Общий таможенный котел

Сергей Глазьев: «Российские, казахстанские и белорусские предприятия начали понимать, какие колоссальные преимущества дал им Таможенный союз»

Академик РАН и НАН Украины, ответственный секретарь Комиссии Таможенного союза Россия — Казахстан — Беларусь СЕРГЕЙ ГЛАЗЬЕВ в интервью «2000» рассказал об успехах первого года существования Таможенного союза, попытался доказать, почему Украине непременно следует примкнуть к Единому экономическому пространству, которое формируют ее северо-восточные соседи, и посоветовал украинскому правительству, как справиться с ростом цен на социально значимые продукты.

Хорошее рядом

Сергей Глазьев довольно часто бывает в Украине — неразрывна его связь с малой родиной (академик родился в Запорожье), а его научная и общественная деятельность посвящены прежде всего сотрудничеству между постсоветскими государствами. На днях ученый снова посетил Украину — чтобы принять участие в международном форуме «Партнерство Украины и России в новых реалиях европейской и евразийской интеграции», который прошел 11 февраля в Киеве.

Забегая вперед, скажу, что форум вызвал глубокое разочарование и грусть у многих участников и наблюдателей. Уж слишком красивыми рисовались евроазиатские перспективы Украины на фоне практически полного штиля в сотрудничестве нашего государства с восточными соседями. Но об этом после. В преддверии форума Сергей Юрьевич дал «2000» эксклюзивное интервью.

— Сергей Юрьевич, с вами есть о чем и спорить, и с чем соглашаться: многие заявленные вами экономические и геополитические позиции — дискуссионные. Начну с самого форума. Каковы ваши ожидания от мероприятия?

— Как обычно, на форуме хочется создать благоприятную обстановку для дискуссии по вопросам участия Украины в процессах Евразийской интеграции. Главная проблема у нас по этой тематике заключается в том, что, если сторонники интеграции Украины в Евразийское экономическое сообщество и Таможенный союз оперируют цифрами, аргументами и академическими доводами, то противники в основном реагируют чисто эмоционально. И говорят про некий цивилизационный выбор, про европейский вектор, не объясняя, что они под этим понимают. Вот нам и хотелось бы, конечно, эти дискуссии перевести на язык цифр и экономических аргументов. А если уж говорить о цивилизационном выборе — то научный анализ здесь не помешает. Потому что мы (Украина и Россия) являемся частью одной цивилизации, об этом даже в Брюсселе никто не спорит.

— Какой вектор интеграции — европейский или евразийский — более выгоден Украине?

— Пока мы можем очень точно и основательно говорить об экономическом эффекте участия Украины в формировании Единого экономического пространства с Россией, Белоруссией и Казахстаном. К слову, тема-то эта украинским экономистам знакома. Поскольку Украина активно участвовала в разработке и формировании ЕЭП, когда только зарождались формат и структура ЕЭП. А затем, после «оранжевых» переворотов, Украина вышла из этих переговоров. Формат Единого экономического пространства, который мы на сегодня имеем, в значительной мере вырос из тех изначальных идей, которые закладывались в это образование. Оно дает нам общий рынок товаров, услуг, капитала и труда. Фактически сейчас мы уже построили классический общий рынок в настоящий момент на три государства — Россию, Казахстан и Беларусь. Этот общий рынок в основе своей имеет Таможенный союз, который означает беспрепятственное передвижение товаров на всей единой таможенной территории, где действует единый универсальный механизм таможенного и торгового регулирования, санитарного, ветеринарного, фитосанитарного контроля, в ближайшее время будет построен единый механизм технического регулирования. План по созданию всех технических регламентов Таможенного союза, я думаю, мы выполним в течение двух следующих лет. Кстати, с января 2012 года в рамках ТС заработает единый для стран-участниц рынок услуг, который будет включать в себя самые разнообразные их виды: не только торговлю, но и финансовые, юридические, медицинские услуги и многие другие сферы деятельности, на которые в современных экономиках приходится примерно половина валового продукта.

— Что уже дало России, Казахстану и Беларуси объединение в Таможенный союз?

— Единая таможенная территория между тремя государствами функционирует уже год как образование с общим таможенным тарифом и общей системой мер торгового регулирования. Прошло полгода после введения в действие Таможенного кодекса и отмены таможенного контроля по отношению к товарам, произведенным внутри Таможенного союза или прошедшим таможенную очистку. Так вот, за эти полгода функционирования таможенной территории мы получили к уровню 2009 года (сравниваем сентябрь — декабрь 2010 г. с сентябрем — декабрем 2009 г.) рост товарооборота примерно на 30%. При этом во взаимной торговле рост носит по-настоящему взрывной характер. Скажем, объем торговли Казахстана с Россией за этот период вырос в два раза, с Белоруссией — в полтора. Причем в большей степени речь идет о поставке казахских и белорусских товаров в Россию. Вывоз из России растет меньшими темпами, но в целом оборот взаимной торговли за полугодие работы Таможенного союза вырос на одну треть. Мы получили и увеличение объема собранных импортных пошлин примерно на треть к уровню предыдущего года — то есть наблюдается очень хорошая динамика. Отрадно, что рост взаимной торговли идет опережающими темпами. Это означает, что Единое экономическое пространство (разрушенное 20 лет назад) восстанавливается. Особенно быстро идет рост пограничной торговли, который сдерживался наличием таможенного контроля. И этот процесс будет продолжаться, поскольку многие предприятия только сейчас начинают понимать, какие преимущества дал им ТС.

— Объясните, о чем именно идет речь.

— Мы добились полного взаимного признания всех разрешительных документов государствами-участниками. Это особенно важно для предприятий агропромышленного комплекса, поскольку санитарные, ветеринарные, фитосанитарные нормы являются главным барьером, который препятствует движению, например, украинских товаров на российский рынок. В Таможенном союзе этот барьер снят. Снят по принципу взаимного признания разрешительных документов. То есть мы признаем документы разрешительных органов, которые действуют на всей Единой таможенной территории, вне зависимости от того, в каком государстве это разрешение было получено.

— Что ожидает рынки услуг при создании ЕЭП? Вы говорили, что в этом направлении также произойдет интеграция.

— Если говорить о рынке услуг, то он, конечно, отличается от рынка товаров тем, что услуги физически не перемещаются. Они потребляются, как правило, по месту их оказания. Поэтому для рынка услуг эффект создания ЕЭП труднее просчитать. Но, конечно, для участников рынка — это очень существенный вопрос. Особенно в части юридических транспортных услуг, услуг, связанных с трудовыми ресурсами (здравоохранение, образование). Формирование общего рынка услуг идет по пути взаимного предоставления предприятиям национального режима всеми участниками (граждане и компании всех стран-участников пользуются одинаковыми правами как внутри своего государства, так и на территории любого другого государства — члена ЕЭП. — В. Б.).

То есть предприятия не будут дискриминироваться по национальной принадлежности. Это расширяет рынок услуг и создает благодатное поле для конкуренции, роста прибыльности и качества услуг.

Справедливый газ

— А как быть с энергетикой? Ее тоже предполагается сделать общей?

— В рамках ЕЭП формируется общий энергетический рынок, что особенно существенно для украинской экономики, которая вынуждена импортировать энергоресурсы по сравнительно высоким ценам. Участники ЕЭП договорились, что торговля энергоносителями ведется без ограничений, без экспортных и импортных пошлин. И в перспективе, с 2015 года, мы выйдем на режим равнодоходности цен на газ.

— Что это такое?

— Это означает, что формула ценообразования на газ будет абсолютно одинаковой — что для российских, что для белорусских, что для казахстанских потребителей. Формула будет включать себестоимость добычи, затраты на транспортировку плюс нормальную рентабельность и будет единой для всех потребителей.

— И уже в 2015 году все страны —участники ЕЭП будут получать газ по единой, так называемой справедливой формуле?

— Именно. И мы не будем каждый год подписывать контракты на межправительственном уровне. Все это будет регулироваться рынком. Кроме энергетического рынка, большое значение имеет общее транспортное пространство, в рамках которого действует принцип недискриминации. Это означает, что, например, железнодорожные перевозчики из трех государств получают одинаковый тариф на перевозки, и этот тариф не отличается для российских, казахстанских и белорусских перевозчиков, работающих на той или иной территории. В целом недискриминационный подход будет применяться к регулированию субъектов всех естественных монополий.

Идет речь о создании общего рынка капитала, который означает свободное перемещение и привлечение капитала внутри ЕЭП, а также создание национального режима для инвесторов без каких-либо ограничений.

— Простые рабочие ощутят выгоды от создания ЕЭП?

— Государства — участники ЕЭП открывают свои рынки труда, и мигранты смогут пользоваться всеми социальными правами, которые имеют граждане государства пребывания.

— Вернусь к вопросу об украинской выгоде. Что даст нам участие в ЕЭП в нынешних экономических реалиях?

— Буду говорить об эффекте от ЕЭП, согласно расчетам по модели межотраслевого баланса на четыре государства с участием Украины (Украина была участником процесса формирования ЕЭП изначально, поэтому расчеты проводились с украинскими коллегами на общей модельной базе). Согласно этим расчетам в десятилетней перспективе дополнительный прирост экономической активности за счет создания общего рынка оценивается от 15% до 17% валового продукта. В пересчете на деньги это означает примерно $700 млрд. дополнительного объема производства товаров и услуг.

— 700 млрд. долл. плюс — это на всех участников или только на Украину?

— Это рост ВВП пропорционально всех четырех государств-участников, причем для Украины этот показатель будет максимальным. А если бы Украина изначально учавствовала в этом интеграционном процессе, то она получила бы еще больше.

— Почему?

— Потому что Украина более зависима от энергетического рынка, она имеет очеь большой транзитный потенциал, который сегодня не может быть реализован в полной мере. И самое главное — Украина специализируется на продукции с высокой добавленной стоимостью, особенно в машиностроении, где очень высок удельный вес российской комплектации (от 30% до 80% цены). А если сложное изделие производится в кооперации с большим количеством иностранных предприятий, то волей-неволей его изготовление связано с многократным пересечением границы. Скажем, при производстве авиадвигателей границы пересекаются по многу раз, комплектующие поставляют сотни предприятий. Каждое пересечение границы — это таможенное оформление, денежные издержки, потеря времени. Чтобы вы понимали масштаб трагедии, приведу данные транспортных компаний — по их оценкам, в рамках СНГ примерно половина затрат времени на транспортировку товара — это простой на границах.

— То есть все «прелести» наших таможенных переходов — колючая проволока, автоматчики в пятнистой форме, вышки, очереди автомобилей на десятки километров, общие «туалеты» под открытым небом — этого всего может не быть?

— Этого уже нет между Россией и Белоруссией, между Россией и Казахстаном.

Общий таможенный котел

— Как государства — участники ЕЭП решили проблему торговли внутри пространства импортными товарами? Помню, белорусы жаловались на китайский ширпотреб, ввозимый казахами. С дележом таможенных сборов от импорта тоже не все ясно...

— Если товар прошел таможенную очистку, он уже является товаром Таможенного союза, он уже путешествует без ограничений — вне зависимости от того, в каком государстве он прошел таможенную очистку. Чтобы не было каких-то системных противоречий между государствами, изначально было принято решение о том, что все импортные пошлины собираются «в один котел». Неважно, где товар проходит таможенную очистку, деньги поступают в общий финансовый механизм, можно сказать — в общий финансовый мешок, где дальше идет распределение в соответствии с коэффициентами, которые были установлены, исходя из анализа импорта за последние три года.

— Какие это коэффициенты?

— Россия получает примерно 87% от общих поступлений по импорту. Белоруссия — чуть более 4%, Казахстан — около 8%. Деньги распределяются между казначействами государств. Этот механизм работает уже 4 месяца.

— И все же, как в условиях общего котла и коллективного принятия решений защитить своего производителя от засилья импорта? Какие заградительные тарифы действуют в рамках ЕЭП или ТС?

— Таможенный союз новых правил сам по себе не создает. Тарифы сразу назначаются на Единую таможенную территорию. Это прежде всего импортный тариф — с первого января 2010 г. он у нас единый, основан на прежнем российском тарифе. Это примерно 9% — средневзвешенная ставка таможенного тарифа. Кроме того, применяется практика защитных мер. Мы сейчас завершаем процесс унификации защитных мер — они должны быть универсальны для всей Единой таможенной территории.

— Получается, что если предприятие-производитель, которое находится в России, желает защитить рынок от доступа иностранной продукции, то Россия должна инициировать введение заградительных тарифов для всех участников Таможенного союза?

— Если отечественный товаропроизводитель требует введения защитных мер, будет проведено стандартное расследование в рамках общего рынка на Единой таможенной территории. Если оно покажет, что критерии принятия защитных мер выполняются, что в самом деле нужно ограничить ввоз импортного товара, защитные меры будут вводиться на всей Единой таможенной территории. Пока у нас — соглашение вступило в силу недавно — такого примера нет. Кроме таможенных ограничений, в рамках ТС действует единая система количественных ограничений и ограничений экономического характера — это ограничения, которые связаны с лицензированием товара по всевозможным критериям. И этот список тоже единый. Действует единый список норм санитарного контроля, ветеринарного, фитосанитарного контроля. Все это у нас публично, все размещено на сайте Таможенного союза. И участники хозяйственной деятельности уже адаптировались к этим требованиям. Нормы, которые мы применяем, стремимся максимально приблизить к лучшим образцам мировой практики.