Глава двадцать четвертая 10 страница

Громко вздохнув и собрав волю в кулаки, я направилась к выходу из комнаты. Проскользнув через дверь, я оказалась во власти непроглядной темноты, в которой утонул просторный коридор второго этажа особняка Джеймса. Я остановилась и прислушалась к звукам.

Они исходили не из комнаты Зака Роджерса, что несколько удивило меня. Странно. Тогда… где он и та громкоголосая девица?

Я определила, что звуки исходят из соседней комнаты. О боже… они ближе, чем я думала. Не удивительно, почему дрожали стены.

Гневно насупившись, я решительно подошла к двери этой комнаты и громко постучала.

Я обломаю их кайф.

Я сделаю так, чтобы ночь Зака Роджерса была испорчена.

Скрипы прекратились, как и стоны. Тишина.

— Кто это? — расслышала я приглушенно-недоуменный голос девушки.

Молчание. Слабый скрип деревянных половиц.

— Не вставай, мы не закончили, — раздался слегка раздраженный голос Роджерса.

Приближающиеся неторопливые шаги.

Я скрестила руки на груди и надела на лицо разъяренную маску. Я ждала, когда откроется дверь. Я с трепетом в груди готовилась излить на Зака свою гневную тираду, готовилась наезжать на этого недоумка, портящего мне жизнь и целенаправленно уничтожающего мои нервные клетки.

Бледная полоска света коснулась моего тела, когда приоткрылась дверь. Сначала я смотрела перед собой, а потом, когда появился свет, опустила взгляд вниз. Я увидела босые мужские ноги. Мой взгляд очень медленно поднимался вверх… до тех пор, пока…

Ох, черт.

Зак Роджерс вновь предстал передо мной в обнаженном виде.

Проклятье! Просто прелестно.

Я вовремя закрыла глаза и шумно выдохнула.

— Пожалуйста, прикройся, — прошипела я.

— И не подумаю, — хмыкнул Зак.

Он вновь пытался вывести меня из себя. Он стал придурком… Нет. Он всегда был им.

Уняв зарождающуюся дрожь волнения, я резко убрала руку от лица и намеренно прямо заглянула в наглые и недовольные глаза Роджерса, но меня так и тянуло опустить взгляд ниже…

— Чего тебе, Питерсон? — лениво спросил он.

Чего мне?

— Вы не могли бы… развлекаться потише. Я не могу уснуть из-за вас, — сказала я в полголоса.

Зак ухмыльнулся так, словно я только что сделала ему комплимент.

— Извини, но нет. Я не виноват, что так хорошо умею доставлять другим удовольствие.

Я закатила глаза.

— Ты такой придурок.

— Ммм. Угу. Это все?

Я вернула взгляд к его самодовольному лицу.

— Хотя бы зажимай ей рот рукой, — процедила я и сморщилась, представив эту картину.

— О, — его брови поднялись вверх, словно к нему снизошло озарение. — Кстати, отличная идея. Только я заткну ей рот чем-нибудь другим.

Это он о…

Немыслимо. Его грязные намеки побуждали мою больную фантазию представлять на месте той девушки себя.

Я почувствовала, как начинаю краснеть, и обрадовалась тому, что было достаточно темно, чтобы Роджерс не увидел этого.

Я шумно втянула в себя воздух и сжала руки в кулаки.

— Мне плевать, как ты заткнешь ее. Просто не мешайте мне спать! Я не могу этого сделать уже несколько ночей.

— Ничего не могу обещать, — раздражающе спокойным тоном сообщил Зак.

— Окей. Тогда я просто обязана обламывать тебе кайф.

— Я все понял, — ледяная улыбка мелькнула на его лице. — Ты завидуешь.

Боже. Что? Это самая глупая вещь, которую я когда-либо слышала в своей жизни.

— Я не завидую, — буркнула я. — Было бы чему.

— Похоже, есть чему, — он оперся локтем о дверь и навалился на нее, продолжая насмешливо смотреть на меня. — Тебя беспокоит то, что ты спишь по ночам, а я нет. Тебя беспокоит то, что у меня есть секс, а у тебя его нет. Печально, согласен, — Роджерс состроил сочувствующую гримасу. — Я бы и не так бесился. Но, к огромному счастью, я не на твоем месте. Будь это так, я бы умер, потому что не сумел бы прожить столько жалких и бессмысленных дней.

Это моя жизнь жалкая и бессмысленная?!

Меня охватила адская ярость. Я чувствовала, как она вызывала покалывание во всем теле, побуждая меня совершить немыслимое и зверское убийство. Я была на грани того, чтобы не накинуться на Роджерса и не исцарапать ему лицо, наплевав на то, что он «занят», и что он голый.

— Я не монашка, — прошипела я.

И это все, что я могла выловить из океана своих бушующих в тесной голове мыслей.

— Серьезно? — поддразнивая меня, Зак недоверчиво улыбнулся.

Я плотно сжала губы и метнула на него сердитый взгляд.

— Я не собираюсь тебе ничего доказывать, — процедила я.

— А я не прошу, чтобы ты доказывала мне что-либо, — спокойно проинформировал Роджерс младший.

— Прекрасно! — выплюнула я.

— Прекрасно, — повторил он с весельем.

Господь, создавая этого парня, ты переборщил с наглостью!

— За-ак, — раздалось писклявое хныканье.

Мой взгляд автоматически переместился за плечо Роджерса, но я все равно ничего не увидела.

— Ты долго? Иди ко мне. У тебя есть одно незаконченное дело, — последние слова она произнесла с кокетливым озорством и захихикала.

Что-то больно защемило в груди, когда Зак улыбнулся, слушая ее и глядя на меня. То, что мы целовались, ничего для него не значит. И для меня не должно. Но я по-прежнему думала и вспоминала об этом. Я отчаянно пыталась найти в этом сумасшествии хоть какой-нибудь смысл. Но фишка была в том, что смысла нет.

— Уже иду, — безучастным тоном отозвался Роджерс.

Стараясь не растерять самообладание и гнев, я скрестила руки на груди и устремила на него злой взгляд.

— Если вы не убавите громкость, клянусь, я вновь испорчу вам кайф. Я буду делать это каждый раз, чтобы ты понял, что я не шучу, и хотя бы иногда шел мне на уступки.

Зак смотрел на меня так, словно я была маленьким капризным ребенком, и все мои угрозы были для него не более чем детским лепетом. Но я говорила абсолютно серьезно. Он смотрел на меня, слегка наклонив голову вбок, и я была уверена, что про себя он смеялся надо мной.

— Извини, но я вынужден отказать тебе в просьбе, — сказал он и захлопнул дверь прямо перед моим носом.

 

Эта сволочь по имени Зак Роджерс так и не дала мне выспаться.

Когда утром я разлепила опухшие глаза, то почувствовала смертельную необходимость выпить чашечку крепкого кофе.

Спустившись на кухню, еле волоча ногами, я, не глядя, включила чайник и рухнула за стол.

Зак и его очередная подружка затихли под утро — в четыре часа тридцать две минуты. Сейчас было восемь утра. Я была более чем уверена, что они спали, и вероятность встречи с кем-нибудь из них была крайне невелика.

Я почти уснула, но услышала щелчок, свидетельствующий о том, что вскипела вода. Слабо подпрыгнув, я разлепила глаза и поплелась наливать себе кофе. Взяв свою кружку и налив туда кипяток, я насыпала одну… две чайные ложки «бодрости» и, помешивая содержимое, вернулась к столу.

Сделав небольшой глоток, я блаженно закрыла глаза. Обжигающее тепло разлилось по телу, вызывая приятную дрожь.

Когда я открыла глаза, то увидела у входа на кухню девушку. Она, застыв, пялилась на меня, округлив свои большие серые глаза. Не нужно быть гением, чтобы понять, что она та, с кем Зак провел сегодняшнюю ночь. Очередная длинноногая блондинка в коротком обтягивающем платье.

Мы смотрели друг на друга, не шевелясь, наверно, несколько минут, пока первая из нас не пришла в себя. Ею оказалась я. Не знаю, почему, но мне захотелось быть смелой и дерзкой перед этой девицей. Она уже мне не нравилась — хотя бы потому, что она переспала с Заком Роджерсом, а это уже говорит о том, что она лишена всякого рассудка.

Расправив плечи, я не сводила с нее слегка скучающего пристального взгляда.

― А ты кто? ― с нескрываемым отвращением спросила девица.

Она медленно прошла вперед и остановилась у противоположного конца стола.

― Хороший вопрос, ― негромко ухмыльнулась я и сделала глоток кофе. Напиток обжег горло. ― Я здесь живу, вообще-то.

Ее аккуратные брови домиком резко поднялись вверх, выражая недоверие.

― Живешь? ― она сморщила нос. ― Зак не говорил, что у него есть девушка…

Я чуть не захлебнулась и стала громко кашлять.

― Прости, ― прохрипела я. ― Я не девушка Зака, ― во мне проснулось бурное недовольство. ― К счастью, конечно же. Так что расслабься, этот кретин твой, и только твой. Хотя… я сомневаюсь в этом. И, знаешь, я не советую быть с ним, потому что мало ли какую венерическую болезнь ты от него подхватишь, ― засмеявшись себе под нос, я взяла тряпку и стала водить ею по столу, вытирая пролитый кофе.

― О чем ты говоришь? ― недоуменно спросила девушка.

Я оторвала взгляд от поверхности стола и посмотрела на девушку.

Ууу, да она, похоже, не ладит со своим мозгом.

Что ж, придется мне просветить ее в «грязное белье» Роджерса младшего. Хотя я сомневалась, что это будет что-то для нее значить.

― Поверь, этот недоумок по имени Зак каждый вечер возвращается домой с новой девушкой, ― стала пояснять я. ― И, ну, знаешь, мало ли что. Уверена, что одна из его одноразовых подружек чем-то больна.

Выражение ее лица не изменилось; девушка по-прежнему ничего не понимала.

— Ясно, — выдохнула я, слабо покачав головой.

Я чувствовала себя крутой, нереально крутой, и я понятия не имела, почему.

— Так кто ты? — спросила блондинка, скрестив руки на груди.

— А это важно? — вопросом на вопрос ответила я, скопировав ее жест.

Мы стали метать друг на друга напряженные взгляды. Она смотрела на меня, как удав на кролика, и я не сомневалась, что она готова задушить, если понадобится. Сейчас у нее был как раз такой взгляд, и это выглядело немного страшновато, хотя чертовски глупо.

Чтобы как-то разрядить эту обстановку, я первая отвела взгляд и услышала, как девушка тихо хмыкнула. Я сделала вид, что ее вообще нет на кухне, хотя меня смущал факт нахождения здесь чужого человека. Но я сама была чужой в этом доме.

Молчание наполняло кухню до тех пор, пока не явился главный герой любовной «драмы». Я старалась не смотреть в его сторону, но боковым зрением увидела, что он был без рубашки. Ладно, хотя бы в трусах. Он напрочь лишен стеснения.

— Что ты здесь делаешь? — сначала я не была уверена, кому именно адресован его вопрос, поэтому напряглась и замедлила свое блуждание по кухне. — Я же сказал тебе идти домой.

Он обращался к девушке, которая подошла к нему и обвила его шею руками, словно веревка на шее висельника. Я не удержалась и взглянула на них, чтобы посмотреть, как отреагирует Роджерс. Его руки свободно болтались вдоль тела, и он скучающе смотрел в потолок.

— Я думала приготовить тебе завтрак, — промурлыкала она, целуя Зака в скулы.

— Ты должна уходить, — пугающе ровным голосом проговорил он и мягко отодвинул от себя девушку.

Ну вот. Что и следовало ожидать. Он развлекался с ней всю ночь, и теперь она была ему не нужна. Подлец с большой буквы. Да и девушка ничуть не лучше него. Точнее, ничуть не умнее. Не понимаю, как они могут вестись на это? Не понимаю, как им может нравиться быть использованными и выброшенными? Все ради одноразового удовольствия? Это ужасно. Однако все эти глупые девушки не оставляют попыток приручить Роджерса. Я уверена, что все они надеются, что кто-нибудь из них — та самая единственная, которая сможет изменить Зака и превратить его из плохиша в отличного, любящего и заботливого парня. Что ж, это делало их более безмозглыми. Зак Роджерс никогда не изменится. Дерьмо засело глубоко в нем, и хотя иногда у меня мелькают мысли о том, что в нем есть что-то хорошее, — теперь я понимаю, что ошибалась. Этот парень по своей воле загубил свою душу и свою жизнь, превратив ее в случайны связи и море алкоголя.

— Но я не хочу, — захныкала девушка. — Я хочу остаться. С тобой. Пойдем к тебе в спальню, — она провела наманикюренным коготком по его обнаженной груди, — и испробуем то, что не успели сделать ночью. Ммм? Как тебе такая идейка? — ее голос был сладким, как мед, и это жутко бесило. Ради секса с Роджерсом она была готова стать самой шелковой и послушной. Она была готова стать подстилкой.

Зак убрал руку девушки со своего тела и заглянул ей в глаза.

— Тебе пора, Саманта, — холодно изрек он.

Неожиданно блондинка сделала шаг назад, словно получила пощечину, но я четко видела, что Зак не бил ее.

— Я Аманда! — обиженно воскликнула она.

Какая прелесть. Он забыл ее имя.

Я улыбнулась, ожидая реакцию Роджерса.

Его лицо сохранило невозмутимый вид, словно блондинка не поправляла его.

— Хорошо, Аманда. Тебе пора, — монотонно повторил он.

— Не звони мне, — оскорбленная девушка метнула на него разочарованный злой взгляд и рванула к выходу из кухни.

Я смотрела за спину Роджерса, взгляд которого был устремлен куда-то вдаль, а через несколько секунд услышала, как громко захлопнулась входная дверь.

Когда девушка ушла, я не смогла сдержать ухмылки, чем заработала в свой адрес недовольно-вопросительный взгляд Роджерса.

— Люди, смеющиеся без какой-либо на то причины, просто обязаны попасть на прием к психиатру, — вдруг сказал он.

Я замолкла и резко переместила глаза в его сторону.

— Я не смеюсь, а усмехаюсь.

Его левая бровь поползла вверх.

— Какая разница?

— Большая.

— Зануда.

— Кретин.

Роджерс вздохнул, слабо покачав головой.

— И вообще, — сказала я. — У меня есть причина, чтобы смеяться над тобой.

— Правда? — театрально удивленным голосом протянул он, пройдя вперед.

— Да, — уверенно подтвердила я.

— Хмм, — он взял графин с водой и отпил немного. — Плевать, — произнес он, поставив предмет обратно на тумбу.

Я фыркнула.

— Тебе на все плевать.

Зак повернул голову в мою сторону и окинул долгим взглядом. Его глаза начали неторопливо двигаться вверх, начиная от ног, но, так и не дойдя до лица, остановили свое путешествие в районе ключицы. Меня обдуло легким жаром, и я вцепилась пальцами в чашку с кофе, которую держала у рта.

— Не на все, — тихо проговорил Роджерс. Голубые глаза впились в мои, и на секунду я вообще забыла, где нахожусь, так как они с какой-то немыслимой силой сумели в одно мгновение заполнить собой все окружающее меня пространство. — Мне не плевать, что ты портишь мне жизнь.

Ну вот. Опять. Что я ему сделала?

— По-моему, ты ошибаешься. Это ты все портишь, а не я, — ответила я, громко поставив чашку на стол.

И сейчас я имела в виду не только наше общение, а всю его жизнь, начиная с момента, когда ушла его мать. Какие бы с нами ни происходили неприятности — мы виноваты в этом, либо полностью, либо отчасти. Ведь это наша жизнь, и никто не проживает ее за нас. Следовательно, вся вина за совершенные ошибки полностью лежит на наших плечах. Иногда несправедливо, но… разве нас когда-нибудь спрашивают о справедливости?

— Это бесполезный разговор, как и все, что касается тебя, — пробормотал Роджерс, решив, что лучшая защита — это нападение. Похоже, он всегда руководствуется этим правилом.

Я закатила глаза.

— Ранил в самое сердце, — с нотками насмешливости отозвалась я.

— О, я еще не пытался тебя ранить, — с каким-то необъяснимым мне довольством сказал Роджерс. — Если я сделаю это, тебе будет по-настоящему больно.

Неужели ему и в правду ничего не стоит причинить кому-то вред? Как физический, так и моральный? Неужели для него пустяк — обидеть человека?

Мне жаль этого парня, хоть я питала к нему глубокую ненависть.

Я медленно отошла от стола и направилась к Роджерсу. Он напрягся, когда я оказалась близко к нему. Странно, но я не чувствовала тяжести волнения из-за близкого присутствия Зака, которая делала мой разум туманным.

Я остановилась в шаге от него и подняла голову, чтобы заглянуть ему в глаза. Сейчас в них плескалась растерянность, хотя Роджерс поджимал слегка дрожащие губы, пытаясь показать мне, что мой неожиданный жест нисколько не смутил и не удивил его.

Сегодня я чертовски смелая. В другой раз я бы ни за что не подошла так близко к Роджерсу. И я бы не сказала то, что собиралась произнести сейчас.

— В первую очередь ты делаешь больно не другим, а себе. Думаешь, ты крут? Ни черта. Ты ужасный, мерзкий и отвратительный. Ты самодовольный и наглый ублюдок, и ты самый худший человек из всех, кого я знаю. Ты не сделаешь мне больно. Никогда. Потому что я могу ответить тебе. Но твои близкие, твои друзья… ты не имеешь права причинять им боль. Они беззащитны перед тобой, потому что каждый из них верит, что когда-нибудь ты вновь станешь прежним. Они ждут этого. И мне жаль их, потому что надежды всех этих людей тщетны, — я набрала в грудь воздуха и подалась вперед, став к парню на несколько сантиметров ближе. — Ты не способен быть хорошим, Зак Роджерс. Если добро, честь и забота были когда-то в тебе, то все эти качества погибли. Исчезли бесследно. Ты способен только на то, чтобы делать жизни дорогих тебе людей невыносимыми. Но знаешь что? Однажды от тебя отвернуться, и ты останешься один. Абсолютно один. Ты можешь возненавидеть всех и вся, но на самом деле будешь виноват только ты.

Затихнув и медленно отстранившись, я продолжала смотреть в округленные глаза Роджерса, лицо которого побледнело.

— Если не хочешь, чтобы тебя ждала такая участь, — перестань быть таким дерьмом, — заключила я и расправила плечи, чувствуя себя освобожденной от груза мыслей, которые мне давно хотелось воплотить в слова и поделиться ими с Заком.

Несколько бесконечных секунд мы простояли в тишине, а потом я сделала осторожный шаг в сторону, собираясь уйти. Я ждала, что Роджерс остановит меня и начнет кричать, обзывать и унижать. Но он молчал, и я могла лишь предположить, что в его несуществующей душе простиралась пустота, вызванная моим неожиданным откровением.

— Просто подумай над этим, — хриплым голосом произнесла я, глядя в пол.

Это не было попыткой подружиться с ним; более того, я была уверена, что после того, как Зак отойдет, он возненавидит меня сильнее.

Но я надеялась, что сумею достучаться до него.

Сама не знаю, почему.

 

Глава пятнадцатая

Зака Роджерса не тронули мои слова. Нисколько. Я поняла это, когда он попросил меня сделать ему апельсиновый фреш. Я сказала, чтобы он шел в задницу со своими просьбами. Он ответил, что я истеричка. Мы снова разругались и больше разговаривали… До тех пор, пока я не почувствовала его присутствие за своей спиной, когда сидела в гостиной на диване и читала «Дженни Герхардт» Теодора Драйзера.

― Приблизишься ко мне хотя бы еще на дюйм и останешься без своего достоинства, понял? ― предупредила я будничным голосом, не отрывая взгляда от книги.

Зак приглушенно ухмыльнулся и, конечно же, пропустил мою угрозу мимо ушей. Он наклонился вперед, и краем глаза я увидела его щеку. По моей спине прошлись мурашки. Я выпрямилась и отклонилась в сторону.

― Уйди, черт подери, ― сказала я.

Улыбнувшись, Зак громко выдохнул, и его теплое дыхание коснулось моего колена. Я вцепилась пальцами в книгу, пытаясь изо всех сил противостоять внутреннему напряжению.

― Может, мне стоит обзавестись санкцией, не позволяющей тебе приближаться ко мне как минимум на метр? ― прорычала я, не сводя взгляда со страниц.

― Успокойся, злюка. Мне просто интересно, что ты читаешь.

Это я злюка?!

Я фыркнула.

― Можно подумать, ты вообще умеешь это делать.

― Ауч. Это было не очень вежливо.

― Убирайся, ― я вздохнула. ― От твоей близости мне блевать хочется.

Зак, чертов ублюдок, намеревался и дальше злить меня. Он наклонился еще ближе, и его теплая кожа коснулась моего обнаженного плеча. Я вздрогнула и замерла. Я смотрела в книгу широко распахнутыми глазами и не могла прочесть ни слова.

Может, этот парень вызывал бурную реакцию у моего тела, но до мозга ему добраться не удастся.

― Уверена, что причина твоей тошноты именно во мне? ― проговорил он мне в ухо.

Я громко сглотнула.

― Более чем, придурок.

― Может быть, ты беременна? Или подхватила какую-то вирусную инфекцию? В последнем случае, мне действительно стоит держаться от тебя подальше.

Я открыла рот от изумления и не знала, что сказать в ответ. Зак, став свидетелем моего грандиозного словесного поражения, самодовольно ухмыльнулся и отстранился.

— Ладно, — вздохнул он. — Мне звонил Джейсон и сказал, чтобы я подъехал к гольф-клубу через полчаса.

— А я здесь причем? — сморщилась я.

— Ах, да, совсем забыл. Он настоятельно просил меня взять тебя с собой.

Козел.

— У тебя есть десять минут, чтобы переодеться. Не успеешь — я уеду один. Время пошло.

«Идти к черту, мерзавец и ублюдок» хотелось мне крикнуть Роджерсу вслед, но я сдержалась, так как очень хотела вырваться из дома и съездить куда-нибудь. Даже если это будет гольф-клуб.

Я ненавидела гольф. Потому что не умела в него играть.

Я дождалась, когда самодовольная задница Роджерса скроется из моего вида, и соскочила с дивана, оставив книгу на нем. Я ринулась в свою комнату и подбежала к гардеробу.

Я не знала, что надеть. У меня не было подходящей одежды, потому что я не любила игру в гольф. Я была пару раз на поле, но все, что я делала, это ходила, как хвостик, за Джесс, и таскала ее клюшки. Я не знаю правил. Не знаю тактику игры. Знаю лишь то, что здесь не нужно быть великим гением, чтобы бить клюшкой по мячику и попасть в лунку, однако это сложно для меня.

Я разволновалась и стала лихорадочно перебирать вещи. Меньше всего мне хотелось опозориться перед Джейсоном. На Зака плевать — он в любом случае будет смеяться надо мной.

Я нашла белую юбку и футболку такого же цвета. Нанеся легкий слой туши на ресницы, я выбежала из комнаты, попутно заплетая волосы в косу.

Зак ждал меня у распахнутых входных дверей, скучающе крутя на пальце ключи от машины.

— Наконец-то, — сказал он.

Признаю, Роджерс выглядел потрясающе. Он был одет, как с иголочки: аккуратная и чистая рубашка-поло с черным воротником, черные шорты, белые кожаные ботинки специально для гольфа.

Вау. Эти цвета просто обалденно смотрятся на нем…

Я свела брови вместе.

— Я быстро справилась.

— Это тебе так кажется, — Зак мельком оценил мой внешний вид и вздохнул. — Пошли. Мы уже опаздываем.

Мы вышли из дома, я закрыла дверь. Зак по-хозяйски сел за руль своей потрясающей «Феррари» и ждал, когда я сяду рядом. Но я сомневалась, можно ли мне сделать это. В машине было только два места. Водительское и пассажирское, находящееся рядом. Я не хотела ехать так близко к Роджерсу.

— Ну, и долго мне тебя ждать? — нервно постукивая по рулю, спросил Зак.

Я встряхнула головой и потянула на себя дверцу с пассажирской стороны. Приземлившись рядом с Роджерсом, я положила руки на колени и сцепила пальцы в замок.

— Пристегнись, — приказал Зак.

Я послушно выполнила то, что мне сказали, и машина тронулась с места.

 

***

 

Под песню какого-то рэпера мы подъехали к огромному зданию гольф-клуба.

Когда Зак заглушил мотор и вышел из автомобиля, я поступила его примеру. Поставив «Феррари» на сигнализацию, он направился к зданию; мне ничего не оставалось делать, как плестись за ним.

К нам подошел какой-то человек. Он обратился к Заку, как мистеру Роджерсу, и сказал, что его друзья ждут нас на поле номер три. После чего вежливый темноволосый мужчина попросил следовать за ним. Нам выдали приспособления для игры и сказали идти на поле.

Мы прошли через все здание, и передо мной открылся вид бесконечного сочно-зеленого газона, уходящего за горизонт и сливающегося с ясным голубым небом, на котором не было ни единого облачка.

— Держи, — мы остались одни, когда Зак вдруг протянул мне сумку с клюшками.

— Я не собираюсь быть твоим кедди, — фыркнула я и демонстративно скрестила руки на груди.

Зак закатил глаза и закинул сумку на плечо. Затем он нагнулся и стал завязывать шнурки. Сумка постоянно соскальзывала, и Роджерс раздражался. Я прикусила нижнюю губу, наблюдая за ним. Резко выпрямившись, он покрепче сжал сумку в руке и, бросив на меня хмурый взгляд, безмолвно направился в сторону гольф-поля.

Мы шли несколько минут, и, наконец, я смогла увидеть вдали две фигуры: одну высокую и вторую маленького роста.

— Наоми! — закричал Шепли и побежала ко мне.

Девушка двигалась очень быстро. Вскоре ее руки образовали тугое кольцо вокруг моей шеи, и я стала задыхаться.

— Привет, подруга! — пропищала она мне в ухо, и я невольно сморщилась, так как чуть не оглохла.

Я оторопело обняла ее в ответ и посмотрела ей за спину, на Джейсона, который, положив клюшку, направился в нашу сторону.

— Привет, — запоздало ответила я Шепли.

Та отстранилась и широко улыбнулась мне.

— Я рада, что ты здесь.

На ней было спортивное белое платье и теннисная кепка. Когда Джейсон подошел ближе и остановился рядом с Заком, чтобы пожать ему руку, я разглядела, в чем был и он. Джейсон был одет почти так же, как Роджерс, только его рубашка-поло и шорты были абсолютно белоснежными. Заметив меня, Джейсон помахал рукой. Я ответила ему тем же жестом.

Мы с Шепли подошли к парням.

— Предлагаю сыграть в «Форбол», — сказал Джейсон.

— Я не против, — пожал плечами Роджерс.

Что-что? Господи, мне все-таки стоило поддаться нытью Джесс и больше ходить с ней играть в гольф.

Я сделала вид, что имею представление о том, о чем они сейчас говорят.

— Что скажешь, Наоми? — спросила у меня Шепли.

— Ладно, — пробормотала я наигранно беспечно.

— Я играю с Заком, — продолжил Джейсон. — А ты с Наоми, — обратился он к сестре.

Та сделала возмущенное лицо.

— Черта с два! Так будет нечестно!

— Жизнь вообще штука нечестная, — ухмыльнулся Зак.

Шепли метнула в его сторону яростный взгляд.

— Тебя вообще никто не спрашивал, осел, — затем ее глаза переместились на улыбающееся лицо брата. — Играем мальчик-девочка.

— Мальчик-девочка, — со смехом повторил Роджерс.

Теперь мы обе смотрели на него, как на идиота.

— Окей, — согласился Джейсон. — Я играю с Наоми.

Он подмигнул мне.

Я слегка покраснела, а потом, когда вспомнила, что не умею играть, мои щеки запылали так, словно я горела заживо. Боже, я не могу быть с ним в одной команде. Я вообще не могу быть в чьей-либо команде, потому что тогда этого человека ждет крах.

Мне стоит сразу сказать Джейсону, что я ни на что не способна в гольфе.

— Нет, нет, нет! — Шепли замахала руками. — Я не буду в одной команде с Роджерсом! Никогда. Даже думать об этом не смей! Мы играем с тобой, понял? — он показала на Джейсона указательным пальцем.

Тот засмеялся, и они с Шепли виновато посмотрели на меня.

— А меня кто-нибудь хочет спросить? — вздохнул Роджерс.

— Заткнись, — сказала ему Шепли.

Мне нравилась эта девчонка.

— Окей. Знаешь, я тоже не горю желанием играть с мелкой истеричкой, — ответил он ей.

Она мило улыбнулась ему и показала средний палец. Зак закатил глаза и отмахнулся от нее.

— Так что, решено? — вернулся к главному Джейсон, повернувшись к нам лицом и идя спиной вперед. — Я и Шепли против вас с Заком?

Мне не понравилось, что я и Роджерс были объединены этим ужасным местоимением: «Вас». Брр.

— Погодите, — сказала я.

Я не могла молчать, хотя идея скрыть свою неопытность в данном виде игре была соблазнительна — ведь тогда бы я помогла Джейсону и Шепли победить, а Зака сделать проигравшим, как и себя. Но тогда Роджерс не даст мне покоя. Да и вообще, у меня есть совесть. Даже по отношению к тому придурку, как Зак.

— Я… не умею играть, — тихо призналась я, осторожно и медленно переключая взгляды с Джейсона на Шепли, но я не смотрела на Роджерса.

— Что? — воскликнула тот. — Замечательно, черт подери! Я не согласен так играть, — он поднял руки в жесте: «Пас».

— Ничего страшного, — Шепли подошла ко мне и обняла за плечи. — Это плевое дело. Нет проще игры, чем гольф. Ты быстро научишься.

Я благодарно улыбнулась ей.

— Чувак, так научи ее, — сказал Джейсон. — Она в твоей команде.

Роджерс взбесился не на шутку.

— Я не собираюсь ее ничему учить, — выдавил он из себя эти слова. — Давайте просто поиграем в гольф…

 

— Ты держишь клюшку неправильно, — стоя рядом со скрещенными на груди руками, сказал Зак.

— Я держу ее так, как ты мне говоришь, — прошипела я. От сосредоточенности у меня кипели мозги, и я пожалела, что поехала сюда.

— Значит, ты не слушаешь меня, — с убийственным спокойствием отозвался Роджерс.

Он бесил меня. Очень сильно.

— Это значит, что ты просто не способен кого-либо чему-либо обучить.

— У тебя просто руки растут не из того места, — он подошел ко мне и взял клюшку из моих рук.

Еще надо поспорить, у кого и что не оттуда растет.

Затем он продемонстрировал удар и объяснил еще раз, что к чему. Когда Зак отошел в сторону, я попыталась повторить его действия, но мяч улетел куда-то в сторону, так и не достигнув лунки.

— Ты самый худший игрок в гольф, которого я когда-либо встречал, — смеялся Роджерс.

Я сверлила его злым взглядом.