Рано утром смех и гомон разбудили Джакомона

Hа рассвете Кошку-хромоножку разбудил страшный шум. "Может, произошло наводнение, пока я спала?" - в испуге подумала она. Свесившись с колонны, она увидела площадь, запруженную шумящей толпой. Она сразу же поняла, что всех этих людей привела сюда надпись, оставленная ею на стене королевского дворца: КОРОЛЬ ДЖАКОМОН НОСИТ ПАРИК! В Стране лжецов даже самая небольшая правда производила больше шума, чем взрыв бомбы. Со всех улиц стекались толпы людей, привлеченные шумом и смехом. Вновь прибывшие поначалу думали, что настал праздник. - Что случилось? Мы одержали победу в какой-нибудь войне? - Нет, нет, куда лучше! - У его величества родился наследник? - Нет, еще лучше! - Ну, тогда, несомненно, отменили налоги. Наконец, прочтя надпись Кошки-хромоножки, вновь прибывшие тоже разражались смехом. Крики и хохот разбудили короля Джакомона, который почивал в своей фиолетовой рубашке. Подбежав к окну, король потер руки от удовольствия. - Какая прелесть! Вы только посмотрите, как меня любит мой народ! Все они пришли сюда, чтобы пожелать мне спокойной ночи. Эй вы, придворные, камергеры, адмиралы, сюда, ко мне, подайте мантию и скипетр! Я хочу выйти на балкон и произнести речь. Но, по правде говоря, придворные были настроены довольно недоверчиво. - Не послать ли кого-нибудь узнать, что случилось? - Ваше величество, а вдруг произошла революция? - Чепуха! Разве вы не видите, как люди веселятся? - Вот именно. А почему они так веселы? - Вполне понятно почему. Ведь я сейчас произнесу речь. Где мой секретарь? - Я здесь, государь. Секретарь короля Джакомона всегда носил под мышкой толстую папку, туго набитую заранее написанными речами. Тут были речи на любую тему: поучительные, трогательные, развлекательные, но все от начала до конца полные всякого вранья. Секретарь раскрыл папку, вытащил исписанный лист бумаги и прочел заглавие: - "Речь о разведении рисовой каши". - Нет, нет, не нужно ничего о еде. А то у кого-нибудь разыграется аппетит, и он будет меня неохотно слушать. - "Речь по поводу изобретения лошадок-качалок", - прочел еще одно заглавие секретарь. - Вот это было бы кстати. Всем известно, что лошадки-качалки изобрел я. Пока я не стал королем, лошадок-качалок и в помине не было. - Ваше величество, у меня есть еще речь о цвете волос. - Прекрасно, вот это мне как раз и нужно! - воскликнул Джакомон, поглаживая свой парик. Он схватил бумагу с текстом речи и выбежал на балкон. При появлении его величества раздалось нечто такое, что могло быть или громкими аплодисментами, или неудержимым хохотом. Многие недоверчиво настроенные придворные сочли это за смех и стали посматривать еще более подозрительно. Но Джакомон принял этот гам за аплодисменты и, поблагодарив своих подданных очаровательной улыбкой, приступил к чтению своей речи. Не надейтесь, что вы сможете полностью ее здесь прочесть. Вы все равно ничего бы в ней не поняли, ведь обо всем в ней говорилось шиворот-навыворот. Я вам вкратце изложу ее содержание, полагаясь на память Джельсомино. Итак, вот приблизительно то, что сказал король Джакомон: - Что такое голова без волос? Это сад без цветов. - Браво! - закричали в толпе. - Правильно! Это правда! Правильно! Слово "правда" заставило насторожиться даже наименее подозрительных придворных. Но Джакомон спокойно продолжал свою речь: - Пока я не был королем этой страны, люди с отчаяния вырывали у себя волосы. Жители страны один за другим лысели, а парикмахеры становились безработными. - Браво! - закричал кто-то в толпе. - Да здравствуют парикмахеры и да здравствуют парики! Джакомон на миг оторопел. Этот намек на парик задел его за живое. Но, отогнав подозрения, он продолжал: - Граждане, сейчас я вам расскажу, почему волосы оранжевого цвета красивее волос зеленого цвета. В этот момент один придворный потянул Джакомона за рукав и прошептал ему на ухо: - Ваше величество, произошла ужасная вещь. - Что такое? Говори! - Сначала обещайте мне, что не прикажете отрезать мне язык, если я скажу вам правду. - Обещаю! - Кто-то написал на стенах, что вы носите парик. Поэтому люди и смеются. Джакомон был так поражен, что выронил из рук листки со своей речью. Они поплыли над толпой и в конце концов попали в руки мальчишек. Если бы королю сказали, что загорелся его дворец, вероятно, он бы не так разозлился. Он приказал жандармам очистить площадь от народа. Затем заставил вырвать язык у того придворного, который разузнал, в чем дело, и принес неприятное известие. Несчастный впопыхах попросил, чтобы ему оставили язык. Он совершенно забыл, что следовало просить оставить ему не язык, а нос. Тогда, по крайней мере, ему отрезали бы нос, а язык остался бы целым и невредимым. Но Джакомон на этом не успокоился. По всему королевству был разослан указ, в котором было обещано сто тысяч фальшивых талеров тому, кто укажет человека, оскорбившего его величество. На площади перед дворцом, возле самой колонны, была сооружена гильотина, чтобы отсечь голову неосторожному писаке. - Мамочка моя! - воскликнула, стараясь получше спрятаться на колонне, Кошка-хромоножка и потрогала шею. - Я, право, не знаю, как называется на языке лжецов страх, но если его называют смелость, то я сейчас чувствую себя ужасно смелой. Из осторожности она весь день провела в своем убежище, свернувшись в клубок. К вечеру, убедившись, что не произойдет неприятных встреч, она спустилась вниз с колонны, сотню раз оглядываясь по сторонам, прежде чем сделать хоть шаг вперед. Когда она очутилась уже на земле, ее задние лапы были готовы сразу пуститься наутек. И вот в этот момент она снова почувствовала в передней правой лапке неприятный зуд. - Ну вот, опять начинается, - промурлыкала Кошка-хромоножка. - Придется мне, пожалуй, чтобы прошел этот зуд, опять написать что-нибудь неприятное на память королю Джакомону. Понятно, раз родилась я нарисованной на стене, всю жизнь мне придется теперь заниматься писаниной. Но я не вижу здесь ни одной стены. А напишу-ка я там. И на топоре гильотины своей лапкой из красного мела она нацарапала новое послание королю Джакомону. Оно гласило: ВЕСТЬ ЛЕТИТ СО ВСЕХ СТОРОН: "ЛЫСЫЙ, ЛЫСЫЙ ДЖАКОМОН!" Зуд сразу прошел, но Кошка-хромоножка с беспокойством отметила, что ее лапа укоротилась на несколько миллиметров. - У меня и так уже не хватает одной лапы, - сказала она, - а если я буду писать, то и другая лапа сотрется, как же я буду тогда ходить? - Ну, сейчас я тебе помогу, - услышала она голос за своей спиной. Если бы речь шла только о голосе, Кошка-хромоножка смогла бы спастись бегством. Но у голоса были две руки и цепкие пальцы, которые крепко ее держали. Руки и голос принадлежали уже немолодой синьоре, ростом почти в два метра, на вид сухой и строгой... - Тетушка Кукуруза! - Да, это я, - прошипела старая синьора, - и я возьму тебя с собой. Ты у меня узнаешь, как таскать ужин у моих кошек и писать мелом на стенах. Кошка-хромоножка без возражений дала себя завернуть в накидку тетушки Кукурузы, тем более что из ворот королевского дворца уже показалось несколько жандармов. "Хорошо, что тетушка Кукуруза появилась раньше, - подумала Хромоножка, уж лучше попасться ей, чем Джакомону".