Оазис священных камней

Песок царапал мою кожу, буря усиливалась.

- Иди внутрь с доктором Хассаном! – крикнул Амон. – Я попробую подчинить бурю.

Я сильно затрясла головой.

- Это слишком опасно!

- Я вернусь за тобой. Там ты будешь в безопасности, Лили!

Глаза Амона ярко сияли. Сжав ладони вместе, он вытянул руки вперед, и с них сорвалась вспышка света. На том месте, где стоял Амон, появился золотой сокол, что кивнул мне. Он взмыл в небо, и я попыталась увидеть, куда именно он полетел, но птицу вскоре поглотила темная песчаная буря.

Несмотря на слова Амона, я осталась снаружи, выглядывая его и надеясь, что он быстро вернется, или моя связь успокоит меня, что с ним все в порядке. Но в несколько мгновений весь дом поглотила тьма, песок оказался тверже, чем обычно, когда он царапал мою кожу. Я закрывала рукой глаза и уже собиралась уйти, ведь уже не могла видеть почти ничего вокруг, когда что-то рассекло мою руку.

Я закричала от боли и оглянулась. Ужасающая сила ломала мое предплечье, разрывая мышцы и ломая кости, но ничего там не было. Вдруг давление усилилось, раны в виде полумесяца появились по обе стороны моей левой руки. Казалось, что какое-то огромное создание впилось зубами в мою руку.

Мои глаза наполнились слезами, когда из раны потекла кровь маленькими ручейками. Кровь стекала по локтю и капала на крышу. Я стояла на месте, не в силах сдвинуться, а рука пульсировала болью, когда невидимое создание снова укусило меня, но в этот раз за ногу.

Тонкие брюки, в которых я была, порвались на колене и хлопали на ветру, пока на голени начали проявляться отметки клыков и царапины. Доктор Хассан схватил меня и затащил в дом. Я рухнула в кресло, пока он тушил огни, бегая от окна к окну и закрывая их, расправляя занавески, словно это могло укрыть нас от бури и спасти меня от того, что атаковало меня.

Он вернулся с мазью и несколькими полотенцами с кухни. Сев на колени рядом со мной, он смазывал мои раны. Мазь щипала, и я стиснула зубы.

- Что это было? Вы видели, что меня укусило? – спросила я.

- Это знамение, - серьезно прошептал доктор Хассан. – Очень плохой знак.

- Знамение? Знамение чего?

- Пробуждения Темного.

- Злодея? Сетха?

- Нет. Если бы пробудился бог хаоса, мир уже был бы у него под каблуком. Это лишь знак, что он придет.

Я втянула в себя воздух, обматывая полотенце вокруг раненой руки.

- Не выглядит как «лишь».

- Так и есть.

Я вскрикнула, когда когти царапнули по крыше, обрушивая на нее тяжелые удары. Ужасающее шипение и звуки того, как кто-то пытается прорваться в дверь, заставляли меня выглядывать через шторы. Хотя я слышала, как огромные существа расшатывают крышу, я ничего не видела. Руки доктора Хассана дрожали, когда он доставал набор первой помощи и попросил меня сесть обратно.

- Такое случается каждый раз, когда Амон пробуждается?

- Нет. Это пробуждение… уникально в более чем одном смысле.

Кресло с крыши ударило по двери, и я закричала, но доктор Хассан остался на месте.

- Что если это что-то ворвется в дом? – требовала ответ я. – Вы не боитесь?

- Они не могут войти в мой дом. Он под благословением, - заявил он, но звучал его голос так, словно себя он хотел убедить даже сильнее, чем меня.

- Благословение, проклятие, не похоже, что злодеи видят в этом разницу. Вы, главный визирь, уж слишком полагаетесь на ваши заклинания, разве нет? Здравый смысл подсказывает мне, что нам нужно освободить помещение. Желательно, на быстром автомобиле.

- Нет! – доктор Хассан побледнел. – Вас разорвет на кусочки, если вы выйдете из дома. Здесь безопасно.

- Что ж, это нам хорошо, а как же невинные прохожие? Вы не беспокоитесь о соседях?

- Буря нацелена на нас. Соседи привыкли к странной погоде, но цель бури – Амон и вы.

- Точно, - я нервно ерзала в кресле, пока слушала треск дерева. Раздражение монстров росло, им не дали попробовать еще вкусных кусочков меня, и свою агрессию они вымещали на доме. Доктор Хассан осторожно забинтовал мою ногу и принялся за руку. – Значит, Темному нравится кусать девушек? – спросила я, разглядывая рану. – Не могу не отметить, что вы выглядите более доступным для укуса.

- Если они укусят меня, я смогу увидеть, кто их направил. Потому они избегают меня.

- Ими кто-то управляет? – растерянно спросила я.

- Да.

- Я думала, что это бог хаоса, Сетх.

- Нет. Если бы было так, мы столкнулись бы с чем-то похуже. Его силы ограничены, пока не наступило полнолуние. А пока что я не верю, что для него это возможно, хотя я чувствую возросшее зло. Я отмахнулся от своих подозрений, видя старого человека, но теперь сомнений не осталось. Их направляет его слуга. Его любимчик. Моя темная противоположность.

- Другой жрец?

- Скорее всего. Его силы… неожиданны.

- Но вы не знаете, кто он.

- Я знаю, что это, но я не знаю, какова его истинная личность.

- Это человек?

- Когда-то им был.

- О чем вы? – настойчиво спросила я.

Египтолог с белыми волосами вздохнул.

- В городе, что назывался Шедет, был культ жрецов, преданных Сетху. Лидером группы был некромант Апофис. Современные египтологи признают его, как врага Амон-Ра и бога, но записи, что сохранились у визирей, говорят совсем другое.

- И вы считаете, что он был человеком, а не богом.

- Верно. Апофис был подлым и распутным человеком, который использовал все и всех, кого считал слабым. Его сопоставляли с нильским крокодилом, нескольких он держал как питомцев, радостно скармливая им живых существ. Он считал себя великим соблазнителем женщин, он отыскивал самых красивых, чистых и невинных девушек в разных местах, предлагая им богатство, роскошь и иллюзию власти. И он обеспечивал все, что они хотели – денег, убежище. Все это было частью его игры. Он лежал в засаде, как крокодил, выжидающий жертву. Когда девушка хваталась за наживку… щелк! И она попадалась в его зубы, после чего ее ждала только смерть.

Его историю прервал ужасающий скрежет когтей по окну, что отвлек нас. Невидимые когти ударили стекло и медленно провели по нему, оставляя огромные царапины. Стекло не сломалось. Доктор Хассан заворчал:

- Чары защиты работают.

- Будем надеяться, что и дальше будут, - заметила я. – А вы рассказывали об Апофисе?

- Он заманивал женщин и, когда они становились наиболее доверчивыми, ударял по ним. Он гордо показывал свои победы в храме, а когда он был готов искать следующую жертву, он приносил жертву огромному крокодилу, украшенному золотыми браслетами и инкрустированным камнями воротником. Все боялись его. Многие поклонялись ему. Сетх любил его. Город переименовали в Крокодилополис в честь Апофиса и его крокодильего храма, и он получил новые силы за служение Сетху.

- Какой была новая сила?

- Особый гипнотический контроль. Те, на кого он смотрел, связывались чарами. Они не могли не слушаться его приказов. Ему дали новое прозвище, Пожиратель Душ, не только за то, что он скармливал крокодилу жертв, но и за то, что он управлял нежитью.

- Страшно.

- Да. Апофис наслаждался новой силой, но вскоре понял, что ему мало подчинения простых смертных, и потому он заключил сделку с Сетхом, что пообещал ему бессмертие, если он найдет способ убрать Амон-Ра и Хораса, давних врагов Сетха. Достаточно сказать, что Апофис был уничтожен.

- Что с ним случилось?

- Сетх не собирался сдерживать свое обещание, и Апофис попытался продлить свою жизнь более жестокими способами. И в попытке обхитрить смерть он закончил тем, что стал монстром.

- Монстром, как те, что снаружи?

Доктор Хассан поднял голову, слушая и обдумывая ответ.

- Скажем так, создания снаружи покажутся жалкими щенками, по сравнению с тем, чем стал он.

- И вы думаете, что этот Апофис вернулся, - подытожила я, не желая слышать ответ. Мысль о том, что ужасающий маг, куда страшнее монстров снаружи, хочет уничтожить меня, испугала меня куда сильнее, чем я ожидала. Я сжимала руки, думая о том, как там Амон.

Доктор Хассан продолжал:

- Может, и не именно он, но кто-то, похожий на него и исполняющий ту же роль для Сетха – темный некромант, что может призывать существ, что атаковали вас.

- Но откуда вам знать?

- Что у нас проблемы с другим некромантом?

Я кивнула.

- Первой подсказкой было то, что он призвал темных шабти. Оживить шабти может только кто-то с силой бога или с силой призывать мертвых.

- А второй подсказкой?

- Присутствие билоко снаружи.

- Билоко?

- Невидимые демоны с пастями крокодилов, как у Апофиса, что предпочитают вкус девушек, хотя, они обожают нежное мясо, особенно, глаз, кишечника, печени и сердца.

Я поежилась.

- Хорошо, что они не начали с этого, - моя рука болела, и я обхватила повязку, что наложил доктор Хассан. – Я не… - я посмотрела на него в темноте. – Я не стану одной из этих демонов-крокодилов?

- Я так не думаю. Согласно легендам, женщин-билоко не бывает. В историях они не создают себе подобных, как это делают вампиры или оборотни. Их единственное желание…

- Съесть мою плоть.

- Да. Простите.

- И вы меня.

Разбившийся стол с крыши заставил меня вскочить на ноги и спрятаться за спину доктора Хассана, схватив его за руку. Ветер все сильнее давил на окна, песок барабанил по стенам, как маленький град, собираясь разбить дом, а потом внезапно ветер пропал. Наступила тишина, и я поняла, что отсутствие шума была даже страшнее, чем удары монстров на крыше. Звук наших дыханий был даже громче, чем свист ветра снаружи.

Доктор Хассан осторожно сдвинул шторы, и мы вгляделись во тьму. Покрытие крыши было испорчено. Мебель выглядела так, словно ее пропустили через дробилку древесины. Оставшиеся подушки были истерзаны, а белый мягкий наполнитель валялся повсюду, как снег. Но буря прошла, уйдя туда, откуда появилась, снова появились звезды.

- Думаете, там безопасно? – спросила я.

- Выглядит так. Прошу, оставайтесь здесь, пока я поверю.

Я смотрела в окно, как доктор Хассан идет по настилу крыши. Когда он положил руки на перила, они сломались. Он стоял, глядя, как буря отступает, и через пару мгновений я присоединилась к нему.

Дверь погнулась от повторяющихся ударов, а покрытие ее валялось рядом, оторванное кусками. Дыры и следы когтей покрывали каждый дюйм крыши. Я остановилась и подняла растерзанную подушку. Белый наполнитель торчал из нее, и я не успела остановить воображение, живо представившее, как будут выглядеть мои внутренности, если бы мне вспороли живот. Я задумалась, что было бы, если бы мои органы съели демоны. Продолжил бы Амон черпать силу оставшихся моих органов, или отправился бы на поиски нового донора?

- Как вы думаете, Амон в порядке? – спросила я.

- Если бы его уничтожили, мир поглотил бы хаос.

- Как по мне, тут уже хаос.

Доктор Хассан вздохнул.

- Я не верю, что Темный набрал достаточно сил, чтобы навредить Амону, точно не сейчас. Но вы должны понимать, что даже если Амонв порядке, мы могли проиграть это сражение.

- Немного иронично, что главный визирь, служащий богу солнца, стал воплощением тучи, не думаете? Лично я этого делать не собираюсь. Мы найдем его братьев и закончим церемонию. И я не позволю себе думать иначе.

Доктор Хассан бегло осмотрел меня, опираясь на сломанные перила.

- Простите, если новости угнетают вас, Лили, но я чувствую, что вы с Амоном должны знать обо всем возможном. Есть истории, в которых говорится, что настанет время, когда церемонии построения небесных тел не смогут удерживать Темного, и, похоже, все к этому и идет.

- Дайте я проясню. Вы хотите сказать, что есть шанс, что эта космическая церемония, где Амон пожертвует собой, может не сработать?

Доктор Хассан кивнул.

- Это было предсказано.

- Но мы не знаем точно, что говорилось об этом разе.

- Мы не можем быть уверены ни в чем.

- Верно. Так это знамение, демоны-крокодилы…

- Знак того, что Темный собрал достаточно сил, достаточно союзников, получил довольно внушительное воплощение на Земле…

- Чтобы помешать Амону и его братьям.

- Видимо, так.

Приложив руки к губам, я сказал:

- Что ж, это просто фан-кроваво-тастично.

Я помогала доктору Хассану собирать в кучу обломки настила, когда я заметила яркую комету в ночном небе. Она быстро двигалась к нам, затем замедлилась, изменяя направление, когда приблизилась. Вскоре стали различимы золотые крылья.

- Соседи могут его увидеть? – спросила я.

Доктор Хассан покачал головой.

- Великую птицу видят лишь те, кто верят в него.

Сокол кружился чуть впереди, сверкая магией, и начал изменяться, принимая облик Амона. Тень крыльев била по воздуху, пока он медленно опускался на настил крыши. Когда его ноги коснулись дерева, золотое сияние его перьев рассыпалось миллионом светящихся точек.

Вместо того, чтобы опустить руки, он вытянул их ко мне.

- Лили.

Я побежала к нему.

Амон прижался губами к моему виску, а потом обратился к доктору Хассану.

- Что случилось?

- Ее атаковали демоны-билоко.

Хватка Амона на моей талии и позади шеи стала сильнее.

- Они пришли с бурей, - объяснил доктор Хассан.

- Тогда они знают, - Амон нежно массировал мою шею, тепло его пальцев впитывалось в мои напряженные мышцы.

Египтолог выдохнул.

- Этого я и боюсь.

- Кто и что знает? – пробормотала я.

- Темный знает, что Амон слаб и полагается на вас, - отозвался доктор.

- Они вернутся? – спросила я, уткнувшись в грудь Амона.

- Уверяю, они не причинят тебе вреда, - ответил Амон.

- Я не услышала нет, - я подняла голову и увидела хмурящегося Амона, тревога на его лице была безошибочно видна.

Закрыв глаза, он положил руки мне на шею. Тепло проникало в мои вены и таяло, достигая лишь нескольких сантиметров в глубину.

- Лили, - прошептал он, коснувшись свои лбом моего. – Что я с тобой сделал?

- Я здесь, я в порядке, - сказала я, похлопав его по груди, привлекая его внимание.

- Ты не в порядке, - его глаза сузились, и он легонько коснулся перевязанной руки.

- Небольшой укус. Не проблема.

- Ты врешь. Там несколько повреждений тканей, а кость сломана в нескольких местах.

- Кто тебе разрешал делать солнечный рентген на мне? Кроме того, Амон, это не важно. Важно…

Он встряхнул меня.

- Ты важна! – и, не обращая внимания на мои дальнейшие протесты, он сказал доктору Хассану. – Нам срочно нужно отправляться на поиски моих братьев.

Хассан водрузил на голову шляпу.

- Ближе всех бог звезд. Идите за мной.

- Ей нужен целитель. Я бы хотел пробудить Ахмоса первым.

Египтолог покачал головой и указал на то, что мы должны идти за ним. В доме он полез под кровать и достал сумку, которую он наполнил странными вещами – археологическими предметами, спичками, кусками ткани и вещами, которые я даже не могла определить.

- Воплощение луны спит слишком далеко, - сказал доктор Хассан. – И потребуется время, чтобы до него добраться. Если мы сначала пойдем за ним, нам придется возвращаться за воплощением звезд, и мы потратим на это день. А если атака повторится, ваш брат поможет защитить Лили.

Амон размышлял над этим мгновение. Было понятно, что ему все это не нравится. Наконец, он сказал:

- Хорошо. Мы пробудим Астена первым, но поспешите, доктор.

- В самом деле.

Вскоре мы вышли на улицу и поехали по шоссе в маленьком автомобиле доктора Хассана, что была такой же пыльной, как и предметы в его гостиной. Мы направлялись в загадочный Оазис священных камней, о котором доктор Хассан сказал, что только храбрецы могут пройти местных стражей, и те, кто знают, как мимо них проходить.

Я опустила окно рядом с собой и позволила ночному воздуху ласкать мои щеки, что после атаки демонов ощущался слишком жарким. Хотя доктор Хассан сказал, что укус не был отравлен, колючее ощущение не прошло, и, несмотря на принятое мной обезболивающее, боль продолжала циркулировать в теле.

Амон разрывался между обвинениями себя, проклятиями в сторону шабти, и, наконец, в сторону того, кем бы он ни был, кто призвал демонов. Честно говоря, его состояние начинало влиять на меня. Я постоянно чувствовала его взгляд на мне, но не так, как мне хотелось бы.

Наконец, я сказала:

- Хватит смотреть на меня так, словно я на пороге смерти.

- Я не могу прекратить беспокоиться о тебе.

- Это меня бесит.

- Не понимаю «бесит».

- Это заставляет меня нервничать. И можешь подкрутить свой внутренний термометр? Меня поджарит изнутри.

- Жар моего тела увеличивается, когда приближается время церемонии. Прости, что причиняю неудобства.

Амон убрал руку с моих плеч и хлопнул ладонями по своим коленям, отодвигаясь от меня как можно дальше к двери. Пространство вокруг меня быстро охладилось, хотя голове и плечам все еще было жарко. Я дотянулась до его руки.

- Прости. Вообще-то мне нравится, когда твоя рука лежит на мне, но просто…

- Не беспокойся, юная Лили. Когда я рядом с тобой, я часто забываю о том, кто я есть, а потому становлюсь беспечным.

- Ты не беспечный. Ты самый осторожный человек из всех, кого я знаю.

Амона, казалось, успокоили мои слова, и он сжал мою руку. Он откинул голову на кресло машины и прикрыл глаза. Я была рада этому, а он был уставшим.

Мы ехали на запад несколько часов, и пока Амон спал, я тихо спрашивала доктора Хассана, пытаясь понять, что он знает о церемонии и что будет с Амоном. Он сказал, что знает не больше, чем я, хотя мне показалось, что он что-то скрывает.

Где-то перед рассветом доктор Хассан увел машину с дороги и уехал за низкий кустарник.

- Отсюда пойдем пешком, - сообщил он.

- Далеко? – спросила я.

- Несколько мил по пустыне.

- Не думаю, что она сможет столько пройти, - отозвался Амон.

- Может, она подождет в машине, - предложил доктор.

- Нет, она останется рядом со мной.

- Мы можем перенестись бурей? – спросила я.

- Нет. Чтобы переместить троих, понадобится слишком много энергии, - Амон смотрел на ближайшую дюну какое-то время, а потом сказал. – Есть идея.

Вытянув руку, он мягко забормотал, и дюна перед нами начала двигаться. Песчинки кружились и собирались вместе, и вдруг три лошади выбежали из дюны в сверкающей пыли. Они приближались, кивая головами и выдыхая ноздрями пар.

- Они… они прекрасны! – воскликнула я, когда Амон поманил меня к себе. Лошади цвета песка мерцали так, словно в их шерсти были кристаллы. Их хвосты и гривы были соломенного кремового цвета, на несколько оттенков светлее их шерсти. Их огромные глаза сверкали, как янтарные камни, а копыта выглядели покрытыми золотым напылением. – Откуда они?

Амон почесал шею кобылицы и спросил:

- Помнишь историю про Небу, золотого жеребца пустыни?

- Да.

- Они из его стада.

- То есть Хорус нашел его?

- Не совсем. Скорее, Небу нашел Хоруса. У них была связь, если Хорусу или любому сыну Египта была нужна его помощь, Небу посылал своих сыновей и дочерей, - Амон отстранился. – Ты поедешь на кобылице. Я помогу тебе забраться на него.

Обхватив меня за пояс, Амон поднял меня достаточно высоко, чтобы я могла забросить на спину лошади раненую ногу. Устроившись, я запаниковала.

- Я ездила лишь пару раз раньше, а без седла – ни разу. Если я упаду?

- Держись крепко за гриву, - посоветовал Амон. – Она тебя не уронит.

Запустив пальцы в шелковую гриву, я прильнула к ней и прошептала на ухо:

- Я постараюсь не мешать. Ты на страже. А мне лишь по пути с тобой.

Кобылица ответила кивком головы и музыкальным ржанием, приблизившись на пару шагов к лошади Амона, красивому жеребцу, что был на несколько локтей выше моей кобылицы.

- Ты готова? – спросил Амон.

Когда я кивнула, он повернулся к доктору:

- Готовы, доктор Хассан?

- Да, да, - помахал рукой египтолог, устроившись на спине лошади.

- Тогда ведите нас, доктор, - попросил Амон.

С громким «Ха!» доктор Хассан направил свою лошадь вперед, а мы последовали за ним. Хотя они шли, быстрый ход случайно перешел в рысь, что неприятно отдавалось в спине, но все же не было неудобно.

Я заметила, что из-за дюн что-то выступало, отбрасывая темные тени против ночного неба.

- Мы идем туда? – спросила я у доктора Хассана, когда моя лошадь рысью направилась туда.

- Да. Оазис у основания этих гор. Нам нужно добраться туда до рассвета.

- А что случится на рассвете?

- Камни покажут нам путь, но только определенное время.

Подгоняемые доктором Хассаном, лошади двигались быстрее. Небо светлело, и я могла сказать, глядя на доктора Хассана и то, как он смотрел на горизонт, что он беспокоился. Высокие пальмы раскачивали в предрассветной тьме, их тяжелые листья шелестели на ветру. Вдруг закричало крупное животное, его уханье подхватили остальные, и вскоре пустыня наполнилась звуками.

- Что это? – крикнула я.

- Бабуины! – перекричал шум Амон. – Они встречают воем рассвет.

Я скривилась.

- Думаю, утреннее пение птиц мне нравится больше. Они опасны?

- Для обидчиков, да, - ответил доктор Хассан.

- Ох, и как они поймут, обидчики мы или нет?

- Обычные бабуины и не поймут, - сказал он. – Но здесь есть стражи, что служат Баби, главному самцу всех бабуинов. Он страж загробного мира. Видишь ли, все бабуины агрессивны, всеядны, они повсюду, но эти – вдвойне. Они призваны охранять место, где почивает брат Амона. Они не позволят пройти никому, кто несет ему вред. Я прибег к таким мерам, когда тело Амона украли. Говорят, Баби ест внутренности тех, чьи намерения злы, а эти бабуины опасны. Мы будем продвигаться с осторожностью, но каждый должен приготовиться к суду.

- А я думала, собеседования в колледже были тяжелыми, - проворчала я.

Наши лошади остановились на границе оазиса, и какофония бабуинов вдруг прекратилась. Деревья задрожали, темные силуэты спускались на землю, через кусты к нам прорывались горы живой плоти. Зубы, сверкающие и острые, были обнажены, мерцающие глаза сверкали в темноте.

- Нужно торопиться, - сказал доктор Хассан. – Я пойду первым.

Амон помог мне слезть с лошади и отпустил коней с поклоном, полным уважения. С мощным прыжком они скрылись в пустыне, их подхватил песок, и доказательством их присутствия остались следы копыт.

Доктор Хассан подошел к краю оазиса, где его ждала орава. Огромный самец поднялся и мягко ухнул. Другие откликнулись, и когда доктор Хассан шагнул на траву под пальмовым деревом, несколько созданий метались вперед и назад, окружая его. Они прижались к его обуви, давили на ноги и тянули за штаны. Малыш взобрался на его руки и залез в его волосы, а затем спрыгнул и вернулся на спину матери.

Когда этот странный животный суд был окончен, шум прекратился, и доктор шагнул через толпу на другую сторону.

- Идите, леди Лили, - позвал он из-за спин бабуинов, которые замерли, разглядывая меня.

Амон взял меня за руку и прошептал:

- Я ничему не позволю с тобой случиться. Не бойся.

Я шагнула в толпу, чувствуя себя трусихой, и закрыла глаза, когда начался вой. Тяжелые тела двинулись ко мне, и я скривилась, когда одно из них коснулось моей раненой ноги, но нежные пальцы лишь потрогали мою повязку, и когда один протянул лапу, я взяла ее. Звуки животных резко оборвались, и бабуин легонько подтолкнул меня к доктору Хассану.

Когда Амон шагнул в оазис, бабуины замерли, а потом, как один, двинулись вперед и начли поглаживать его руки и ноги. Когда каждый примат коснулся Амона, большой самец издал глубокий крик, и все создания рванули на деревья, исчезая, словно их и не было.

Теперь, когда нас пропустили стражи-бабуины, мы углубились в оазис, направляясь к звуку воды. Доктор Хассан побежал, едва Амона пропустили. Амон помогал мне, и потому я сильно не отставала, и только когда я запротестовала, что моей ноге нужен отдых, доктор Хассан остановился у глубокого озера, куда спадал водопад.

Озеро окружали камни разной формы и размера, которые были бы обычными, если бы не дыра в каждом камне. Но меня куда сильнее удивило то, что доктор Хассан начал сыпать пригоршни камней в воду.

- Быстрее! Помогите мне! – крикнул он.

Амон склонился и подобрал несколько камней, складывая их в руках, потом выбрасывая.

- Что мы делаем? – спросила я, выбрасывая пригоршню.

- Ищем тот, что всплывет, - сказал доктор Хассан, не прерываясь. – Настоящий камень куриный бог плывет по воде.

- Куриный бог?

- Куриный бог защищает человека от злых чар и кошмаров. Он сделан из яда гадюк, а потому защищает и от смерти от змеиного укуса, - объяснил Амон.

- Вот он! – крикнул доктор Хассан. – Каждому из нас нужен такой, так что продолжаем поиски, - добавил он, когда Амон выловил плавающий камень.

Несколько пригоршней спустя, мы нашли второй камень, который доктор Хассан наказал спрятать в моем кармане. Солнце могло подняться в любой момент, и египтолог бросал неистово пригоршни. Наконец, третий камень всплыл из глубин, и доктор Хассан прыгнул в воду как кот, хватающий рыбку для ужина.

Выбравшись из озера, он повел нас к просвету, где поднял камень к восходящему солнцу. Рассвет очертил горизонт, свет вспыхнул в дыре в камне, луч белого света пронзил воду, медленно двигаясь, пока солнце поднималось выше в небе. Когда лучи солнца коснулись гор, я посмотрела на доктора Хассана.

Все его внимание было на горе.

- Давай, - шептал он. – Мы должны найти проход, - несколькими секундами позже он радостно вскричал. – Вот! Вот он!

Я видела вспышку в каменном холме на другой стороне озера, словно зеркало отражало свет от камня доктора Хассана. Гора затряслась, и я ждала появления чего-то страшного – армии скелетов, кучи скарабеев, торопящихся кого-то съесть, знак египетского конца света, - но гора замерла, ничего не произошло. Я смотрела на воду, но сверкающий свет исчез. Положив камень в карман, доктор спустился к озеру и начал обходить его.

- Зачем всем такой камень, если все сделал ваш? – спросила я у него, осторожно идя по скользким камням.

- Увидите, - загадочно ответил он.

И мы долго шли к подножию горы. Водопад обрушивался на крутые камни, брызги намочили нас. Доктор Хассан остановился и поднял камень к глазу.

- Вот здесь, - сообщил он.

- Ох, и где же? – спросила я.

- Используйте камни, - ответил он. – Посмотрите сквозь него, и вы увидите проход.

Вытащив камень из кармана, я посмотрела через крошечную дырочку и выдохнула, когда увидела проход в горе. Без камня я не видела ничего, кроме горы. Шагнув вперед, я коснулась камней, но они оказались твердыми и нерушимыми, какой и выглядела гора, но потом доктор Хассан, все еще прижимая к глазу камень, шагнул сквозь камни и позвал нас за собой.

Я глубоко вздохнула, ставя камень так, чтобы смотреть через дыру в нем, и с сарказмом пробормотала:

- И что же может пойти не так? – и вошла в гору.

 

Глава шестнадцатая:

Бог звезд

Воцарилась полная тишина. Камни, толстые и твердые, как в гробнице, давили на меня со всех сторон. Каменный потолок, казалось, опускался с каждым моим шагом. Но хуже всего был не ужас быть погребенной заживо. Меня пугало то, что я шла не по скрытой пещере в горе, я шла сквозь твердые камни.

Минералы медленно обтекали меня, мое тело проникало сквозь камни, и повсюду была тяжесть, словно меня уносило сильным течением. И объяснить это я могла только так, что я двигалась в другом измерении, в отличие от того, где существовали камни. Пальцы, прижимающие камень к моему глазу, дрожали, и я закрыла другой глаз, чтобы не видеть гору, сквозь которую я шла. Мой пульс был громким, мое сердце билось очень шумно.

Вкус меди и соли оседал в моем горле, и хотя я пыталась держать рот закрытым, я поддавалась желанию увлажнить губы. К сожалению, облегчения этот процесс не приносил, а язык вскоре покрылся тонким слоем песка и минералов.

Куда бы я ни смотрела, я не могла увидеть Амона или доктора Хассана, и мне оставалось лишь идти вперед, следуя за странными вспышками света, что появлялись периодически в камнях и освещали пространство вокруг меня. В отличие от маяка, что помогал вести корабли так, чтобы не попасть на камни, этот свет привлекал ко мне ненужное внимание, и мне все казалось, что именно он приманит ко мне монстра с огромной пастью.

Каждый раз, когда все вокруг заливал свет, я переставала дышать, пока не убеждалась, что опасности нет. Я чувствовала, как пространство немного дрожит, каждый раз, когда погасал свет.

Я шла, когда свет угасал, двигаясь во тьме горы без проводника. Слепо я делала вперед шаг за шагом. Я начала задыхаться, задумываясь о том, кончится ли когда-нибудь гора, когда вдруг я появилась из камня.

Хотя тьма вокруг осталась, была явная, узнаваемая разница в атмосфере. Вес, давящий на меня, исчез, я чувствовала слабый поток ветра, что ласкал мою щеку, уши заложило. Моя рука коснулась твердого камня позади меня, и я развернулась, пальцы зачерпнули пустоту, пока не коснулись другой стены. Во тьме эхом разносились шаркающие звуки. А потом я услышала доктора Хассана.

- Лили! – крикнул он. – Сюда!

Я вытянула свободную руку и сделала несколько осторожных шагов вперед.

- Где вы? – позвала я.

Рядом слышался звук движения, и я усиленно прислушивалась, пытаясь распознать звуки. Кто-то или что-то появилось из камня позади меня. Когда я развернулась, я увидела зеленые глаза, вспыхнувшие во тьме.

- Лили, - сказал Амон, сокращая расстояние между нами, - ты в порядке?

- Я… в порядке. Наверное, - Амон пробежал рукой по моей руке, и светлая пыль, похожая на тальк, слетела и опустилась на мою кожу, заставляя меня кашлять. Я принялась отряхивать вещи, стараясь избавиться от нее. Видимо, мой краткий перерыв в мире чистоты закончился. Амон не выглядел обеспокоенным тем, что меня покрывал песок. Он взял меня за руку и зажег светом свое тело так, чтобы я смогла видеть, где мы находимся – огромную пещеру.

- Доктор Хассан? – позвала я, заметив его силуэт. Он был на четвереньках, похлопывая по земле.

- Еще фут и я его найду, - сообщил он, поднимаясь.

- Что вы ищете? – спросила я, мы с Амоном пошли в его сторону.

- Это, - он поднял толстую черную палку и начал пытаться зажечь его с одного конца.

- Факел?

- Да, - он взглянул на Амона и не скрыл восторга его естественным светом. – К сожалению, у нас, смертных, нет врожденного внутреннего света, - он поднял факел. – Можно? – спросил он у Амона.

- Если пожелаете.

- Конечно.

- Где мы? – нервно прошептала я.

- Мы все еще в Оазисе священных камней, но глубоко в горе, - сказал доктор Хассан. – Если вы прислушаетесь, то сможете услышать водопад. Я спрятал брата Амона за ним, - он зажег факел, и Амон тут же погасил свой свет, что должно было сохранить его энергию.

- А что за странный свет был в горе? – спросила я, пока Амон вел меня вокруг огромных сталагмитов.

- Свет можно увидеть только с помощью настоящего куриного бога, - сказал доктор Хассан. – Он пропускает сквозь гору. Вспышку активировал солнечный свет, прошедший сквозь камень.

- Путь, указанный богом солнца, - размышлял Амон.

- Да, в каком-то смысле. Этот трюк передавался главным визирям тысячелетиями. Чтобы направлять свет, мы должны быть в определенной точке в определенное время.

- Это работает так же, как фокус с египетским зеркалом в фильмах? – продолжала я, желая узнать, насколько наука отстала от магии.

- Не совсем. Создание пути – это не просто отражение света. Видите ли, ученые верят в то, что куриный бог – любой камень, в котором проделала дыру вода. Суеверные верят, что он был создан из слюны змей, а потому от многого защищает. Но я знаю его истинную природу. А вы знаете, Великий? – взглянув на Амона, доктор запнулся. – П-простите, я хотел сказать, Амон.

- Признаюсь, что не знаю.

- Ах, тогда вы сможете выслушать меня, пока мы идем к вашему брату.

- Прошу продолжайте, Визирь, - вежливо попросил Амон.

- Да, хорошо, богиня Изида…

- Что была женой Озириса, - добавила я.

- Верно. Она потеряла мужа, когда он ушел в загробный мир.

- Постойте, я об этом знаю. Она обманом узнала истинное имя Амон-Ра, отравив его.

- И вы помните, как он был отравлен? – спросил беловолосый египтолог.

Подумав мгновение, я хлопнула в ладоши.

- Укус змеи! – когда главный визирь вскинул брови, явно удивленный, я помахала рукой и объяснила. – Амон рассказывал мне.

- Похоже на то.

- Я помню, что Изида смогла встречаться со своим муженьком, но какое отношение это имеет к камню куриному богу?

- Та змея, укусившая Амон-Ра, сбежала и вкусила немного божественной силы клыками. В результате потомки этой змеи получили способность сиять во тьме. Они скрывались в убежищах, чтобы не вызвать на себя гнев бога солнца. Истинный куриный бог – окаменевшие останки головы такой змеи, и когда вы смотрите ее глазами, вы тоже можете не только видеть сквозь тьму, но и скрыть себя в этой точке так, что бог солнца вас не найдет.

Каменный предмет в моей руке внезапно похолодел. Я сглотнула и слабо вскрикнула, когда он выскользнул из моей ладони. И теперь он лежал, окруженный песком, и словно улыбался мне змеиной ухмылкой и подмигивал. Не в силах остановить себя, я вытерла руку о рубашку, ужасаясь тому, что моя жизнь в горе зависела от черепа змеи.

Факел осветил этот камень, и дернулся, словно ожил маленький скелет динозавра. Позже я поняла, что это лишь свет танцевал на древней кости, но впечатление осталось сильным.

Амон потянулся, чтобы поднять мой камень, но песок сдвинулся, просачиваясь в маленькую трещину в земле, которой даже не было видно. Мой камень юркнул туда вместе с песком, щель оказалась слишком глубокой, чтобы выловить его оттуда рукой. Амон уже собирался использовать силу, но передумал и бодро улыбнулся мне.

- Если мы не найдем другого выхода, то вернемся сюда за ним. Не волнуйся, - сказал он.

- Ох, а ведь мы пробудим вашего брата, а я даже не подумал взять для него четвертый камень, - с виноватым лицом сказал доктор Хассан.

- Все будет хорошо, - сказал Амон.

Я особо не волновалась, но уверенная улыбка Амона быстро исчезла, и это заставило меня встревожиться. Пока мы шли за главным визирем по темному коридору, я размышляла, почему меня так пугает процесс возрождения мумии. Он не выглядел тревожным из-за потери моего камня, конечно, голова змеи не могла напугать полубога. Происходило что-то еще, о чем я не знала.

Каждые несколько шагов Амон оглядывался на меня с беспокойством, и я поняла, что он тревожился за меня сильнее, чем за все остальное. Разгадывая его настроение, я думала о том, было ли все так плохо, как казалось ему.

Конечно, я устала, а нога и рука болели там, где были укушены, но я была не настолько больна, чтобы быть прикованной к постели, по крайней мере, пока что. Я сжала руку Амона, чтобы приободрить его, когда мы завернули за угол и пришли к саркофагу.

Египтолог поторопился вперед, касаясь факелом еще одного, прикованного к стене, а я сделала несколько шагов вперед, чтобы хорошенько разглядеть изображение брата Амона. Деревянный гроб был скруглен по краям и по форме напоминал гроб царя Тута, но саркофаг фараона был украшен сверкающим золотом, а этот был скромным, по моему мнению. С художественной точки зрения гроб ничего из себя не представлял.

Как и стены в туннеле, по бокам он был украшен символами трех братьев – солнца, луны и звезд – но в этот раз ярче были изображены звезды. Я обошла саркофаг и заметила изображение трех юношей, стоявших вместе с человеком с головой собаки.

- Кто это? – спросила я.

Амон склонился ко мне.

- Это Анубис. На этом рисунке Анубис дает нам дары богов и заново вдыхает жизнь в наши тела. Это наше первое пробуждение.

- А этот? – я обвела рукой ноги.

- Там показано поражение нашего врага, Сетха.

- Так Сетх – бог с головой лошади?

- Это не лошадь. Это зверь.

- Какой зверь?

- Это все звери и ни один из них.

- Не понимаю.

Доктор Хассан подошел к другой стороне саркофага.

- Сет или Сетх, как его называет Амон, оборотень.

- Серьезно?

Амон кивнул.

- Он может принимать любую форму, и это делает его еще опаснее.

- Он может стать бегемотом или крокодилом, - сказал доктор Хассан. – Черной свиньей или коброй.

- И Сетх всегда был связан с разрушением Египта? – спросила я.

- Он бы