоры от 26 февраля 1921 года и 25 марта 1940 года. Этими документами установлен режим свободы судоходства и рыболовства. Вопросы недропользования и природоохранной деятельности этими договорами не регулировались.

Основные принципы раздела Каспия зафиксированы в документах, подписанных группой прибрежных государств, каждое из этих соглашений предоставляет сторонам (или стороне) гарантии при разработке углеводородных месторождений. Такие соглашения (по недропользованию в северной части моря) подписаны: - между Россией и Казахстаном; - между Россией и Азербайджаном; - между Россией, Азербайджаном и Казахстаном. В перспективе эти соглашения позволят достигнуть компромисса на всей акватории моря.

Однако свою негативную роль играет то обстоятельство, что не все участники переговоров готовы до выработки новых договорённостей признавать положения советско-иранских договоров 1920 и 1941 гг., которые с юридической точки зрения сохраняют силу. Позиции прикаспийских государств по этому вопросу разделились. С одной стороны, ряд стран предпочитают действовать односторонне, не дожидаясь международных договорённостей, что сильно затрудняет движение вперёд. Учитывая высокие бонусы сырьевой игры, стороны находят возможности в одиночку и совместными усилиями обходить юридические препятствия в деле хозяйственного освоения ресурсов моря, вкладывать собственные и привлекать заимствованные ресурсы в транспортную и добывающую инфраструктуру.Совокупные вложения в проекты добычи и доставки углеводородов с берегов Каспия достигают $100 млрд.

С другой стороны, Россия не признает легитимность односторонних документов и основанной на них практики и призывает каспийских партнёров вести дело к скорейшей доработке и принятию Конвенции. В практической плоскости это, к примеру, выражается в том, что Москва, как и Тегеран, считает, что строительство любых трубопроводов по дну моря возможно только по решению всех государств «пятёрки» после одобрения экологической и сейсмологической экспертизы проектов. 

В каспийских раскладах наиболее рельефно проявляются многие трения постсоветской политики. Местами происходит стремительное возрождение политики в наиболее архаичном виде – совокупности внешних политик государств, действия которых определяются не столько внешней средой, сколько внутренними причинами, включая субъективную оценку политическими лидерами своих относительных преимуществ перед другими и личное (а, соответственно, далеко не всегда адекватное) восприятие рисков, угроз и возможностей. Каспийская международная среда потеряла жесткие опоры и былую субъектность, стала сравнительно подвижной и подверженной резким конъюнктурным колебаниям.

Признаком этих изменений становится низкая готовность каспийских стран к поддержанию долговременных связей и взаимозависимостей в военно-политической сфере. Исчезают устойчивость и постоянство как союзнических так и враждебных отношений. Это позволяет сделать вывод, что дальнейшее развитие существующих ныне тенденций интравертности, замкнутости на собственных узконациональных интересах, без учета позиций других государств региона, скорее всего, приведёт к постепенному росту конфликтной составляющей в отношениях между странами «каспийской пятёрки». Парадоксально, но факт – в условиях специфики замкнутого Каспийского региона, следование странами «пятёрки» исключительно узконациональным, в известной степени эгоистическим интересам, разнонаправленная политика, скорее всего, приведёт даже в среднесрочной перспективе к появлению новых, более серьёзных угроз тем же самым национальным интересам.

Почти неизбежно этим обстоятельством воспользуются и внерегиональные игроки. Собственно, именно это происходит уже сейчас. Причём, в большинстве случаев это вмешательство имеет характер негативного воздействия на двусторонние отношения внутри региона.

В социально-экономической области каспийской проблематики сегодня наблюдается возникновение факторов и взаимозависимостей почти экзистенциального характера. Часть из них, такие, как изменение климата или усугубляющийся дефицит пресной воды, все менее подвержены влиянию государственной политики. Другие, такие, как: иранский кризис, функционирование финансовых рынков, миграция труда, активность добывающих компаний, направление транспортных потоков, уже не поддаются прямому регулированию только со стороны национальных правительств. Конечно, роль торгово-экономических отношений в качестве «управляющего» оператора международных связей, определяющего структуру мировой политики, идет все-таки на вторых позициях в сравнении с военно-политическими инструментами, но их игнорирование оказывает замедляющее влияние на региональное развитие.

Четких механизмов для выработки общего ответа на вызовы будущего в регионе Каспия пока нет. Нет даже единого понимания этих вызовов, поскольку у исследователей нет инструментария, необходимого для точного прогноза как региональной, так и глобальной ситуации, воздействующей на регион. Таким образом, весьма актуальной представляется задача сформулировать общий подход к механизмам реализации политики прикаспийских государств.

Главные «классические» вызовы каспийского региона – терроризм, наркотрафик, организованная преступность, распространение ОМУ и средств его доставки, приграничные конфликты, демографические проблемы, избыток и неэффективное распределение трудовых ресурсов, нелегальная миграция, негативное влияние деятельности внерегиональных сил. Источник ряда этих проблем носит глобальный характер и требует адекватного ответа со стороны всего международного сообщества. Однако целесообразной видится задача предложить государствам Каспия ограничить распространение этих проблем в своем регионе. Кроме того, на Каспии существенно возрастает роль экологического фактора и изменения климата, все более актуальной становится проблема профилактики и борьбы с инфекционными заболеваниями. Для их решения необходимо следовать балансу, исходящему из взаимосвязанности проблем безопасности, социально-экономического развития и защиты социальных прав человека.

С сожалением, но совершенно однозначно, можно констатировать, что на сегодняшний день на Каспии имеют тенденцию развития следующие негативные факторы, влияющих на безопасность и устойчивое развитие прикаспийских государств:

· Сохранение противоречий по вопросам правового статуса Каспийского моря, разграничения дна и акватории, по проблемам принадлежности месторождений и распределения других природных ресурсов;

· Сохранение оснований для возникновения потенциальных приграничных конфликтов;

· Рост напряжённости в сфере экономической конкуренции и маршрутов экономического транзита;

· Нерешённость проблем судоходства;

· Рост напряжённости из-за усилий внерегиональных игроков и возникновение в связи с этим угрозы втягивания региона в военные конфликты;

· Стабильный рост загрязнения акватории Каспийского моря и окружающей среды в целом;

· Угрожающие для экосистемы региона масштабы браконьерства;

· Появление и возрастание угрозы международного терроризма;

· Высокий риск обострения этнических и религиозных проблем;

· Долговременное отрицательное воздействие внутренних вооруженных конфликтов;

· Сырьевой перекос в развитии региональных экономик, в перспективе чреватый застоем в развитии региона;

· Слабое развитие межрегиональных инфраструктурных проектов, снижающее экономический потенциал региона;

· Неэффективное использование продовольственного и рекреационного потенциала.