Мегаобучалка Главная | О нас | Обратная связь


СТАНДАРТ-АЙЛЕНД И МИЛЛИАРД-СИТИ 4 страница



2015-11-12 320 Обсуждений (0)
СТАНДАРТ-АЙЛЕНД И МИЛЛИАРД-СИТИ 4 страница 0.00 из 5.00 0 оценок




Четверо парижан рассказывают ему о своих злоключениях, сообщают, при каких обстоятельствах попали они на плавучий остров, каким образом их завлек сюда Калистус Мэнбар, – именно завлек, иначе не скажешь, – и как судно отплыло через несколько часов после того как они на нем очутились.

– Все это не удивительно со стороны нашего директора, – отвечает старый учитель. – Очередная его выходка… не первая и не последняя! Настоящий потомок Барнума, который в конце концов скомпрометирует Компанию… бесцеремоннейший господин, которому следовало бы взять несколько уроков уменья держать себя… Один из тех янки, которые разваливаются в кресле, а ноги кладут на подоконник!.. По сути дела он не плохой человек, но, к сожалению, считает, что ему все дозволено!.. Впрочем, дорогие мои соотечественники, вам не стоит сердиться на него за эту выходку. Конечно, неприятно, что вы не смогли дать в Сан-Диего обещанный концерт, но в остальном вы только будете радоваться своему пребыванию в Миллиард-Сити. К вам проявят столько внимания, вы будете так довольны…

– Особенно в конце каждой четверти года! – отвечает Фрасколен, – его обязанности казначея труппы начинают приобретать весьма важное значение.

В ответ на заданный ему вопрос о соперничестве между двумя частями острова Атаназ Доремюс подтверждает слова Калистуса Мэнбара. По его мнению, это соперничество является темным облаком на горизонте острова и даже угрожает в ближайшем будущем бурей. Есть все основания опасаться, что между обитателями правого и левого бортов возникнет борьба интересов и самолюбий. Семейства Танкердонов и Коверли, самые богатые на острове, относятся друг к другу с возрастающей неприязнью, и если какие-нибудь новые обстоятельства не сблизят их, может произойти взрыв. Да… взрыв!..

– Нам-то что до этого, – лишь бы не взорвался остров… – говорит Пэншина.

– Да уж пусть не взрывается, пока мы здесь! – добавляет виолончелист.

– О!.. Остров прочен, дорогие соотечественники! – отвечает Атаназ Доремюс. – Вот уже полтора года плавает он по морям, и ни разу еще не случалось ни одного сколько-нибудь значительного повреждения. Приходилось только исправлять пустячные поломки, из-за которых мы даже не возвращались в бухту Магдалены! Подумайте, ведь остров сделан из лучшей листовой стали!

– Вот – главное, и если уж стальная основа не дает в этом мире полной безопасности, то какому металлу довериться? Сталь – это железо, а разве наш земной шар не состоит в значительной степени из углеродистых соединений? Словом, Стандарт-Айленд – планета в миниатюре.

Пэншина спрашивает учителя танцев, что тот думает о губернаторе Сайресе Бикерстафе.

– А что он, тоже из стали?

– Да, господин Пэншина! – отвечает Атаназ Доремюс. – Он наделен огромной энергией, он очень искусный администратор, но, к несчастью, в Миллиард-Сити недостаточно быть из стали…

– Надо быть из золота, – отвечает Ивернес.

– Совершенно верно, иначе вы – ничто.

Замечание это – справедливое. Несмотря на свое высокое положение, Сайрес Бикерстаф всего-навсего – агент Компании. Он является главным лицом при совершении различных актов гражданского состояния, он взимает таможенные сборы, следит за общественной гигиеной, подметанием улиц, исправным содержанием полей, принимает жалобы налогоплательщиков, – словом, постоянно рискует вызвать враждебные чувства у большинства своих подопечных. И это все. На Стандарт-Айленде надо быть чем-то, а, по словам учителя танцев, Сайрес Бикерстаф ничто. К тому же по долгу службы он вынужден держаться середины между двумя партиями, занимать примирительную позицию и не делать ничего приятного одной стороне, если это неприятно другой… Придерживаться такой политики нелегко.

Действительно, уже намечаются различные точки зрения, которые могут привести к раздору между двумя частями острова. Обитатели правого борта живут на Стандарт-Айленде, спокойно наслаждаясь своим богатством, а обитатели левого уже скучают по деловой жизни. Они задают себе вопрос, почему бы не использовать плавучий остров в качестве огромного торгового судна, почему бы не заняться перевозкой грузов для различных факторий Океании и почему с острова изгнана всякая промышленность?.. Словом, хотя янки с Танкердоном во главе находятся на острове менее двух лет, они уже тоскуют по бизнесу. И если до последнего времени они ограничивались словами, у губернатора Сайреса Бикерстафа все же есть основания для беспокойства. Но он надеется, что положение не ухудшится и внутренние раздоры не нарушат жизни на искусственном острове, созданном специально для того, чтобы обеспечить мир и покой его обитателям.

Прощаясь с Атаназом Доремюсом, музыканты дают слово навещать его и в дальнейшем. Обычно после полудня учитель танцев отправляется в казино, куда никто к нему не приходит. Не желая, чтобы его обвинили в недобросовестном отношении к своим обязанностям, он поджидает учеников и, готовясь к уроку, проделывает все свои па перед зеркалами, в которых никто, кроме него, не отражается.

Между тем Стандарт-Айленд с каждым днем продвигается все дальше и дальше на запад, отклоняясь несколько к югу, чтобы подойти к Сандвичевым островам. Под этими широтами, граничащими с тропиками, температура уже очень высокая. Миллиардцы плохо переносили бы ее, не будь благотворного влияния морских ветров. К счастью, ночи здесь прохладны и даже в середине лета листья деревьев и трава на лужайках, орошаемых искусственным дождем, сохраняют свою свежесть. Ежедневно в полдень координаты острова, определяемые квадрантом мэрии, передаются по телеграфу во все части города. 17 июня Стандарт-Айленд находится на 155o западной долготы и 27o северной широты и все приближается к тропикам.

– Можно подумать, что само дневное светило тащит его на буксире, – декламирует Ивернес, – или, выражаясь более изящно, будто в него впряжены кони божественного Аполлона!

Замечание это столь же справедливо, сколь и поэтично, но Себастьен Цорн в ответ только пожимает плечами. Ему не по вкусу роль буксируемого… против воли.

– Подождите, – твердит он, – мы еще посмотрим, чем кончится вся эта авантюра!

Редко выпадает такой день, чтобы члены квартета не вышли пройтись по парку в тот час, когда он бывает полон народу. Все именитые граждане Миллиард-Сити прогуливаются там среди газонов – кто верхом, кто пешком, кто в экипаже. Модницы демонстрируют свои туалеты, которые они за этот день сменили не раз. Сейчас на всех одноцветные платья, большей частью из индийского шелка, очень модного в этом году, и подобранные в тон шляпки и туфли. Многие носят платья искусственного шелка из древесной целлюлозы, отличающиеся переливчатым блеском.

Пэншина делает по этому поводу следующее замечание:

– Вот увидите, скоро начнут вырабатывать ткани из плюща – для верных друзей, и из плакучей ивы – для безутешных вдов.

Во всяком случае, жительницы Миллиард-Сити не согласились бы одеваться в эти материи, если бы не выписывали их из Парижа, и не стали бы носить этих туалетов, если бы они не вышли из мастерских короля всех парижских портных, – того самого, который во всеуслышание произнес следующее изречение: «Женщина в конце концов есть сочетание форм».

Иногда среди нарядно одетых богачей проходят король и королева Малекарлии.

Королевская чета, лишившаяся своего престола, вызывает у музыкантов подлинную симпатию. Какие мысли приходят им в голову при виде выступающих рука об руку августейших особ! Среди окружающих богачей король и королева

– люди относительно бедные, но чувствуется, что они преисполнены гордого достоинства, как философы, отрешившиеся от мирской суеты. Правда, в глубине души американцам Стандарт-Айленда очень лестно, что среди их сограждан имеется король, и они оказывают ему внимание, соответствующее его бывшему положению. Но, в общем, «их величества», подобно Сайресу Бикерстафу, тоже «ничто», – даже, может быть, в еще большей мере, чем губернатор.

По правде говоря, путешественники, боящиеся морских путешествий, должны были бы одобрить новый способ передвижения на плавучем острове. Здесь не надо опасаться разных случайностей, которые могут возникнуть на море, не нужно бояться бурь. Десять миллионов лошадиных сил – этого вполне достаточно, чтобы бороться со штилем и с противными ветрами. Если не исключена опасность столкновения со встречными судами, то во всяком случае не Стандарт-Айленду угрожают его последствия. Тем хуже для судов, которые на всех парах или на всех парусах налетели бы на его стальной корпус. К тому же нет никаких оснований страшиться подобных встреч, так как на искусственном острове по ночам горят маяки в обоих его портах, горят мощные фонари, освещающие его, так сказать, носовую и кормовую части, а в небе сияют электрические алюминиевые луны, разливая в воздухе яркий свет. О бурях же не стоит и говорить: остров способен выдержать самый яростный натиск волн.

Но когда, прогуливаясь по острову, Пэншина и Фрасколен доходят до батареи Волнореза или до Кормовой батареи, они оба сходятся во мнении, что острову не хватает мысов, выдающихся в море утесов, бухточек, песчаных пляжей. Весь берег состоит из стальных упоров, скрепленных миллионами болтов и заклепок. И как пожалел бы художник о добрых старых скалах, шершавых, как слоновая кожа, покрытых водорослями и морской травой, которые так ласково колышет волна прилива! Право, невозможно заменить красоту природы чудесами индустрии. При всей своей восторженности, Ивернес вынужден с этим согласиться. Искусственному острову не хватает отпечатка всемогущей десницы создателя.

Вечером 25 июня Стандарт-Айленд пересек тропик Рака и вступил в жаркий пояс Тихого океана. В эти часы в зале казино квартет давал свой второй концерт. Заметим, что в связи с успехом первого концерта цены на песта были еще повышены.

И все же зал не мог вместить всех желающих попасть на концерт. Меломаны дрались из-за мест. Очевидно, камерная музыка была признана весьма полезной для здоровья, и никто не позволял себе усомниться в ее целебных свойствах. Публику согласно врачебным предписаниям лечили препаратами из Моцарта, Бетховена и Гайдна.

Исполнители имели огромный успех. Парижское «браво!» наверняка доставило бы квартету гораздо больше радости, но Ивернес, Фрасколен и Пэншина по необходимости довольствовались дружным «ура!» миллиардцев, к которым Себастьен Цорн по-прежнему испытывал полнейшее презрение.

– Чего же требовать, – оказал ему Ивернес, – раз мы плаваем под тропиками…

– У тропика Рака на концерте драка, – подхватил Пэншина и поспешил улизнуть после этой топорной шутки…

А кого замечают они при выходе из казино, среди бедняков, которые не в состоянии платить по триста долларов за место?.. Короля и королеву Малекарлии, скромно стоящих у дверей.

 

САНДВИЧЕВЫ ОСТРОВА

 

В этой части Тихого океана проходит большой подводный хребет, и если бы водные пучины глубиною в четыре тысячи метров, отделяющие его от других океанийских земель, внезапно схлынули, можно было бы видеть, как этот хребет тянется с северо-запада на юго-восток. На поверхность океана выступают только восемь вершин этой подводной цепи: Ниихау, Кауаи, Оаху, Молокаи, Ланаи, Мауи, Кахулави, Гавайи. Эти восемь островов различной величины составляют Гавайский архипелаг, иначе говоря – группу Сандвичевых островов, которая выходит за пределы тропической зоны лишь в виде бесчисленных скалистых островков и рифов, являющихся ее продолжением к западу.

Предоставив Себастьену Цорну ворчать в своем углу и, словно виолончель в футляре, замыкаться в полном равнодушии ко всем достопримечательностям широкого мира, Пэншина, Ивернес и Фрасколен справедливо рассуждают следующим образом:

– Черт побери, – говорит один, – я ничего не имею против того, чтобы посетить Гавайские острова! Раз уж мы блуждаем по Тихому океану, имеет смысл хоть сохранить обо всем этом воспоминания!

– Может быть, – отвечает другой, – туземцы Сандвичевых островов окажутся приятным разнообразием по сравнению с пауни, сиу и другими не в меру цивилизованными индейцами Дальнего Запада, и я с удовольствием повстречал бы настоящих дикарей… людоедов…

– А разве современные гавайцы таковы?

– Будем надеяться, что да, – серьезным тоном отвечает Пэншина. – Ведь их деды съели капитана Кука, а раз уж деды испробовали этого прославленного мореплавателя, трудно представить себе, чтобы внуки утратили вкус к таким блюдам.

Надо признаться, что «Его высочество» не слишком почтительно говорит о знаменитом английском моряке, открывшем этот архипелаг в 1778 году.

Из такого разговора легко сделать вывод, что наши артисты надеются за время плавания ознакомиться с более подлинными туземцами, чем те, которых показывают в Париже и других европейских столицах; во всяком случае, они надеются познакомиться с ними на их родине. Им поэтому не терпится прибыть на место, и они каждый день ожидают, что наблюдатели обсерватории сообщат о появлении на горизонте возвышенных точек Гавайского архипелага.

Это и произошло утром 6 июля. Новость тотчас же распространилась повсюду, и в казино на доске с объявлениями все читали нижеследующую телеавтограмму: «Стандарт-Айленд находится в виду Сандвичевых островов».

Правда, до «их еще пятьдесят миль, но высочайшие вершины архипелага, горы острова Гавайи, превышающие четыре тысячи двести метров, видны в хорошую погоду даже на таком расстоянии.

Идя с северо-востока, Стандарт-Айленд под управлением коммодора Этеля Симкоо движется к острову Оаху и его главному городу Гонолулу, являющемуся в то же время столицей архипелага. Это третий по порядку остров; к северо-западу от него находится Ниихау с его обширными пастбищами для скота и Кауаи. Оаху – не самый большой из Сандвичевых островов, его площадь составляет только тысячу шестьсот восемьдесят квадратных километров, тогда как площадь Гавайи равна приблизительно семнадцати тысячам. Что касается других островов архипелага, то их общая площадь – только три тысячи восемьсот двенадцать квадратных километров.

Само собой разумеется, что с самого начала плавания парижские артисты завели дружеские отношения с должностными лицами Стандарт-Айленда. Все они

– и губернатор, и коммодор Симкоо, и полковник Стьюарт, и главные инженеры Уотсон и Сомуа – проявляют к музыкантам искреннее расположение. Артисты часто посещают обсерваторию и с удовольствием проводят целые часы на площадке башни. Не удивительно, что и в этот день Ивернес и Пэншина, самые любопытные члены квартета, очутились около десяти часов утра в обсерватории и на лифте поднялись на «верхушку мачты», как говорит «Его высочество».

Там уже находился коммодор Этель Симкоо. Подавая друзьям подзорную трубу, он советует им хорошенько вглядываться в некую точку на юго-западе затуманенного горизонта.

– Это Мауна-Лоа, – говорит он, – и Мауна-Кеа. Эти два мощных гавайских вулкана в тысяча восемьсот пятьдесят втором и тысяча восемьсот пятьдесят пятом годах залили остров потоками лавы на площади в семьсот квадратных метров, а в тысяча восемьсот восьмидесятом году извергли семьсот миллионов кубических метров вулканических пород.

– Здорово! – восклицает Ивернес. – Как вы полагаете, коммодор, удастся ли нам увидеть подобное зрелище?..

– Понятия не имею, господин Ивернес, – отвечает Этель Симкоо. – Вулканам не прикажешь…

– Ну хоть разок, уж как-нибудь, по протекции!.. – добавляет Пэншина. – Будь я так богат, как господа Танкердон и Коверли, я бы заказывал себе извержения, когда мне заблагорассудится.

– Ладно, мы с ними об этом поговорим, – отвечает, улыбаясь, коммодор, – и я не сомневаюсь, что они сделают даже невозможное ради того, чтобы доставить вам удовольствие.

Пэншина интересуется количеством населения на Сандвичевых островах. Коммодор сообщает ему, что если в начале XIX века оно достигало двухсот тысяч душ, то сейчас насчитывает едва половину.

– Ничего, господин Симкоо, сто тысяч дикарей, если только они остались людоедами и не утратили своего хорошего аппетита, – этого вполне достаточно, чтобы сразу покончить со всеми миллиардцами Стандарт-Айленда.

Плавучий остров не в первый раз пристает к Гавайскому архипелагу. В прошлом году он тоже плавал здесь, – его привлекает здоровый климат этих мест. Сюда приезжают больные из Америки, и можно ожидать, что и врачи Европы начнут посылать своих пациентов дышать здесь воздухом Тихого океана. Почему бы и нет? Гонолулу теперь всего лишь в двадцати пяти днях плавания от Парижа, а ведь здесь представляется возможность пропитать легкие таким кислородом, какого больше нигде не сыщешь…

Утром 9 июля Стандарт-Айленд появляется в виду архипелага. Оаху вырисовывается в пяти милях к юго-западу. К востоку над ним возвышается Дайамонд-Хед, потухший вулкан, который господствует над рейдом. Он хорошо виден с кормы плавучего острова, равно как и другой конус, который англичане прозвали «Пуншевой чашей». Тут коммодор не преминул заметить, что, если бы эта гигантская миска была наполнена бренди или джином, Джон-Буль не постеснялся бы осушить ее до дна.

Стандарт-Айленд проходит между Оаху и Молокаи. Как судно, повинующееся рулю, он маневрирует, пуская в ход винты то правого, то левого борта. Обогнув юго-восточный мыс Оаху, Стандарт-Айленд из-за своего огромного водоизмещения вынужден остановиться в десяти кабельтовых от берега. Для того чтобы плавучий остров мог сохранить свое нормальное вращение на якоре, его надо держать на достаточном расстоянии от земли, и поэтому он не «отдавал якорей» в собственном смысле этого слова, ибо якоря, как таковые, здесь не применялись. Это невозможно при глубине моря в сто метров и даже больше. Нет! С помощью машин, которые направляют его попеременно то в том, то в другом направлении, Стандарт-Айленд удерживается на своем месте так же неподвижно, как если бы он был одним из островов Гавайского архипелага.

Перед взорами наших музыкантов все отчетливее вырисовываются горные вершины. С моря можно рассмотреть густые заросли, рощи апельсиновых деревьев и других роскошных представителей флоры субтропиков. Западнее, сквозь узкий проход между рифами, виднеется небольшая лагуна, Жемчужное озеро, нечто вроде зеркальной равнины, образованной кратерами древних вулканов.

Общий вид Оаху – довольно приветливый, и людоедам, о которых мечтает Пэншина, нечего жаловаться на арену своих подвигов. Только бы они оставались еще верны своим каннибальским инстинктам, и «Его высочеству» больше нечего будет желать…

Но вот он внезапно восклицает:

– Боже мой, что это там такое?

– А что?.. – спрашивает Фрасколен.

– Да там… Колокольни…

– Да… и башни… и фасады дворцов!.. – отвечает Ивернес.

– Неужели здесь съели капитана Кука?

– Мы не на Сандвичевых островах! – говорит Себастьен Цорн, пожимая плечами. – Коммодор сбился с пути…

– Наверняка! – отвечает Пэншина.

Нет, коммодор Симкоо не заблудился! Это действительно Оаху, а этот город, занимающий немало квадратных километров, – действительно Гонолулу.

Ничего не поделаешь. Многое переменилось с тех пор, как великий английский мореплаватель открыл этот архипелаг! Миссионеры всех стран ревностно соперничали здесь друг с другом. Методисты, англикане, католики боролись за влияние на туземцев, усиленно внедряя христианскую цивилизацию, и в конце концов покончили с языческими верованиями древних канаков. Не только язык туземцев постепенно вымирает и вытесняется английским, но и самый архипелаг заполонен американцами и китайцами. Последние – большей частью рабочие, которых завозят сюда местные плантаторы… и которые положили здесь начало полукитайскому племени хапа-паке. Наконец немало здесь и португальцев благодаря пароходным сообщениям между Сандвичевыми островами и Европой. Туземцы, однако, еще имеются, и хотя среди них произвела сильное опустошение завезенная из Китая проказа, их все же вполне достаточно, чтобы удовлетворить любопытство наших четырех артистов. Но уж никак не похожи они на пожирателей человечины!

– О, местный колорит, – восклицает первая скрипка, – чья рука стерла тебя с современной палитры?

Да, время, цивилизация, прогресс, являющийся одним из законов природы, понемногу стерли эту краску! Себастьену Цорну и его товарищам не без некоторого сожаления приходится признать это, когда один из электрических яликов Стандарт-Айленда, обогнув длинную линию рифов, доставляет их на берег.

Между двумя эстакадами, соединяющимися под острым углом, открывается гавань, укрытая от ветров амфитеатром гор. Отмели, которые отгораживают ее от океана, с 1794 года поднялись на один метр. И все же гавань достаточно глубока, чтобы суда с осадкой от восемнадцати до двадцати футов могли причаливать к пристаням.

– Какое разочарование!.. – бормочет Пэншина. – Как жаль, что в пути приходится терять столько иллюзий…

– Лучше было бы сидеть дома! – быстро вставляет виолончелист, пожимая плечами.

– Нет! – восклицает неизменно восторженный Ивернес. – Какое это ни с чем не сравнимое зрелище – стальной остров, приплывший в гости к тихоокеанскому архипелагу!

Тем не менее, если, к величайшему огорчению и неудовольствию наших артистов, моральный облик населения Сандвичевых островов резко изменился, то с климатом ничего не случилось. В этой части Тихого океана климат Гавайского архипелага – один из наиболее благоприятных для здоровья, несмотря на то, что архипелаг расположен в местах, которым присвоено наименование Жаркого моря. Если термометр показывает там очень высокую температуру в периоды, когда спадают северо-восточные пассаты, если противные им южные ветры приносят сильнейшие грозы, называющиеся в тех местах «куа», все же средняя температура Гонолулу не превышает двадцати одного градуса по Цельсию. У самых пределов жаркого пояса на такую температуру не приходится жаловаться. Местные жители и не жалуются, а больные американцы, как мы уже говорили, все в большем и большем количестве прибывают на эти острова.

Во всяком случае, по мере того как квартет все глубже проникает в тайны архипелага, иллюзии парижан падают… падают, словно листья глубокой осенью. Они считают себя обманутыми, но никого, кроме самих себя, не могут обвинить в том, что поддались обману.

– Этот Калистус Мэнбар опять обвел нас вокруг пальца, – утверждает Пэншина, припоминая, что г-н директор уверял их, будто Сандвичевы острова

– последний оплот туземного дикарства на Тихом океане.

И когда они осыпают его по этому поводу горькими упреками, он отвечает, подмигивая правым глазом:

– Что поделаешь, дорогие друзья! Все так переменилось с тех пор, как я тут был в последний раз, что я сам ничего не узнаю.

– Шутник! – восклицает Пэншина, хлопая г-на директора по животу.

Одно можно сказать с уверенностью: если перемены и произошли, то действительно с необыкновенной быстротой. В 1837 году на Сандвичевых островах возникла конституционная монархия с двумя палатами. В одну выбирали только землевладельцы, во вторую все граждане, умеющие читать и писать; первая избиралась на шесть лет, вторая на два года. В каждой было двадцать четыре члена, которые совместно обсуждали дела в присутствии кабинета, состоявшего из четырех королевских советников.

– Итак, – говорит Ивернес, – вместо обезьяны в перьях у них был монарх, да еще и конституционный, которому иностранцы смиренно приносили дань своего уважения!..

– Я убежден, – утверждает Пэншина, – что у этого величества не было даже кольца в носу… и что оно вставляло себе искусственные зубы у лучших дантистов Нового Света.

– Ах, цивилизация, цивилизация! – твердит первая скрипка. – Канаки не нуждались во вставных челюстях, когда поедали своих пленников!

Да простится этим фантазерам такой взгляд на вещи! В Гонолулу и в самом деле был в свое время король или по крайней мере королева – Лилиуокалани, в настоящее время лишившаяся престола. Она вела борьбу за права своего сына, принца Адеи, против притязаний на гавайский трон некоей принцессы Каиулани. Словом, в течение длительного периода архипелаг находился в состояний революционного брожения, совсем как Соединенные Штаты Америки или государства Европы, с которыми он сходен даже в этом отношении. Не могло ли это привести к вмешательству в дело гавайской армии и открыть пагубную эру военных переворотов? Нет, конечно, ибо означенная армия состоит всего-навсего из двухсот пятидесяти рекрутов и двухсот пятидесяти добровольцев. С пятьюстами человек режима не уничтожить, во всяком случае на тихоокеанских островах.

Но зато имелись англичане, которые бдительно следили за развитием событий. Говорят, что принцесса Каиулани пользовалась их расположением. С другой стороны, японское правительство готово было объявить острова своим протекторатом и имело сторонников среди кули, которые в большом количестве работают на плантациях…

– Ну, а что же американцы? – спрашивает у Калистуса Мэнбара Фрасколен. Его интересует возможное американское вмешательство, которое как бы само собою напрашивается.

– Американцы? – отвечает господин директор. – На что им протекторат? Им на Сандвичевых островах нужно иметь место стоянки для пароходов тихоокеанских линий, – и они этим вполне удовлетворяются.

Однако в 1875 году король Камехамеха, отправившийся в Вашингтон с визитом к президенту Гранту, отдал острова под защиту Соединенных Штатов. Но через семнадцать лет, когда президент Кливленд принял решение восстановить на престоле королеву Лилиуокалани (в то время на Сандвичевых островах уже существовал республиканский строй и президентом был Санфорд Доуль), на Гавайских островах и в Соединенных Штатах поднялась мощная волна протестов.

Но ничто не могло воспрепятствовать тому, что, видимо, начертано в книге судеб народов – будь то народы древние или новые, – и с 4 июля 1894 года Гавайский архипелаг представляет собою республику, где президентом состоит Доуль, пока его кто-нибудь не сменит.

Стандарт-Айленд делает здесь остановку дней на десять. Поэтому многие миллиардцы пользуются ею для осмотра Гонолулу и окрестностей. Семейства Коверли и Танкердонов и наиболее именитые граждане Миллиард-Сити ежедневно ездят в порт. С другой стороны, хотя плавучий остров уже вторично появляется у гавайских берегов, удивление гавайцев беспредельно, и они целыми толпами являются осматривать это чудо. Правда, полиция Сайреса Бикерстафа, неохотно допускающая на Стандарт-Айленд иностранцев, внимательно следит за тем, чтобы вечером посетители в назначенный час покидали остров. Благодаря этим предохранительным мерам постороннему человеку было бы очень трудно задержаться на «жемчужине Тихого океана» без особого разрешения, которое не так-то легко получить. Наконец, хотя и с той и с другой стороны отношения хорошие, никаких официальных приемов друг другу оба острова не устраивали.

Квартет предпринимает несколько очень занимательных прогулок. Нашим парижанам нравятся местные жители. Особенности их физического типа ярко выражены: кожа смуглая, на лицах написаны простодушие и вместе с тем чувство собственного достоинства. И хотя сейчас у гавайцев республика, они, весьма возможно, сожалеют о своей былой дикарской независимости.

«Воздух нашей страны свободен» – гласит одна из их поговорок, но сами они уже больше не свободны.

И действительно, после того как все острова завоевал Камехамеха и в 1837 году была установлена представительная монархия, каждый остров стал управляться особым губернатором. И в настоящее время, при республике, они разделены еще на округа и районы.

– Да, – говорит Пэншина, – здесь не хватает только префектов, супрефектов и советников префектуры, с конституцией Восьмого года.[12]

– Мне все это надоело, пора домой! – отвечает Себастьен Цорн.

Однако не стоит покидать Оаху, не налюбовавшись его лучшими пейзажами. Природа здесь восхитительна, хотя флора и не особенно богата. На побережье преобладают кокосовые и другие пальмы, хлебные деревья, тунговые, плоды которых дают растительное масло, индиговые и различные породы клещевины и дурмана. В долинах, орошаемых горными потоками и покрытых заглушающей всякую другую растительность травой под названием «минервиа», многие кустарники становятся древовидными, – такова местная порода лебеды и халапепе, вид гигантской спаржи Лесная зона, простирающаяся по горам до высоты двух тысяч метров, богата древовидными травами и кустарниками, миртовыми, достигающими громадных размеров, гигантскими щавелевыми, ползучими лианами, которые переплетаются, словно клубок змей. Что касается полезных растений, дающих продукцию для рынка и для вывоза, то это рис, кокосовые орехи, сахарный тростник. Между островами все время поддерживается сообщение каботажными судами, для того чтобы в Гонолулу постепенно сосредоточивались продукты, отправляемые затем в Америку.

Фауна не отличается разнообразием. Население островов постепенно ассимилируется с народами, достигшими более высокого развития, а породы животных остаются неизменными. Из домашних животных на островах имеются только свиньи, куры, козы; диких зверей совсем нет, разве что найдется несколько пар диких кабанов; зато есть москиты, от которых не так-то легко избавиться, много скорпионов и различные породы безвредных ящериц; имеются еще птицы, которые никогда не поют, среди них «оо» – гавайская цветочница, с черно-желтым оперением. Из ее желтых перьев девять поколений туземцев ткали знаменитый плащ Камехамехи.

Многое изменил на этих островах человек, создав цивилизацию, подражающую американской – с учеными обществами, школами, обучение в которых является обязательным и которые были премированы на Выставке 1878 года, с богатыми библиотеками, с газетами на английском и канакском языках. Наши парижане этому, впрочем, не удивились, поскольку вся местная знать – в большинстве случаев американцы, и язык их здесь так же в ходу, как и их деньги. Эти именитые граждане охотно нанимают слуг среди китайцев Небесной империи, не следуя порядкам штатов американского Запада, где ведется яростная борьба с так называемой «желтой опасностью».



2015-11-12 320 Обсуждений (0)
СТАНДАРТ-АЙЛЕНД И МИЛЛИАРД-СИТИ 4 страница 0.00 из 5.00 0 оценок









Обсуждение в статье: СТАНДАРТ-АЙЛЕНД И МИЛЛИАРД-СИТИ 4 страница

Обсуждений еще не было, будьте первым... ↓↓↓

Отправить сообщение

Популярное:
Почему человек чувствует себя несчастным?: Для начала определим, что такое несчастье. Несчастьем мы будем считать психологическое состояние...
Генезис конфликтологии как науки в древней Греции: Для уяснения предыстории конфликтологии существенное значение имеет обращение к античной...
Как выбрать специалиста по управлению гостиницей: Понятно, что управление гостиницей невозможно без специальных знаний. Соответственно, важна квалификация...



©2015-2020 megaobuchalka.ru Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. (320)

Почему 1285321 студент выбрали МегаОбучалку...

Система поиска информации

Мобильная версия сайта

Удобная навигация

Нет шокирующей рекламы



(0.016 сек.)