Современные тенденции и перспективы историко-психологических

Исследований

В настоящее время историко-психологические исследования в нашей стране приобретают особое значение. Осознание их теоретической важности и возрастание их реального статуса в системе психологических наук в значительной мере определяется и стимулируется социальными условиями бытия науки, сложившимися на современном этапе общественного развития. Исторически подтверждено, что общество, осуществляющее коренные изменения в своем укладе или переживающее кризисные состояния, связанные с поиском новых, нетрадиционных путей своего развития, в поиске ответов на злободневные вопросы бытия неизбежно обращается к своему прошлому.

1. Внимание к конкретным историко-сравнительным и культурно-сопоставительным исследованиям. При этом сравнение проводится по различным линиям: развитие психологии в России в ее дореволюционный, советский, и постсоветский периоды, сопоставление общих и выявление специфических особенностей отечественной и зарубежной психологии.

2. Все более проявляющееся стремление ученых к рефлексии генезисапсихологического познания не только через анализ достаточно традиционных объектов историко-психологических исследований – творческого наследия ученых и достижений научных школ, но и путем разработки истории научных областей и направлений, отдельных проблем психологии. При этом все большее внимание уделяется истории решения теоретико-методологических проблем (истории научных дискуссий по ключевым вопросам психологического познания, влиянию философских учений на систему взглядов психологов по различным проблемам психологии и т.д.), развитию нетрадиционных форм интеграции фундаментальных и прикладных исследований (в педологии, психоанализеи т.д.), формированию и динамике психологического знания в различных регионах и научных центрах, генезису психологических знаний в конкретные хронологические периоды, особенностям исторического пути отечественной духовной психологии, социальной истории психологии и т.д.

3. Значительное увеличение в последнее время числа издаваемой литературы по историко-психологической проблематике и истории психологии. При этом характерным является не только переиздание ранее трудно доступных трудов известных отечественных психологов, но и перевод на русский язык классических трудов зарубежных ученых в рамках таких сериальных изданий, как "Памятники психологической мысли" (издается Институтом психологии Российской Академии наук), "Психологи Отечества" (издается Академией педагогических и социальных наук), "Психология: классические труды" (издательство "Педагогика-Пресс"), "Библиотека зарубежной психологии" (издательство "Прогресс"), "Философско-психологическая серия" (издается Психологическим институтом Российской Академии образования) и др. Это, безусловно, расширяет источниковедческую базу историко-психологических исследований, а порой и вводит в научный оборот ряд новых, прежде не известных, в том числе и архивных, источников.

4. Расширение профессионального сообщества историков психологии за счет включения в проведение историко-психологических исследований представителей смежных с психологией научных дисциплин: историков, философов, физиологов, культурологов, педагогов и увеличение числа комплексных разработок по истории психологии, в том числе по методологическим проблемам. Как показывают материалы последних двух (1992, 1995) наиболее крупных специализированных конференций по истории психологии, проведенные в Москве, около трети научных сообщений в той или иной мере рассматривает теоретико-методологические проблемы историко-психологичес­ких исследований.

5. Увеличение числа научных центров, специально разрабатывающих проблемы истории психологии. Наряду с известными и традиционными центрами, такими как лаборатория истории психологии и исторической психологии Института психологии РАН (зав. лаб. В.А. Кольцова), сектор истории психологии Института истории естествознания и техники РАН, кафедры психологических факультетов Московского, Санкт-Петербурского, Ярославского, Ростовского и других университетов, в последнее время появился ряд новых и перспективных центров историко-психологических исследований: лаборатория истории психологии в Институте проблем развития личности (зав. лаб. Т.Д. Марцинковская) и в Психологическом институте РАО (зав. лаб. И. Равич-Щербо), кафедра общей психологии и истории психологии МосГУ (зав. каф. Ю.Н. Олейник). Актуальные историко-психологические разработки осуществляются учеными Нижнего Новгорода (В.В. Большакова и ее ученики), Самары, Перми, Владикавказа, Казани и ряда других городов России, учеными стран СНГ (Алма-Ата, Киев, Запорожье и др.).

6. Существенное расширение источниковой базы историко-психологических исследований. В настоящее время в них широко используются разнообразные типы источников (опубликованные и неопубликованные, письменные и устные, научные и эпистолярно-мемуарные,непосредственные и косвенные, основные и дополнительные и т.д.). Огромная роль в расширении и сохранении источниковедческой базы историко-психологических исследований принадлежит Научному Архиву Института психологии РАН, в котором представлено более полусотни личных архивов отечественных психологов. Представляется, что эта тенденция имеет особое значение для повышения качества и достоверности исследований по истории психологиии полнота использованных источников по изучаемому вопросу является залогом объективности получаемых результатов.

Следует отметить, что для реконструкции (воссоздания) психологического склада ума и окружения человека в любую эпоху необходимо воспользоваться действенными средствами. На наш взгляд, в качестве названного средства могут выступать ментальные карты.

В книге Стенли Милграма «Эксперимент в социальной психологии» впервые дается интерпретация понятия «ментальная карта». Милграм определяет ментальную карту как образ города, который живёт в сознании человека: улицы, кварталы, площади, имеющие для него важность, связывающие их устойчивые маршруты передвижения и ассоциативные цепочки, эмоциональная нагруженность каждого из элементов городской среды. (Милграм С., 2000 г.).

Анализ фонда научной и специальной литературы по проблеме исследования отсутствует целостное представление о феномене «ментальная карта». В нашем понимании «ментальная карта» представляет собой отображения вида психогенеза конкретной исторической эпохи, в котором представлены индвидуально-типологические проявления личности в социально-трудовой и духовной деятельности, основанные на глубинной феноменологии сознания человека и его социорефлексивности.

При раскрытии психического склада ума людей той или иной эпохи особое внимание необходимо уделять базовым психологическим детерминантам, таким, как соматичность, нейтральность, перцептивность и имагогенность. Объектами воздействия на психологию человека социально-культурных условий конкретного исторического периода проявляется в том, что наблюдаются изменения характеристик видов деятельности (потребностей, мотивов, целей, действий), поведения (биогенетического, психофизиологического, субъектность, взаимосубъектность), личности (индвидуально-типологические особенности, динамическая направленность, психологический склад), субъектно-объектность. В основе таких преобразований лежат, прежде всего, со стороны психологических процессов, включающих разные уровни отношений личности к объективным изменяющимся условиям среды. При этом необходимо учитывать изменения видового аппарата всей феноменологии социально-эмоциональных явлений: совместной деятельности (совместимость потребностей и мотивов, совместимость целей и межличностных отношений, совместность детства), общения (коммуникативность, перцептивность, интерактивность, субъектно-выражаемость и социального развития человека (социоперцептивность, социорефлексивность, социофилогенетичность и социоэтничность).

Для создания ментальной карты конкретной эпохи возможно применить ряд действенных способов:

Первый способ– реконструкция каждой отдельной реальности изнутри на основе теории иерархиологических уровней Бертрана Рассела и основанной на ней методике – техника совмещения логических уровней Грегори Бейтсона.

Роберт Дилтс переработавший идею иерархии логических уровней Бертрана Рассела в технику совмещения логических уровней, для реконструкции мыслительных стратегий, отдельных личностей ушедших в прошлое (части их психического склада), включающих в себя уровень окружения, поведения, стратегий и возможностей, верований и убеждений, идентичности и миссии. По Бертрану Расселу функция более низкого уровня состоит в сборе и систематизации информации для более верхнего уровня. По законам иерархии уровней, изменения, которые происходят на более низких уровнях, могут вызвать, хотя и необязательно, изменения на более высоких уровнях. Изменения, произошедшие на более высоких уровнях, обязательно вызывают изменения на всех более низких уровнях.

Первый уровень – это уровень окружения, то есть ответы на вопросы «Когда?», «Где?», «С кем?». Этот уровень позволяет нам ориентироваться в окружающей действительности. С первых моментов своего существования на земле человек был и остается частью окружающей его природы, и жизнь его всецело зависит от тех плодов и материалов, которыми природа снабжает его.

«Взаимоотношения человека с природой всегда были сложны и напряженны. Природа не только сама постоянно участвовала в жизни человека, но и, в свою очередь, подвергалась воздействию с его стороны. И на протяжении истории человечества, эти взаимоотношения не оставались неизменны. Хотя потребности в пище у современного человека остаются теми же, что и у его далеких предков, способы ее добычи и обработки были весьма различны у разных эпох и народов». Мы полагаем, что в самом уровне окружения можно выделить внутреннее и внешнее окружение. К внешнему окружению относится ландшафт, природные и климатические условия, окружающие народы, а также жилища (городские поселки, временные стоянки), внутренняя организация жилища. К внутреннему окружению относится модель (картина) виртуального мира или доминирующей в соби реальности, которая складывается в психике человека. У каждого этноса (рода, отдельного человека, социального и этнического образования) была своя модель мира (представление о мире – реальность, которая доминирует в коллективной соби группы людей и законы существования которой кажутся единственно верными, существующими).

Эта модель мира (законы существования виртуального мира) сугубо индивидуальна, субъективна. В этой модели мира отражены не только реальные природные условия, но и боги, в мифах отражается представление человека о мире. Таким образом, во внутреннем пространстве (реальностях соби), в отличие от внешнего, присутствуют и сказочные существа, боги. Миф – одна из моделей мира.

«В мифах выразились все его познания и представления о мире и истории, и мифы, передаваясь от старших к младшим, осуществляли связь между поколениями» По древнеегипетскому мифу бог земли Геб и богиня неба Нут, брат и сестра, а также супруги, поссорились из-за того, что Нут ежедневно поедала своих детей – небесные светила – и затем вновь рождала их. Тогда их отец – бог солнца Шу – разъединил супругов, поднял Нут над землей. В древнеегипетских изображениях они часть представали в виде лежащего мужчины и изогнувшейся над ним женщины. «О, Великая, ставшая небом!» – так обращаются к Нут «Тексты пирамид», древнейшие тексты заупокойных служб. Известный отечественный исследователь Лев Николаевич Гумилев пишет о роли окружения в формировании этноса: «Каждый такой коллектив, чтобы жить, на Земле, должен быть приспособиться (адаптироваться к условиям ландшафта, в пределах которого ему приходится жить.). Связь этноса с окружающей природой и рождает пространственные взаимоотношения этносов между собой. Но, естественно, что, живя в своем ландшафте, члены этноса могут приспособиться к нему, только изменяя свое поведение, усваивая стереотипы (исторические традиции), что составляет основное отличие одного этноса от другого» (Л.Н. Гумилев).

Новейшие исследования отечественных психологов в области освоения ребенком окружающего мира подтверждают правоту Л.Н Гумилева в оценке роли окружающего мира в формировании поведения и стратегий, которые он называет исторической традицией или стереотипами.

М.В. Осорина пишет в своей работе «Секретный мир детей» о том, что, покидая материнскую утробу, новорожденный человек становится частью сложнейшей системы пересекающихся, соседствующих, надстроенных друг над другом и разнообразно взаимодействующих между собой миров. Некоторые из этих миров отчетливо видимы, другие – как, например, мир психической жизни, будучи незримыми, воплощаются в материале других миров, становясь, таким образом, чувственно воспринимаемыми.

«Для того чтобы научиться жить и успешно действовать в мире, человеку, входящему в жизнь, необходимо осознать представшую ему многомерную вселенную как умопостигаемое целое, по отношению к которому он будет самоопределяться, искать свое место и прокладывать свои пути. Это невозможно в отсутствие важнейших пространственных и смысловых ориентиров, обобщающих схемы мироздания и представления о месте своего нахождения в ней. Любая человеческая культура обязательно несет в себе модель мира, созданную данной этнокультурной общностью людей. Эта модель мира воплощена в мифах, отражена в системе религиозных верований, воспроизводится в обрядах и ритуалах, закреплена в языке, материализована в планировке человеческих поселений и организации внутреннего пространства жилищ. Каждое новое поколение получает в наследство определенную модель мироздания, которая служит опорой для построения индивидуальной картины мира каждого отдельного человека и одновременно объединяет этих людей как культурную общность»

Второй уровень – это уровень поведения или ответ на вопрос о том, что делает данная личность или общность в этом окружении. Например, древнейшим способом добычи человеком средств к существованию была охота. Человек каменного века целиком зависел от охотничьей добычи, и охоте были подчинены все стороны его жизни.

Третий уровень – вопрос «Как?» направлен на выявление возможностей, стратегий, способов действия. Например, наибольшее значение для человека каменного века имела облавная охота на крупного зверя. Уже в эпоху раннего палеолита, еще до появления человека современного типа, известны культуры бродячих или относительно оседлых охотников, специализировавшихся на добыче лесных слонов (Испании), бегемотов (Эльзасе) и других животных.

Четвертый уровень – уровень верований и ценностей. Этот уровень требует ответа на вопросы «Зачем?», «Почему?». Например, у первобытных народов был обычай класть в могилу умершего все, в чем он нуждался при жизни – его вещи, охотничьи орудия, еду и предметы туалета, любимого коня и женщину. Они делали это потому, что они верили в загробную жизнь человека, считали ее во всем такой же, как земная жизнь у живых.

Пятый уровень – уровень идентификации, требует ответа на вопрос «Кто Я»?

Уровень миссии – шестой уровень, предполагает выход за пределы человека, включение его в более сложную систему как часть.

Традиционные методы исторического исследования в рамках моноонтичных подходов и парадигма виртуального подхода ни в коей мере не входят в противоречие с предложенным нами методом нейро – лингвистического программирования. Эти методы опираются на ту информацию, которая получена с помощью традиционных методов исследования, на их источниковую базу.

7. Реконструкция уровня окружения определенной исторической общности опирается на знания о географическом окружении, об особенностях природы, ландшафта, которые определяли условия и способы жизнедеятельности общности, способы управления в ней, в окружение входят также такие факторы как те народы, с которыми общался или взаимодействовал этнос.

8. Уровень поведения позволяют реконструировать сведения о том, чем жил данный народ: сезонными сельскохозяйственными работами или охотой, какие у них были ремесла, искусство, ритуалы, традиции.

9. Уровень стратегий и возможностей реконструируется по сведениям о способах, технологиях жизнедеятельности, охоты или земледелия, ремесла и т.п.

10. Уровень убеждений и верований реконструируется по сведениям о религии данного этноса, о мифах.

11. Уровень идентичности выявляется ответом на вопрос: «Кто Я?». Он включает мировоззрение социальной общности. Этот уровень в исторической науке достаточно дефицитен, притом, что именно человек является центральной частью исторического процесса, притом, что исторические события, поступки людей можно понять лишь через знание его психического склада (специфики законов существования доминирующей реальности или виртуального мира) – отдельного человека или общности. Проблема реконструкции психического склада ушедших поколений остается одной из наиболее важнейших задач и исторической психологии. Этот уровень в исторической науке больше представлен как исследование отдельных исторических личностей, но не реконструкции психического склада людей различных эпох и цивилизаций.

12. Уровень миссии предполагает выход за пределы человека или общности, включение его в более сложную систему как части. Он выявляется ответом на вопрос: «Что изменится в мире от моего пребывания на земле?» Этот уровень изучен в исторической науке недостаточно. Даже в рамках богоцентрических подходов в истории.

Таким образом, можно подвести некоторые выводы по главе в целом и по теоретическому согласованию одновременного употребления виртуального подхода и теории иерархии логических уровней Бертрана Рассела (техники совмещения логических уровней).

В собях отдельных людей и групп, могут доминировать различные реальности на различных уровнях (реальности телесности, сознания, личности, воли и внутреннего человека), разворачиваясь в виртуальные миры соответствующего уровня (того уровня индивидуальной или коллективной соби, на основе которого мир был развернут).

Соотношение уровней реальностей телесности, сознания, личности, воли, внутреннего человека и техники совмещения логических уровней происходит следующим образом. Техника совмещения логических уровней употребляемой в качестве одной из конкретных методик виртуального подхода в истории, реконструирует каждую реальность отдельно («изнутри»), это частный, метод годящейся для не более, чем одной реальности сразу. То есть это по сути моноонтичный метод реконструкции одной реальности изнутри, но не приспособлен для отслеживания возникновения, развития и движения реальностей в коллективных и индивидуальных собях. Что касается первого метода, то он охватывает характер реальности снаружи, рассматривая каждую реальность (уровень реальности) человека (или общности людей) – телесности, сознания, личности, воли, внутреннего человека,– как часть, совокупности реальностей, на которых протекает бытие человека.

Второй способ –реконструкция ментальной карты посредством метода, разработанного Робертом Дилтсом. Сущность его состоит в реконструкции умственной стратегии (гениев) конкретных персоналий различных эпох.

Он восстанавливал макро и микро уровни окружения, т.е. исторический контекст эпохи, в которую жил этот гений. Все принципы иерархии им были соблюдены в той же последовательности, что и у Грегори Бейтсона.

Третий способ– реконструкция ментальной карты эпохи посредством анализа изображений человека на картинах, скульптурных барельефах. Так, в числе различных способов реконструкции психического склада (реальности личности) древнего населения Египта и Греции мы будем использовать анализ памятников культуры, в которых отразилась внутренняя картина мировосприятия человека, которая становится видимой в рисунках, фресках, скульптуре и т.д. Здесь отражалась доминирующая реальность древних Египтян и Греков, гратуальная или ингратуальная окраска их виртуального мира. Для анализа реальности телесности изнутри мы в качестве одной из конкретных методик (инструмента) виртуального подхода в истории (моноонтичного изначально, но удобного инструмента для реконструкции, определения гратуальности или ингратуальности доминирующей реальности собей – виртуального мира) мы будем использовать метод Вильгельма Райха – основателя телесно ориентированной терапии. Этот найденный эмпирически способ, на наш взгляд, является эффективным, так как изображения человека в древнем Египте и древней Греции достаточно представлены в памятниках культуры. Метод Вильгельма Райха прекрасно подходит для реконструкции изнутри реальности телесности древних египтян и греков, и определения ее гратуальной или ингратуальной окраски.

Вильгельм Райх рассматривал ум человека и его тело как нерасторжимое единство. Он полагал, что в процессе своей жизни в обществе человек теряет свою свободу из-за ограничений общества (давление на развитие реальности (телесности) индивидуальной соби реальностей социальных и этнических собей) и ограничений окружения, наложенных на него; человек терял, подавлял свои инстинкты и свои потребности, что вызывает в человеке характерные зажимы. Вильгельм Райх называл их мышечным панцирем. Это в свою очередь оказывало свое влияние на походку, осанку, мимику, позу. «Конфликт, который действовал в определенный период жизни, всегда оставляет свои следы в характере в форме ригидности» (194, с.37). Все это есть отражение тех зажимов, которые существуют в характере человека (или в реальностях его личной, социальной, этнической соби). Вильгельм Райх утверждал, что мышечный панцирь состоит из семи основных защитных сегментов. Эти сегменты расположены под прямым углом к позвоночнику, в областях глаз, рта, шеи, груди, диафрагмы, живота и таза.

Изобразительное искусство отражает психический склад людей, и метод Вильгельма Райха позволяет определить наличие или отсутствие зажимов как подавление человека (индивидуальных реальностей личной соби) условиями общества и окружения (реальностями социальной, родовой и этнической соби), с их законами существования, не соответствующими законам существования реальностей индивидуальных собей отдельных людей. Эти противоречия отражались и оставили следы на уровне реальности телесности. Мы полагаем, что по этим следам противоречий (мышечному панцирю) можно восстановить характер и возможные противоречия реальностей коллективных и индивидуальных собей.

Анализируя памятники изобразительного искусства древних египтян и древних греков, легко увидеть, насколько гармоничны и в меру расслаблены мышцы в скульптурах и рисунках древних греков, в них присутствует любование телом человека, как предметом эстетического восприятия и наслаждения красотой. Здесь заметно, что реальности индивидуальной соби, в частности реальность телесности (индивидуальной соби), древних греков не испытывает сильных противоречий с коллективными реальностями и не задавлена реальностями социальной соби государства и этнической соби древних греков.Тем самым, по результатам анализа заметно, что в Древней Греции создаются более благоприятные условия для развития в индивидуальной соби остальных реальностей.

Метод Вильгельма Райха по полученным результатам позволяет утверждать о наличии ощущения свободы, отсутствия выраженного подавления у человека его потребностей в древнегреческом обществе. Стилизованное изображение человека в искусстве древних египтян привлекает внимание застывшим телом, неестественно напряженной позой, бесстрастным выражением лица. Все это говорит о том, что характер (реальности индивидуальной соби) древнего египтянина складывался под сильным давлением общества, контролем окружения. Известная исследовательница Древнего Египта Барбара Метц пишет: «Поражает то, что на протяжении столетий египтянами изображаются одни и те же физические типы – приблизительно с трехтысячного года нашей эры (возможно с отклонением в несколько столетий в ту или иную сторону) вплоть до первого столетия нашей эры» (96, с.23). Все это говорит о том, что реальность телесности древних египтян, их виртуальный мир на этом уровне был чрезвычайно устойчив и неизменен в течение всего этого времени. Виртуальная реальность телесности древних греков была развита нормально, притом у каждого человека. Реальность телесности индивидуализирована, присутствует в индивидуальной соби каждого человека, а не только в этнической соби всех греков и социальной соби греческого государства или социальной группы. У древних египтян реальность телесности была недоразвита, хоть индивидуализирована. Это было характеристикой всей их культуры. Отношение к телесности хорошо иллюстрируется различием педагогических идеалов в Древнем Египте и Древней Греции.

Известный отечественный педагог А.Н. Джуринский пишет, что идеалом древних египтян считался немногословный, стойкий к лишениям и ударам судьбы человек. В логике такого идеала шло воспитание детей древних египтян. Приобретение образования требовало немало труда. Занятия шли в школе с раннего утра до позднего вечера. Нерадивых сурово наказывали. Попытки нарушить аскетический режим беспощадно карались. Для того, что бы достичь успеха, школьники должны были жертвовать мирскими радостями. А.Н. Джуринский приводит цитату из одного из папирусов, где учитель наставляет ученика: «Вставай на свое место! Книги уже лежат перед твоими товарищами. Читай прилежно книгу. Люби писание и ненавидь пляски. Целый день пиши своими пальцами и читай ночью. Не проводи дня праздно, иначе горе твоему телу. Спрашивай совета того, кто знает больше тебя. Мне говорят, что ты забрасываешь учение, предаешься удовольствиям, ты бродишь из улицы в улицу, где пахнет пивом. А пиво совращает душу. Я свяжу твои ноги, если ты будешь бродить по улицам, и ты будешь, избит гиппопотамовой плетью» (60, с. 33-34).

В соответствии с государственным устройством типа восточной деспотии складывалось и обучение детей. Принятые в Древнем Египте педагогические методы и приемы соответствовали целям и идеалам воспитания и обучения. Ученику надлежало, прежде всего, научиться слушать и слушаться. В ходе был афоризм: «Послушание – это наилучшее в человеке». Наиболее эффективными методами воспитания считались физические наказания, как естественные и необходимые. «Дитя несет ухо на своей спине. Нужно бить его, чтобы он услышал» (60, с. 32).

Изображение человека в Древнем Египте показывает наличие мощного «защитного панциря» как средства подавления своих чувств, свободного выражения потребностей. Это указывает на наличие сильных противоречий на уровне индивидуальных и коллективных реальностей Древнего Египта. Изображениям соответствуют и цели, и методы воспитания в Древнем Египте, где с детства подавляли естественные для ребенка ощущение свободы и выражения чувств. Эта реальность этнической и социальной соби насильственно распространялась на индивидуальные соби всех египтян, где эта реальность, доминировала на всех уровнях, подавляя все остальные, создавая препятствия для развития индивидуальных реальностей в их индивидуальной соби. Это особенно заметно по сильным противоречиям между индивидуальными потребностями в развитии тела и духовной сферы египтян и накладываемыми этническими и социальными нормами ограничениями.

Иные идеалы человека были в Древней Греции. Сократ считал, что сутью достижения всех жизненных целей является нравственное самосовершенствование (развитие реальностей индивидуальной соби). Достижение счастья состоит, прежде всего, в устранении противоречия между личным и общественным бытием. Сократ был родоначальником диалектики как метода отыскания истины. В поисках истины ученик и наставник должны были находиться в равном положении, руководствуясь тезисом: «Я знаю, что я ничего не знаю». В методах воспитания отразилось уважение к личности человека, к его индивидуальности. Целью обучения и воспитания было не подавление личности (потребностей личности) обществом (общественными нормами), а разрешение противоречия между личным и общественным. Сократический метод мог зародиться только в демократическом государстве, равно как и совершенно непохожие на отношения ученика и учителя в Древнем Египте, равное положение ученика и учителя. В отличие от жесткой иерархии Древнего Египта, в Древней Греции был идеал равного для всех образования. Аристотель считал целесообразным равное воспитание для свободного воспитания в идеальном государстве. Пифагор считал, что правильно осуществляемое обучение должно происходить по обоюдному желанию учителя и ученика. «Всякое изучение наук и искусств, если оно добровольно, то правильно достигает своей цели, а если не добровольно, то негодно и безрезультатно» (60, с. 56).

В культуре Древнего Египта было очень суровое отношение к телу, поэтому все воспитание и культура были направлены на подавление реальности телесности, тем самым, препятствуя развитию в индивидуальной соби всех остальных реальностей. Деспотизм Древнего Египта ярко выражен именно в воздействии на реальность телесности, и суровый контроль осуществлялся именно через реальность телесности, тем самым, безусловно, узурпируя реальность воли – стержень на котором держится государство и реальность внутреннего человека – ее духовную основу.

В Древней Греции реальность телесности была развита нормально. Реальность телесности была ценностью, к ней было внимание, ее развивали у детей. Нормальное развитие реальности телесности считалась условием нормального развития человека. Массовое, нормальное развитие реальности телесности древних греков и сейчас остается образцом для человечества.

Реальность личности, реконструированная через методы и цели воспитания, педагогические идеалы в Древней Греции и Древнем Египте, позволяет полагать, что реальность личности в Древнем Египте и в древней Греции была сформирована не только на уровне социальной и этнической соби, но и на уровне индивидуальной соби каждого отдельного человека.

Реальность воли греков была сформирована только на уровне этнической соби всех греков и социальной соби отдельного города – государства – полиса. На уровне индивидуальной соби каждого человека она еще не была сформирована. Именно поэтому древний грек не мыслил своего существования вне родного города – государства. Ввиду этого для древнего грека было очень важно его право гражданина на участие в политической жизни города. А самым ужасным наказанием для грека было изгнание из стен родного полиса. Он просто не имел своей индивидуальной реальности воли, а потому подчинялся своей социальной и этнической реальности воли. Именно по этой причине и древний египтянин не прекословил этническому и социальному владыке – фараону, ведь он выразитель воли всего этноса и государства.

Возможно, что реальность воли была развита у такой социальной общности египтян как жрецы, но, видимо, только как коллективная реальность социальной соби жрецов. А у древних греков реальность воли была сформирована на уровне этнической соби греков и социальной соби не только государства (полиса), но и социальных групп. На индивидуальном уровне у древнего грека реальности воли тоже не было (хотя и возникла впоследствии, с начала у верхов, а затем у всех остальных при социальном расслоении греческого общества). Однако в плане развития реальности воли все же Древняя Греция была впереди Древнего Египта. Отдельные исторические личности, конечно, отличались по уровню развития индивидуальной соби (жрецы, фараоны). В Египте социальная собь всего египетского государства и этническая собь всех древних египтян совпадала и представляла собой единое целое.

В Древней Греции реальность внутреннего человека была развита на различных уровнях, и в этнической соби всех греков и в социальной соби отдельных городов – государств – полисов. Общеэтническая собь греческого этноса не совпадала с социальной собью греческих городов – государств (полисов), и вследствие этого социального, государственного единства в этнической среде древних греков не было.

В Древнем Египте реальность внутреннего человека существовала только на уровне этнической соби египетского этноса, совпадавшей с социальной собъю египетского государства, обуславливающее устойчивое государственное, социальное, культурное и этническое единство на протяжении столь огромного отрезка времени его существования.

Результаты нашего исследования показывают, что вфилогенезе есть два взаимосвязанных процесса: возникновение и развитие виртуальных реальностей, с одной стороны, с другой стороны, процесс возникновения и формирования этой реальности сначала в этнической соби, затем в социальной соби государства, затем в социальной соби социальных групп и, в последнюю очередь, в индивидуальной соби (некоторых) отдельных людей.

Так же прослеживается несомненная взаимосвязь между внутренним содержанием виртуального мира (законами его существования, окраски) и присутствием, сформированностью (развитостью) уровня реальностей: телесности, сознания, личности, воли и внутреннего человека, в соби отдельного человека и в этнических и социальных собях групп людей.

Удалось проследить следующую закономерность развития реальностей в соби древних египтян и греков: Зарождение и развитие реальностей телесности, сознания, личности, воли и внутреннего человека идет с начала в этнической соби, затем в социальной соби государства, потом в социальной соби отдельных социальных групп, и лишь затем в индивидуальной соби каждого отдельного человека.

Специфика развития человека и общества в филогенезе древних египтян и греков заключается, по-видимому, именно в этих характеристиках. Однако следует еще раз отметить, что, все это требует отдельного, еще более глубокого методологического рассмотрения и прицельных исторических исследований.

Четвертый способреконструкции ментальной карты основывается на рассмотрении каждой отельно взятой реальности изнутри и на взаимодействии отдельных реальностей снаружи. Этот спососб был разработан и научно обоснован Э.Ф. Асадуллиным на основе виртуального подхода Н.А. Носова

Пятый способ реконструкции ментальной карты эпохи основывается на логико-структурном подходе А.И. Серавина.В качестве включенной подсистемы средств реконструкции психического склада «изнутри» реальности, как составной части теории иерархии логических уровней выступает системный психолого-исторический (Л.Н. Пономарева, 2003) метод палеопсихологической реконструкции (А.И.Серавин, 2000) включающий в свой состав все применяемые на данный момент в исторической психологии методы, но не образующих целостного научного подхода. Данный метод (совокупность методов) включается как частный случай реконструкции психического склада людей прошлых эпох в состав познавательных средств виртуального подхода в социально – историческом познании на уровне реальности личности. Данный метод палеопсихологической реконструкции реконструирует специфические черты доминирующей реальности – виртуального мира на всех возможных уровнях: соби рода, этноса, государства, группы и индивидуальной соби отдельного человека. Метод палеопсихологической реконструкции в составе виртуального подхода в социально-историческом познании предполагает использование интегрированных средств, в составе более общ