Короткая история. История об ужастиках. 3 страница

Часть 4.

Напряжение в салоне автомобиля было буквально осязаемым, впрочем, нервничал, скорее всего, только Ёкодзава, а когда он увидел знакомые улицы – рядом с его квартирой – тихо и с облегчением вздохнул.
— Можешь меня здесь высадить, – он желал, чтобы поездка закончилась как можно скорее – но, не обратив внимания на его просьбу, Киришима свернул к парковке около дома.
— Я все равно уже тут – и вот подумал, а не зайду ли я на чашечку чая.
— ...Обычно люди сами такого не говорят.
— Это уже несущественные мелочи.
В точку, кстати; после того, как Киришима его подвез, Ёкодзава очень вряд ли мог ответить что-то типа «Нет, ты перегибаешь палку, уезжай», поэтому неохотно пригласил пройти после того, как они припарковались.
— Давненько я у тебя не был.
— Я кофе сделаю, так что располагайся. И ничего не трогай.
— Мм, посмотрим...
— Нет, не посмотрим. Вот же черт... – Ёкодзава уже более чем привык выслушивать серьезно сказанные нелепые ответы Киришимы, а сейчас в комнате точно не было ничего, за обнаружение чего Киришиму можно было бы возненавидеть – даже тот журнал просто стоял на полке книжного шкафа.
Учитывая, что домой он приходил только спать и выходные здесь проводил все реже, квартира была захламлена менее, чем обычно. Одежды у него особо не было, так что и шкафов не требовалось – хотя, пожалуй, пальто скоро придется достать.
Принеся чашки с приготовленным кофеваркой напитком, Ёкодзава обнаружил Киришиму терпеливо ждущим на диване – скорее всего потому, что он уже порылся в имеющихся в комнате вещах, подумал Ёкодзава – подошел, сел рядом, и...
— Так что, расскажешь, что произошло в лифте?
— !.. – успей он сделать глоток кофе, тот, наверное, оказался бы на полу. Пытаясь отдышаться, Ёкодзава осторожно покосился на Киришиму – а тот внимательно его рассматривал, взгляд ясно говорил, что в этот раз Ёкодзаве не удастся уйти от ответа.
— Он тебе что-то сказал, да?
— Это...
Он задумался над ответом на резкое замечание Киришимы; в машине он об этом не заговорил, наверное, потому что ждал, что Ёкодзава расскажет сам. И похоже, ждать ему надоело, он решил спросить сам.
— Чем дольше молчишь, тем сложнее будет рассказать, ты же это понима...
— Я не говорил, что вообще не расскажу! – неуютно было сидеть под выжидательным взглядом, хотелось встать, пройтись – но куда, в такой-то крошечной комнате?
— ...Ну и?
Внимательный взгляд, говорить трудно – но это никогда не кончится, если не заговорить вообще. Уставившись в недвижимую темную жидкость в чашке перед собой, Ёкодзава заставил себя произносить слова.
— ...Он сказал... что знает, что мы встречаемся... и что он в меня влюблен.
— ...Понятно.
Киришима такому ответу, похоже, совсем не удивился, его бы, пожалуй, больше изумило сообщение о предстоящем завтра дожде.
— ...И что это за ответ?
— Просто... я вроде как предполагал подобное.
— Предполагал?
— Ты серьезно думал, что я сказал тебе держаться от него подальше только потому, что он мне не понравился? Да он на тебя запал, в этом все дело. Ты реально ничего такого не замечаешь, – и плечи поникли, и вздох раздался грустный – явно отрепетированная для подобного случая реакция, которая безмерно Ёкодзаву разозлила. Но что поделать, он имел на это право..
Ревность Киришимы не была безосновательной, признание Иокавы это прояснило донельзя, и не прав на этот раз был только Ёкодзава.
— ...
Ёкодзава молчал, думая о своей наивности и гадая, рассказать ли, что еще произошло в лифте. Если Киришима узнает, что не только признание прозвучало, но и поцелуй оказался украден, он без сомнения разозлится и даже, наверное, на миг лишится дара речи. Ёкодзава понимал, что скрывать такое нельзя, но он бы не выдержал еще более холодного взгляда Киришимы, чем сейчас.
— ...Так ты его отшил?
— Вроде того...
— В каком смысле «вроде того»?
— Мне кажется, я четко его отверг, но... он вроде как не желал это слышать, а прежде чем я мог повторить, нас вытащили из лифта, и... – он не хотел оправдываться, но прозвучали его слова именно так. Да и если подумать, вряд ли любые его слова вразумили бы Иокаву.
Точно, сам Ёкодзава даже не понимал, что за ним ухаживают, и пока его, теперь осознавшего, будет мучить эта мысль, Иокава, наверное, не сдастся.
Ёкодзава никогда не считал себя достойным такого маниакального внимания, но судя по действиям Иокавы, сегодняшний инцидент вряд ли станет последним из подобных.
— Хочешь, я ему все разъясню?
— Вот уж точно нет! Я сам справлюсь, – было бы хорошо разобраться с ситуацией до того, как узнает Киришима – не хотел он вмешивать во все это Киришиму и уж тем более не хотел, чтобы Киришима за него заступался.
— Ага, я не сомневаюсь – но не затягивай, ладно?
— Не буду, – ответил он, радуясь, что Киришима его понял. Ожидаемого отчитывания не последовало, хотя это могло быть лишь знаком зрелости их отношений.
— Ладно, я не могу весь день тут торчать и тебе мешать – так что я поехал. Все-таки ты поработать собирался, – Киришима залпом выпил оставшийся кофе, встал, а следом и Ёкодзава, чтобы его проводить.
— Спасибо, что подвез меня; и осторожнее возвращайся.
Киришима, обувшись, остался на месте и слегка нахмурился.
— Ну, ты сейчас должен сказать «Хорошего дня, любимый».
— Будто я сделаю что угодно, что тебе в голову взбредет.
— Давай-давай, «Хорошего дня, любимый», – Киришима несильно ткнул его в щеку пальцем.
— Ни за что, – черта с два он попадется на подобной ерунде для влюбленных парочек. Может быть, он сделал бы что-то такое, если бы ему самому нравились некие милые поступки, но увы и ах.
— Да ладно, тебе сложно, что ли? Хиё сейчас нет.
— Потому что я не вижу в этом смысла.
— А я не понимаю, почему ты не можешь этого сделать.
— Нет и точка, – если он будет соглашаться на все, о чем просит Киришима, самому же хуже будет.
Но упрямые возражения желанного результата не возымели.
— Ладно, я отстану от тебя – но не сейчас.
— Какого черта ты...
Тут же он был толкнут к стене, а губы захвачены в поцелуй. Потрясенный таким смелым поступком, Ёкодзава не попытался даже вытолкнуть скользнувший в его рот язык.
— Ннн-нгх!..

Ёкодзава отстраненно подумал, что, наверное, он слишком доверчив, раз так легко позволяет собой манипулировать. Дрожь сбежала по спине от скользкого ощущения на собственном языке, а глубоко в груди что-то затрепетало. Как бы он ни старался не издавать звуков, рот словно бы жил собственной жизнью, отказываясь приглушать стоны.
Ёкодзава мысленно потянулся к тому разумному себе, который от умелого поцелуя померк – в сравнении с этим поцелуй Иокавы был простым прикосновением, все равно что жарким летом случайно коснуться чьей-то влажной кожи.
Эта мысль привела к осознанию необычности ощущений; действия те же самые, но сменившиеся эмоции радикально изменили и ощущения.
— Хнн... ннмм...
Сильные руки на поясе, плотная мягкость тел, аромат Киришимы и его шампуня... внутри и снаружи Ёкодзавы был только Киришима.
— Нн-нгх!!..
Киришима развел колени Ёкодзавы своим, потерся бедром о его пах – и член, уже полунапрягшийся, под такой лаской ощутимо окреп. Обнимающие руки сместились ниже, сжали ягодицы.
Ёкодзава едва не поддался затягивающей необдуманности – но если так продолжится, все пойдет по плану Киришимы. Подавив сдавленный стон, Ёкодзава из последних оставшихся сил оттолкнул Киришиму.
— ...Черт, да ты беспощаден... Сбавь обороты, – он отвернулся, утер влажные губы тыльной стороной ладони – а каждая клеточка кожи, которой коснулся Киришима, горела огнем.
— Сказал тот, кто от возбуждения едва на ногах устоял...
— !! – возбуждение не имело отношения к причине, почему он отпихнул Киришиму, но как бы он ни пытался это объяснить, прозвучит вроде оправдания.
Он просто стоял, молчал и краснел, а Киришима, почти касаясь губами его уха, шепнул:
— Скажи, я выгляжу сексуально?
— ...Что... я никогда!.. – он мог только отрицать очевидное, впрочем, больше беспокоило то, что Киришима заметил бросаемые в свою сторону косые взгляды.
Киришима широко улыбался, словно читал мысли Ёкодзавы.
— Не могу тебя винить – просто ты не можешь противиться моему безграничному обаянию, да?
— Откуда?!.. – он невольно открыл рот, почти спросил, откуда он знает – но тут же прикрыл рукой, лишь бы не ляпнуть лишнего. Едва сумев не попасться в такую ловушку, он уже понимал, что проиграл.
— Видишь? Я прав, да?
— К-кто, блин, вообще... – как бы он ни старался все отрицать, лицо залило жаром; никогда он не научится не краснеть.
— Ты глупый упрямец – хотя признаю, это одно из самых очаровательных твоих качеств.
— Ай!.. – жалко вскрикнул он, когда Киришима куснул его за мочку уха.
— Блин, умеешь же испортить настроение, – усмехнулся Киришима, проводя языком по уже покрасневшей шее Ёкодзавы.
— Если у тебя... нгх... проблемы с настроением, не надо было начинать эту!..
— Когда я сказал, что у меня проблемы? Это был комплимент.
— Да в каком месте это был... компли... – но договорить ему было не суждено, ладони Киришимы с намеком огладили бедра и ягодицы. Кто бы знал, почему ему так нравится прикасаться к такому жилистому и мускулистому телу – но Киришима не унимался, распуская руки при первой же возможности.
Может, больше любого удовольствия от касания ему нравилось смотреть за реакцией Ёкодзавы. Обожал он всегда доставать Ёкодзаву, что поделаешь.
— Мне выразиться понятнее?
— Нет, спасибо, – ответь он что-то вроде «Валяй, попробуй» и сам выроет себе могилу. Увы, смущало их совершенно разное, поэтому Киришима, пожалуй, без особого труда озвучит что-то до неприличия глупое.
— А твои яростные возражения тоже очаровательны.
— У тебя с глазами явно что-то не так... – ну, или со вкусом. Ёкодзава отчасти привык к комментариям со словами «очаровательный», «милый» и «забавный», но понять и принять их по-прежнему не мог. Он даже пытался внимательно рассматривать себя в зеркале, но объективно не нашел ничего, что можно было бы назвать милым. Скорее уж пугающим.
— Думаешь? Наверное, поэтому говорят, что любовь слепа, а красота в глазах смотрящего, и все такое.
— Да все равно, – он научился воспринимать нежности от Киришимы и пусть пока временами оказывался застигнутым врасплох, все же большая часть таких комплиментов больше не доводила его до ступора.
— Так сколько там у тебя работы?
— А?.. Немного, наверное... – кое-что сделать надо было, но ничего срочного и неотложного. Взгляд задумавшегося, не понимающего подоплеки вопроса Ёкодзавы расфокусировался на миг, а Киришима уже сделал свои выводы.
— Тогда лишний час погоды не сделает.
— Что... стоп, ты зачем ботинки снимаешь?! – воскликнул он, пока Киришима стягивал уже вторую туфлю.
— Потому что я не могу пойти в твою спальню в обуви?
— Но... тебя Хиё ждет!
— А я уже сказал, она делает уроки с подружкой – забыл?
— Я... э...
— Ну же, обдумывай возражения тщательнее, ладно? Хотя, если ты абсолютно точно уверен, что сегодня нельзя, наверное, я сдержусь... ради твоего блага.
— И какого черта ты вдруг такой добрый и понимающий? – резко отозвался Ёкодзава, изумленный снисходительностью в тоне Киришимы.
— ...С рождения такой, может быть?
И мгновенный порыв раздражения от того, как Киришима невинно склонил голову, будто ему что угодно простится.
Но если Ёкодзава выйдет из себя, это будет Киришиме только на руку – поэтому он, пытаясь успокоиться, глубоко вздохнул.
— Приношу свои извинения, сэр – но крайний срок подачи жалобы прошел, и более возражения не принимаются.
— Что... эй, стой!.. – насчет «крайнего срока» явно была шутка – подумать и мгновения не было.
А Киришима уверенно обвил его пояс и повел Ёкодзаву в спальню. Похоже, без разницы, реагируй он инстинктивно или обдуманно, результат всегда будет один.
— Однако для предложений мы открыты...
— Нет, спасибо, – буркнул он, но Киришима был непоколебим, и хотел того Ёкодзава или нет, спальня их ждала.

Часть 5.

Прим.перев.
Дамы, девушки и так далее. Запоздалый подарок на 8 Марта готов. *впрочем, это и экономайзеру тоже подарочек ^^*
Персонально прошу прощения заранее у MasterSun, ибо глава не вычитана. Не могу Т_Т

— Хаа...
Задернутые шторы, два низких голоса и влажные звуки по всей комнате – разговаривать в такие моменты Ёкодзава не мог, но тишина тоже нервировала.
— Хва... хватит...
— Да конечно – ты все еще узкий, и даже не думай спорить, – Киришима развел смазанные кремом пальцы, нежно растягивая Ёкодзаву.
За последние месяцы в эту спальню Киришима привез кое-что – в том числе и лубрикант и презервативы, что лежали на постели. Именно их он как-то ни с того ни с сего привез, убрал в шкаф и, даже не спрашивая разрешения, там и оставил. Ёкодзава, собственно, сильно часто в тот шкаф не заглядывал, поэтому новые неодушевленные соседи не особенно его напрягали, но тем не менее, абсолютно спокойным он оставаться тоже не мог, зная, что такое хранится буквально на расстоянии вытянутой руки. Он как-то подумал их выбросить, но неохотно признав, что, вероятно, они все же понадобятся, махнул рукой. Да и возмущайся Ёкодзава по каждому подобному мелкому поводу, его отношения с Киришимой никогда бы не стали такими, какие они были теперь.
— Ха... нгх!.. – у лежащего лицом в подушку Ёкодзавы голову вело от мысли о скользящих внутри пальцах – так долго... таких длинных. И он понимал, от таких касаний, поглаживаний только одной точки кончит в любой момент. – Пере... стань... одно и то же...
— Я специально это делаю, глупый. Смирись и расслабься.
— Нн... ах!..
От особенно неожиданного движения Киришимы по спине Ёкодзавы сбежала крупная дрожь – он бы точно кончил, если бы не теплая ладонь на члене, оттягивающая желанное удовольствие.
— Неа-неа, даже думать не смей...
— А ты... прекрати тормозить... – он едва дышал, но на обычно резкий ответ вдоха хватило.
Киришима только улыбнулся.
— Я правильно понимаю, это значит, что ты хочешь меня? Прости, я такой недогадливый...
— Да... я не... – ладно, пусть дразнится, но хоть бы уже что-то сделал, пусть и будет немного больно. Но как такое вслух скажешь, подумает же, что это просьба, мольба.
— Знаешь, с этого момента я разрешаю нежно меня просить.
— Да вот еще!
— И твое упрямство тоже по-своему милое. Давай, поднимись немного, – и поощряя, легонько шлепнул Ёкодзаву по заднице. Если спор начнется сейчас, то не закончится никогда, почему пришлось смириться с таким постыдным положением.
Он слышал, как где-то сзади Киришима надел презерватив; почему-то ему стало неудобно оттого, насколько до странности спокойно тот это сделал в пылу подобной страсти.
— ...Вот умница. Расслабься.
— Нн... нгх...
Головка члена оказалась внутри, и несмотря на тщательную подготовку, Ёкодзава резко вздрогнул от ощущения плотного, горячего члена Киришимы.
Если честно, эту позу – когда Киришима сзади – Ёкодзава не любил. Так, конечно, лучше, чем унизительно раскрываться, лежа на спине, но все равно стыд жег невыносимо.
Он все еще не совсем понимал, как так получилось, что все свелось к этому, спасибо Киришиме, конечно – и скорее всего, смирился он с такой позой, как бы стыдно ни было... потому что это же Киришима.
Пожалуй, никому и никогда больше он не позволил бы увидеть себя таким. Впрочем, какое там «позволил» – и Ёкодзава через силу заставил себя не думать, насколько нелепо сейчас выглядит.
— Боже, ты узкий как никогда...
— Нет, просто у кого-то член огромный...
— Возможно, но тебе это нравится.
— Когда я это говорил?! – что-то такое откровенное и честное он бы точно вспомнил, в каком бы экстазе ни сказал, поэтому он точно знал, что ничего подобного никогда не говорил.
— Не вслух – но я тебя понял.
— В смысле? Не понимаю...
— Ты хочешь услышать «твое тело гораздо честнее»? И не сейчас тебе жаловаться.
Пальцы сомкнулись на члене Ёкодзавы, но мужчина сумел сдержать стон от ощущения скольжения влажных пальцев, гладящих и потирающих головку.
И эти пальцы, уверенно и плотно сжимающие его член, удерживали его в полшаге от оргазма, Ёкодзава дрожал от избытка ощущений, а Киришима толкнулся вперед.
— АХ!.. – вскрикнул Ёкодзава от резкого движения, а Киришима там, сзади, полностью вошедший, довольно хмыкнул. Тело Ёкодзавы пульсировало в такт с сердцем и тем растущим внутри жарким чувством страсти.
— Кто-то слишком замечтался...
— Мол... чи...
— Ой-ёй, мне только больше хочется тебя дразнить...
— Какого... черта ты... нгх!
Киришима впился пальцами в его бедра, легкое движение члена внутри ощущалось каждой клеточкой кожи. Волна удовольствия затопила все его тело до кончиков пальцев.
— А-ах, ха... – он больше не мог сдерживать свой голос, только не сейчас, когда толчки Киришимы заполняли все его существо. Наружу и внутрь, дальше, глубже, до искр перед глазами.
Напряглись все до единого мускулы, пот кое-где дорожками сбегал по коже и капал на простыни. Член блестел от собственной влажной смазки и от каждого движения Киришимы напрягался лишь больше.
— Хннн!..
Чистейшее удовольствие – но грань между топким экстазом и болью тоньше волоса. Ёкодзава жаждал, но не достигал оргазма, ведь Киришима продолжал удерживать основание его члена.
Он обожал дразнить – и эта вечная усмешка, когда он доводил Ёкодзаву до края, а до крика оставался миг-два. В такие моменты Ёкодзава его едва не ненавидел, клялся, что однажды отыграется, но пока такого шанса ему не выпало.
— Хва... тит... у... же... нгх...
— Давай, ты же знаешь. Что нужно сказать, когда хочешь кончить?..
Ёкодзава не видел лица Киришимы, но знал – есть на нем хитрая улыбка, есть. Он провокационно предложил Ёкодзаве «попросить»... но неужели сложно посмотреть на того, кому ты такое говоришь?
Впрочем, возмутись этому сейчас Ёкодзава, Киришима только продолжит дразниться, так что придется что-то сказать, лишь бы прекратить эту сладкую пытку – смысл для Киришимы, а тон на свое усмотрение.
— Какая разница, просто... дай мне уже кончить...
Даже такая не слишком чистосердечная просьба, похоже, устроила Киришиму.
— Как пожелаешь~
И он ускорил движения, отчего оставшиеся еще мысли Ёкодзавы затянуло сладковатым туманом. Удовольствие вытеснило остальные эмоции, а дыхание срывалось, не контролируемое даже инстинктами.
Ёкодзава ненавидел невозможность увидеть Киришиму сейчас – но зато и Киришима не видел выражения его лица.
— Ах-ах... АХ!

К пику удовольствия его буквально толкнуло – и достиг он наконец долгожданной безграничной свободы. Закапав простыни жемчужными каплями, тело распласталось на постели, и лишь миг спустя резко вдохнул Киришима.
— !!..
Киришима излился внутрь и выдохнул. Ёкодзава, все еще не слишком хорошо ощущающий свое утопающее в посторгазменной истоме тело, все же почувствовал, как Киришима из него вышел. Оба мужчины, шумно дыша, улеглись на спину.
Двигаться, как и думать было лень, настойчивые напоминания вроде «Черт, надо в душ» или «А работы по-прежнему выше головы» надоедливо зудели в голове, но Ёкодзава даже пальцем шевельнуть не мог.
— ...Блин, я устал.
— ...И кто в этом виноват? – вот уж от виновника усталости нытье выслушивать точно не улыбалось.
— Ты, потому что соблазнил меня.
— Не было такого! – возмутился Ёкодзава, пораженный тем, насколько легко Киришима скинул с себя вину. Даже в шутку не смешно.
— А вот и было. Неужели ты даже сейчас этого не понимаешь?
— Эх, да ты... – пусть даже его можно было обвинить в неосознанном «соблазнении», Киришима, который шансом воспользовался, поступил куда хуже. Ведь прекрасно зная, как отреагирует в подобной ситуации Ёкодзава, он все равно его провоцировал.
— О да, вот это сердитое личико безумно эротичное.
— Всю эту чушь оставь для болтовни во сне, – у него в мыслях что, только цветочки-бабочки? Аж нелепо.
Ёкодзава лениво перекатился на постели и огляделся в поисках одежды. К счастью, брюки были брошены недалеко от кровати, и он, поднявшись, быстро их подхватил.
Он вернулся домой работать, не весь же день вот так бездельничать.
— Эй, ты куда?
— В душ, – ответил он, едва не буркнув «А ты как думаешь?».
— Да перестань, от тебя не убудет, если ты не убежишь прямо сейчас. Обнимашки после секса – это важно, между прочим.
— Конечно. И вообще, это ты весь настрой сбил, – и правда, кто начал болтать всякую чушь? Ёкодзава поднял рубашку и кинул в Киришиму, а в ответ раздался только фыркающий смех.
— Ну и ладно, мне все равно домой пора.
— Что... ты что, со мной пойдешь, что ли?! – вскрикнул Ёкодзава, когда Киришима, натянув джинсы, шагнул в сторону ванной.
— Я же не поеду домой весь такой потный?
— Я сейчас вернусь – подожди своей очереди!
— Да не психуй ты, в чем проблема-то? – Киришима приобнял Ёкодзаву за плечи, лишая последней возможности возмутиться. – Вот бы ты все-таки научился понимать намеки...
В любом случае, возражений Киришима никогда не слушал, поэтому Ёкодзаве оставалось лишь вздохнуть и покориться неизбежному.

Часть 6.

— Сегодня как-то совсем долго, да? – пробормотал стоящий рядом с Ёкодзавой Хэнми, очевидно уставший и только закончивший разбирать стопку бумаг.
— Ну, надо было обсудить немало проектов; но, блин, такой цирк устроили...
Совещания сотрудников отдела печати с их коллегами из подразделений комиксов нередко заканчивались жаркими спорами, но конкретно сегодняшнее едва до драки не дошло.
Он мог понять неуверенность печатников в предлагаемых излишне оптимистичных цифрах продаж, поскольку сейчас как раз шел цикличный спад, но ведь если бы авторы и художники отлынивали от работы, даже таких бы не было. Лучше запустить пробный тираж – а если продажи пойдут хорошо, то и еще один.
С другой стороны, это так же означает и реальный шанс потерять какую-то часть покупателей между первым и вторым тиражом. И вот это балансирование между интересами автора и прибылью издательства – самое малоприятное ощущение для сотрудника отдела продаж.
— Есть хочу, умираю – а времени нет... – он упустил свой шанс. С минуты на минуту должны были появиться представители книжных магазинов, предстояло обсуждение предстоящей ярмарки, поэтому даже десяти минут на перекус не было.
Энергетический баланс остался соблюден благодаря питательным батончикам, которые Ёкодзава прихватил на работу, но вот голод они не заглушали. Надо, надо было что-то купить утром.
— Хотите, я куплю Вам что-нибудь, когда возвращаться буду? Только вот я, наверное, до трех не появлюсь... – Хэнми почти ушел в книжный магазин. В связи с масштабностью ярмарки в этом году количество принимающих участие книжных магазинов увеличилось, поэтому Ёкодзава и Хэнми их поделили.
— Я тебя не напрягу? С чем будет – все равно, – Ёкодзава достал бумажник и отсчитал деньги за упаковку бенто. Вряд ли ему удастся выбраться из издательства до позднего вечера, так что даже если Хэнми задержится, все же поесть удастся.
— Вас понял! Вернусь как только, так сразу, – в последний раз просмотрев бумаги, Хэнми пихнул стопку в сумку – и замер, будто что-то вспомнил. – ОЙ, Ёкодзава-сан, а Вы сегодня вечером не заняты?
Планов на вечер с Киришимой не было, помогло извинение вроде «Я, наверное, на работе задержусь», да и он хотел побыть один и подумать.
— Ничего особенного, но я хочу кое о чем с Вами посоветоваться...
— Тогда, может, вместе поедим попозже? – он подумывал сразу после работы вернуться домой, но нельзя же отказать ищущему помощи подчиненному. В последнее время Хэнми работал чуть ли не вдвое больше, результаты не замедлили сказаться – так что он более чем заслужил приглашение от своего начальника. – Но это после работы.
— Да-да, конечно. Ладно, я ушел, – он быстро забрал сумку и пальто и покинул отдел.
Ёкодзава пару мгновений посмотрел ему вслед, а потом снова вернулся к работе, а взглядом – к ноутбуку. Он открыл файл с данными для своего предстоящего совещания, отправил на печать, а пока ждал, проверил, что использовалось в прошлых ярмарках.
Разрезав скотч на коробке, про которую, похоже, забыли из-за недавнего переезда, он нашел в ней множество всего. Открытки и плакаты неожиданностью не стали, но в коробке обнаружились еще и сложенные стенды.
Также там лежало несколько образцов сувениров для читателей, папки-скоросшиватели, блокноты и ручки, а кроме них – диски, настенные часы и немалое количество футболок, наволочек и полотенец для рук.
Некоторые из сувениров – блокноты, например, и футболки – предоставляли возможность поучаствовать в мероприятии по раздаче автографов – определенно, организаторы и выпускающие редакторы за несколько лет поднабрались опыта.
Чем крупнее намечалось мероприятие, тем больше требовалась помощь работников книжных магазинов. В этом году предложения исходили не только от «Марукава», скорее, это был обмен мнениями, приложение всех усилий к тому, чтобы порадовать читательскую аудиторию.
Разговор напрямую позволял точно понять, что необходимо для осуществления грандиозного плана, что требуется магазинам. Поэтому Ёкодзава старался лично появиться в каждом – только вот магазинов было много.
Ради ярмарки этого года он задействовал все приобретенные за годы работы знания и связи. Взаимоотношения – это важно. Как ни странно, Ёкодзава с сотрудниками магазинов общался немногим меньше, чем со своими непосредственными коллегами, и мог вспомнить далеко не один случай, когда с кем-то из них ходил в бар.
Но в последнее время подобные неформальные встречи сошли на нет – в основном из-за растущей с годами ответственности в работе и общей суматохи в жизни. Пожалуй, он и говорил-то о своей работе только с... Иокавой.
— ...
Имя напомнило о событиях вчерашнего дня. Ёкодзава неосознанно избегал мыслей об этом мужчине, но вечно так продолжаться не может. Следует все прояснить.
Даже если забыть о самом застревании лифта, признание Иокавы оказалось словно гром среди ясного неба. Мужчина казался таким хорошим и спокойным – Ёкодзава в жизни бы не ожидал от него подобных слов. Наверное, настойчивость эта у него профессиональная.
Ёкодзава понимал, что должен найти Иокаву и ясно сказать, что не может ответить на его чувства, но одна мысль об этом его утомляла.
И хуже того, Ёкодзаву не только это сейчас беспокоило, а еще и слова «Вы действительно думаете, что, когда она станет старше, Вы сможете так открыто быть с Киришимой-саном?».
Он не мог сразу ответить на этот вопрос – впрочем, больше его поразила проницательность Иокавы о его тревогах.
Думая об этом – о Хиёри... он не мог представить, что подобные отношения продлятся вечно. Наверное, надо начать отвыкать от квартиры семьи Киришима, стараться проводить там поменьше времени – только как это сделать?
Перестань он вдруг приходить и только обеспокоит Хиёри – да и Сората наконец привык к своему новому месту жительства, и если Ёкодзава его заберет, для кота, наверное, это будет нелегко.
Лучше всего, пожалуй, действовать понемногу, но Ёкодзава не считал себя способным так поступить. Впрочем, он не мог сказать точно... думает он так из искренней заботы или в попытке оттянуть неизбежное. И чем больше он об этом думал, тем сложнее все казалось.
Люди – непомерно жадные существа, не желающие отказаться от однажды попробованного счастья.
— Ёкодзава-сан, Вам принтер еще нужен?..
— Ох, извините, – быстро проговорил он, забирая из лотка свои распечатки. Не время размышлять на посторонние темы, и, задвинув личные проблемы мысленно подальше, мужчина все внимание обратил на бумаги в руках.

Прим.перев.
Как многие из вас знают, 15 марта выходит полнометражка по этой паре, поэтому Фенсер и Ко предупреждают, что следующая часть "Истории..." будет не слишком скоро, но точных дат не называют.
Поэтому если что - это не экономайзер тормоз, ладно? ^^

Часть 7.

После совещания Ёкодзава вышел проводить представителей сетей книжных магазинов. Хоть на календаре уже был октябрь, жаркое солнце продолжало сиять как летом.
— Большое спасибо за работу. Предстоит еще немало, но я надеюсь, что могу рассчитывать на вашу поддержку.
— Не стоит благодарности, но взаимно. Я верю, нам удастся достичь успеха.
— Именно. И еще раз спасибо за сотрудничество, - он напоследок слегка поклонился.
Сегодняшнее совещание проходило между Ёкодзавой и сотрудниками нескольких крупных книжных сетей. Благодаря схожему возрасту и доброжелательности встреча прошла проще, чем ожидал Ёкодзава, а когда коллеги прошли турникеты на станции метро и пропали в толпе, он ослабил галстук и глубоко вздохнул.
— ...Сейчас умру... - пробормотал он, а потом направился обратно в «Марукава». Напряженные плечи от постоянных совещаний и обсуждений болели, а от говорения несколько часов подряд в горле першило. Мужчина решил заглянуть в комнату отдыха, прежде чем возвращаться в отдел.
Потянувшись в дальнем углу комнаты, где его никто бы не заметил, он почти почувствовал, как громко хрустят суставы – явное свидетельство отсутствия движения. И еще одно напоминание, что сидячая работа не для него. Мужчина поискал по карманам мелочь, чтобы купить попить в автомате, потом присел на стул у стены. Долгий глоток вмиг восполнил недостаток жидкости в организме.
Подготовка к книжной ярмарке шла своим чередом, и дальше по плану была встреча с представителями литературного отдела – Ёкодзава приложил все усилия, чтобы распланировать, как убедить этот отдел принять участие.
Пока мужчина отдыхал, телефон его продолжал сердито гудеть, принимая сообщения с различными вопросами. Да и на те, что пришли за время совещания с представителями магазинов, ответить не было ни минуты свободной.
Он отправил ответы на самые срочные сообщения. Кто-то из отдела спросил, когда он вернется, а Ёкодзава надеялся, что за хотя бы десять минут его отдыха конец света не настанет. Он написал, что сейчас в комнате отдыха, и убрал телефон в карман.
В своей работе он был уверен: если он сделает все от себя зависящее, поставленной цели рано или поздно добьется, а всевозможные проблемы могут быть преодолены методом проб и ошибок. Только вот на личную жизнь такая уверенность не распространялась.
Проблема в целом была ясна: когда все прекратить. Если бы он мог это сделать, мог взять и покончить... Но сложно самому себе признаться в настоящем положении вещей.
Да и будь решение таким простым, он бы не сидел сейчас и не беспокоился, верно? Он никогда и подумать не мог, что отношения с другим мужчиной могут принести столько проблем. Ладно, не совсем проблем, но вся сложившаяся ситуация определенно нервировала.
— Интересно... а что он думает делать...
Вдруг вспомнился Такано. У которого сейчас тоже были однополые отношения – с человеком, по которому он долго, долго страдал, и Ёкодзава отчего-то подумал, какое бы у этих двоих могло быть «будущее».
— ...Он, наверное, не будет так грузиться, как я...
Пусть много лет назад Такано из-за всего этого впал в депрессию, теперь он совершенно точно стал человеком действия, а не тем, кто стал бы ждать у моря погоды.
Несмотря на прозвище «дикий медведь», Ёкодзава, когда дело касалось его самого, всегда обдумывал запасные варианты. Ежедневная энергичная напористость была не чем иным, как маской, могущей скрыть, какой он на самом деле трус.
И, наверное, спасибо Киришиме... за то, что Ёкодзава перестал пытаться игнорировать эту свою часть. Именно потому, что рядом появился некто, принимающий его целиком, с хорошими и плохими сторонами, он нашел в себе смелость признать свою трусость.
— ...
Но нынешняя проблема не была только его проблемой; продолжать скрывать отношения равносильно продолжению жизни во лжи. Киришиме, наверное, в будущем еще не раз намекнут и предложат снова жениться, и всегда есть шанс, что настанет день, когда Хиёри начнет понимать, насколько странно постоянное присутствие Ёкодзавы. Как бы он отреагировал, если бы такое случилось? И что бы она об этом всем думала?
Разумеется, она, может, приняла бы его. Но намного вероятнее, что ей будет больно от такого осознания, а Ёкодзава не хотел делать ничего, что может хоть как-то травмировать девочку.
Но отдаление от Хиёри... означало бы отдаление и от Киришимы.
Несложно решить уйти, если его присутствие разрушит счастье семьи отца и дочери, но как все объяснить Киришиме? Он точно не скажет «а, ладно» о том, с чем не согласен.
Но Хиёри для Киришимы важнее всех, и рано или поздно он согласится с выбором Ёкодзавы. Даже Киришима поймет, что другого выхода нет.
— Эх...
Он и так и эдак обдумывал ситуацию уже второй день, но выводы оставались одними и теми же. И, значит, единственное, что надо решить... это когда и как все рассказать. А это – романтика и отношения – никогда не было его стезей.
— Выглядишь отвратно.
— Ки-Киришима-сан?!
— Что? Ты как призрака увидел.
А как иначе, не готов он был к тому, что человек, мысли о котором не давали покоя уже не первый день, просто появится перед ним и близко наклонится. Застигнутый врасплох неожиданной встречей, Ёкодзава едва не выронил картонный стаканчик. Он, задумавшись, почти допил, так что хотя бы не расплескал.
— Что ты тут делаешь?..
— Спустился в отдел продаж, там сказали, что ты тут, и я решил почтить тебя своим присутствием. На, перекуси.
— А?
— Ты жаловался, что нет времени поесть, да? – Киришима протянул бумажный пакет с логотипом недалеко находящейся пекарни. Ёкодзава смутно вспомнил, что говорил нечто подобное вчера или позавчера, но кто бы мог предположить, что Киришима запомнит?
Заглянув в пакет, он обнаружил восхитительно пахнущий сэндвич с мясом.
— Стоп, ты... пошел и купил его для меня?
— В яблочко. Подумал, что, если есть шанс еще больше тебя в себя влюбить, нельзя его упускать.
— Идиот, - тихо фыркнул Ёкодзава. По прошествии такого количества времени с начала их отношений беспокоиться о таком было бы как минимум странно, но мысль все равно порадовала.
Уголки губ Киришимы поднялись.
— Не скажу, что серьезный ты некрасив – но, знаешь, когда улыбаешься, ты просто очаровашка.
— ...В-вот не надо постоянно такую чушь пороть! – не в новинку такое слышать, конечно, но тем не менее, не время и не место.
— Что поделать, это мои истинные чувства, ты же не станешь меня винить?
— Все равно, вслух-то зачем.
— В отличие от некоторых, я люблю поболтать.
Ни капельки не сожалеющий. Видимо, и мысли не возникло о неприемлемости подобных слов. И пусть многие люди считали высказывание комплиментов делом хорошим, Ёкодзава видел это лишь возможностью покрасоваться. И непривычные приятные слова всегда его смущали.
И Киришима, вероятно, это знал.
— ...Вот же...
И именно поэтому он всегда высказывал все как есть. Ёкодзава знал, что от него требовалось просто привыкнуть, но будь это возможно, он бы так и сделал.
— Что будешь пить? – поинтересовался Киришима, отходя к автомату, видимо, желая купить Ёкодзаве и напиток тоже.
— У меня уже есть, так что не надо.
— Уверен? – Редактор купил себе баночку кофе и устроился рядом с Ёкодзавой. Несмотря на наличие множества вариантов, куда сесть, он предпочел ближайшее место, плечи мужчин соприкоснулись, а Ёкодзава странно напрягся от такой близости. – Есть не будешь?
— Неудобно... есть, когда ты так пялишься...
— Это еще одно мое достоинство, смирись.
— Какого черта...
В конце концов, он отказался от мысли заставить Киришиму не смотреть и достал сэндвич. Мужчина последний раз ел так давно, уже почти забыл, что вообще голоден, но одного взгляда на булку с сочащимся соусом куском мяса хватило, чтобы потекли слюнки. Он откусил от сэндвича, в котором прекрасно сочетались жареное в панировке мясо и румяные ломтики хлеба. Само мясо было сочным и нежным, соус к нему подходил идеально, как и тонко нарезанная свежая капуста.
— ...Обалденно, - в мгновение ока сэндвичей стало на один меньше – а Ёкодзава чувствовал, что, пожалуй, вскоре и еще полдюжины перекочует из пакета в его желудок.
— Правда?? У них классные сэндвичи – и за вполне приемлемую цену, что вообще отлично.
Ёкодзава часто проходил мимо той пекарни, но не заходил внутрь, видя, насколько популярна она у женщин и девушек и насколько «милый» интерьер небольшого магазинчика. Может, не заглядывал он еще и потому, что считал: