Эмоциональное развитие ребенка

Тщательный анализ взаимоотношений детей и родителей показывает, что к 3 месяцам жизни опекун и ребенок уже взаимодействуют в сложной коммуникативной системе, в рамках которой каждый партнер адекватно и точно вовремя реагирует на сигналы «другого».[3]

В ходе нескольких экспериментов исследователи разрывали этот взаимообмен эмоциональными сигналами, предлагая родителю либо придать своему лицу безучастное выражение, либо продемонстрировать депрессивные чувства. В попытках вернуть утраченное взаимодействие младенцы использовали выражение лица, вокализации и движения тела. Когда же эти усилия не приводили к успеху, малютки отворачивались, хмурились и плакали. [4] Американские, канадские, китайские малыши одинаковым образом реагировали на безучастные лица родителей. Этот факт говорит о том, что данная реакция может являться врожденным ответом на недостаток общения с опекунами. [5]

Результаты многих исследований говорят о том, что эмоции оказывают влияние на физическое благополучие детей. Постоянный психологический стресс коррелирует со множественными нарушениями здоровья, свойственными как взрослым, так и детям, например, с увеличением пульса, кровяного давления, подавлением иммунитета. Эти реакции могут служить объяснением связи негативных эмоций с сердечно – сосудистыми заболеваниями, инфекционными болезнями и некоторыми формами рака. Помимо этого стресс нарушает работу пищеварительной системы, которая лишается крови, поступающей в мозг, к сердцу и к конечностям (так как тело готовится к действию). Соответственно, отрицательно окрашенные переживания могут стать причиной расстройств пищеварительной системы, таких как запор, понос, колит, язва. [6]

Через несколько недель после рождения дети депрессивных матерей начинают плохо спать, являются менее внимательными и чувствительными к окружающим, нежели благополучные младенцы.

Согласно функционалистскому подходу, эмоции, кроме всего прочего, играют важную роль в появлении самосознания. Например, интерес и возбуждение, демонстрируемые младенцами при воздействии на новые объекты, помогают детям развить чувство самоэффективности, то есть осознание того, что они могут влиять на события в окружающем мире. [7]

Радость, выражающаяся сначала в счастливых улыбках, а затем в текущем рекой смехе, влияет на многие аспекты развития. Младенцы улыбаются и смеются, овладев новыми умениями, так как совершенствование в моторной и когнитивной сферах связано для них с удовольствием. Кроме того, улыбка поддерживает заботу и стимуляцию со стороны опекунов, и в результате малыши начинают улыбаться еще чаще. Радость соединяет родителя и младенца узами сердечных, поддерживающих взаимоотношений, благоприятствующих когнитивному развитию крохи.

В течении первых недель жизни новорожденные дети улыбаются, будучи сытыми, находясь в стадии быстрого сна, а также ощущая нежные прикосновения (поглаживания, покачивания) и слыша приятные звуки (такие, как ласковый голос матери). К концу первого месяца младенцы улыбаются при восприятии интересных образов, однако эти образы должны обладать динамикой и привлекать взгляд (примером является яркий предмет, неожиданно пересекающий поле зрения ребенка). Между 6 и 10 неделями жизни человеческое лицо вызывает у младенцев широкую улыбку, называемую социальной улыбкой, за которой вскоре следует довольное гуление.[8] Эти изменения происходят параллельно развитию перцептивных способностей младенца, особенно в плане увеличения чувствительности к зрительным образам, включая человеческое лицо.

К 2 – 3 месяцам младенцы улыбаются и гулят, обнаружив связь между своим поведением и внешним событием (например, когда толчок ножкой приводит к движению игрушки, а наклон – к покачиванию на коленях). [9]

Вскоре дети начинают улыбаться, прежде всего при взаимодействии с людьми. В ходе одного из исследований трехмесячных младенцам предъявляли 4 стимула, обладающих структурой человеческого лица. Каждый из этих стимулов (незнакомый взрослый и 3 куклы, различающиеся по степени схожести с человеческим лицом) последовательно «реагировал» на поведение испытуемых. Хотя младенцы с одинаковым интересом смотрели на все стимулы, наибольшее количество улыбок (так же как и вокализаций) было отдано лицу взрослого. [10] Крохи явно приписывали человеческим существам уникальные социальные свойства.

Смех, возникающий между 3 и 4 месяцами, отражает более быструю, чем случаи с улыбкой, обработку информации, но как и улыбка, первый смех появляется в качестве реакции на очень активную стимуляцию, такую как игривая фраза родителя «Я тебя съем!», сопровождаемая поцелуем в животик младенца. По мере того как малыш все лучше понимает свой мир, он начинает смеяться в ходе событий, включающих в себя более тонкие, чем раньше, элементы сюрприза, такие как бесшумная игра в прятки. [11]

К середине первого года жизни младенцы предпочитают улыбаться и смеяться в ходе интеракций со знакомыми людьми «данное предпочтение усиливает привязанность между родителем и ребенком». Младенцы – 10 -12 месяцев, подобно взрослым, умеют улыбаться по – разному (в зависимости от ситуации), демонстрируя широкую, «до ушей», улыбку в ответ на приветствие со стороны родителя; скупо улыбаясь незнакомцам и широко открывая улыбающийся рот во время стимулирующей игры. [12] На протяжении второго года жизни улыбка становится произвольным социальным сигналом. В раннем детстве ребенок прерывает игру с интересной игрушкой ради того, чтобы передать свой восторг участливому взрослому. [13]

Наконец, функционалистский подход указывает на то, что для успешной адаптации к физическому и социальному миру дети должны постепенно установить контроль за своими эмоциями. В результате к позднему детству лишь немногие эмоции выражаются так же открыто и непосредственно, как это было в первые годы жизни. На протяжении первых месяцев жизни младенцы обладают только ограниченной способностью к регуляции своих эмоциональных состояний. Поэтому дети зависят от успокаивающих воздействий со стороны опекунов, которые берут плачущих младенцев на руки, покачивают их и обращаются к ним с нежными словами. К 4 месяцам способность ребенка переключать внимание становится дополнительным фактором контроля над эмоциями. Те малыши, которые легко отворачиваются от неприятной стимуляции, реже подвергаются стрессу.[14] К концу первого года жизни ползанье и ходьба дают младенцам возможность регулировать эмоции, приближаясь к различным стимулам и удаляясь от них. К концу второго года жизни новообразования в сферах воображения и речи дают ребенку возможность описать свои внутренние состояния. К 3 – 4 годам ребенок вербализует множество стратегий эмоциональной саморегуляции. Например, они знают о своей способности притуплять эмоции, ограничивая восприятие сенсорных стимулов (закрывая глаза или уши, для того, чтобы блокировать неприятный образ или звук), разговаривая с собой («Мамочка сказала, что она скоро вернется») или изменяя свои цели (исключенный из игры ребенок может решить. Что он вообще и не хочет играть). Кроме того, вербальная коммуникация между взрослым и ребенком способствует выработке техник регуляции эмоций. В сравнении с дошкольниками дети школьного возраста и подростки чаще используют внутренние стратегии регуляции эмоций. Данное изменение происходит вследствие улучшения способности к отражению своих мыслей и чувств.[15]

Так как младенцы не могут описать свои чувства, точная идентификация испытываемых ими эмоций представляет собой трудную задачу. Хотя вокализация и движения тела дают некоторую информацию, выражения лица являются наиболее безопасными сигналами. [16] Данные межкультурных исследований говорят о том, что люди во всем мире соотносят одни и те же эмоции с одними и теми же выражениями лица. Основные эмоции являются универсальными характеристиками как людей, так и человекообразных приматов и представляют собой плод долговременной эволюции.