Арабская весна» - причины и последствия

Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего профессионального образования

«РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ НАРОДНОГО ХОЗЯЙСТВА
И ГОСУДАРСТВЕННОЙ СЛУЖБЫ
при ПРЕЗИДЕНТЕ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ»

СЕВЕРО-ЗАПАДНЫЙ ИНСТИТУТ УПРАВЛЕНИЯ

Факультет международных отношений

Направление (Специальность) международные отношения

Кафедра международных отношений

 

 

КУРСОВАЯ РАБОТА

на тему:

«Арабская весна» и влияние внутрирегиональных акторов.

Автор работы:

студент 2 курса

очной формы обучения

Григорьев Никита Александрович

 

подпись__________________

 

 

Руководитель работы:

заместитель заведующего кафедрой международных процессов евразийского региона СЗИУ РАНХиГС, преподаватель, кандидат политических наук

Набока Аркадий Владимирович

 

подпись__________________

 

 

Санкт-Петербург

2013г.

Оглавление

 

 

Введение. 3

1. «Арабская весна» - причины и последствия. 5

2. Влияние внутрирегиональных акторов. 19

Заключение. 34

Список литературы: 36

 

 

Введение.

 

В конце 2010 – начале 2011 года арабский мир охватили массовые протестные движения. В Тунисе, Египте и Ливии разгорелись гражданские войны, которые привели к смене руководства стран. В Алжире, Марокко, Мавритании, Иордании, Ираке, Йемене, Бахрейне, Судане, Ливане, Кувейте

и Омане прошли широкие антиправительственные манифестации, приведшие к реформированию социально-политической системы данных государств.

В данной курсовой работе хотелось бы рассмотреть процессы, происходившие в период так называемой «арабской весны» на территории региона. Хотелось бы отметить, что предмет исследования данной курсовой работы не предусматривает рассмотрения «теорий заговора», которые в большинстве существуют вокруг столь «благодатной» проблемы. В данной курсовой работе необходимо дать качественный анализ событий «арабской весны», а также показать степень вовлеченности внутрирегиональных акторов, как в данный процесс, так и политическую жизнь арабского мира.

Выбор данной темы обусловлен степенью влияния событий «арабской весны» как на регион Большого Ближнего Востока, так и на мировое сообщество. Помимо того, что данный процесс реформации затронул более десятка государств на двух континентах, а также привел к смене политических режимов и глубокому реформированию политической системы отдельных мусульманских государств, он также остается одним из самых обсуждаемых политических событий уже на протяжении трех лет.

Цель данной курсовой работы – раскрыть сущность политических изменений, затронувших Большой Ближний Восток, их предпосылки и перспективы, а также оценить степень вовлеченности внутрирегиональных акторов, таких как Саудовская Аравия, Турция, Катар и т.д. в данные процессы.

 

Исходя из этого, на наш взгляд, следует разделить данную курсовую работу на две основные части;

задача первой части – рассмотреть сам процесс арабской весны как процесс политических преобразований на территории Большого Ближнего Востока. Также, в данной главе необходимо выделить основные предпосылки и причины развития «арабской весны». Для этого использованы работы таких авторов, как Е.Я. Сатановского, А.В. Коротаева, Б.В. Долгова, Дж. Феллона, В. Сергеева и др.

во второй части данной курсовой работы, по-нашему мнению, стоит дать характеристику степени вовлеченности и заинтересованности в событиях «арабской весны» внутрирегиональных акторов, так как невозможно отрицать их роль в данных событиях ввиду борьбы за политическое лидерство в регионе.

 

Арабская весна» - причины и последствия.

 

В данной части курсовой работы мы постараемся дать качественный анализ событиям, произошедшим на территории мусульманского мира в 2011 году и приведших к серии волнений в исламском мире, названных «арабской весной», проанализируем причины данных волнений и перспективы дальнейшего развития Северной Африки и Ближнего Востока под влиянием ряда новых трендов, порожденных как раз описываемыми событиями.

Все то множество причин, породивших кризисную ситуацию и подстегнувших становление протестных движений мы можем разделить на два основных типа: экономические и социально-политические проблемы.

Как отмечает заведующий Центром глобальных и стратегических исследований, доктор экономических наук Леонид Леонидович Фитуни в своей статье «Экономические причины и последствия «Арабской весны», «<…> экономика неизменно лежит в фундаменте любой революции. Несмотря на то, что внешнее вмешательство в текущие процессы внутри арабских стран – вещь бесспорная и предельно очевидная, в глубинной основе социального взрыва столь же бесспорно лежит и экономика.»[1].

Далее автор предлагает рассмотреть экономические причины «арабской весны» на примере двух государств: Египта и Туниса.

Здесь следует отметить, что экономическая ситуация в данных государствах не была столь плачевной, как рисует ее нам пресса. Так, например, до начала мирового экономического кризиса прирост в египетском ВВП (по данным Всемирного Банка) составил примерно 7 % в год, снизившись лишь в 2009 году до 4,6% .

Как отмечает автор «…в Тунисе в этот же период предкризисный рост был менее впечатляющим, но в целом более чем удовлетворительным — в среднем 5,5% в год. В 2009 г. темпы прироста ВВП составили 3,4%. Для сравнения укажем, что в Саудовской Аравии эти показатели равнялись соответственно 3 и 0,6%, в Марокко 5,4 и 4,9%, в Ливии 5,2 и 2,1%, в Ливане 5,9 и 9,0%, в Йемене 3,4 и 3,8%».[2]

Из этого следует, что экономические показатели Египта и Туниса были не только не хуже, но и заметно лучше, чем в некоторых арабских государствах, менее бурно переживших волнения «арабской весны». Также следует отметить тот факт, что темпы роста ВВП в Египте и Тунисе, начиная с 1992 года, были стабильно выше прироста численности населения (в Тунисе экономический рост был не столь впечатляющим, однако лишь в следствии того, что население там увеличивалось более медленными темпами, чем в Египте).[3]

Более того, как пишет Фитуни, «экспертами столь солидной структуры, как «Программа развития ООН», Тунис накануне революции вообще рисовался как показательный пример успеха человеческого развития и выделялся в числе трех лучших «шоу-кейсов» среди развивающихся стран» (он победитель среди стран со средними доходами). Доклад ПРООН о развитии человека за 2010 г. так суммирует успехи страны в социальной и экономической сферах: «Тунис достиг успехов во всех трех измерениях индекса развития человеческого потенциала, сосредоточив основные усилия на образовании. В стране значительно выросла доля охваченных школьным образованием, особенно после того как в 1991г. был принят закон об обязательном десятилетнем образовании. Также определенный прогресс был достигнут в деле гендерного равноправия: 6 из 10 студентов университетов — женщины. Ежегодный доход на душу населения составлял около 3% в течение прошедших 40 лет и был связан с ответственной кредитно-финансовой политикой, а также инвестициями в транспортную и коммуникационную инфраструктуру».[4]

Из вышесказанного можно сделать вывод, что, несмотря на застойный характер политической ситуации в арабском мире в целом, на фоне остальных государств региона «<…> Тунис и Египет являли собой едва ли не самые успешные примеры сочетания модернизации и диверсификации экономики с пусть пока скромной, но вполне зримой политической либерализацией».[5]

Результатом проведения «авторитарными лидерами» последовательных шагов в области либерализации экономики по западному образцу и введения в действие норм и стандартов, рекомендуемых МВФ, США И Евросоюзом, стало формирование в стране обширной прослойки «среднего класса» (при этом следует отметить, что экономика Египта и Туниса не основывается на добыче углеводородных ресурсов).

Однако, несмотря на положительную динамику в области роста ВВП и в экономики в целом, глубинные процессы «арабской весны» на территории Египта и Туниса следует искать в фундаментальных экономических и социально-политических проблемах данных государств, которые кроются в глубинных характеристиках хозяйственного развития почти всех стран Северной Африки: росте населения, безработице, нехватке пригодных для расселения территорий и т.д..

Как отмечает Фитуни, «…указанные базисные проблемы существовали до прихода к власти сброшенных «тиранов», сохранялись, несмотря на все их усилия, при них и, что самое главное, никуда не денутся при новых властях. Сохранение непреодолимых проблем даже в условиях быстрого и устойчивого экономического роста последних лет предопределено фундаментальными характеристиками североафриканских экономик и обществ. Десятилетия колониализма и неоколониальная эксплуатации сыграли свою немалую роль, но даже они — не главные сдерживающие факторы развития и сохранения отсталости».[6]

Большая часть территории всех без исключения арабских стран Северной Африки — безжизненная пустыня.

До того как Рабат провозгласил свой суверенитет над бывшей Испанской Сахарой, Марокко была единственным исключением из этого правила (на пустыни приходилось лишь 11% территории королевства). Сегодня в новых (не всеми признаваемых) фактических границах, по данным ФАО, пустыни составляют 78% площади страны. В Тунисе — 51%, Алжире — 80, Египте — 98, в Ливии — 99%.[7]

Следует отметить, что почти во всех государствах Северной Африки большая часть населения все еще сосредоточена в деревне. Устойчивый и быстрый рост населения с каждым новым поколением ведет к уменьшению средней площади надела, либо формируя скрытую безработицу в деревне, либо выталкивая (меньшую часть) незанятых граждан в города, где они часто тоже не в силах найти работу.

Кроме того ситуация усугубляется возрастной спецификой структуры общества в регионе – преобладание граждан в возрасте до 30 лет. Однако в Египте проблема доминирования молодых возрастных групп в составе населения стоит острее, чем в любой североафриканской стране, за исключением Алжира.

За 10 лет, прошедшие между двумя последними переписями населения в АРЕ (1996–2006 гг.), число лиц старших возрастов (более 45 лет) выросло втрое, а число детей до 15 лет — в 2,5 раза. В соответствии с данными (последней) переписи 2006 г., в стране проживало 72 579 тыс. человек, объединенных в 17 265 тыс. домохозяйств. Средний размер египетской семьи (отдельного домохозяйства) — 4,18 чел. По оценкам на середину 2011 г., численность население достигла 82 млн.человек.[8]

На дату переписи в стране проживало 5476 тыс. лиц с высшим образованием, т.е. примерно в каждой третьей семье имелся свой обладатель университетского диплома. Но при этом 16,8 миллиона египтян оставались неграмотными. Ко времени начала революционных событий 2011 г. абсолютная численность первых выросла, по расчетам демографов, минимум на 10%, а вторых — на 6%.

Следует отметить, что распространенная на начальных этапах «арабской весны» теория будто в основе революций на Севере Африки лежит так называемый молодежный бугор (графически он выглядит как «выпирание» в поло-возрастной пирамиде определенных возрастных групп, а именно групп 15–30 лет), статистически подтверждается лишь отчасти (см. Рис. 1)7.

Ко времени революции такое «выпирание» действительно имело место в Тунисе, а также в Алжире (где революции не случилось). В Ливии, Египте и Марокко его не было, но при этом в первых двух странах произошли «революции», а в самой западной монархии арабского мира — нет.[9]

Тем не менее, по нашему мнению, полностью списывать со счетов факто «молодежи» не следует.

Молодежь является благодатным объектом для политического манипулирования со стороны групп общества, заинтересованных в волнениях и политической дестабилизации общества (молодежь являлась движущей силой в во время выступлений как в Тунисе, так и в Египте, Иране, Ираке, Сирии, Кувейте и в других государствах Северной Африки и Большого Ближнего Востока).

Социологи неизменно указывают, что именно этой возрастной группе общества свойственны: отсутствие жизненного опыта; максимализм в оценках и действиях; «стадный инстинкт», выражающийся в повышенной склонности блокироваться в «братства», объединяться по принципу «наш/не наш»; готовность даже с угрозой для собственного благополучия и жизни слепо следовать за лидером и беспощадно «громить противника на добивание».[10]

Следует также учитывать тот факт, что большинство молодежи в странах Северной Африки, за исключением малонаселенных Туниса и Ливии, проживает не в крупных городах, а в сельских районах. Сельская молодежь, как правило, воспитана в традиционных ценностях, прежде всего религиозных. Последнее обстоятельство, правда, не сделало их большими сторонниками павших светских авторитарных режимов.

Их оппозиционность властям формировалась, прежде всего, нелегальными и полулегальными мусульманскими организациями[11].

В Египте на протяжении почти 70 лет это были Братья-мусульмане, но в последнее двадцатилетие с Братьями стали конкурировать более радикальные группы, хорошо финансирующиеся монархиями Персидского

залива.[12]

Также следует отметить влияние экономической либерализации на ситуацию в деревне, приведшую к росту безработицы и миграции населения в крупные города в поисках рабочих мест.

Так, например, в Египте, несмотря на продолжающийся процесс урбанизации, примерно 57% населения занято в сельскохозяйственной сфере экономики. При этом почти все сельское население расселено на узкой полосе плодородных земель долины Нила. Площадь наделов из-за физической ограниченности пригодной для обработки земли и роста населения постоянно уменьшается.[13]

Со времени правления Гамаля Абдель Насера в Египте удавалось удерживать хрупкий баланс в отношении миграции населения в крупные города через сложную систему продовольственных дотаций для городского населения и субсидий и мер прямого регулирования для сельхозпроизводителей.

Как отмечает Фитуни, «…с «денежной» точки зрения в средних и крупных хозяйствах традиционно выгоднее было выращивать хлопок и сбывать его перекупщику. Такая система, существовавшая в начальные годы президентства Г.А. Насера, выглядела, с отстраненно-академической точки зрения, экономически оправданной, но на уровне страны в целом она оборачивалась необходимостью во все возрастающих масштабах импортировать продовольствие. При этом непредсказуемость сбора в зависимости от уровня воды в Ниле, постоянно скачущие мировые цены на, хлопок, конкуренция других стран ежегодно создавали неопределенность относительно того, что страна получит за свою монокультуру валютные доходы в достаточных объемах.

Введенная Насером в принудительном порядке система предписывала крестьянам выращивать определенные культуры, в частности зерновые, гарантировавшие «продовольственную составляющую урожая».Однако, в 1980-х гг. при президенте А. Садате египетское правительство согласно рекомендациям и в тесном сотрудничестве с чиновниками USAID, приступило к осуществлению широкой программы либерализации сельского хозяйства.

Ставилась задача ограничить вмешательство государства (прежде всего, ликвидировав субсидии и госконтроль в сфере земледелия), поощрять развитие конкурентной рыночной системы на основе частного предпринимательства и экспортно-ориентированного роста. Эта политика была продолжена при Х. Мубараке, когда в 1990-е гг., Египет заключил ряд соглашений с Международным валютным фондом в рамках программ структурной перестройки.

Ключевым компонентом проводимой аграрной реформы стал новый закон о земле. Он лишил прежних льготных прав на землю мелких крестьян, работавших на участках не менее 40 лет, и позволил крупным землевладельцам назначать рентные платежи, исходя из рыночных ставок. Постепенно исчезли госсубсидии на удобрения. Последние стали продаваться по рыночным ценам, что вместе с либерализацией ввоза этого товара превратило Египет в одного из крупнейших импортеров химических удобрений в мире. Стоимость культивации возросла, что не замедлило отразиться на ценах на продовольствие, производимое внутри страны. Была ликвидирована система обязательного производства определенных культур.

В соответствии с неолиберальными воззрениями изменилась сама концепция продовольственной безопасности. Если ранее акцент делался на максимальное обеспечение продовольственных потребностей страны за счет внутреннего производства, то теперь возобладало мнение, что стране следует развивать отрасли хозяйства, которые на мировом рынке обладают сравнительными конкурентными преимуществами (например, туризм), а недостающее продовольствие закупать за счет избыточного дохода глобально конкурентоспособных отраслей».[14]

Результатом проведения данной экономической политики стало медленное сближение мировых цен на сельскохозяйственную продукцию с внутренними ценами (которые до проведения реформ были значительно ниже рыночных), что привело, соответственно, к росту недовольства среди населения и открытым антиправительственным выступлениям в Египте в 2008 году, частично подавленным правительством (уровень инфляции в апреле 2010 года достиг 11%. При этом рост цен на продукты питания был значительно выше: в частности, цены на овощи выросли в среднем на 45 процентов).[15]

Данные обстоятельства сформировали в Египте благоприятную обстановку для антиправительственных манифестаций, в купе с потерей доходов от туризма.

Однако экономическая составляющая являлась не единственной причиной для возникновения «арабской весны».

Также большое влияние на нее оказал застой в политике отдельных государств Северной Африки и Ближнего Востока.

Как было сказано ранее, отдельные оппозиционные группы на территории данных государств, такие как Братья-мусульмане, были отстранены от участия в политическом управлении государства и использовали антиправительственные манифестации как почву для свержения действующих режимов.

Также к одной из причин развития «арабской весны» можно отнести неспособность (или нежелание) правительств отдельных государств вовремя проводить реформирование в различных сферах жизни общества.

Помимо этого огромную роль сыграл также фактор «внешнего влияния» на события «арабской весны», однако об этом будет подробно рассказано во второй главе данной курсовой работы.

Исходя из вышесказанного, можно сделать вывод, что причины «арабской весны» следует искать не только в «политическом застое» и «авторитарных режимах» государств Северной Африки и Ближнего Востока, но и в глубоком кризисе в экономике, осложненным ростом населения, что в итоге привело к росту безработицы среди молодежи в данных государствах (в данном контексте следует также подчеркнуть роль политики экономической либерализации, проводимой в отдельных государствах региона, и приведшей, в конечном итоге, к росту безработицы).

События «арабской весны», начало которым положил кризис в экономике, были использованы отдельными политическими группировками для достижения своих целей в получении власти.

Так, например, в результате революции в Египте к власти в стране пришла долгое время находившаяся под правительственным запретом группировка Братьев-мусульман, получающая большую часть финансирования из Катара, которая позже была вновь смещена уже с участием армии.

Однако по сравнению с остальными партиями, которые активно включились в борьбу за власть, Братьев можно назвать «либералами от ислама». Так, например, широкое распространение в прессе получило вовлечение в гражданские конфликты в Ливии и Сирии бойцов Аль-Каиды, по слухам, получающим помощь от правителей Саудовской Аравии (например, группировка Джабат Аль-Нусра в Сирии).

Данные радикальные исламистские группировки, при активной поддержке извне (в том числе и от Западных государств) сумели в конечном итоге свергнуть «авторитарный режим» Муамара Кадаффи в Ливии и борются с правительственными войсками в Сирии.

Однако печальный опыт Ливии показывает нам, что перспектива у «арабской весны» одна – полное уничтожение старых режимов и установление происламистки настроенных правительств (и это еще в лучшем случае).

Отсутствие единого мнения у представителей оппозиционных сил относительно будущего их государств приводит к печальным последствиям гражданской войны, клановому и религиозному геноциду (как случилось в Ливии и происходит в Египте и Сирии, где религиозные меньшинства подвергаются гонениям).

Следует отметить, что, например, «авторитарный режим» Муамара Кадаффи в Ливии, активно вливал дотации в те провинции страны, которые, позже, во главе с кланами из Бенгази, воевали с правительственными войсками.

Новое правительство оппозиционеров так и не сумело усмирить парамилитаристские группы на территории Ливии, что до сих пор вызывает опасения относительно судьбы мирного населения, которое до этого жестоко терроризировал «деспот» Кадаффи. Дестабилизация ситуации в Ливии привела, впоследствии, к гражданской войне в Мали. После свержения Каддафи огромные ливийские склады оружия были захвачены туарегами, служившими в составе его сил безопасности. Они попытались создать на севере Мали независимое государство туарегов – Азавад. Эти националисты разгромили малийскую армию, но затем сами были разбиты своим бывшим союзником – исламистами, которые стремятся превратить Мали в целом в исламское государство. Чтобы не допустить этого, Франция прибегла к военной интервенции. Однако это привело лишь к рассеиванию боевиков по всей территории Сахеля, росту насилия и нестабильности от Мавритании до Чада.[16]

Так следует сказать, что в Тунисе в последнее время активизировалась деятельность экстремистских религиозных группировок. Как отмечает А.Б. Подцероб в статье «Тунис: салафитская угроза», «…в конце марта 2012 года в столице страны прошла демонстрация под лозунгами «Народ требует установления исламского государства» и «Те, кто любит Бога, любит шариат», участие в которой приняло около 10 тыс. человек. Летом начались нападения на художественные галереи и бары, которые, как считают салафиты, являются оскорбляющими веру заведениями, а на заключительном этапе фестиваля культуры в Бизерте 200 вооруженных холодным оружием и палками салафитов набросились на зрителей, серьезно ранив пять человек. Участились попытки избиения иностранных туристов, особенно женщин, одетых в футболки и шорты. 14 сентября 2012 г. исламисты атаковали посольство США, и в ходе столкновений с полицией тогда погибло четыре человека. На следующий день после религиозного праздника Ид аль-адха экстремисты попытались устроить в Манубе погром продающих алкоголь магазинов, а в ответ на задержание нескольких нападавших атаковали 30 сентября два поста Национальной гвардии. В результате погибло двое салафитов, включая имама местной мечети Эймана Амдуни. Назначенный вместо него имамом Наср ад-Дин Альви тут же призвал верующих к джихаду против неверных и против Движения «Ан-Нахда», которое, по его словам, выполняет «приказы Вашингтона». В некоторых дуарах и небольших населенных пунктах интегристы, пользуясь дезорганизацией правоохранительных органов, пытаются установить свою власть. Так, в находящейся под Бизертой деревне Седжнан они провозгласили исламский эмират. При этом экстремисты избивают мужчин, которых считают ненастоящими мусульманами, запугивают не носящих хиджаб женщин, ввели запрет на продажу алкоголя, просмотр телепередач, празднование свадеб, закрыли женские парикмахерские».[17]

Также хотелось бы отметить непоследовательность в политике, проводимой Западными государствами в отношение так называемых «авторитарных режимов» при подавлении демонстраций. Когда восстания пресекают нелояльные Западу диктаторы вроде Муамара Кадаффи, Башара Ассада и т.д., то в СМИ это называется геноцидом населения и подавлением демократических движений (к слову сказать, происламистские правительства, пришедшие к власти в результате переворотов, совсем не намерены строить прозападный вариант демократии в своих государствах, а заявляют о намерении ввести на данных территориях нормы шариата). Когда же правительственные войска в Саудовской Аравии жестоко подавляют выступления шиитов в восточных районах государства, то на данный факт принято не обращать внимание.

Следует также отметить роль СМИ в событиях «арабской весны». Как пишет А.Б. Подцероб в статье «Арабская смута: роль пропаганды и современных информационных технологий»: «…Немалую роль в формировании предпосылок массовых выступлений сыграло спутниковое телевидение. Телепередачи внедряли в общественное сознание представления о роскошной жизни, которой наслаждается, де, население стран Запада. Результат не заставил себя ждать. У многомиллионных масс молодежи, сравнивавшей собственную бедность с процветанием западных государств, возник разрыв между ожиданиями благосостояния и действительностью…»; «…Основная роль в пропагандистской войне отводится спутниковому телевидению, создающему стереотипы и внедряющему их в массовое сознание. Ведущее место в этом отношении принадлежит «Аль-Джазире» и «Аль-Арабии», передачи которых на арабском и английском языках, призванные породить симпатии к восставшим, стали важнейшим источником информации как для арабских стран, так и для западного мира. Эффективность ТВ предопределяется, во-первых, его широким распространением и, во-вторых, воздействием зрительного ряда, который навязывает зрителю «картинку», не оставляя времени для анализа обрушивающейся на него информации. С учетом этого можно лишь согласиться с мнением профессора Бамбергского университета А.Юнгерра, что «если социальные сети мобилизовали людей на протестные действия и выход на улицы, то настоящими “структурами”, которые “двигали” эти революции стали именно спутниковые электронные СМИ…».[18]

Перспективы для Северной Африки и Ближнего Востока, в случае победы «арабской весны» нельзя охарактеризовать никак иначе, кроме как туманными. Отсутствие общепризнанного политического лидера, победа оппозиции в регионе, не имеющей единого мнения относительно стратегии развития данного региона, кроме как тотальной смене светских режимов религиозными, все это вполне может привести к экономической и политической стагнации и хаосу внутри региона, что породит еще большее число жертв.