Короткая история 1. История о карточке. 8 страница

Он знал, что Киришима снова лишь дразнил его, но он не мог смолчать. Сейчас Такафуми ненавидел ту часть своей натуры, которая не позволяла ему отступать от вызовов.

—…Ты уверен, что хочешь сказать именно это?
— …Уже сказал.

Слова были сказаны сгоряча, в глубине души Ёкодзава уже жалел, что произнес их. А Киришима изо всех сил старался не смеяться, видя правду сквозь эту напускную смелость.

—Ох ты, какие мы храбрые.
—Просто… сделай это уже!

Такафуми был натурально загнан в угол. Чем больше проходило времени, тем слабее становилась его решимость. Хорошо, что ему не придется видеть глаза Редактора. Он не смог бы сохранять лицо под взглядом трахающего его любовника.

—…Знаешь, это так сексуально. Может, ты все же сделаешь лицо попроще?
—Заткнись! Я не подхожу для такого рода заня…!

Дыхание сбилось оттого, что он ощущал тепло рук Киришимы даже через одежду. Такафуми почувствовал тепло в паху, когда Киришима провел вдоль его члена поверх нижнего белья.

—Если боишься, можешь просто закрыть глаза.
—Черта с два я боюсь!

Такафуми пытался сохранять самообладание и отвел взгляд в сторону, сосредоточив внимание на солнечном свете, льющемся сквозь занавешенное окно, избегая смотреть на Киришиму, что поглаживал его промежность. Он очень старался не думать об этом, но мысли вновь и вновь возвращались, ведь он чувствовал каждое касание пальцев Главного Редактора.

Наконец, настойчивые пальцы скользнули под нижнее белье, стянули его, и Киришима обхватил пальцами обнаженный член Ёкодзавы.

—…?!

Он ожидал ощущения сухости, но пальцы были скользкими и мокрыми. Удивленный, Такафуми оглянулся и заметил отброшенную бутылочку с розовой крышкой.

—Это немного упростит нам работу, верно?
—Где ты взял…?

Пальцы Киришимы, казалось, были обмазаны детским маслом, очевидно, сейчас используемого в качестве лубриканта.

—Когда Хиё была маленькой, у нее была ужасно сухая кожа, так что я всегда держал его под рукой.
—Ты не мог бы не напоминать мне о Хиё в такой момент…!

Хиёри, возможно, даже спала тут иногда, подумать только, а они здесь занимаются такими грязными вещами.

—Оу, что ж, я очень сожалею, что напомнил. Я помогу тебе забыть, что я вообще упоминал это.

При этом Киришима сжал пальцы чуть сильнее. Всего несколько поглаживаний – и член Ёкодзавы уже стоял, тугой и прямой.

—Хаа…ах…

Умелые пальцы Киришимы, смазанные маслом, устремились к новым достижениям.

—… нгх, эй. Почему только… ты меня трогаешь…?

При таком раскладе кончит только Ёкодзава – а он не хотел показывать такую слабую свою сторону в такое время.

—Что, ты тоже хочешь коснуться меня?
—Дай тебе свободу, так мы никогда через это не пройдем.

Он передвинулся, меняя их положение, и оказался лицом к лицу с Киришимой. Избегая показать слабость в одиночку, Ёкодзава ослабил ремень брюк Главного Редактора и запустил руку под его нижнее белье.

Киришима сдавленно ахнул, чувствуя скользящее прикосновение, а Ёкодзава наконец позволил себе улыбнуться, радуясь той реакции, на которую надеялся.

—Чувствительное местечко, не так ли?
—Какие мы смелые.
—Если ты собираешься краснеть, как девственница, поищи для этого другое место.
—Сомневаюсь, что мог бы найти кого-то столь же чистосердечного как ты, знаешь ли.
—Ну что ж, позволишь, я сделаю это? Ты же не кончишь с таким мягким членом.

Тут же, воплощая задуманное, Такафуми заскользил рукой вдоль члена Киришимы, не забыв и про головку.

—Блин, ты медленный…

Киришима подался бедрами вперед, коснулся своим членом члена Ёкодзавы, а Такафуми чувствовал тепло их тел, ускоряющиеся сердцебиения, пульсирующие везде, где мужчины соприкасались.

—Эй, что за черт ты де…!

Киришима сильно сжал его, приводя движения в унисон.

—Так будет быстрее, не находишь?

Они уже зашли так далеко, Ёкодзаве просто придется стиснуть зубы и пройти через это. Повторяя себе это раз за разом, Такафуми сосредоточился на Киришиме. Ёкодзава был полон решимости довести парня до оргазма первым.

—Ха… ах…!
—Ты уже тверд как камень…
—Ты тоже…

Они были достаточно близко, чтобы Ёкодзава мог чувствовать дыхание на своем лице, и Такафуми не смог оторвать взгляд от полураскрытых губ Киришимы. Внезапное сильное желание поцеловать Главного Редактора захлестнуло его с головой – и он бы не колебался ни секунды, если бы не был таким закрытым по натуре.

Он облизал губы, чтобы отвлечься, в какой-то момент Киришима негромко хмыкнул:

—Это приглашение?
—Ха? Ах, эм, я не имел в виду…

Такафуми осознал, насколько однозначными были его действия, и покраснел от стыда.

—Тогда перестань быть таким чертовски очаровательным, если не имел ничего в виду.
—Прекрати звать меня очаро…! Ннгх…!

Его губы были накрыты, возражения отправлены обратно внутрь, а мягкие ощущения постепенно приобретали силу.

Теплый и влажный язык проник в рот Ёкодзавы и провел по языку Такафуми, посасывание было достаточно сильным, чтобы практически обездвижить восхитительный рот Ёкодзавы. Можно было заявить официально: Киришима чертовски хорошо целуется.

Такафуми чувствовал, что тело буквально плавится только от того, что Киришима сосет его язык, а когда Редактор, наконец, отвлекся от своего занятия, Ёкодзава почувствовал, что все его тело будто горит огнем. С ним так умело играли, он не мог не поддаться сводящим его с ума ощущениям и, дрожа, выдохнул.

—Ах… мм…

Ёкодзава каким-то совершенно немыслимым образом сумел сдержать захлестывающие его чувства, одной лишь силой воли, отстраненно отметив, что, потеряй он контроль хоть на секунду, вознесется на вершину блаженства.

Киришима прервал поцелуй, озабоченно глядя на Такафуми:

—…Тебе не понравилось?

Понимая, что, должно быть, он сейчас кисло сморщился, Ёкодзава все же сумел ответить удивительно честно:

—…Я ненавижу это говорить, но мне не не понравилось.

Он был опьянен всей этой странной ситуацией.

—…И это хорошо.

Киришима поймал момент, когда Ёкодзава открыл рот, и втянул его в новый поцелуй. Такафуми не отрицал, что ему понравилось, но терять голову от поцелуев Киришимы было опасно. В действиях Редактора не было грубости или насилия – и все равно Ёкодзава не мог сопротивляться.

—Ннн…нн?!

Не отвлекаясь от поцелуя, Киришима опустил руку чуть ниже, между ног Ёкодзавы. Качнув головой, Такафуми разорвал поцелуй и сердито проворчал:

—Эй, эй. Куда, черт побери, ты лезешь…?!
—Продолжай поглаживать, не останавливайся.
—Да послушай меня, черт возь…! Ах…гх…!

Палец чуть нажал и проник внутрь, плотный и причиняющий боль, несмотря на то, что был смазан детским маслом. Такафуми тихо вскрикнул и скрипнул зубами.

—Убери… его…!
—Тебе действительно не нравится?
—Мне не… нравится, что ты трогаешь там…!

Не то чтобы… это было в первый раз, но Ёкодзава не мог смириться с тем, что приходится быть полностью открытым и беззащитным перед кем-то.

—…Стоп, только не говори мне, что это твой первый раз?
—… Я ПРОМОЛЧУ.

Он не хотел давать Киришиме ни одной идеи о своем прошлом, и уж тем более не хотел знать ничего о прошлом самого Главного Редактора. Хотя было бы ложью сказать, что ему не было любопытно, он отлично знал, насколько сильно может приревновать.

—Ну, собственно, неважно. Первый раз, не первый раз – это ничего не меняет.
—Тогда и не спрашивал бы!
—Почему? Если бы это был твой первый раз, я был бы очень нежен и ласков.
—Да черта с два ты бы был.
—Ты так говоришь, будто считаешь, что я опять тебя дразню.
—Вот именно!

Киришима еще чуть надавил на палец и проник глубже, растягивая узкое отверстие. Его пальцы, обычно до невозможности неуклюжие, сейчас действовали с удивительным мастерством. Когда Ёкодзава вдруг задумался, как так вышло, что пальцы, которые обычно и яблоко почистить не могли, возымели над ним такую власть, он почувствовал, что это слишком унизительно для него.

—Все, прекратил ныть?
—Заткнись… к черту…!

Дыхание у Ёкодзавы перехватило, когда палец внутри него продолжил двигаться, Такафуми мог чувствовать его скольжение вперед-назад. Время от времени Киришима подливал еще масла и добавлял еще один палец.

—Хаа…!!

При каждом движении, Ёкодзава слабо, но ужасно непристойно вскрикивал, и даже если бы он хотел заткнуть уши, руки были слегка заняты. И, несмотря на то, что он продолжал двигать рукой по члену Киришимы, он все не мог полностью на этом сосредоточиться.

—Хва…тит.
—Что ты сказал?
—Не говори, что уже теряешь слух. Я сказал, давай уже ближе к делу.

Такафуми чувствовал, что вот-вот кончит. Он хотел сделать это, пока еще ему совсем не до того, чтобы заботиться о том, как он при этом выглядит.

—Тогда не мог бы ты сказать это чуть более сексуально?
—Ты хочешь этого или нет? Лично я не возражаю, чтобы поиметь тебя.
—Если хочешь попробовать – не вопрос, но сегодня позволь я это сделаю. Я хочу кончить в тебя.

Редактор прошептал это низким, хриплым голосом, Ёкодзава аж онемел от такого заявления. Сложно было предположить, что дальше сделает Киришима.

Приняв молчание за согласие, Киришима вытер пальцы и стянул с Ёкодзавы брюки и нижнее белье. Такафуми терпеливо снес это унижение и без протеста позволил развести свои ноги в стороны.

—О кстати, я сейчас без презерватива, но ты же не против, верно?
—Что?! Конечно, я про…! Нгх!

Киришима предпочел не дожидаться ответа, а медленно нажимая, войти в Ёкодзаву, что скрипел зубами от боли и дискомфорта, вызванных насильственным вторжением в его тело.

—Гх…нгх…ах!

Судорога прошлась по спине Такафуми от того, что Киришима вошел до конца, телом владела боль и ощущение заполненности, внутри и снаружи. Он мог ощущать, как член Киришимы внутри него пульсирует с глухим звуком «тутум-тутум».

—…Ты в порядке?

Он уставился на Киришиму, проигнорировав заинтересованное выражение на лице Главного Редактора.

—Конечно, нет. И, бля, если ты кончишь в меня – клянусь, я тебя убью…!
—С такими слезящимися глазками ты совсем неубедителен.

Ёкодзава чувствовал, как скованность в его теле постепенно уходит, по мере того, как Киришима двигался. Везде, где его тела касался Главный Редактор, властвовали попеременно онемение и покалывание, и вся чувствительная кожа буквально умоляла к ней прикоснуться.

—Я понимаю, что это нетактичный и не совсем уместный вопрос, но… на что это было похоже, когда ты был с Такано?
—…Я ПРОМОЛЧУ.

Ёкодзава ответил, затаив дыхание, отказываясь сказать правду. Это было, пожалуй, единственное, что он определенно не хотел говорить Киришиме.

—Не то, что бы меня действительно это волновало. Вы оба для меня уке.
—Готов поспорить, для тебя любой – уке.

Разумеется, если для Редактора кто-то с суровым выражением лица, например, Ёкодзава, выглядел мило, то безусловно, любой для него был уке.

—Я говорю о том, что внутри. Или ты хочешь сказать, что я настолько сексуален и привлекаю тебя, что ты не возражал бы все время быть снизу, хоть я и парень?
—Это был не комплимент!

Ёкодзава рявкнул в ответ на комментарий Киришимы. Если он не отвлечет его от несения всякой подобной ерунды, Такафуми был уверен, что Редактор будет продолжать и продолжать.

—Я смотрю, у тебя еще достаточно сил, чтобы возражать. Не буду-ка я сдерживаться.
—Да ты с самого начала не сдерживаешься, ах!

Тело Ёкодзавы дернулось оттого, как глубоко и сильно вошел Киришима, и, не сбавляя темп, Редактор продолжал движения, каждое из которых вызывало у Такафуми сдавленный крик. Член грубо двигался внутри, натирая и раздражая нежную кожу, и, несмотря на все усилия сдержаться, сквозь крик проскальзывали стоны, звучавшие в унисон с движениями Киришимы.

—Хн… ааах…!
—Давай же, громче.
—Иди… к черту…!

—Я вижу, как ты пытаешься сдержаться, это безумно меня заводит…

Киришима хрипло засмеялся и наклонился вперед, чтобы провести языком по коже, когда Ёкодзава запрокинул голову. Дрожь пробегала по спине от ощущения языка Киришимы, и Такафуми чувствовал, что сильно сжимает член Киришимы в ответ.

Такафуми трясло от каждого толчка Киришимы, он кусал губы, сдерживая ту волну удовольствия, что поднималась в нем.

—Хаа… ах…!

По крайней мере, он хотел сохранить нетронутой свою гордость, он изо всех сил сдерживал чувства, чтобы не погрузиться в эту негу с головой, но… был уже почти на пределе. Горячий член от желания увеличился в размерах, настойчиво требовал внимания, все это сводило Ёкодзаву с ума.

—Черт, я уже…

Темп толчков стал еще более жестким, ощущения Такафуми не могли за ним угнаться. Точка, которую нашел Киришима, была гладкой и упругой, но Такафуми не мог не чувствовать ее.

—Ах… ах-ах…!!

Киришима глубоко толкнулся, Ёкодзава видел перед глазами цветные точки и вспышки. В те несколько секунд, когда чувства вернулись к нему, он почувствовал, что его натурально трясет от оглушительного оргазма, и он сильно сжал Киришиму.

—…Ннгх…!

Киришима ахнул, а затем сильно содрогнулся. Ёкодзава знал и чувствовал, что Редактор кончил – и это после того, как был предупрежден, чтобы не кончал в него!

—Киришима-сан, Вы…
—Оу, прости-прости. Я там немножко задержался…

Извинение было беспечным, слова простыми – но не похоже было, чтобы Киришима хоть немного действительно сожалел.

Ёкодзава строго посмотрел на Главного Редактора.

—Тебе лучше приготовиться ответить за это.
—Ладно-ладно! Но, раз уж все уже произошло, можно я отвечу после еще одного раза?
—Что за… Я тебя убью нахер!

Ёкодзава попытался придать голосу больше злости, но, похоже, это не произвело впечатления на Киришиму.

—Не вопрос, так давай еще разок?
—Ты…!

Но его возмущение было прервано губами, направившимися по его телу, и Такафуми не смог дальше возмущаться. Неважно, как он сопротивлялся, сейчас он явно был в невыгодном положении. Пообещав себе, что потом разберется с этим парнем, Ёкодзава расслабился и просто отдался умелым рукам и губам.

~~

Выйдя из душа, Ёкодзава нашел Киришиму потягивающим пиво за обеденным столом.

—Там и для тебя есть, в холодильнике, если хочешь.
—А ничего, что это я покупал?

Большинству сторонних наблюдателей фраза Главного Редактора могла показаться лишь актом гостеприимности, но для Ёкодзавы она пришла от человека, который, как Такафуми прекрасно знал, большую часть времени понятия не имел о содержимом холодильника.

—Ну, тогда я тоже в душ.
—Валяй.

Ёкодзава впал в уныние при мысли о том, что нужно придумать объяснение для Хиёри, почему они оба принимали душ днем, если на улице не было жарко. Он чувствовал осуждение даже от Сораты, хотя она и не могла ничего сказать. Киришима прикончил пиво и встал, в ту же секунду Ёкодзава спросил:

—Кстати, я тут вспомнил, о каких чертовых «смущающих фотографиях» ты все время говорил? Ты действительно что-то снял?

Такафуми и сам почти забыл об этом, но теперь вдруг вспомнил, что вся эта история с Киришимой и началась из-за едва ли не шантажа со стороны Главного Редактора. Теперь он предполагал, что это было очередной уловкой, чтобы отвлечь Ёкодзаву от подозрений по поводу настоящих планов Киришимы. И тем не менее, Ёкодзава хотел знать, существовали ли эти фото на самом деле.

—Ах, эти. Хочешь увидеть?
—Ты действительно их сделал?!
—Я уверен, что сохранил их, так что маловероятно, что я случайно удалил их или еще что-то… а, вот и они! Смотри.

Нажав пару кнопок на телефоне, Киришима, казалось, нашел то, что искал, и повернул телефон к Ёкодзаве.

На экране Такафуми обнаружил несколько фотографий, на которых он мирно спал, правда, глаза были чуть покрасневшими, может, из-за большого количества выпитого, а может, он спьяну позволил себе всплакнуть от жалости к себе. Это было немного неожиданно для Ёкодзавы, он ожидал более откровенных фото, но, после того, как прошла волна облегчения, его захлестнул гнев:

—Ты, сволочь! Не могу поверить, что ты угрожал мне подобными картинками!
—Эй, ну ведь это же достаточно неудобно, не так ли? Да даже Хиёри не плачет, когда спит одна!
—Ты…!

Но, вообще-то, Редактор попал в точку. Такафуми не колебался бы ни секунды, если бы его спросили, какие фото более смущающие, эти или те, где он в фартучке в горошек.

—Если ты думаешь, что это нормально, ты же не будешь возражать, если я поставлю одну из них на заставку?
—Конечно, буду! Дай сюда! Я немедленно их удалю!
—Ммм, неа, я не хочу.
—Я подам на тебя в суд за клевету!
—Валяй, я просто встану и дам показания о том, что просто не мог удержаться и не сфотографировать моего милого любовника.
—Что за…!
—…Ты очарователен, когда краснеешь вот так.
—Я не…!

Ёкодзава покраснел еще больше, он все еще не привык к подобным словам в свой адрес. У него не было ни малейшей надежды, что когда-нибудь он сможет перебороть отсутствие у Главного Редактора каких бы то ни было общественных нравов. Казалось, что единственным выходом было полное игнорирование.

—Я просто должен продолжать говорить подобное, пока ты не привыкнешь, как мне кажется.
—Пожалуйста, не надо.

Он содрогнулся при одной только мысли о подобном, но, по правде говоря, то, что Киришима говорил такие комплименты… не казалось ужасным.

—Не говори так, моя любовь очень глубока, знаешь ли. Я, безусловно, сделаю тебя счастливым.
—Правда что ли?

Ёкодзава не мог не фыркнуть в ответ на самодовольное заявление Киришимы.

—Разве я когда-то не выполнил что-то, сказав, что выполню?
—…Не думаю.

Это был ведущий хит-мейкер издательства «Марукава», который доводил до конца все, за что брался, не обращая внимания на сплетников – если он говорил, что сделает что-то, не стоило и сомневаться.

Ёкодзава с трудом мог сказать, что не беспокоится, но в этих отношениях ему не придется меняться, в них не будет хвастовства или жестокости, мужчины могли позволить своим чувствам расти и расцветать день за днем.

—…Как нам сейчас встретить Хиёри?

Когда солнце начнет садиться, она должна будет вернуться домой от подружки. Хоть Ёкодзава и не собирался говорить ей о том, что произошло между ним и ее отцом, но он не чувствовал, что сможет встретить ее с беспечным видом, будто ничего не случилось.

—Так же, как и всегда.
—Может, ты и не против, но я не настолько смел, знаешь ли!

Для Ёкодзавы то, что он спал с мужчиной, было меньшей проблемой, чем то, что этим мужчиной был Киришима. В то время, как она сблизилась с Ёкодзавой, маловероятно, что, узнав о его романтических отношениях с ее отцом, она не будет смущена и обеспокоена.

—Все отлично, она же моя дочь, в конце концов! В ней нет ни капли нетерпимости!

Придав голосу побольше равнодушия, Ёкодзава схватил Киришиму за воротник и дернул вперед:

—Эй, тебе же лучше, чтобы она ничего не знала, ясно?

Это не было фанатизмом – он понимал, что рано или поздно им придется обсудить это с девочкой, но не сейчас.

Киришима улыбнулся, будто что-то задумал:

—Ну, я думаю, что это будет зависеть от твоего поведения.
—Что за черт, ты опять пытаешься мне угрожать?!
—Брось, просто немного с тобой играю~

Несмотря на то, что он смотрел прямо в глаза, вряд ли это было много лучше.

—Я передумал – я убью тебя нахер тысячу раз.

Такафуми выпустил воротник, пытаясь говорить серьезно. Но плечи Киришимы тряслись от смеха, когда он смотрел на вроде бы впервые одержавшего верх Ёкодзаву.

Такафуми действительно надеялся, что на этот раз не ошибся с выбором… Чувствуя беспокойство, он покосился на Киришиму, что все еще не мог перестать смеяться, и длинно выдохнул.

~КОНЕЦ~

Короткая история 1. История о карточке.

 

Хиё суетилась и не могла усидеть на месте, просматривая на телевизоре видео с недавнего Дня Здоровья, снятое Киришимой на камеру.

—Ах, смотри, смотри!! Вон ты, братик!
—Да-да, я вижу…

Ёкодзава скривился, скосив взгляд, чтобы увидеть себя на экране, стоящего на стартовой линии. Глядя на себя со стороны, он замечал, что на добрых десять лет моложе, чем большинство других отцов, стоявших рядом с ним – из-за этого становилось неловко, насколько нехарактерно он выглядел.

—Братик~! Давай, будь первым~!!
—Что ты имеешь в виду, говоря «будь первым»? Ты же знаешь, чем все закончится!
—Ой, да перестань, мне несложно тебя снова поддержать! И ты что, покраснел, братик??
—Нет.

Разумеется, он не покраснел, просто его не должно было там быть. Причина, по которой Такафуми принял участие в эстафете родителей, заключалась в том, что у Киришимы было много работы, и Главный Редактор не мог выбраться буквально до последней минуты. Хиёри особенно не возражала, узнав, что ее отец не сможет поучаствовать в Дне Здоровья, а, узнав, что вместо него придет Такафуми, вообще была вне себя от радости.

И вот однажды, узнав, что он будет участвовать, Ёкодзава поклялся себе, что не будет выглядеть глупо, и поэтому, чтобы Киришима или Хиёри не видели, бегал несколько кругов вокруг дома с утра и немного тренировался, чтобы подготовиться к этому дню.

В конце концов, Киришима обсудил со своим автором часть дел за ланчем, перенеся остальное на время после полудня и, не успев, правда, переодеться, поспешил к школе, где Такафуми предстояло участвовать в эстафете.

Со звуком выстрела стартового пистолета, Ёкодзава сорвался с места, преодолел препятствия одно за другим и первым подбежал к небольшому столу, на котором лежали лицевой стороной вниз несколько карточек. Не раздумывая, он схватил ближайшую и рефлекторно взглянул в определенном направлении. Спустя секунду он пришел в себя и перевел взгляд в противоположную сторону, снова срываясь с места.

—Кьяя!! Братик, ты такой классный!

Теперь Ёкодзава бежал в направлении скамейки, где вместе с другими пятиклашками сидела Хиёри. Подбежал, подхватил Хиё на руки и устремился к столу судей, в роли которых были учителя. Такафуми получил штамп на карточку в доказательство того, что выполнил задание, и, оставив соперников далеко позади, пересек финишную черту. Хиёри, чьи глаза все еще были широко распахнуты с тех пор, как Ёкодзава поднял ее в воздух, улыбалась, радуясь, что Такафуми занял первое место.

—Ты был удивителен, братик! Я так волновалась, когда ты выбрал меня!
—У меня не было особого выбора, я должен был просто взять тебя и бежать дальше!
—Хехе, да уж! Все мои подружки просто обзавидовались! Они сказали, что я была похожа на принцессу!

В ту секунду, как Ёкодзава взглянул на последние кадры видео, Киришима задал вопрос, на который Такафуми определенно не хотел отвечать прямо сейчас:

—Кстати говоря, что было написано на той карточке?
—…Секрет.
—Что? Это важно, скажи! Эй, Хиё, что он пробормотал?
—Не могу тебе сказать, папа! Это наш маленький секрет, мой и братика~! И завтра мы с Юки-тян собираемся провести день вместе, так что я пошла спать! Спокойной ночи!
—Что за черт, говори уже! Чего ты мнешься?
—Ты слышал Хиё – это секрет. Не могу сказать.

Ёкодзава нацепил маску спокойствия и превосходства, но внутри нервы дрожали от напряжения.

На карточке было написано «Самый важный для Вас человек».

Ёкодзава понимал, что это было написано для родителей и подразумевало их детей, но в тот момент, как он прочитал эти слова, он, не раздумывая, отыскал взглядом в толпе Киришиму.

—Когда ты взял эту карточку, ты же посмотрел на меня на секунду?
—Н-нет. Я искал Хиё.
—Вообще-то, ты не нашел бы ее на местах, где сидели родители.
—Я знаю! Я просто отвлекся немного.

Ни за что Такафуми не позволил бы узнать Киришиме, что первая мысль при прочтении слов «самый важный человек», была именно о нем. Видя колебание Ёкодзавы, Киришима не отступился:

—Может, ты не хочешь, чтобы я знал, что там было написано?
—Я не говорил этого, просто, ну не было там ничего такого! Брось выяснять – эй, Хиё, разве ты не должна уже быть в постели? Нельзя ложиться поздно только потому, что сегодня выходной. Иди чистить зубы.
—Уже! Сора-тян, пойдем спать!

Услышав свое имя, Сората подняла голову, а потом спрыгнула с дивана и последовала за Хиёри в ее комнату. Эти двое очень сблизились, будто всегда были хорошими друзьями.

Наблюдая, как Ёкодзава провожает эту парочку с мягкой улыбкой на лице, Киришима проговорил, понизив голос:

—Пытаешься уйти от темы, да? Но я должен сказать, твоя нерешительность выглядит очень подозрительно…

Ёкодзава вздрогнул, ведь Киришима попал в самую точку.

—Какого черта ты так озабочен из-за какой-то дурацкой карточки? Это всего лишь обычный школьный День Здоровья…
—Потому что я чувствую.
—Ха? Что это должно значить? Не понимаю тебя.

Ёкодзава отодвинулся от Киришимы, словно хотел убрать пустую банку из-под пива, но обнаружил, что его руки заведены за спину.

—Пытаемся сбежать?
—Н-нет! Я хотел всего лишь взять еще пива…!
—Признайся.
—Ни. За. Что.
—Если так – боюсь, мне придется вытянуть это из тебя поцелуем.
—Что за чертовы угро…

Поразившись тому, насколько они были похожи на флиртующую парочку, Такафуми обнаружил, что его губы буквально захвачены в плен, ровно как и обещал Киришима.

—Что… ты делаешь?
—Я предположил, что ты мялся потому, что хотел, чтобы тебя поцеловали.
—Вот не надо додумывать чужие мысли!
—Тебе не понравилось?
—Не стоит делать это открыто.

Одно дело, если бы они были в спальне Киришимы, но ведь сейчас они находились в гостиной, где все вместе ели и играли с Хиёри. Такафуми не хотел, чтобы с этим местом было связано что-то помимо обычной ежедневной атмосферы.

—Ах~ все нормально. Хиёри быстро засыпает.
—Все не нормально. Возможно, сейчас все в порядке, но ты не можешь знать, что пойдет не так в будущем.
—Ты настолько уверенно говоришь о таких вещах – и это я в тебе люблю.
—…

В ту секунду, как Такафуми хотел было уклониться от губ, что снова к нему склонились, раздался голосок Хиёри:

—Папа!
—…?!

Ёкодзава отдернулся от Киришимы. К счастью, они сидели на полу, и диван закрывал их от Хиё, так что было маловероятно, что девочка заметила, что они делали.

Полной противоположностью Ёкодзаве, который чувствовал, что сердце вот-вот выскочит наружу, был Главный Редактор, сохранявший спокойствие и невозмутимость.

—Что случилось?

Волнуясь, Хиёри подошла к Киришиме, который медленно поднялся с пола и сел на диван.

—Эмм, как ты думаешь… ты смог бы показать Юки-тян ее на том видео, что снял…?
—Конечно, пусть она позвонит нам завтра и скажет мне, на каком моменте нужно вытащить кадр. Я научу тебя пользоваться камерой.
—Ура! Спасибо, папа! Тогда я напишу Юки-тян и дам ей знать! Спокойной ночи вам обоим!

Ее беспокойство развеялось, Хиёри светло улыбнулась и вернулась в комнату.

Ёкодзава выдохнул и почувствовал, что его тело очень напряжено. А еще – будто за последние пять минут потерял добрых десять лет жизни.

—Фух, еще бы чуть-чуть~

Ёкодзава посмотрел на Киришиму, который выглядел ни капли не обеспокоенным.

—Вот не надо этого «чуть-чуть»! Поэтому я и сказал, что мы не можем делать такое прямо здесь!

Он понизил голос, чтобы Хиёри не услышала.

А Киришима присел, приближая свое лицо к лицу Такафуми, и почти прошептал:

—Но вообще-то ты был полностью за.
—Кто был...!

Но возмущение несколько поутихло, когда он признался себе, что утверждение было ... не совсем безосновательным. Если бы он действительно не хотел, он мог бы возразить более жестко.

—... И? Продолжим с того места, где остановились?
—Черта с два!

Ёкодзава рассердился, повысил голос и смахнул руку Киришимы, которую тот положил ему на плечо.

~~

—В таком случае, можно закончить совещание по печати в этом месяце. Спасибо всем, я с нетерпением жду встречи с вами в следующем месяце.

Как только Ёкодзава провозгласил окончание совещания, собравшиеся поднялись со своих мест, чтобы уйти. Сегодняшнее совещание прошло относительно спокойно, без особых проблем или неприятностей.

Бросив взгляд на часы, Ёкодзава отметил, что закончили они удивительно быстро. Поэтому он был уверен, что представился случай поговорить, и посмотрел на Киришиму, сидевшего по диагонали от Такафуми.

—...!

Но если обычно Киришима был единственным, кто встречал взгляд Ёкодзавы и выдерживал его, пока сам Такафуми не отворачивался, чувствуя неловкость, в этот раз именно Киришима был тем, кто отвел глаза – и оскорбленно покинул конференц-зал с непонятно горькими словами.

—... Черт, он ушел...
—Вы что-то сказали?

Услышав бормотание Ёкодзавы, сидящий рядом Хэнми озадаченно посмотрел на начальника.

—Просто... говорю сам с собой. Можешь закончить тут без меня?
—Ну, да, но... Вы куда-то уходите?
—Да, извини; собери эти документы без меня.

И с этими неясными извинениями он покинул свое место и направился за Киришимой.