Мегаобучалка Главная | О нас | Обратная связь


Глава 11. Какая твоя иллюзия? 9 страница



2015-11-20 295 Обсуждений (0)
Глава 11. Какая твоя иллюзия? 9 страница 0.00 из 5.00 0 оценок




После того как мы составили список и поняли, что почти на каждого вокалиста из списка при тех обстоятельствах мы не могли рассчитывать, мы дали объявление в “The Recycler”, так же как и в “Music Connection”. Мы даже пошли дальше настолько, что разместили объявление в “The Hollywood Reporter”. Но самым значительным, что мы сделали, было размещение блюрба[19] на MTV.com. Мы ни за что не смогли бы сделать в прежние дни, и, возможно, я по наивности даже не предполагал эффекта, который мог последовать. Вскоре я получил хороший урок: один этот блюрб прорвал плотину из демозаписей на компакт-дисках и кассетах, которые направляли нам. Как только все узнали о формировании нашей маленькой группы, демозаписи начали поступать к нам ежедневно.

Наш «проект» начали обсуждать по радио и в блогах в Интернете. В одночасье мы привлекли к себе столько внимания тем, что, особо не афишируя, пытались подыскивать для группы вокалиста. Мы начали получать по две сотни предложений в неделю со всего земного шара, и все они проливались дождём на мой почтовый ящик. Когда я ни появлюсь, чтобы забрать эти огромные коробки с дерьмом, парни на почте, которые с того времени наблюдают за нашей группой, подмигивают мне со знающим видом.

 

* * *

 

КАК-ТО ОДНАЖДЫ У МЕНЯ РАЗДАЛСЯ ТЕЛЕФОННЫЙ ЗВОНОК.
- Алло?

- Привет, как жизнь? Это Иззи.

- Привет, чувак. У меня всё хорошо, – сказал я. – Я тут на репетицию ухожу. Я работаю с Даффом, Мэттом и этим парнем, Дейвом. И у нас неплохо получается.

- Это круто. Я приеду.

Иззи был в своём репертуаре. Он такой неуловимый. Он объявится где-нибудь, как будто с неба свалится, потусит по полной программе, а затем пропадёт на пару месяцев. Он приехал в студию со своей гитарой и усилителем и привёз с собой пару демозаписей. Мы джемовали с ним несколько недель, и это было здорово: мы сочинили около двенадцати песен, которые с лёгкостью могли бы стать лучшим альбомом “Guns N’ Roses”. Мы разговаривали о былых днях, делились боевыми историями, много шутили и отлично проводили время.

В то же самое время мы продолжили поиски вокалиста, что Иззи ни капли не интересовало. Всякий раз, когда мы поднимали этот вопрос, Иззи всячески избегал таких разговоров. Он хотел дистанцироваться от этого, насколько это было возможно. В действительности он и в группе не хотел участвовать, если таковое мы, возможно, и планировали. Он просто хотел тусить. Обсуждение того, где искать лид-вокалиста, было для него слишком. Иззи вообще был вокалистом, не принимающим приставку «лид-». Не могу представить почему.

Ситуация с вокалистами всегда становилась для меня проблемой в каждой группе, в которой я когда-либо играл, и я не мог поверить, что после всех этих лет эта проблема всё ещё изводила меня.

«У меня возникла идея, – сказал Иззи как-то на репетиции. – Знаешь, как нам следует поступить? Петь будем мы с Даффом, а потом мы отправимся в минивэне в тур по клубам». Он сказал это в своей неподражаемой манере, и это означало, что было трудно определить, был ли он серьёзен или шутил.

Я был совершенно твёрдо настроен не взирая ни на что отыскать серьёзного фронтмена, потому что относился к проекту очень ответственно. Меня уже тошнило, оттого что мы не можем подняться на сцену, чтобы играть. Такого я бы не допустил, пока не осуществил задуманное. Но должен признать, такую идею я тоже рассматривал… не более одной минуты.

Поскольку вокалисты приходили и уходили, мы позвонили легендарному Джону Кэлоднеру (John Kalodner), парню из “A & R”, чтобы спросить его совета. Джон приехал к нам на студию, чтобы посмотреть на нашу репетицию, и, по его мнению, мы были просто мировой группой[20]. Но он сообщил нам, что не знает ни одного свободного хорошего вокалиста.

Иззи предложил записать несколько песен, которые мы до этого отработали в студии “Rumbo”, что мы и сделали. В то время меня интересовало, о чём же думал Иззи: по моему мнению, то, чем мы занимались вместе с ним, так это просто, мать твою, валяли дурака и здорово проводили время, не ожидая, что это всё может к чему-то привести. В то же время я был полон решимости продолжать то, чем мы занимались, так же как были полны решимости Дафф и Мэтт. По этой причине я не был уверен, почему Иззи захотел поднять наше совместное времяпрепровождение на новый уровень, предложив запись треков.

Как бы то ни было, песни, которые мы вместе сочинили, были здоровскими, и я не собирался останавливаться на достигнутом. Кроме того, мы втроём слушали демозаписи, которые мы привозили в студию. Одну демозапись мы нашли любопытной – это была запись одного парня по имени Келли (Kelly) из штата Флорида. Мы пригласили его прилететь к нам, чтобы с его вокалом записать трек или два, и как только он появился в студии, Иззи улизнул. Не было какой-то обиды или чего-то в том же духе – ему просто нужно было прощаться и идти дальше.

 

* * *

 

С ЭТИМ ВОКАЛИСТОМ ПО ИМЕНИ КЕЛЛИ НИЧЕГО НЕ ВЫШЛО, НО ЭТА ПОПЫТКА
оказалась шагом в нужном направлении. Однако проходили месяцы, которые не приближали нас к искомому вокалисту. Я надеялся отыскать неотшлифованный алмаз – какого-нибудь неизвестного талантливого музыканта. Я рассказал об этом Гилби, который в то же самое время каждый день зависал в студии “Mates”, поскольку он занимался продюсированием группы под названием “The Bronx”. Он подумал, что мы рехнулись.

«Вы никогда не отыщите вокалиста, – сказал он, ухмыляясь. – С вашим-то уровнем у вас просто не получится. Вы не можете просто так искать вокалиста среди неотшлифованных талантов – им далеко до вашего уровня. Вокруг столько много стоящих вокалистов, но мы их всех-то с вами знаем!»

Но я не собирался падать духом, я упорно двигался дальше. Нам без конца поступали плёнки, и на них должно было быть что-то, представляющее ценность, – или, по крайней мере, так думал я. Мы репетировали пять дней в неделю: три часа посвящалось сочинению песен, а оставшиеся два часа каждый день уходили на прослушивание гор кассет, которые к нам приходили. Мы прослушивали их все. Это изнуряло. Более того, это приводило в уныние. Меня сейчас удивляет, что мы как группа вообще выдержали всё это до конца, мы оставались сплочёнными на протяжении десяти месяцев, просушивая демозаписи. Не уверен, что я смогу объяснить, насколько это было уныло. Ведь и прослушивали мы эти демозаписи только после того, как отрепетировали. Обычно они были так плохи, что нам требовалось проспаться только лишь для того, чтобы на следующий день продолжить на свежую голову.

Большая их часть была настолько плоха, что мы предположили, что те, кто их записывал, просто хохмили… но до конца мы в этом уверены не были. Очень много записей было вроде тех, которые записал какой-то парень из Вайоминга (Wyoming). Он жил в гараже и отсылал нам свои самые лучшие подражания «Ганзам». К нам пришло очень много плёнок с записями вокалистов, которые относились к «Ганзам» с нездоровым обожанием. Я хотел спросить многих из них, слушали ли они те записи, что присылали нам, или, по крайней мере, давали ли они слушать эти записи кому-нибудь ещё перед тем, как отослать их нам, а если давали, то, что думали об этих записях люди.

Без конца приходили записи парней, которые совершенно отвратительно перепевали “Welcome to the Jungle”; к нам приходило очень много записей людей, которые считали себя поэтами и предлагали свои драматичные тексты песен на самые разные темы. У нас были вокалисты в стиле фолк, у нас были вокалисты в стиле треш-метал, у нас были те, кто присылал записи, настолько плохо сделанные, что – клянусь богом! – они, должно быть, записывали их через встроенный микрофон их домашнего бум-бокса.

Как-то я ехал через Северный Голливуд, размышляя о том, насколько странным было всё то, что происходило с нами в те дни. В то же время я подумал, что об этом всём следовало бы снять фильм, поскольку я был уверен, что это к чему-нибудь да приведёт. Ещё я подумал, что мне следовало переговорить об этом всём с Эриком Люфтглассом (Eric Luftglass), продюсером с телеканала “VH1”, но буквально перед тем, как я окончательно укрепился в этом решении, он перезвонил мне сам.

- Привет, Слэш, это – Эрик Люфтгласс. Я знаю, что вы с Даффом и Мэттом собираете группу и ищите вокалиста.

- Ага, ты не знаешь никого из вокалистов? – сказал я.

- Смешно. Нет, не знаю, но я хотел бы спросить, не хотите ли вы, парни, чтобы мы сняли для “VH1” тематический фильм о ваших поисках вокалиста. Это было бы отличным стартом для вашей группы. Кстати, у вашей группы уже есть название?

- Нет, мы ещё не выбрали, мы всё ещё заняты проблемой с вокалистом. Но погоди-ка, клянусь, я подумывал о том, что мне следовало бы тебе позвонить, чтобы сообщить тебе обо всём этом.

Эрик прислал в студию “Mates” пару парней с видеокамерами, и мы не были уверены в том, выйдет ли из этого что-нибудь толковое. Мы решили, что прибережём критику до тех пор, пока не познакомимся с ними. Их обоих звали Алексами (Alex) и они оба недавно снимали эпизод “Behind the Music” с участием “Aerosmith”, который мне понравился. В компании этих парней мы проводили своё время, что было здорово, а они начали снимать на плёнку материал о нашем повседневном времяпрепровождении, обычно скрытом от глаз зрителя.

До этого нам прислали пару интересных, неплохих демозаписей. Бóльшая часть из них был сделана талантливыми вокалистами, стиль которых нам не совсем подходил, но всё равно это были хорошие демозаписи. Я полагаю, что каждая двухсотая демозапись из числа прослушанных нами, заинтересовывала нас настолько, что это стоило того, чтобы пригласить вокалиста к нам в студию. Одним из таким вокалистов был Стив (Steve), парень из Англии, который был достаточно неплох. Он был из группы, называвшейся “Little Hell”, но я могу ошибаться насчёт этого. Его группа играла в стиле почти панк-рока и отличалась хорошей подачей и саркастическими текстами песен. Мы пригласили его приехать к нам, и в итоге он оказался в нашем фильме на телеканале “VH1”, но с его присоединением к группе так ничего и не вышло.

К тому времени уже прошло восемь месяцев с тех пор, как мы решили заняться всем этим, и это начало нас изматывать. Не помогло также и то, что кто-то из больших шишек “VH1”, просмотрев отснятый материал, пришёл к нам в студию и попросил «усилить драматизм». Съёмки фильма о сценах жизни нашей группы, скрытых от глаз зрителя, очевидно, также не способствовали целям достижения успеха, поэтому с того самого момента мы начали спорить с постановщиками фильма. В конце концов, материал, отснятый о некоторых вокалистах, был подправлен, чтобы выглядеть более драматичным, чем он был на самом деле. К несчастью, время, проведённое нами с Себастьяном Бахом, стало лейтмотивом этого фильма.

Из профессиональных вокалистов, которых мы знали, посмотреть на то, что мы делаем, в студию пришёл Иэн Эстбери, участвовавший в “The Cult” (но в камеру он не попал). Себастьян Бах тоже был претендентом, но его кандидатура никогда всерьёз не рассматривалась. Мы репетировали с Себастьяном какое-то время, и он даже приходил в студию, чтобы записать вокал к нескольким дорожкам. В то время он пел в рок-опере «Иисус Христос – суперзвезда» (“Jesus Christ Superstar”), и было здорово наблюдать эту совершенно новую сторону Себастьяна как вокалиста профессионального уровня. Тем не менее, с Себастьяном также ничего не вышло. Всё это звучало как сумма наших отдельных слагаемых, а не как что-то новое. Это были “Skid Roses”.

В течение всего это времени всё чаще звучало имя Скотта Уэйленда. Каждый в нашей группе, за исключением меня, в той или иной степени знал его. Дейв до этого участвовал в группе под названием “Electric Love Hog”, которые открывали выступление “STP”[21], а Мэтт лежал со Скоттом в реабилитационном центре. Жена Даффа Сьюзен была подругой Мэри, жены Скотта. А я просто считал его отличным вокалистом и думал, что он подходит для нашей группы. Он был единственным вокалистом, обладавшим, как я знал, голосом, который подошёл бы к той музыке, которую мы исполняли. У его голоса были характерные черты голоса Джона Леннона, немного голоса Джима Моррисона и едва ли не голоса Дэвида Боуи. По моему мнению, он был лучшим вокалистом, который на протяжении долгого времени мог бы отлично справляться как вокалист нашей группы.

Поскольку все остальные были знакомы со Скоттом, я попросил Даффа позвонить ему. Дафф позвонил Скотту и спросил, не хотел ли тот послушать кое-какие наши демозаписи. Скотт выразил заинтересованность, поэтому мы доработали четыре темы, записали их, и я лично отвёз их в его квартиру. В то время он жил на Блэкбёрн (Blackburn), по иронии судьбы в нескольких домах вниз по улице от того дома, где какое-то время жил вместе с отцом я, когда ещё был мальчишкой. В тот вечер Скотт давал концерт вместе с “STP”, так что я оставил компакт-диск на пороге его квартиры, и мы все вместе с нетерпением стали ждать его звонка.

Неделю спустя он перезвонил нам, и насколько оптимистичным он был от наших демозаписей и от того, какую музыку мы сочиняли, настолько же искренним он был, сообщив, что “STP” по-прежнему оставались сплочённой группой. У них были свои проблемы, но Скотт недвусмысленно дал понять, что он намерен идти до конца, чтобы узнать, чем это всё закончится.

«Послушай, – сказал я. – Я не хочу вбить клин между тобой и твоей группой».

На этом мы оставили Скотта в покое. А затем Дафф, Мэтт, Дейв и я вернулись к куче кассет…

 

* * *

 

К ПОИСКУ ВОКАЛИСТА МЫ ПОДКЛЮЧИЛИ ДЕЙВА КОДИКОВА (DAVE CODIKOW),
моего старого адвоката, который стал нашим менеджером. И весьма правильно поступили, поскольку, пока поиск заводил нас в никуда, Дейв, спустя несколько месяцев, поставил нас в известность о том, что ”Stone Temple Pilots” распались. Я был просто счастлив это услышать – и совершенно по эгоистическим причинам. Меня совсем не волновало то, что я мог показаться невежливым. Я тотчас попросил Даффа позвонить Скотту, чтобы спросить его, не хотел бы он придти к нам и послушать нас.

Мы только что сочинили музыку к песне “Set Me Free” и дали Скотту демозапись, попросив его послушать её, и, если запись ему понравится, заскочить к нам и посмотреть на нашу репетицию. Никакого принуждения. Он держал запись у себя неделю. За это время он отнёс запись к себе в студию и наложил на неё дорожку с вокалом. В то время мы очень сильно нуждались в Скотте, в то время как он старался разработать для себя самого план. Он не был уверен, что то, чем мы занимались, ему подходило, но когда мы услышали вокальную партию Скотта на той записи, мы знали, что это было именно то, что мы искали всё это время. То, что исполнил Скотт, превосходило всё, что я только представлял для этой песни. Он шагнул на следующий уровень: песня звучала не просто по-другому, а звучала лучше всего то, что мы сделали к тому времени. Я никогда не спрашивал Скотта о том, что он чувствовал, записывая этот текст песни… Всё, что я знаю, так это то, что мы все чертовски завелись. И сдаётся мне, Скотт тоже…

В тот день, когда Скотт лично привёз запись, он вошёл в “Mates” в одной из своих морских фуражек, надвинутой на самые глаза, и в сёрферском свитере с капюшоном и карманами по обеим сторонам груди. Дверь в репетиционную комнату находилась примерно в двух сотнях футов от сцены, на которой мы играли, но даже с этого расстояния Скотт, держась по обыкновению сдержанно, тотчас поразил меня своим видом. Когда он поднялся на сцену, чтобы поздороваться, мне показалось, будто я знал его очень давно. Мы завязали разговор, мы прослушали демозапись, которую он сделал – было похоже, что мы вновь создавали нечто большее, чем просто группу в новом составе.

 

* * *

 

ГОЛОС СКОТТА ПОДКУПИЛ НАС, МЫ СТАЛИ ЕГО ГЛАВНЫМИ ФАНАТАМИ. ЕГО
голос связал воедино все элементы, над которыми мы работали. Единственная проблема заключалась в том, что Скотт не был уверен, присоединится ли он к нашей группе или нет. Он подумывал над тем, чтобы записать ещё один сольный альбом, и, кроме того, у него были кое-какие личные проблемы, которые он пытался разрешить.

Дэвид Кодиков, который до этого вместе с Дэйной Дефайн (Dana Define) ушёл работать в лейбл “Immortal” в качестве менеджера, проявил к нам живой интерес и организовал прямо в “Mates” концерт для представителей музыкальной индустрии. Мы исполнили всего одну песню “Set Me Free”. В качестве нашей публики выступили музыкальные продюсеры, режиссёры и музыкальные координаторы из известных киностудий. Том Зутаут тоже был там – это напоминало старые добрые времена.

Впервые группа играла полным составом перед публикой. И это было интересно, поскольку Скотт не объявлялся в студии, пока до начала нашего выступления не оставались мгновения. Мы метались в поисках Скотта, а он появился в студии в самую последнюю секунду. Тогда мы ещё не установили с ним отношения тесные настолько, чтобы знать о том, чем он занимался в свои последние двадцать четыре часа, так что мы были все немного на взводе.

Но всё это перестало иметь какое-либо значение, когда в студии появился Скотт и мы ворвались на сцену. С первой ноты всё сложилось отлично. Мы все оказались в типичной ситуации, когда перед началом выступления ты волнуешься, а затем, когда ты уже стоишь на сцене перед руководителями от музыкальной индустрии, с самой первой ноты ты твёрдо знаешь, кто ты такой и плевать ты хотел на всех! Нет ничего более банального, чем концерт вроде такого, но мы были настолько поглощены песней, что нам было всё равно. Мы просто сделали то, что должны были, и на этом всё.

Казалось, мы снова стали группой. Казалось, мы снова против всех. По нашему мнению, в тот день мы произвели хорошее впечатление. Мы только тронулись на первой передаче, но я знал, что мы только разгоняемся и нас не остановить. Впереди лежала открытая дорога.

 

* * *

 

МЫ МНОГО РАЗГОВАРИВАЛИ О ТОМ, ЧТО СКОТТУ НУЖНО СЛЕЗАТЬ С
наркотиков, потому что это определённо представляло собой проблему. Мы дали ему понять, что каждый из нас, в сущности, побывал наркоманом. И что, решись он всерьёз слезать с наркотиков, то мы поддержим его, если ему понадобится наша помощь. Мы не давили на него, мы демонстрировали ему, что мы, по своему личному опыту (если не сказать больше), понимаем его, и я думаю, что в конце именно это помогло Скотту почувствовать себя лучше. Едва нам показалось, что Скотт снова в седле, мы продолжили своё движение на следующий уровень.

 

* * *

 

Я ДУМАЮ, ЧТО САМОЕ ЗДОРОВСКОЕ В ЭТОЙ ГРУППЕ БЫЛО ИМЕННО ТО, ЧТО МЫ
никогда не вели себя так, будто мы были какой-нибудь новой группой. С самого начала мы действовали так, как если бы мы были вместе долгие годы. А что до отдельных моментов, то, думаю, именно такой группой мы и были. Так, мы нашли подходящий способ засветиться с премьерным выступлением нашей группы, существовавшей совсем ничего. Дэвид и Дэйна обратились к нескольким киностудиям, чтобы узнать, какие фильмы планировались к выходу в прокат, которым нужна была бы запоминающаяся песня. Нам предложили несколько фильмов, из которых мы выбрали «Халк» (“The Hulk”) и «Ограбление по-итальянски» (“The Italian Job”). Эти фильмы предложила нам Кэти Нелсон (Kathy Nelson) из студии “Universal”, в основном, потому что они казались для нас идеальным выбором, ну, и потому что Кэти нам нравилась.

Мы отправились в студию с Ником Раскулинишем (Nick Raskulinecz) и записали для фильма «Ограбление по-итальянски» кавер на песню “Money” группы “Pink Floyd”. Скотт сходу «вошёл» в песню, и дальше весь процесс пошёл очень быстро. Мы отрепетировали эту песню в студии “Mates” за один день, а затем отправились в Голливуд в “Chalis Studios” и записали её уже там. Затем для фильма «Халк» мы отправились в студию “Oceanway”, чтобы записать должного качества версию “Set Me Free”. Мы знали, что эта песня будет той самой, которая установит образец звучания нашей группы, и, кроме того, до этого мы видели черновой монтаж фильма «Халк», который нам очень понравился. Плюс к этому мы были в восторге, оттого что режиссёром фильма был Энг Ли (Ang Lee). Нашим музыкальным продюсером вновь выступил Ник, но спокойного плавания у нас не вышло: нам пришлось нелегко при сведении этой песни, у нас никак это не выходило. Это привело к тому, что мы раз за разом сводили эту песню и в конце концов свели её утром в день окончания срока.

Но это было не самым неудобным положением, в которое мы попали во время тех звукозаписывающих сессий: по пути в “Oceanway Studios” мне позвонил Дафф, который сообщил, что Роберт и Дин ДеЛио (Robert and Dean DeLeo) из “Stone Temple Pilots” в студии по соседству с нашей продюсировали альбом “Alien Ant Farm”. Меня очень обеспокоило то, каким образом это могло повлиять на Скотта. Я приехал в студию раньше него, чтобы убедиться в том, что ничего не стряслось, и в комнате для отдыха рядом с диспенсером с водой «Спарклеттс»[22] я столкнулся с Робертом. Он нагнулся ко мне, когда я наливал воду в одноразовый стаканчик, а я даже не имел понятия, кто это подошёл ко мне.

- Э-э-э, Слэш? – спросил он.

- М-м-м, да. Привет.

- Привет, Я Роберт ДеЛио. Рад знакомству… Моё почтение.

Он казался достаточно милым человеком, но я по-прежнему волновался за Скотта. Скотт вошёл в студию через чёрный вход, поэтому они не должны были пересечься с Робертом во время той сессии.

Та работа над саундтреком была испытанием. Мы добровольно ставили себя в жёсткие рамки. Мы были серьёзной рок-н-ролльной группой, но мы так и не совершили последнего броска: Дейв в то время всё ещё работал строительным рабочим, а Скотт до этого пережил долгое и утомительное угасание прежней группы и поэтому всё ещё держался настороже и чувствовал себя паршиво. Дафф, Мэтт и я на сто процентов посвятили себя группе: к тому времени мы оставили всё лишнее, чтобы целиком сосредоточиться на группе. Так что мы крепко стояли на ногах и двигались вперёд.

На репетициях постоянно всплывала проблема выбора названия группы, и в её решении мы не сдвинулись с места. Как-то вечером мы с Перлой отправились в кино, и я не уже не помню, какой фильм мы смотрели, но едва в зале погас свет и на экране появились титры, меня поразило название “Revolutions Studios”. Перла мимоходом что-то сказала об этом названии. Что-то в этом было… Мне понравилось начало слова, так что я принялся размышлять о слове revolver. Из-за большого количества значений это слово показалось мне подходящим названием для группы. И не только потому, что это слово вызывало в памяти револьвер, но и потому, что оно подразумевало вращающуюся дверь (revolving door), работающую по принципу револьверного барабана. Принимая во внимание, что группа состояла из музыкантов из стольких разных групп, такое название группы казалось совершенно верным. Ко всему, “Revolver” – название одного из лучших альбомов “The Beatles”.

На следующий день я встретился с группой в “Universal Studios”, где мы должны были просмотреть фильм «Халк» до его выхода на широкие экраны и решить, стоит ли нам предоставить нашу песню для её включения в саундтрек. По пути из офиса Кэти Нелсон в кинозал, я предложил свою идею насчёт возможного названия группы “Revolver”.

- Клёво, мне нравится, – сказал Дафф.

- Мне тоже, – сказал Мэтт.

Скотт помолчал минуту.

- Как насчёт “Black Velvet Revolver”? – спросил он. – Мне нравится сама идея совместить что-нибудь чувственное вроде бархата[23] и что-нибудь смертоносное вроде револьвера.

Я обдумывал это примерно с минуту. Я был полностью согласен с тем, куда клонил Скотт, но это название казалось слишком труднопроизносимым.

- Послушай-ка, – сказал я, – а как насчёт просто “Velvet Revolver”?

- Это клёво, – сказал Скотт.

Все остальные тоже согласились.

Мы были все единодушны во мнении, и это меня воодушевляло. Я присел и тут же стал делать наброски логотипа группы. Я предложил аббревиатуру “VR”, которая, кажется, понравилась всем, и которую мы до сих пор используем.

Мы были на гребне успеха. Мы организовали небольшую пресс-конференцию и выступление в концертном зале “El Rey Theater”. Всё это было сделано преимущественно для представителей музыкальной индустрии, но вход для публики ограничен не был – мы хотели объявить о том, что мы официально стали группой с вокалистом и названием и в совсем скором времени запишем альбом. Мы только что сочинили “Slither”, так что эту песню мы исполнили на том концерте. Мы сыграли также “Set Me Free”, “It’s So Easy”, песню “Negative Creep” группы “Nirvana”, а также песню “Pretty Vacant” группы “The Sex Pistols”. Вопрос о выборе песен для исполнения даже не возникал – в то время эти песни были единственными песнями, которые мы знали. Но это не имело значения, поскольку заряд энергии у группы был настолько высок, что концерт получился провокационным. Атмосфера группы, играющей вживую, – движущая и настолько же неотделимая от самой группы штука. Это выступление было для нас определяющим – мы, наконец, стали группой. До этого мы работали вместе при каждой возможности, за исключением одной важнейшей – выступления на сцене. Концерт в “El Rey Theater” стал моментом истины. После концерта, уже находясь в гримёрной, мы были настолько переполнены чувствами, что не знали, чем нам заниматься дальше – записывать альбом или немедленно отправляться в тур?

 

* * *

 

И ВСЁ-ТАКИ МЫ РЕШИЛИ ВНАЧАЛЕ ЗАПИСАТЬ АЛЬБОМ – ЭТО ПОКАЗАЛОСЬ НАМ
самым практичным из того, что мы могли сделать. Кроме того, в то время наша группа переживала бурный период сочинения песен, и новый материал рождался весьма быстро. До того, как мы сошлись со Скоттом, мы работали над песнями уже более десяти месяцев, поэтому сказать, что мы завалили Скотта потенциальными песнями, чтобы он сочинил для них тексты, было бы преуменьшением. Мы предоставили ему больше материала, чем можно было надеяться, что кто-нибудь когда-нибудь его прослушает.

Но он его, тем не менее, прослушал: он выбрал несколько вещей и превратил их в такие песни, которые мы никогда от него ожидали, но всё же они нам понравились. У Скотта была маленькая студия и репетиционная база в районе Толука-Лейк (Toluca Lake) под названием «Щедрость» (“Lavish”), где он работал со своим звукоинженером Дагом Грином (Doug Green). Они взяли наши демозаписи и свели их заново таким образом, чтобы они подходили под те вокальные партии, которые придумал Скотт. Из огромного объёма материала мы отобрали “Big Machine” и “Dirty Little Thing”, а сами в это же время продолжили оттачивать уже написанные песни вроде “You Got No Right”, “Slither”, “Sucker Train Blues”, так же как и песню “Do It for The Kids”, не говоря уже о других вещах. Все песни выходили клёвыми.

Казалось, всё шло просто замечательно, пока Скотта как-то вечером не арестовали на парковке перед «Щедростью»: его взяли сидящим в машине, когда он и какая-то девка употребляли наркотики. В то время он уже находился на испытательном сроке, так что это было его последним страйком. Случившееся стало для Скотта поворотным пунктом: когда он вышел из тюрьмы, он отправился не домой, он отправился назад в студию. Он свёл заново демозапись, которую мы дали ему какое-то время назад. И он написал текст к этой песне, из которой вышла “Fall to Pieces”. В этой песне Скотт выразил всего себя. Эта песня – в большей степени искренний портрет, запечатлевший Скотта в тот особенный период: где он пребывал, какие проблемы решал. Такого никто из нас даже не надеялся увидеть. Эта песня действительно изображает картину того, что происходило со Скоттом и, как следствие, со всеми нами.

 

* * *

 

МЫ СОМНЕВАЛИСЬ В ТОМ, КОМУ НАМ СЛЕДОВАЛО ПОРУЧИТЬ ВЫСТУПИТЬ
продюсером нашего альбома, так что мы поработали с несколькими из них; мы связались с Риком Рубином (Rick Rubin), Бренданом О’Брайаном (Brendan O’Brian) и некоторыми другими. Я не уверен, кто предложил кандидатуру Боба Эзрина (Bob Ezrin), но мы отправились с ним в студию и записали песню “Slither” в “Henson Studios”. Он в то время только закончил продюсировать последний альбом “Jane’s Addiction”, но помимо этого, в прошлом он работал со всеми, от “Alice Cooper” до “Pink Floyd”, а это уже говорило само за себя. Но всё вышло не так хорошо, как я надеялся: творческий вклад Боба оказался для нас чрезмерным. Он одновременно занимался всем, записывал всё на большое количество дорожек, и в результате песня оказалась перегруженной и слишком сложной для того, что мы себе представляли – простая песня, сыгранная вполне простой рок-н-ролльной группой.

Затем мы решили записать песню с Джошем Эбрахамом (Josh Abraham), с которым мы все были знакомы. В индустрии Джош был относительно недавно, предметом его гордости был альбом “The Staind”, который не прошёл незамеченным. По крайней мере, мне об этом было известно. В то время Джош продюсировал новый альбом Кортни Лав (Courtney Love). При его участии мы записали пробную песню “Headspace” в студии “NRG Studios” в Северном Голливуде. Песня звучала неплохо, барабаны, гитары и вокал звучали неплохо. Этого оказалось достаточно для нас, чтобы решиться записать остальную часть альбома с Джошем.

К тому времени все заговорили о “Velvet Revolver”, и к нам стали проявлять повышенный интерес крупные звукозаписывающие лейблы, хотя именно к тому времени таковых почти не осталось. Были “Chrysalis”, “Elektra”, “RCA” и “Warner’s”, и все они нами заинтересовались. В конце концов мы согласись на предложение “RCA”.

Но прежде мы отправились на неделю или около того в Нью-Йорк, чтобы нахаляву поесть и выпить и послушать предложения продюсеров. Определиться с выбором звукозаписывающей компании оказалось не трудно, как только Клайв Дэвис (Clive Davis) прилетел на самолёте со своим парнем из “A & R” Эшли Ньютоном (Ashley Newton), чтобы посмотреть на то, как мы репетируем в Толука-Лейк. Принимая во внимание обстановку, с их стороны это было отличное проявление честности и общности интересов с нами. Они сидели в комнате двадцать футов в глубину, и только бильярдный стол отделял их от нас, а наши усилители были направлены прямо на них. Таким образом они отсидели пять песен. Вместо слухов и домыслов, которые окружали группу, они хотели услышать то, как мы играем в своих «естественных условиях обитания». «Это было здорово, правда, здорово, – сказал Клайв, когда мы закончили. – Спасибо вам».



2015-11-20 295 Обсуждений (0)
Глава 11. Какая твоя иллюзия? 9 страница 0.00 из 5.00 0 оценок









Обсуждение в статье: Глава 11. Какая твоя иллюзия? 9 страница

Обсуждений еще не было, будьте первым... ↓↓↓

Отправить сообщение

Популярное:
Как построить свою речь (словесное оформление): При подготовке публичного выступления перед оратором возникает вопрос, как лучше словесно оформить свою...
Генезис конфликтологии как науки в древней Греции: Для уяснения предыстории конфликтологии существенное значение имеет обращение к античной...



©2015-2020 megaobuchalka.ru Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. (295)

Почему 1285321 студент выбрали МегаОбучалку...

Система поиска информации

Мобильная версия сайта

Удобная навигация

Нет шокирующей рекламы



(0.019 сек.)