Административно-территориальное деление и согласование

Интересов в СССР

Административно-территориальная структура СССР и логика ее распада описана мной в работе «Административные рынки СССР и России». В СССР, в отличие от России, были республиканский и столичный (московский) уровни организации и функционирования, исчезнувшие в ходе распада. Муниципальных уровней организации и функционирования не было, то есть разбиение страны на элементы административно-территориального устройства осуществлялось административным образом.

Основные отличия административно-территориальной структуры СССР от аналогичной структуры России заключаются не в способах деления территории на элементы, а в способах интеграции элементов в целостность государства. В СССР все первые лица, по факту возглавлявшие структуры управления элементами административно-территориального деления, были членами КПСС и по должности входили в координационные органы управления регионами – бюро парткомов КПСС, были членами райкомов, горкомов, обкомов КПСС, членами ЦК партий союзных республик, ЦК КПСС. Первые лица наиболее важных с точки зрения государства единиц деления были членами Бюро ЦК КПСС или кандидатами в его члены.

Кроме того, более широкий круг начальников был включен в дополнительный орган согласования интересов – Советы народных депутатов, иерархия которых начиналась с административного района и заканчивалась Верховным Советом СССР.

Такие -должностные — формы согласования интересов были институализированы как пленумы и съезды органов партийного и советского управления, в рамках которых периодически до массы начальников доводилась информация об изменении «линии партии» и необходимости согласовать акценты в распределении ресурсов.

Другой, не менее, а может быть и более значимой формой согласования интересов были партийные организации по месту работы и жительства, членами которых были все начальники, жившие на территории города, района или поселения. Кому бы не подчинялся на уровне СССР или республики государственный функционер СССР, он всегда был членом первичной партийной организации, деятельность которых регулировалась и контролировалась райкомами и горкомами КПСС. Первичные партийные (а также комсомольские и профсоюзные) организации по месту работы и жительства функционально были эквиваленты институтам гражданского общества «западных» государственных систем.

Дело в том, что «линия партия», которая доводилась до массы начальников по должностным иерархиями и через институты съездов и пленумов, нуждалась всегда в адаптации и привязке к местным условиям. Такая привязка осуществлялась через партсобрания первичных организаций КПСС, решения которых были обязательны для исполнения всеми членами партии. И если местные нужды требовали нарушения должностных инструкций, правил или даже прямых приказов отраслевых начальников, то они и нарушались — под угрозой партийного взыскания, самым страшным из которых было исключение из КПСС, равносильное социальной смерти начальника.

Руководящая роль КПСС была консолидирована в райкомах и горкомах партии и заключалась в задании отраслевых целей социалистического государства— в рамках пленумов и съездов, и коррекции как целей, так и средств для их достижения на местном уровне через аналоги институтов гражданского общества — собрания первичных партийных, комсомольских и профсоюзных организаций.

Можно сказать, что съезды и пленумы КПСС отображали советскую «реальность», в то время как «на самом деле» было консолидировано в деятельности первичных партийных и прочих организаций.

Таким образом, согласование деятельности предприятий, организаций, элементов административно-территориального устройства СССР осуществлялось в текущей работе координационных органов партийного и советского управления и партийных организаций, в отличие от современной России, где согласование интересов «в реальности» административное – в рамках законов о государственных служениях и положениях о министерствах и ведомствах.

Институты партийного согласования интересов советских сословий, с моей точки зрения, схожи с институтом собора, специфичного для Московской Руси и начальной стадии истории имперской России.

В российской “реальности» не существует официальных институтов согласования интересов «по горизонталям» таблиц территориального устройства государства. Но “на самом деле” такие институты есть. Это российское гражданское общество, которое представляет собой неявные объединения служивых людей, живущих на территории муниципалитетов для координации действий по перераспределению ресурсов (приданных им в рамках служений) на обустройство своих разнородных поместий, в том числе и муниципальных районов, городских и сельских поселений как поместий глав их администраций.

Попытки формализовать и политизировать эти отечественные формы гражданско-общественной координации, которые пытается осуществить политическое руководство России, воссоздавая в рамках «Единой России» руководящую роль партии, во многом ограничены сословным законодательством, так как участие служивых людей в политической деятельности ограничено или полностью запрещено сословными законами[16].