Целительство и сон. Музыка

Итак, друиды практиковали три архаических вида врачевания: кровавое целительство, или хирургию³⁵, в частности примененную Фингеном к Конхобару; врачевание растениями и колдовское врачевание. Этот последний вид был, безусловно, чрезвычайно развит, и даже в Средние века знахарские ирландские заклинания приводятся в рукописи из Сен-Галла³⁶. Но ценился также и сон и, поскольку всякой хорошей музыке в Ирландии приписывалась способность чудесным образом усыплять своих слушателей, арфисты причислялись к разряду bo aire, то есть, свободных владельцев скота³⁷; они часто упоминаются рядом с филидом более высокого ранга, и воплощенный бог-друид Дагда, дабы усыпить своих врагов, не преминул заиграть на арфе, послушной своему хозяину: “Тогда сошла со стены арфа и, поразив девятерых, приблизилась к Дагда. Три песни сыграл он, что знают арфисты, — грустную песнь, сонную песнь и песнь смеха. Сыграл он им грустную песнь, и зарыдали женщины. Сыграл он песнь смеха, и женщины вместе с детьми веселились. Сыграл он дремотную песнь, и кругом все заснули, а Луг, Дагда и Огма ушли от фаиоров, ибо желали те погубить их”³⁸. Такое же действие арфа оказывает в рассказе о “Разрушение Динд Риг”³⁹.

Родник здоровья

“Родник здоровья”, подобие которого мы, как нам кажется, нашли в Галлии, в Глануме (Сен-Реми-де-Прованс)⁴⁰, в “Битве при Маг Туиред” доверен богу-врачевателю Диан Кехту: “А вот как вселяли ярость в израненных воинов, дабы еще отважнее делались они назавтра. Над источником, имя которого Слапе (“Здоровье”) говорили заклятья сам Диан Кехт, сыновья его, Актридил и Миах, да дочь Аирмед. И погружались в источник сраженные насмерть бойцы, а выходили из него невредимыми. Возвращались они к жизни благодаря могуществу заклинаний, что пели вокруг источника четыре врачевателя”⁴¹.

Впрочем, подействовать должны были не только заклинания; исцеление достигалось также с помощью растений, и оба вида врачевания взаимодействовали: “Другое имя этого источника — Озеро Растений, так как Диан кехт клал в него понемногу каждой травы, произрастающей в Ирландии”⁴².

Точно так же друид пиктов Дростан посоветовал королю Ирландии, с тем, чтобы исцелить солдат, раненных отравленными стрелами бретонцев, собрать молоко от ста сорока белых коров и наполнить им яму на середине поля боя. Те, кто погрузятся в нее, будут исцелены⁴³ Если “Лейнстерская книга” сокращает количество коров до ста двадцати, то она же и уточняет, что они должны быть bo mael find, “белыми коровами без рогов”⁴⁴. История эта обнаруживается и в поэме “Старина Мест”⁴⁵: “Друид Дростан сказал тогда приближенным короля Крилитханда: "Всякий человек, кого ранят фигда, пусть будет погружен в лужу белого молока; несмотря на раны, нанесенные многочисленным злым оружием, он выйдет здоровым и без рубцов"...”⁴⁶.

Тисе, слепота друидов

Возвращаясь к магии растений, следует отметить одну ее разновидность совершенно иного рода, которой, как мы можем видеть, пользуется друид при розысках королевы, похищенной обитателем сидов, одним из тех божеств Другого Мира, которые нередко домогались принадлежащих людям благ: “Тогда Эохаид (лишившийся своей жены король) призвал друида Даллана, чтобы тот разыскал Этайн. В этот же день тот отправился на запад, к горе, ныне называющейся Слиаб Даллан (“горой Даллана”), и там остался на ночь. Тем временем друид с болью переживал, что Этайн в течение года будет скрыта от него; он вырезал из тисса четыре прута и начертал на них знаки огама: источник мудрости и огамические знаки открыли ему, что Этайн спрятана в Сиде Брег Лейтх”⁴⁷.

Филид Кесарн также для своих заклинаний пользовался четырьмя тиссовыми прутьями, (cetheora flescae iphair)⁴⁸.

Имя Даллан этимологически означает “маленький слепец”. О слепоте друида идет речь и в других местах эпических и мифологических текстов: друид Дил, к примеру, одним из значительных персонажей “Битвы при Мукраме”, был слепым (drui side is e dall — он друид и слепой)⁴⁹, подобно Мог Руитху, который “потерял один глаз, когда убил теленка среди великих снегов в Альпах, и ослеп на второй, когда на два дня задержал солнце в Дайрбре, с тем, чтобы из двух дней получился один⁵⁰.

Друид Мог Руитх в своей прорицательской деятельности пользовался колесом, от которого происходит его имя: “Мог Руитх, откуда взялось это имя? Об этом сказать нетрудно. Ротх, сын Риголла, вырастил его, и этот Ротх был знаменитым друидом. Оттого его звали служителем Ротха. Или, скорее, Мог Руитх означает жрец колес (magus rotaram — жрец колес), потому что с помощью колес он делал свои друидические предсказания...”⁵¹.

О том, что эти пророческие колеса были сделаны из тисса, прямо не говорится, но, по меньшей мере, существует вероятность, что они были из дерева. В другом тексте содержится уточнение, указывающее, что колесо Мога Руитха было “суковатым колесом” (roth ramhach):

“Это он отправился обучаться друидизму у друида Симона. И вместе с ним сделал, за год до ссоры Симона с Павлом и Петром, суковатое колесо, которое должно появиться в Европе перед последним судом”⁵².

Впрочем, нет никакой изначальной связи между слепотой и прорицанием с помощью растений, которая, в случае Даллана, служит наиболее важной характеристикой этого персонажа. Однако следует подчеркнуть, что дерево, используемое Далланом, имеет очень большое значение в религии кельтов, что обнаруживается в Галлии в этнонимах эбуронов и эбуровиков (Эврё)⁵³.

Война растений

.Магия растений обретает еще одну новую форму в одной из версий текста “Смерти Кухулина” (так называемая версия В), когда чародеи, отправившиеся обучаться своему друидическому искусству (druidecht) в Британию и в Вавилон, решают предать смерти уладского героя: “Тогда поднялись три дочери Калатина, одноглазые и немые, с увечными телами, три бродячих нищенки Бодб, три отвратительных черных колдуньи, дьявольских и зловещих... На молниях быстрого ветра, с диким воплем, принеслись они в Эмайн и сели, три мерзких, ужасных призрака, на зеленом лугу близ города. Своими чарами они породили великую призрачную битву между двумя войсками, между чудесными движущимися деревьями, прекрасными густолиственными дубами, так, что Кухулин услыхал шум сраженья...”⁵⁴.

Точно так же в “Битве при Маг Туиред” находим обещание устроить “битву растений” (§ 116-117), которой грозят все те же “колдуньи”: “"А вы, о Бе Куйлле и Дианан, — спросил Луг двух колдуний, — как нам послужите в схватке?" — "Нетрудно ответить, — сказали они, — чары пошлем мы, и камни, деревья и дерн на земле станут войском с оружием, что обратит врага в бегство"”⁵⁵. Эти два ирландских повествования сопоставимы с уэльсской “Битвой кустов”, воспроизведенной Шекспром в: в “Макбете” в эпизоде с шагающим лесом. О дубе Плиния речи почти не идет, в тексте “Битвы кустов” есть лишь намек на этопочти не идет, в тексте лишь незначительный намек это:

“Немедленно приходит дуб в движенье,
дрожат перед ним и земля, и небо,
перед лицом врага он страж отважный.
В имени его поддержка...”⁵⁶

Дуб, рябина и орешник

Что касается ирландцев, то они, как кажется, с большей охотой использовали для своих магических действий рябину или орешник. Именно так, к примеру, поступает друид Китруадх, зажигая друидический огонь ради верховного короля Кормака во время “Осады Друим Дамгайре”: “Кормак же завел беседу с Китруадхом и спросил у того, нет ли у него средства помочь армиям. “Ничто не поможет тебе, кроме огня друидов”. — “Как это сделать, — спрашивает Кормак, — и для чего это нужно?” — “Вот, — отвечает Китруадх. — Пусть воины пойдут в лес и принесут рябины, потому что именно из нее получается лучший наш огонь. И, возможно, с южной стороны ответят тем же. Когда костры загорятся, каждый станет следить за своим. И если пламя обратится к югу, — во что я не верю, — вам надлежит преследовать людей Мунстера. А если оно обратится к северу, то уходите вы сами, ибо будете разбиты, даже если станете стойко обороняться”⁵⁷.

Тем не менее, мы не можем сделать никакого вывода из различия пород деревьев, дуба или рябины, наблюдаемого в Галлии и в Ирландии. Следует лишь заметить, что на континенте следует всегда опасаться путаницы у классических авторов, которые нередко приписывают германцам то, что на деле относится к кельтам⁵⁸, и Ирландия и Великобритания вполне могли отдать предпочтение иному, чем Галлия, роду деревьев, что в местных вариантах никак не нарушало единства принципа. Безусловным насилием над кельтской цивилизацией была бы попытка свести всю ее к нескольким представлениям или повсеместно одинаковым правилам, следует признать, однако, что на островах, как, в частности, в Галлии, за деревом как таковым признавалась чудесная сила. Именно в этом смысле следует понимать ирландское выражение crann-chur, бретонское prenn-denn или te-urel prenn, “бросать дерево”, которые уточняют в сопоставлении сочетания prinni loudi и prinni lag из “Календаря из Колиньи”⁵⁹. Прорицание с помощью жетонов и чисел, о котором свидетельствует Ипполит⁶⁰, должно быть, представляло собой один из способов такого рода использования дерева.