На фоне музыки Э. Грига «Смерть Азе»

Фотокадр «Расстрел мирных жителей»

Ведущий 1. У каждого немецкого офицера была при себе книжечка, содержащая «12 заповедей в обращении с русскими». «Убивай всякого русского. Не останавливайся, если перед тобой старый человек, женщина, мальчик или девочка».

Фотокадр «Виселица»

Ведущий 2. И фашисты убивали, жгли заживо, вешали. Только в Киеве было уничтожено более 195 тысяч человек, из них в Бабьем Яру свыше 100 тысяч человек.

2-й ученик читает стихотворение М. Джалиля «Варварство»:

Они с детьми погнали матерей

И яму рыть заставили, а сами

Они стояли, кучка дикарей,

И хриплыми смеялись голосами.

У края бездны выстроили в ряд

Бессильных женщин, худеньких ребят.

Пришел хмельной майор и медными глазами

Окинул обреченных... Мутный дождь

Гудел в листве соседних рощ

И на полях, одетых мглою,

И тучи опустились над землею,

Друг друга с бешенством гоня...

Нет, этого я не забуду дня,

Я не забуду никогда, вовеки!

Я видел: плакали, как дети, реки,

И в ярости рыдала мать-земля.

Своими видел я глазами,

Как солнце скорбное, омытое слезами

Сквозь тучу вышло на поля,

В последний раз детей поцеловало,

В последний раз...

Шумел осенний лес. Казалось, что сейчас

Он обезумел. Гневно бушевала

Его листва. Сгущалась мгла вокруг.

Я слышал: мощный дуб свалился вдруг,

Он падал, издавая вздох тяжелый.

Детей внезапно охватил испуг,—

Прижались к матерям, цепляясь за подолы.

И выстрела раздался резкий звук,

Прервав проклятье,

Что вырвалось у женщины одной.

Ребенок, мальчуган больной,

Головку спрятал в складках платья

Еще нестарой женщины. Она

Смотрела, ужаса полна.

Как не лишиться ей рассудка!

Все понял, понял все малютка.

— Спрячь, мамочка, меня! Не надо умирать! —

Он плачет и, как лист, сдержать не может дрожи.

Дитя, что ей всего дороже,

Нагнувшись, подняла двумя руками мать,

Прижала к сердцу, против дула прямо...

— Я, мама, жить хочу. Не надо, мама!

Пусти меня, пусти! Чего ты ждешь? —

И хочет вырваться из рук ребенок,

И страшен плач, и голос тонок,

И в сердце он вонзается, как нож.

— Не бойся, мальчик мой. Сейчас вздохнешь ты

вольно.

Закрой глаза, но голову не прячь,

Чтобы тебя живым не закопал палач.

Терпи, сынок, терпи. Сейчас не будет больно.—

И он закрыл глаза. И заалела кровь,

По шее лентой красной извиваясь.

Две жизни наземь падают, сливаясь,

Две жизни и одна любовь!

Гром грянул. Ветер свистнул в тучах.

Заплакала земля в тоске глухой,

О, сколько слез, горячих и горючих!

Земля моя, скажи мне, что с тобой?

Ты часто горе видела людское,

Ты миллионы лет цвела для нас,

Но испытала ль ты хотя бы раз

Такой позор и варварство такое?

Страна моя, враги тебе грозят,

Но выше подними великой правды знамя,

Омой его земли кровавыми слезами,

И пусть его лучи пронзят,

Пусть уничтожат беспощадно

Тех варваров, тех дикарей,

Что кровь детей глотают жадно,

Кровь наших матерей...

Ведущий 1. Особенно тяжело было пережить эту войну детям. Сколько их, не достигших призывного возраста, рвалось на фронт, воевало в партизанских отрядах, работало в тылу, переносило все тяготы войны наравне со взрослыми…И погибали они наравне со взрослыми.

Фотокадр «Мальчик-фронтовик»

Ведущий 2. А какую помощь оказывали мальчишки и девчонки нашим бойцам и командирам!

Й ученик читает стихотворение А. Твардовского

«Рассказ танкиста»:

Был трудный бой. Всё нынче, как спросонку,

И только не могу себе простить:

Из тысяч лиц узнал бы я мальчонку,

А как зовут, забыл его спросить.

Лет десяти-двенадцати. Бедовый,

Из тех, что главарями у детей,

Из тех, что в городишках прифронтовых

Встречают нас как дорогих гостей,

Машину обступают на стоянках,

Таскать им воду ведрами — не труд,

Приносят мыло с полотенцем к танку

И сливы недозрелые суют...

Шел бой за улицу. Огонь врага был страшен,

Мы прорывались к площади вперед.

А он гвоздит — не выглянуть из башен,

И черт его поймет, откуда бьет.

Тут угадай-ка, за каким домишкой

Он примостился, — столько всяких дыр.

И вдруг к машине подбежал парнишка:

— Товарищ командир, товарищ командир!

Я знаю, где их пушка. Я разведал...

Я подползал, они вон там, в саду...

— Да где же, где?.. — А дайте я поеду

На танке с вами. Прямо приведу.

— Что ж, бой не ждет — Влезай сюда, дружище! —

И вот мы катим к месту вчетвером.

Стоит парнишка — мины, пули свищут,

И только рубашонка пузырем.

Подъехали. — Вот здесь. — И с разворота

Заходим в тыл, и полный газ даем.

И эту пушку заодно с расчетом

Мы вмяли в рыхлый, жирный чернозем.

Я вытер пот. Душила гарь и копоть:

От дома к дому шел большой пожар.

И, помню, я сказал: — Спасибо, хлопец! —

И руку, как товарищу, пожал...

Был трудный бой. Всё нынче, как спросонку,

И только не могу себе простить:

Из тысяч лиц узнал бы я мальчонку,

Но как зовут, забыл его спросить.

Фотокадр «Танкист»

Ведущий 1. Погибали дети не только на фронтах, но и в оккупированных фашистами городах, и в блокадном Ленинграде. Что чувствовали, что переживали эти дети? Об этом расскажут записи ленинградской школьницы Тани Савичевой.

На фоне музыки П.И.Чайковского «Симфония №6»