IV . Страх перед женщиной. Ведьма.

В краткой энциклопедии славянской мифологии о ведьме содержится достаточно много материала. [1]

Ведьма, ведьмица, ведунья - (от глагола ведать, т.е. знать) изначально, по-видимому, женщина-жрица, исконная носительница тайных знаний, имеющая определенную чудесную власть над разнообразными проявлениями бытия природы и человека; позднее же, во времена христианства, - демоническое вредоносное существо, имеющее непосредственное отношение к нечистой силе и применяющее свои способности во вред людям.

Ведьм частенько смешивали с другими аналогичными женщинами - колдуньями, ворожеями, чародейками, чаровницами и так далее. Рассказы малорусских степей описывали ведьм как, по большей части, зрелых, уже вышедших из девического возраста, но отнюдь не старых и отличающихся красотой женщин, нередко - молодых вдов, шаловливых и лукавых чернобровых красоток. Обычно считалось, что хотя ведьмы часто и бывают очень привлекательными, и даже сверхъестественно красивыми, красота у них бывает недобрая, дьявольская. Согласно великорусским поверьям, ведьмы могут иметь облик красивых и соблазнительных женщин, но могут также выглядеть и как старые и толстые некрасивые бабы. Иногда считалось также, что многие уродливые ведьмы скрывают свой облик под личиной красивых молодок; и наоборот, молодые и красивые ведьмы могут притворяться иногда старыми и безобразными. Ведьма может стать женщиной-всадницей - скакать на метле, кочерге, палке, ступе, верхом на ночном ветре или на заколдованном ею человеке. Эти свойства ведьмы: оборачиваться уродливой старухой или красивой молодой женщиной, или скакать на человеке удачно использованы в Вие. Необъяснимое перевоплощение ведьмы: молодая красивая - старая уродливая символизируют способность женщины так вскружить голову мужчине, что тот не в состоянии объективно оценить возраст и привлекательность женщины. А жуткий, уродливый Вий - всего лишь одна из тех чар, одна из тех бед, которые скрыты от глаз, остаются до поры до времени тайными, но которые может наслать женщина-ведьма, когда наступит черный день. Где уж тут устоять философу с его книжными знаниями и магическим кругом против этих чар.

До написания повести, Гоголь внимательно изучал народные свадебные обряды, позволяют установить тесную связь между именем демонического Вия и изображением в повести мертвой панночи-ведьмы. Примечательно, что слово «віко», являющееся синонимом слова «вій», имеет наряду с указанными значениями «веко», «крышка сундука, квашни, бадьи», ещё и значение «крышка гроба». Весьма значимо и то, что мертвая панночка все время как бы смотрит на Хому Брута из своего «тесного жилища». На этот «взгляд» ведьмы рассказчик обращает внимание уже в описании первой ночи, ведь философу казалось, как будто бы она глядит на него закрытыми глазами. Этот взгляд с закрытыми глазами как бы подготавливает описание последней ночи Хомы Брута у гроба панночки, где месть философумертвой красавицы изображается как внезапное, происходящее от внутреннего усилия, вскрытие железного «віка» гроба панночки. Силящаяся обнаружить, увидеть Хому мертвая ведьма являет себя в этом эпизоде как некое воплощение «угнетенных» сил падшей природы, а внезапное отверзание ее гробового «віка»-«вія» прямо соответствует последующему поднятию «железных век» самого Вия. [4, С. 64]

Сама ведьма-Панночка поначалу представляется милой, любопытной и несколько угловатой девушкой-подростком, завораживающей собеседника словами и жестами. Ее можно было бы счесть вовсе безобидной, если бы не настораживающая манера сыпать иносказаниями и заклинаниями. Но в целом Панночка первой ночи — молоденькая ведьмочка, легкомысленная и игривая. Панночка сначала шевелит пальцами ног, затем потягивается, вздыхает, зевает, а с интересом обнаружив присутствие Хомы, начинает подкрадываться к нему с намерением поиграть. Чтение заупокойной молитвы для нее один из вариантов развлечения. Вообще ее изначальное настроение самое безмятежное. Стоящий за ней ад открывается во время второй ночи. Вместо юной и общительной девочки возникает что-то вроде ужаса, почти увлекающей несчастного Хому в инфернальную бездну, где его встречают потусторонние чудовища. После пережитого в течение второй ночи едва спасшийся, но уже точно обреченный Хома находится в состоянии, похожем на шок. Звуки до него не доходят. Окружающие — они же ночные привидения — движутся вокруг, как в замедленном кино. Стряхнуть кошмар удается только после погружения в бочку с водой. Во время третьей ночи, когда кульминации достигает философии, Панночка почти пассивна. Здесь солирует Хома, среди ночного кошмара призывающий на помощь Бога. Рассуждения о вере, страхе, любви и обращения к Богу сохраняют надежду, а вместе с ней и неизвестность. Границу, разделяющую тот и этот свет, герои переступают вместе. Но куда они отправляются, в ад или в рай, спасся Хома или погиб, остается за пределами. [2, С. 70-73]