Три типа философских категорий

Долгое время термины «категория» и «философская категория» были синонимами. Так понимали их и Аристотель, и Кант. Сегодня категориями называют основные понятия не только философии, но и конкретных наук – физики, химии, этики, эстетики и т.д. Поэтому понятия, которые Аристотель и Кант называли просто категориями, сегодня называют философскими категориями. Их отличие от категорий частных наук обычно усматривают в том, что это предельно общие понятия, т.е. понятия, предельные по объему. Это утверждение порождает ряд вопросов. 

1. Самым общим, т.е. охватывающим своим объемом все объекты универсума, является одно понятие. Разными могут быть лишь термины, которыми его обозначают: «объект», «предмет», «сущность» «нечто», и т.д. Но система философских категорий не может состоять из одной категории. Фактически она включает не только самое общее, но и менее общие понятия: «вещь», «признак», «свойство», «отношение», «связь» и т.д. Чтобы это очевидное обстоятельство учесть при определении философской категории, воспользуемся прекрасным термином Платона «высшие роды сущего»[3]. Итак вот предварительное, пробное определение: философские категории – это понятия, объемы которых представляют собой высшие роды сущего.

2. Но вот контрпримеры этому нашему пробному определению: «универсум», «мир», «вселенная», «бытие», «сущее», «единое», «реальность», «объективная реальность», «субъективная реальность», и т.д. - Это сингулярные понятия: объем каждого из них включает единственный объект: бытие единственно, объективная реальность - также и т.д. Почему же это философские категории? – А потому, что они охватывают все сущее или его главные части своимсодержанием.

Итак, в число философских категорий наряду с понятиями, предельными по объему, нужно включить категории, предельные по содержанию.

3. Но вот новый контрпример этому, уже уточненному определению: понятия «материя», «субстрат», «субстанция».   Мы привыкли считать, что «материя» - это предельно общее понятие, в силу чего его нельзя определить через ближайший род и видовое отличие. Но давайте, как выражается И. Лакатос, «выстираем себе мозги» - взглянем на это понятие без предрассудков.

В грамматике имя существительное «материя» включается в класс вещественных имен существительных, обозначающих «однородные делимые массы»[4], такие, как глина, тесто, вода, металл и т.д. Глина – это субстрат кувшина. Материя в философском смысле – это субстрат универсума. Она так же единственна, как и сам универсум, следовательно, это не общее, а сингулярное понятие. Поэтому его нельзя включать в число категорий, предельных по объему. А от категории «универсум», предельной по содержанию, «материю» отличает то, что она охватывает своим содержанием не все сущее, а только его субстрат. Универсум состоит из материи, но называть его материей так же некорректно, как и скульптуру Праксителя – бронзой.

Приходится сделать вывод, что понятие «материя» - это категория третьего типа, субстратная философская категория. Итак. Будем различать три типа философских категорий: предельные по объему, предельные по содержанию и субстратные.

Внимание человека, начинающего познавать окружающий мир, сначала было направлено на предметы, сравнимые с человеком по размерам, на макропредметы: именно от них в первую очередь зависела его жизнь. Затем познание стало двигаться в трех направлениях:

Первое направление исследования – это объединение макропредметов в относительно целостные системы, этих систем в новые системы и т.д. Это синтез. Он представляет собой движение от макромира к мегамиру. Естественно возникает вопрос: а что в пределе этого движения? Попытки философов ответить на него породили целый комплекс философских категорий: «универсум», «мир», «вселенная», «бытие», «сущее», «единое», «реальность». Их естественно называть предельными продуктами синтеза. Второе направление исследования диаметрально противоположно первому. Это мысленное разложение макрообъектов на части, части этих частей и т.д. Этот познавательный процесс называют анализом. Он ведет макрообъектов к объектам все меньших размеров и в пределе - к микрообъектам.

Важно различать два вида анализа. Первый происходит в рамках дискретного мышления: исследуемый предмет разлагается на элементы и структуру, т.е. на части и отношения между ними (дом – на кирпичи и отношения, образующие из них дом), те - вновь на части и отношения между ними и т.д. Возникает уже знакомый вопрос: а что в пределе этого аналитического процесса, существуют ли первоэлементы и первоструктура макропредметов? Второй вид анализа осуществляется в рамках континуального мышления: предмет разлагают не на элементы и структуру, а на субстрат, из которого он состоит и форму, которая превратила этот субстрат в этот предмет (например, греческую амфору – на глину и форму, которую ей придал гончар). Затем субстрат предмета вновь разлагается на субстрат и форму и т.д. И снова возникает тот же вопрос: а что мы получим в пределе этого аналитического процесса, существует ли первосубстрат и первоформа макропредметов? Назовем четыре понятия, возникающие в результате этих двух форм анализа: «первоэлемент» и «первоструктура», с одной стороны, и «первоматерия» и «первоформа», с другой, предельными продуктами анализа.

Третье направление исследования, порождающее третий тип философских категорий, принципиально отличное и от анализа, и от синтеза. Это обобщение. Анализ осуществляется на единственном предмете и его результаты, строго говоря, относятся только к этому предмету. Синтез объединяет несколько предметов в один-единственный предмет, и его результаты также относятся только к этому единственному предмету. Рассуждая чисто умозрительно, можно сделать вывод, что для использования результатов анализа и синтеза в практических действиях с другими предметами, эти процедуры нужно повторять с каждым из них. Обобщение избавляет от этого. Эта познавательная процедура состоит из двух частей: сначала в исследуемом предмете выделяется признак, представляющий практический или познавательный интерес, а затем этот предмет сравнивается с другими предметами по наличию или отсутствию этого признака. В итоге выделяются классы предметов, сходных по исследуемому признаку. Эти классы объединяются в новые классы и т.д. И снова возникает знакомый вопрос: а что в пределе этого познавательного процесса? Ответ известен: возникают понятия, предельные по объему, охватывающие своим объемом высшие роды сущего. Они образуют третий, самый большой класс философских категорий, состоящий из предельных продуктов обобщения.

Итак, три типа философских категорий возникают при доведении до предела трех познавательных процессов – анализа, синтеза и обобщения. Обратимся к более тщательному рассмотрению категорий третьего типа. Где нижний предел общности категорий этого типа, где граница, за которой философские категории сменяются конкретнонаучными?

Когда-то этот вопрос обсуждался в отечественной литературе очень активно. Популярной была точка зрения, согласно которой между философскими и частнонаучными категориями лежит промежуточный слой общенаучных понятий:  «система», «структура», «элемент», «организация», «модель», «функция», «обратная связь» «информация», «управление» и т.д. Проблема демаркационной лини между философскими и конкретно-научными понятиями стоит так же, как и проблема любой демаркационной линии: между живым и неживым, растениями и животными, психикой животных и сознанием человека и т.д. Там, где смолкает физик, начинает говорить метафизик и наоборот. Причем часто это один и тот же человек. И лишь он способен почувствовать грань между физикой и метафизикой.

Современное понимание философских категорий должно отличаться от понимания их Демокритом не меньше, чем современное представление об атоме от представления о нем Демокрита.

Отсюда – парадоксальное следствие: для раскрытия современного содержания философских категорий, именно в силу их предельности, нужно не столько знание современных достижений естествознания, сколько владение современной культурой философского мышления.

Все философские понятия делятся на три класса: 1) описывающие только объективную действительность; 2) относящиеся только к субъективной действительности и 3) фиксирующие то, что является общим для объектов, входящих и в ту и в другую. Нам нужно договориться о словах: какие из этих трех типов понятий называть философскими категориями? Я предлагаю следующую конвенцию:

Чисто гносеологические понятия («истина», «достоверность», «доказательство», «теория» и т.д.) назвать гносеологическими категориями, чисто онтологические и те, которые используются для описания как объективной, так и субъективной действительности («объект», «признак», «свойство», «часть», «целое» т т.д.). - философскими. «Для красоты» стоило бы онтологические понятия исключить из числа философских категорий вместе с гносеологическими. Но практике исследования это не соответствует: «предмет» - чисто онтологическое понятие, но без него невозможен никакой философский анализ

Объективность философских категорий. Философские категории являются таким же продуктом познания объективной действительности, как и все другие наши знания. Они упорядочивают опыт, приводя его в более полное соответствие с порядком в объективном мире.

Философские категории и философские законы.   Наряду с философскими категориями, существуют и философские законы. Но если термином «категория» традиционно обозначают только особый тип знания, то термин «закон» двузначен. Он обозначает и объективно существующее отношение между предметами (например, отрицания отрицания), и суждение, в котором это объективное отношение зафиксировано. Чтобы избежать путаницы, первый будем называть объективным, а второй - писаным законом. Категории входят в писаный закон как части в целое. Она отражает либо само отношение («причинность») либо один из его носителей («причина» и «следствие»). Писаный закон – это суждение, которое что-либо утверждает или отрицает. Поэтому оно истинно или ложно. Категории ничего не утверждают и не отрицают. Поэтому они не истинны и не ложны.

Гносеологическая функция категорий. Философские категории осуществляют свою гносеологическую функцию тремя способами. Первую открыл Аристотель. Он полагал, что все объекты реального мира объективно распределены по родам, которые образуют объемы философских категорий. Объемы некатегориальных понятий входят в объемы категорий как подклассы в классы. Поэтому любое некатегориальное понятие относится к одному из категориальных как видовое к родовому, например, «человек» - к «сущности», «белый цвет» - к «качеству» и т.д.

Значит, если бы удалось описать все философские категории, и, следовательно, все роды сущего, а затем разделить эти роды на виды, подвиды и т.д., составляющие объемы некатегориальных понятий, то исследование любого конкретного объекта можно было бы начинать с включения его в объем сначала категории, затем - понятия, видового по отношению к ней и т.д.

В развитие этой идеи Стагирит утверждает, что типов суждений существует ровно столько же, сколько и категорий, причем субъект и предикат суждения должны принадлежать к одной категории[5]. В суждении «Белизна есть цвет» это условие выполнено - субъект, и предикат означают качество, а в суждении «Человек есть белый цвет» - нарушено. Нарушение данного требования позволяет идентифицировать суждение как ложное, руководствуясь чисто формальными соображениями, не вникая в его содержание. Аристотель придавал гносеологической функции, которую категории играют в суждении, настолько большое значение, что зафиксировал ее в этимологии самого термина «kathgoria»: в переводе с греческого он означает «суждение», а не «понятие».

Кант открыл третью гносеологическую функцию категорий: каждая из них осуществляет особую форму синтеза. Например, сначала мы констатируем временную последовательность явлений: взошло Солнце - нагрелся камень. Затем мы подводим эту временную последовательность под категорию причинности. В результате возникает суждение «Солнце нагревает камень». Категория причинности выполняет здесь роль формы синтеза.

Характеристику способов, какими категории выполняют свои гносеологические функции, закончу прекрасной цитатой из книги А.Н. Книгина: «В качестве форм мышления категории функционируют на 3-х уровнях осознанности.

Первый уровень: полностью неосознаваемым образом. Это имеет место тогда, когда в языке индивида отсутствуют слова, обозначающие категории. Например, ребенок не знает слова «причина», что не мешает ему спрашивать «почему?» и говорить «потому что». Это значит, что категория причины объективно налична как структурный элемент сознания, но субъективно ребенок ее не фиксирует.

Второй уровень: полурефлексивный. Он имеет место тогда, когда у человека есть слова, обозначающие категории, и он их более или менее регулярно и уверенно использует, но никогда не размышлял специально над их смыслом, сознательно не выработал его для себя, пользуется смыслом, стихийно сложившимся в процессе языкового общения. При этом, как говорит М.Хайдеггер, категории большинством людей «не ощущаются, не узнаются», «будничный рассудок и расхожее мнение ничего не знают и даже ничего не нуждаются знать об этих категориях».

Третий уровень: рефлексивный, полностью осознанный. Он имеет место, когда смыслы слов, обозначающих категории, сформированы сознательно (в процессе изучения философии или посредством собственных систематических размышлений)»[6].

Итак, мы выяснили, что такое диалектика и что такое законы и категории диалектики. Следующая наша задача – проанализировать конкретное содержание философских категорий и философских законов. В одной лекции это невозможно. Поэтому я пойду на хитрость: охарактеризую только те категории, которые входят в формулировку основных законов диалектики.

Качество и количество.