N.Kh. Spitsyna, N.V. Balinova

Institute of ethnology and anthropology of Russian Academy of Sciences, Moscow, Russia

Современные городские мегаполисы пред­ставляют для человека совершенно новую в социально-экологическом отношении сре­ду. Численность населения в городах растет благодаря процессам воспроизводства самого городского населения, в значительной степени вследствие притока мигрантов из сельской мест­ности, а также расширения административных границ и включения пригородов в черту горо­да (Куандыков и др., 1988; Куандыков, 1990; Святова и др., 1988; Курбатова, 2004; Иванов и др., 2003, 2005; Халдеева, 2004). Вклад каждого из этих факторов в формирование популяцион- ной структуры варьирует во времени и зависит от целого ряда причин биологического и социально­го характера (Балинова, 2010 и др.).

В рамках долгосрочной программы историко- генетического исследования 1992-2000 го­дов в городах Сыктывкар, Казань, Чебоксары, Саранск, Уфа, Элиста, Ставрополь был собран репрезентативный популяционно-генетический материал. Осуществлен сбор генетико-демо- графической информации, данные акушер­ского анамнеза, медицинские заключения спе­циалистов. Все собранные данные вносились в демографические анкеты, составленные по специальной схеме (Пасеков, Ревазов, 1975). Составлялись также родословные семей с макси­мально возможной глубиной охвата поколений. Исследовались данные Госкомстатата Коми, Татарстана, Чувашии, Мордовии, Башкортостана, Калмыкии, Ставропольского края, статистиче­ские материалы управлений здравоохранения, материалы переписей.

Тотальная численность наличного соста­ва г. Ставрополя в 1993 г. составила 333 400 человек, в 2002 г. возросла до 354600 человек (162 500 мужчин и 192 100 женщин). В попу­ляции отмечается снижение пропорции лиц моложе трудоспособного возраста (21,93 %). Доля трудоспособного населения относительно высока и составляет 59,60 % от общей числен­ности. Динамика роста численности населения г. Ставрополя с 1986 по 1992 гг. была обусловлена в основном процессами воспроизводства, от­мечался положительный естественный прирост с выраженной тенденцией к понижению в ис­следуемые годы (с 8,4 до 1,0). Сходная динамика наблюдалась в популяциях Поволжья, в част­ности в Саранске; естественный прирост населе­ния был равен в 1988-1992 гг.: 10,0; 9,2; 6,9; 5,0; -1,1 соответственно. Младенческая смертность в Ставрополе достаточно высока, максимальное значение наблюдалось в 1991 г. (22,6), минималь­ное в 1988 (15,8).

В г. Ставрополе, как и в городах Поволжья, основная пропорция рождений приходится на молодую возрастную группу женщин от 20 до 25 лет (41,05 %), за ней следует группа 25-29 лет (25,03 %). Отличием является резкое снижение в других группах и полное отсутствие доли позд­них рождений.

В условиях подобных демографических про­цессов представляет интерес оценка эффектов репродукции в популяции. Нами были опреде­лены параметры репродуктивной способности женщин пострепродуктивной возрастной группы в Ставрополе при выборочном обследовании 1005 женщин старше 45 лет. Данные свидетельствуют о том, что на одну женщину пострепродуктивного возраста в среднем приходится 5,91 беремен­ности, это значение является самым высоким показателем в исследованных нами городах. При этом в среднем наблюдается 1,81 рождений и 3,90 абортов, спонтанных абортов, выкидышей и вне­маточных беременностей 0,20.

Таким образом, только 31 % всех беремен­ностей завершилась родами; соответственно 65,99 % беременностей искусственно прерыва­ется. Обращает на себя внимание характерный для популяции жесткий контроль рождаемости. Рассчитанные индексы потенциального отбора (I_T) и его компоненты определенные в популяции Ставрополя, определенные по методу J.F. Crow (Crow, 1958) без включения в анализ беременно­стей, завершившихся абортом, свидетельствуют о том, что предшествующее поколение женщин г. Ставрополя имеет в среднем невысокое зна­чение X_s = 1,7612 числа живых детей, приходя­щихся на одну женщину. Варианса этого числа V_f = 1,0179 существенно ниже среднего значения X_s=1,7612, что свидетельствует о регулируемом ха­рактере репродукции. В выборке женщин постре­продуктивного возраста г. Ставрополя достаточно благоприятные показатели всех исследуемых параметров репродукции выявлены по первому варианту расчета (1). Наблюдается более высокая пропорция детей, доживших до репродуктивного возраста (P_s = 0,8762), компоненты дифферен­циальной смертности (I_m= 0,1413), компоненты дифференциальной плодовитости (I_f = 0,3282), и особенно значения тотального индекса отбора (I_T = 0,5158). Результаты расчета индексов потен­циального отбора и его компонентов с включени­ем в анализ числа абортов (2 вариант) показали выраженные различия в исследуемых параметрах процессов воспроизводства. Пропорция детей, до­живших до репродуктивного возраста, снизилась почти в 3 раза (P_s =0,2980), компонента диффе­ренциальной смертности с I_m= 0,1413 возросла до I_m=2,3557, величина индекса тотального отбора увеличилась в 6,7 раза (I_T1 =3,4570), это самый высокий показатель среди других исследованных нами городских популяций.

Разница между вычисленными разными спосо­бами величинами тотального индекса I= 2,9412 в популяции отражает планируемый характер воспроизводства и контроль числа детей в семьях, силу социального прессинга на процессы вопро- изводства. Предложенная нами модификация метода расчета индексов потенциального отбора позволила количественно оценить вклад социаль­ной компоненты в величину коэффициента отбо­ра. Применение данного метода анализа действия потенциального отбора позволяет, на наш взгляд, наиболее полно учитывать действие одного из основных систематических факторов эволюции (Спицына, 2006). Таким образом, был выявлен жесткий, регулируемый характер воспроизвод­ства суженного типа, сходный с особенностями репродукции в городах большой численности.

По всем сравниваемым параметрам процессов воспроизводства пострепродуктивная когорта женщин в г. Ставрополе обнаруживает большое сходство с популяцией Казани и, соответственно, отличается от остальных городов более выражен­ной силой регуляции репродукции. Последствия искусственной регуляции репродукции весьма неоднозначно проявляются на процессах вос­производства в популяции. Известно, что пла­нирование размеров семьи нивелирует различия индивидов в отборе на плодовитость. Нами был выявлен новый эффект связанный со снижением акушерской патологии в группах, регулирующих рождаемость в семьях. Обнаруженные факты сни­жения акушерской патологии в группах с высокой степенью социального воздействия на репродук­тивные процессы позволили определить двоякий эффект планирования размеров потомства на воспроизводство в популяциях. С одной стороны, он сглаживает индивидуальные различия в отборе на плодовитость, а с другой - нивелирует индиви­дуальные различия в приспособленности, через механизм снижения пропорции пренатальной патологии в популяциях (Спицына, 2004, 2006).

Анализ процессов воспроизводства в город­ских популяциях Поволжья, а также Сыктывкаре и Ставрополе выявил общие сходные тенденции, связанные с применением практики регулируемой рождаемости. Наиболее оптимальные параметры в процессах воспроизводства численности просто­го типа выявлено в г. Сыктывкаре. В остальных городах наблюдается воспроизводство суженного типа, и рост численности населения осуществля­ется в основном за счет притока мигрантов из окружающих областей и других регионов.

Во всех городских и сельских популяциях в когортах женщин завершивших репродукцию, отмечается чрезвычайно слабо развитое примене­ние всех видов контрацепции, предупреждающей возникновение нежелательных беременностей. При исследовании индексов потенциального от­бора в городских популяциях выявлено резкое возрастание вклада социальных факторов в ве­личину коэффициента отбора. Количественное выражение возросшего социального регулиро­вания рождаемости имеет достаточно четкую корреляцию с численностью населения горо­дов, исключение составляют лишь популяции Ставрополя и Чебоксар, особенностью которых является выраженная интенсивность искусствен­ной регуляции рождаемости, более характерная для городов большой численности.

Работа выполнена при частичной финансовой поддержке РГНФ: № 12-01-00063а.

Список литературы

Балинова Н.В. Калмыки: антропогенетический портрет. Элиста: НПП Джангар, 2010. 144 с. Иванов В.П., Чурносов М.И., Кожухов М.А., Пахомов С.П., Королев В.А. Популяционно-демографические и экологические аспекты репродуктивного здоровья в Центральном Черноземье. Курск: КГМУ, 2003. 208 с. Иванов В.П.,Стародубов, В.И., Куденцова Г.В., Чурносов М.И. Неоплазии и региональные особенности их распространения в Центральном Черноземье. Курск: КГМУ, 2005. 544 с.

Куандыков Е.У., Святова Г.С., Михайличенко Н.П. Исход беременности и оценка состояния здоровья новорожденных в различных типах браков // Факторы риска акушерской и гинекологической патологии. Алма-Ата, 1988. С. 69-74.

Куандыков Е.У. Генетико-демографические процессы и показатели нарушения репродуктивной функции

в городских популяциях Казахской ССР: Автореф. докт. дисс. Алма-Ата, 1990. 53 с.

Курбатова О.Л. В кн.: Динамика популяционных генофондов. М.: Наука, 2004. С. 617.

Пасеков В.П., Ревазов А.А. К популяционной генетике населения Европейского Севера СССР.

Сообщение 1. Данные по структуре шести деревень Архангельской области // Генетика. 1975. Т. 2, N 7.

С. 145-455.

Святова Г.С., Куандыков Е.У., Чулкина М.П. Генетико-демографическая характеристика популяции большого многонационального города (на примере Алма-Аты). 1. Анализ брачной ассортативности и миграции // Генетика. 1988. Т. 24. № 7. С. 1269-1275.

Спицына Н.Х. Проблемы воспроизводства в популяциях России и сопредельных территориях. Антропогенетический анализ: Автореф. докт. дисс. М., 2004. 51 с.

Спицына Н.Х. Демографический переход в России. Антропогенетический анализ. М.: Наука, 2006. 212 с.

Халдеева Н.И. Антропоэстетика. Опыт антропологических исследований. М.: ИЭА РАН, 2004. 344 с. Crow J.F. Some possibilities for measuring selection intensities in man // Human Biol. 1958. 30. P. 1-13.

Научное издание