В связи с раскулачиванием

27 февраля 1930 г.

Выездная редакция «Бедноты», находящаяся сейчас в Аркадакском районе Балашовского округа, сообщает о целом ряде извращений в районе в связи с раскулачиванием.

Выездная редакция ознакомилась детально с вопросом, как проходит ликвидация кулачества как класса в Аркадакском районе. Поступающие

письма в редакцию, их расследование, выезды на места журналистов-пар­тийцев составили действительную картину происходящих событий в районе.

В ряде сел зафиксированы исключительные извращения и перегибы по части голого раскулачивания. В списки к раскулачиванию включа­лись полсела. Так, в с. Кистендее из 260 дворов к раскулачиванию пред­назначались 118 хозяйств — 65%. В Шатилинском сельсовете — из 120 — 85 дворов. В Первой Львовке — из 250 — 53 двора. В одном из сел райо­на уполномоченный окрисполкома, приехав в село на несколько часов, чуть ли не в полчаса раскулачивает 16 чел. середняков. Во Львовке Вто­рой в одну ночь арестовывают до 50 семейств с детьми, отбирают все имущество и препровождают в исправительный] дом — в районный центр. В течение двух дней отсидки в исправительном] доме выясняется, что из 50 семейств все почти бедняки и середняки и только 4 кулака, подпадающие под разряд окружного расселения, то есть переселения из района в район.

Редакция походной газеты «Беднота» после выпуска двух номеров по­ходной газеты в районе получила сотни жалоб, описывающих исключи­тельные местные художества по части ущемления середняка, а в отдель­ных случаях и бедняка. Из Большой Журавки сообщают: «В ночь никто не знал ничего, вдруг врываются несколько вооруженных лиц, забирают все подчистую и выгоняют на улицу. На улице плач, стон и крики. Но это ничего не помогает. 30 семейств препровождаются в исправдом». Через два дня по выяснении оказалось, что из 30 семейств только 3 кула­ка, а остальные все середняки и бедняки.

Более возмутительное дело с раскулачиванием происходит в с. Львов-ка Первая. Вот как описывает эти события крестьянин Борщов, член партии: «Сообщаю, в Львовском сельсовете раскулачивание производили Иконников Александр, Наумкин Григорий, Голова Макар и член колхоза Золотарев Артем. Все четыре лица производили усиленное пьянство с ку­лаками и с них вымогали вино и деньги на пропас, а также отобранное имущество у кулаков присваивали себе и распродавали.

Кроме того, все эти лица писали кулаку Борисову заявление и к заяв­лению прилагали три бланка, заготовленные во Львовском сельсовете со штампом и печатью с той целью, чтобы по этим заявлениям и удостове­рениям кулаки могли свободно убежать из села в другое место. За каж­дое удостоверение кулак платил по 10 руб. После выдачи таковых удос­товерений все главари сельсовета потом вместе с кулаками пьянствовали. Обнаружены также взятки и с бедняков, и с середняков, причем те бед­няки и середняки, которые не давали взяток, их кратировали и предава­ли суду по ст. 61 УК. В дер. Львовке всего населения 170 домохозяев, а сельсоветчики предали суду и ликвидировали как кулацкие хозяйства 36 домохозяев, главным образом за то, что эти хозяйства отказывались от взяток и не подносили сельсоветчикам вино».

О событиях в Львовке Первой пишет также ленинградский рабочий А.Комов: «Творилось что-то невообразимое. Кулацкое имущество расхи­щалось самым варварским способом. Жены и дети сельсоветских глава­рей растаскивали все, что только попадется под руку. На все старания прекратить эти безобразия подействовать ничем не удалось».

О таких безобразиях сообщают и из Баклущинского сельсовета. В Баклушинском раскулачивают некоего Ильина Андрея Панадьевича. У

него расхищают все имущество, выгоняют его из квартиры и т.д. Во время производства описи имущества у Ильина обнаруживают в сундуке табак, спички и другие вещи. Члены сельсовета и уполномоченные, при­сутствующие здесь же при описи, все эти вещи присваивают здесь же у всех на глазах, а за то, что Ильин делает замечание, что это безобразие, что если власть хочет отобрать у меня имущество, то пусть это имущест­во пойдет в колхоз. За это Ильина арестовывают как кулака и препро­вождают в районный исправдом. При расследовании же дела Ильина ока­залось, что он не кулак, а середняк, имеет одну лошадь, одну корову, 7 чел. семьи, платит с/х налог 6 руб., дообложению никогда не подвер­гался и хлебозаготовки выполнял всегда на 100%».

Возникает такое же дело в Полужинском сельсовете. Там арестовыва­ются Левины: Левин Александр 1905 г. рождения, только что демобили­зованный из Красной армии и семья из 12 чел. Левин — бедняк, имеет только одну корову. Единый с/х налог не платит.

Там же, в Полужинском сельсовете, совершается такого рода событие. На женском собрании ставится вопрос о коллективизации, где женщины принимают такое постановление: «Мы, гражданки-женщины дер. Ната-льино, постановляем: пока не осознали по своей темноте о коллективиза­ции, а потому просим нам сделать отсрочку в течение одного года». Счи­тая, что такое постановление было принято по вине некой Кореневой, ее сельсовет признает виновной, а уполномоченный РИКа Афанасьев Корене­ву арестовывает и направляет в Аркадакский административный] отдел¹*. Вместе с Кореневой арестовываются и ее родственники и семья.

Более возмутительное дело происходит с неким гражданином Кунич-киным Федором Ивановичем. Дело в том, что Куничкину Федору 90 лет от роду, а его Львовский сельсовет раскулачивает, арестовывает и препро­вождает в административный] отдел. По сему поводу Куничкин Ф.И. из дома заключения в редакцию пишет следующее письмо: «Есть слухи, что якобы я арестован за кулачество. Я около 10 лет не облагался с/х нало­гом, да к тому же я имею от роду 90 лет, а жена моя — 80 лет. Мы нахо­димся на иждивении своей снохи Марины Куничкиной (по приговору зе­мельной комиссии). Она нас кормит, у меня никакого имущества нет. 25 лет тому назад я действительно имел просорушку и 3 лошади, но в то время у меня было 5 свиней, семья состояла из 20 душ, работали сами, без чужих людей, то есть работников не имел. Но когда сыновья раздели­лись, то каждому из них не досталось даже и по лошади».

Такое же письмо получено от гр. Байкова Василия Григорьевича из Второй Львовки. Банков пишет: «Я, Байков, при существовании Совет­ской власти не лишался голосом, не бойкотирован, не кратирован, платя­щий налогу 19 руб. 45 коп., а в те года и еще меньше. Между тем, меня занесли в список кулаков, а в 11 часов ночи выдворили из помещения с семьей в 10 чел. Какое мое хозяйство? Предприятий никаких не имел, торговли не имел, земель не арендовал, батраков не содержал, имею избу пятистенную с надворной постройкой, лошадь, корову, 10 кур, барана и железный фургон, приобретенный в кредитном товариществе».

При выяснении дела Байкова оказывается, что он жил в большой не­дружбе с сельсоветом и со многими активистами. В бытность свою Бай-ков был активным работником, был председателем ревизионной комис­сии, состоял в колхозе и занимался селькорством. Как селькор имел много стычек с руководителями местной власти. Байков разоблачил не­коего Сорокина, который растратил 400 руб. Байков разоблачил руково-

дителей кресткома за растрату. Беднота Байкова выдвигала всегда на ру­ководящую ответственную работу. За то, что Байков проявил активность и вскрыл ряд дел, комиссия по ликвидации кулачества подвергла его самого кратированию и раскулачиванию.

Наряду с этим идет откровенно правая практика.

В Ростошевском сельсовете председатель колхоза Торгашков, он же и секретарь ячейки партии, сживается с самыми ярыми и махровыми ку­лаками. Когда проводится в Ростошевке ликвидация кулачества как класса, кулаки встречают это событие организованным порядком. Под руководством Торгашкова кулаки в несколько дней вырезают около 780 голов рогатого и тяглового скота. Причем кулаки с целью заготовить себе на дорогу мяса вырезают дополнительно около 90 голов скота из мо­лодняка. Мясо закапывается в мерзлые ямы, часть — около 400 пуд. — отправляется на Балашовский рынок и часть съедается. В с. Ростошевке идут оргии попоек. Кулачество, видя свою гибель, пьет напропалую с возгласами: «Пей, кути, все равно никому ничего не достанется!» В раз­базаривание скота, имущества и пр[очего] втягиваются и середняки, и бедняки. В колхозе, таким образом, происходит общая свалка и разбаза­ривание. Кулаки всюду и везде кричат: «Колхоз нам не нужен, колхозы нужны коммунистам, громи колхоз!»

Такое же дело недавно закончено расследованием и в Унковском сель­совете. Там повторяется такое же разбазаривание скота и имущества в колхозе.

Некто «Чик-Чирик» в редакцию пишет о Краснознаменском сельсове­те, где указывает, что комиссия по ликвидации кулачества сжилась с ку­лаком Балабановым. Брали от кулаков взятки, присваивали имущество, устраивали совместные попойки.

Во Львовском сельсовете у некоего кулака, Кирпичева Федора Михай­ловича, обнаружены кипы разных листов-бланков на «свидетельства кон­ского завода рысистых лошадей собственника Кирпичева». Портреты царя и царской семьи. Кирпичев ждал, что когда-нибудь придет время, и он снова будет иметь конский завод. Интересно то, что когда во Львовке проходила ликвидация кулачества, Кирпичев остался в тени и не попал в списки. Только в последнее время Кирпичева выявили не только как ку­лака, но и как конезаводчика.

В некоторых местах зафиксированы случаи кулацкого влияния на бедноту. Если кулак попадал в списки по раскулачиванию, арестовывал­ся или выселялся, то беднота за него ходатайствовала. В таких случаях обнаруживалось, что с беднотой совершенно не велось никакой работы, кроме той работы, какую вели с ней кулаки.

Такие ходатайства бедноты были в Летяевском сельсовете, когда бед­нота писала заявление о том, что без кулаков жить не может. Кулаки — их благодетели и самые старательные люди, которые всю жизнь им помо­гали. Интересно то, что когда обсуждались списки раскулачиваемых ку­лаков на бедняцком собрании, то беднота предложила раскулачить толь­ко одного кулака. Общее колхозное собрание голосовало раскулачить

7 чел. При тщательной проверке выделенные 7 чел. к раскулачиванию
действительно явились махровыми кулаками. На бедняцком же собрании
была вся почти партийная ячейка. Возражений со стороны партийцев
также не было.

8 — 7419 225

О том, что группы бедноты не проявили нужной активности в момент острых классовых боев, сообщают из многих мест: Чегонак, Алексеевка, Ивановка, Унковка, Львовка 1-я, Львовка 2-я, Ольговка и др. В некото­рых местах беднота стояла совершенно в стороне от раскулачивания, а в остальных случаях даже игнорировалась. Просмотренные все циркуляры в районе, указания, а также материалы, характеризующие работу с бед­нотой, говорят о том, что беднота не была подготовлена решительно к схватке с кулаком.

В Алексеевской сельсовете уполномоченный от райкома Кармаев на заседании комиссии по ликвидации⁵⁷ заявил: «На кой черт нам эта бед­нота? Одна только проволочка и формализм проводить списки кулаков через собрания бедноты». Но мало этого. За Кармаевым сейчас числятся не только правооппортунистические извращения, но и левые перегибы. Когда Кармаев недооценил роли бедноты, он перегнул палку на середня­ка. В Алексеевском сельсовете при раскулачивании ущемлен был в мас­совом размере середняк. Кармаев раскулачивал середняка. Около 70 хо­зяйств в Алексеевском сельсовете середняков подвергнуты были раскула­чиванию. Когда Кармаева бросили на сбор семян, он начал производить обыски у середняков и присваивать себе отобранные вещи.

Правая практика наблюдается повсеместно. Например, в с. Красном Яре кратированные кулаки Птичкин, Конов и другие до сих пор из своих домов не выселены (из письма Петрунина и Терехова). В Ломатинском сельсовете председатель Зверев Е.И., его заместитель] Погодин, уполно­моченный РИКа Потапкин М., обнаружив припрятанное имущество у ку­лака Игнатова на 1,6 тыс. руб., тут же продают их кулаку Игнатову об­ратно за 1,6 тыс. руб. и деньги пропивают. (Из письма И.Г. Шлякова.)

В районе ряд возмутительных дел, гнойников, дискредитации Совет­ской власти и партии. Казалось бы, имея такие факты, партийные орга­низации, судебно-административные органы, прокуратура, ГПУ должны были со всей суровостью расправиться со всякого рода беззаконием, рас-хитительством, извращениями и пр. На ряде громких и сугубо возмути­тельных дел нужно было показать пример для других. В районе этого не делается. Происходят, например, громкие дела: Юрина, Перепелкина и ряд других. В судебном производстве они проходят в обычном порядке. В отношении Перепелкина судья, например, дает такую справку — дело не стоит выеденного яйца. На другой день сообщает, что дело Перепелки­на — обычное уголовное дело.

Интересно то, что лица с преступно-контрреволюционными деяниями, [за] вышеисключительные безобразия в Ростошевском колхозе во Львов-ке 2-й до сих пор не привлечены к судебной ответственности. В некото­рых случаях уполномоченных и председателей сельсоветов, натворивших безобразия в одном сельсовете, ставят в другой, покуда они и там не на­делают таких же художеств.

Наблюдается большая волокита в разбирательстве дел. Жалобы в суд сейчас направляются не только обычного порядка, но и жалобы на извра­щения местной власти. Вот, например, некто гражданка Чурилкина из с. Красного Полуострова жалуется на то, что председатель сельсовета За­харов вынуждал ее на сожительство, но после того, как Чурилкина отка­зала ему, он решил ей мстить. Председатель сельсовета Захаров Чурил-кину кратировал, вписал в список к раскулачиванию, а потом арестовал. Чурилкина жаловалась в суд, в РИК, прокурору, в газету «Борьба», но

ни от кого не получила ответа. А в последнее время совершенно отчая­лась в том, что кто-нибудь разберет дело.

Выездная редакция «Бедноты»: АН. Калимченко, А. Лобовский, М. Домашнее

ЦА ФСБ РФ. Ф. 2. Оп. 8. Д. 290. Л. 20—28. Подлинник.

!* См. примечание № 12.

№ 70