УДК 94(510) ББК 63.3(5Кит) 10 страница

ГЛАВА 10

Ранняя Ханъ. Продолжение: У-ди

(141-87 гг. до н. э.)

Когда в 141 году до н. э. императором стал У-ди, его столица Чаньань была одним из крупнейших городов мира. У-ди превратил город в символ величия императорского дома. Столица была обнесена стеной почти квадратной формы с длиной сторон около четырех миль и таким же рвом; с каж­дой стороны стены имелось трое ворот с тремя дорогами шириной двадцать шесть футов, позволявшими шеренге из двенадцати колесниц въезжать на прямые улицы города, дви­жение по которым тоже осуществлялось в три ряда (сред­ний ряд предназначался исключительно для императора).

Большую часть площади города занимали пять огромных дворцовых комплексов. Один из них состоял из сорока зда­ний, соединенных крытыми галереями, и имел огромный зал для аудиенций длиной около пятисот футов, расположен­ный почти на такой же высоте, — его построили на террасе, и попасть туда можно было либо по лестнице, либо по пан­дусу для императорского экипажа. В этом дворцовом комп­лексе имелись покои для императора и императрицы, дома для придворных дам, библиотека, арсенал и храмы, посвя­щенные предкам. Другие дворцы предназначались для вдов-

Ранняя Хань. Продолжение: У-ди 163

ствующей императрицы и различных государственных уч­реждений. У входа в главные дворцы были установлены ги­гантские статуи и колокола. Сами здания были построены из кирпича, заполнявшего пространство между деревянны­ми балками, и нередко имели три этажа с центральной час­тью и двумя симметричными крыльями, черепичной кры­шей и карнизами; они располагались на утрамбованных зем­ляных насыпях. Дворцы были украшены многочисленными пирамидальными башенками, одна из которых достигала трехсот пятидесяти футов в высоту. Деревянные балки и ко­лонны внутри дворцов источали приятный аромат и были расписными; основания колонн изготавливались из нефри­та, полы блестели полированным камнем, а стены были об­лицованы деревом, а также украшены живописью на шелке или шелковыми гобеленами. Грандиозные фрески дворца и зала предков изобиловали мифическими сюжетами и пейза­жами, которые казались еще более живыми после открытия принципа воздушной перспективы, разрешившего пробле­му, над которой западные художники бились несколько ве­ков спустя.

В северо-западной части Чаньани, недалеко от одной из рек, располагались два огромных рынка. Здесь продавали и покупали абсолютно все, здесь выступали уличные артисты, искали работу писцы, просто гуляли люди и назначали встре­чи друзья. За пределами дворцовых комплексов город был поделен на два обнесенных стенами района, в каждом из ко­торых насчитывалось около сотни домов; к домам вели до­роги, расходящиеся от единственных ворот, которые за­пирались на ночь или в случае опасности. Параллельно до­рогам была проложена сеть глиняных сточных труб, по которым отбросы стекали в каналы, соединенные с реками.

Жилые и торговые кварталы простирались далеко за пре­делы городских стен, и там жили богатые торговцы и ари­стократы, желавшие отдохнуть от столичного шума и ску-

164 Ранняя Хань. Продолжение: У-ди

ченности. Однако самым поразительным сооружением вне стен города был парк Шанлинь с его протянувшимися на сотню километров охотничьими угодьями. Здесь на необра­батываемых землях и природных охраняемых территориях обитали все виды растений и животных, известных китай­цам¹. У озер этого парка и в его поросших лесом горах распо­лагались домики, в которых отдыхал и развлекался импера­тор. Обширный пруд позволял разыгрывать морские бата­лии, а в воде размещалось огромное каменное чудовище, механические крылья которого приводились в движение вет­ром. В парке хватало места для военных парадов, а также раз­влечений аристократии, которые устраивались под видом охоты и запомнились кровавыми побоищами и жестокостью, запечатленными в произведениях поэтов и художников той эпохи. Парк существовал еще в эпоху Цинь, но У-ди рекон­струировал его и расширил. Но когда он предложил еще больше увеличить площадь парка, этому воспротивился один из советников. Этот район был богат нефритом, золотом, медью, железом, камфарой, редкими породами дерева и дру­гими ценными материалами, служившими сырьем для ре­месленников. Здесь росли такие культуры, как просо, гру­ши, каштаны, шелковица, конопля и бамбук; земля была пло­дородной, а реки и озера изобиловали рыбой. Обездолить людей, чья жизнь зависела от этих природных богатств, раз­рушить их дома и могилы предков — равноценно уничтоже­нию государственных ресурсов, нанесению вреда сельскому хозяйству и производству шелка. И все лишь для того, что-

¹ Среди них стоит отметить редкого оленя, которого китайцы называли милу. У него были коровьи копыта, шея верблюда и вет­вистые оленьи рога. Этих оленей оставалось менее тридцати осо­бей, когда многонациональные силы, отправленные на подавление так называемого боксерского восстания в 1900 году, уничтожили всех животных, чтобы подать оленину к обеду.

Ранняя Ханъ. Продолжение: У-ди 165

бы расплодились олени, расширились угодья для лис и зай­цев, появились новые логова тигров и волков!

У-ди отмахнулся от возражений, а противоречить ему никто не решался. Император был окружен ореолом таин­ственности и святости и жил в своих дворцах, отгородившись от мира и появляясь лишь на важных аудиенциях, советах и церемониях, а также во время жертвоприношений богам. Про­износить его имя было запрещено; лишь он один мог носить определенную одежду и драгоценности, ездить в определен­ных экипажах — все это изготавливалось специально для него. Он пребывал «в блеске величественности, которая ограничи­вала его связи с людьми», окруженный наложницами, евну­хами и узким кругом «преданных» — родственников императ­рицы, нескольких фаворитов, личных друзей и катамитов; императоры династии Хань были бисексуалами, а многие из них, подобно римским императорам, и гомосексуалистами.

Однако правительство императора У-ди проявляло не­обычайную активность по сравнению с даосской политикой невмешательства его предшественников, особенно в сферах экономического развития и расширения территории. Послед­ний аспект был связан с деятельностью одного из величай­ших путешественников древности, Чжан Цяня. Он занимал должность министра в центральном правительстве, и в 138 го­ду до н. э. его отправили на северо-восток во главе миссии из ста человек с заданием добраться до Бактрии и заключить союз с тамошним могущественным племенем, чтобы единым фрон­том выступить против сюнну, которые за несколько лет до этого устремились в западном направлении.

Однако по пути он был захвачен сюнну и провел в плену десять лет, прежде чем смог убежать, а затем отважно про­должил свое путешествие. В конце концов он добрался до Ферганы, расположенной севернее современного Афгани­стана — в 2500 милях от Чаньани. Это расстояние по пря­мой, но Чжан Цяню пришлось пересекать пустыни и горы,

166 Ранняя Хань. Продолжение: У-ди

долины и реки. В итоге он очутился на восточной окраине Парфянской империи (наследницы Персии), и, согласно пре­данию, именно отсюда он привез в Китай грецкий орех, а так­же виноградную лозу, после чего в стране стало развиваться виноделие. Наконец он добрался до Бактрии, всего за не­сколько десятилетий до этого освободившейся от греческо­го влияния, навязанного* Александром Македонским. Одна­ко все усилия и лишения Чжан Цяня пропали даром — его предложение о союзе было отвергнуто. По дороге домой он вновь попал в плен к сюнну, но через год, во время беспо­рядков, вызванных выборами нового хана, бежал и в 126 году до н. э. вернулся в Чаньань. Его миссия закончилась неуда­чей, но он познакомил Китай с другим миром, и его доклады относительно торговых и политических возможностей, от­крывающихся в Центральной Азии, значительно расшири­ли географический кругозор китайцев.

В то время уже ощущалось стремление китайцев утвер­диться в регионе: политика умиротворения ханов, проводив­шаяся династией Хань, сменилась агрессией. Четыре полко­водца, каждый из которых командовал армией в десять тысяч воинов, на протяжении восьми лет сражались с сюнну и вы­теснили кочевников из северных и северо-восточных пригра­ничных районов, в том числе с плато Ордос в большой излу­чине Хуанхэ, куда впоследствии переселились 100 тысяч хань-ских колонистов. Сюнну были вынуждены перенести свою ставку далеко на север, и некоторые из племенных вождей пе­решли на сторону империи Хань. Великая Китайская стена была не только отремонтирована, но и продолжена на запад, охватывая новые земли, ставшие областями империи. Регу­лярные инспекции, система условных сигналов и паролей, а также тщательная синхронизация всех военных операций обеспечивали профессиональное использование новых форти­фикационных сооружений, которые заканчивались так назы­ваемыми Нефритовыми воротами неподалеку от Тунхуана.

Ранняя Хань. Продолжение: У-ди 167

Стена не только защищала от набегов варваров, но и служила препятствием для лиц, скрывающихся от правосудия, уплаты налогов или службы в армии. Кроме того, укрепления защища­ли купцов и их караваны до пустыни Такла-Макан, которая вместе с котловиной Тарим находилась в самом сердце Цент­ральной Азии, на краю греческого и римского миров.

Дороги на запад, проходившие по северной и южной гра­нице пустыни Такла-Макан, являлись частью Великого Шел­кового пути, проложенного во времена империи Хань для бес­страшных торговцев и путешественников. Еще в 200 году до н. э. они бросали вызов естественным преградам и воинствен­ным варварам, договариваясь с посредниками и доставляя ценные товары в далекий Константинополь. Среди этих то­варов были специи, драгоценные камни и — самое главное — шелк, секрет производства которого китайцы скрывали от Запада на протяжении многих веков.

Продление защитных сооружений и победы над сюнну позволили обеспечить защиту караванов до западных гра­ниц страны, но купцы по-прежнему были уязвимы перед нападениями многочисленных мелких племен, которые на­селяли города-государства в оазисах вокруг пустыни. В пе­риод между 122 и 115 годами до н. э. неутомимый Чжан Цянь вновь отправился в путешествие — на сей раз с целью за­ключить союз с царствами, которые казались потенциаль­ными противниками сюнну. Его усилия помогли установить регулярные связи с тридцатью шестью небольшими государ­ствами, и за заслуги перед империей ему был пожалован ти­тул «маркиза». Легенда приписывает ему поиски истоков Желтой реки и плавание по Млечному Пути, но на самом деле главной его заботой было укрепление сложной систе­мы отношений с местными правителями, которые частью пе­решли в подчинение императору, а частью остались незави­симыми, но их удавалось держать под контролем с помощью таких мер, как обмен заложниками.

168 Ранняя Хань. Продолжение: У-ди

Продвижение империи Хань на запад завершилось трех­годичной военной кампанией, причем китайцы забрались столь же далеко от своей столицы, как за два века до них Александр Великий, который двигался из Афин в противо­положном направлении и захватил далекую Фергану, сла­вившуюся своими ослами и исполинскими боевыми коня­ми, быстрыми и выносливыми. Огромные потери — погиб­ло пятьдесят из шестидесяти тысяч воинов, выступивших в поход, — не погасили военных амбиций империи Хань. Им­ператорские армии маршировали на юг, покоряя племена, жившие на таких далеких землях, как территория современ­ного Вьетнама, а также на северо-восток, в Маньчжурию и Корею, откуда китайское влияние распространилось и на Японию. Своими успехами китайская армия была обязана применению железного и стального оружия, в первую оче­редь длинных мечей конницы, для пополнения которой были опустошены все конезаводы страны, и железных кольчуг, а также необыкновенной точности луков с бронзовым меха­низмом и таланту военачальников.

В 87 году до н. э., в конце эпохи правления императора У-ди, государство Хань занимало почти всю территорию со­временного Китая. Император правил землями площадью более миллиона с четвертью квадратных миль, которые были поделены на области и карликовые княжества. Население, численность которого достигла пятидесяти миллионов че­ловек, было разбросано на этой огромной территории, отли­чалось необыкновенной пестротой этнического состава и говорило на разных языках, но после принятия китайской культуры эти люди считались уже не варварами, а китайца­ми. Теперь страну с полным правом можно было назвать империей, и по размерам она была сравнима со своей совре­менницей, Римской империей.

Такое расширение территории требовало соответствую­щего увеличения числа чиновников для управления импе-

Ранняя Ханъ. Продолжение: У-ди 169

рией. Вскоре после восшествия на престол У-ди издал указ об учреждении государственных должностей для ученых мужей, знатоков пяти канонов. Изучение пяти классических произведений стало основой обучения чиновников и заня­тия государственных должностей; этот процесс интенсифи­цировался после введения квоты из пятидесяти учеников, которые должны были получать образование под началом ученых мужей, что стало предвестником последующей экза­менационной системы.

Принадлежности чиновника состояли из кисти для пись­ма, раскатной красочной плиты, ножа и печати. Отчеты, ста­тистические и прочие данные, копии указов императора и другие документы записывались на узких пластинках дере­ва, скрепленных конопляными лентами; для определенных литературных произведений и карт использовался шелк. Нож служил для исправления ошибок и очистки дощечек при их повторном использовании. Для завершения докумен­та и заверения его подлинности чиновник вдавливал печать в небольшую глиняную табличку, которой скреплялся сви­ток из деревянных пластинок. Некоторые документы пред­ставляли собой «паспорта», или удостоверения личности, которые следовало предъявлять на постах. Значительную долю документов составляли календари, особенно после того как в I веке до н. э. изменилась система летосчисления: рань­ше отсчет начинался с первого полного года, когда трон за­нимал очередной император (У-ди I, У-ди II и так далее), а теперь каждому периоду из нескольких лет правления им­ператора присваивалось новое имя. Эти названия, начиная с Великого Начала, отражали характерные особенности или цели династии, а также увековечивали те или иные события. Так, например, находка древнего бронзового треножника, считавшаяся благоприятным знаком, дала название перио­ду Самого Первого Треножника. Таким образом, мерой вре­мени становилось событие или идея - как если бы расстоя-

170 Ранняя Хань. Продолжение: У-ди

ния измерялись не столбами с указанием миль, а названия­ми мест. (В Римской империи, которая была современни­цей Ханьской державы, каждый следующий год получал на­звание по имени консула.) И наконец, все чиновники нахо­дились под пристальным вниманием инспекции, состав которой увеличился до тринадцати человек, а область ответ­ственности каждого из инспекторов расширилась.

Военные кампании и последующее увеличение чиновни­чьего аппарата обходились недешево. Отказ У-ди от расчет­ливой политики своих предшественников тоже не способ­ствовал экономии: к украшению столицы он добавил пыш­ную церемонию приема почетных гостей, причем многие из тех, кого он желал поразить могуществом и богатством им­перии Хань, были князьями и вождями, с которыми он ис­кал союза или которых хотел подчинить. Поэтому огромные запасы зерна и денежные резервы, доставшиеся ему в наслед­ство, вскоре иссякли. Правительство озаботилось получени­ем дополнительных доходов.

Были введены новые налоги на любые сделки на рынке — прообраз налога с продаж или налога на добавленную сто­имость, — на транспортные средства и на недвижимость. Го­сударство также увеличило подушный налог для детей от трех до четырнадцати лет. Законным платежным средством стала — и оставалась на протяжении нескольких столетий — новая медная монета весом 3,2 грамма, а в 103 году до н. э. была запрещена чеканка монет частными лицами, и эта функ­ция перешла к вновь созданным государственным монетным дворам. После жарких споров (подобных тем, что имели ме­сто в XX веке) между сторонниками национализации и теми, кто предлагал приватизацию, правительство предприняло шаги по национализации не только железных рудников, но также производства и продажи изделий из железа. Нацио­нализация коснулась и производства соли, независимо от метода добычи — из морской воды или из глубоких подзем-

Ранняя Хань. Продолжение: У-ди 171

ных шахт. Торговля солью тоже была поставлена под жест­кий контроль государства. Чтобы эти меры дали желаемый эффект, было назначено не менее восьмидесяти двух упол­номоченных, в число которых вошли известный фабрикант железных изделий и соляной магнат.

Однако процесс на этом не остановился. Специальным уполномоченным вменялось в обязанность следить за состо­янием сельского хозяйства и облагать налогом продукцию этой отрасли. Государство объявило о монополии на произ­водство алкоголя и создало специальные органы для стаби­лизации цен на товары и для управления транспортной сис­темой. С целью развития транспорта и ирригации были раз­вернуты широкомасштабные работы по возведению плотин и прокладке каналов. Новые уполномоченные назначались для наблюдения за сельскохозяйственными поселениями на недавно присоединенных западных территориях, куда в пе­риод правления У-ди переселились до трех миллионов ко­лонистов. По приказу правительства для торговли с Запа­дом из Чаньани ежегодно отправлялись десять огромных караванов, каждый из которых обслуживали несколько со­тен человек.

Помимо активной военной, административной и эконо­мической деятельности, правление У-ди ознаменовалось выдающимися достижениями в таких областях, как поэзия, историческая наука, ремесла и философия.

Среди выдающихся поэтов эпохи самым приближенным к императору считался Сыма Цюань-цзы, родившийся в 179 году до н. э. в обеспеченной семье на территории совре­менной провинции Сычуань. Сначала он пользовался покро­вительством одного из удельных князей, который собрал вок­руг себя группу блестящих ученых и поэтов, но после смер­ти патрона и разорения отца Сыма Цюань-цзы был вынужден вернуться на родину. Там он влюбился в дочь местного бо­гача, который не одобрял ее увлечения бедным поэтом, и

172 Ранняя Хань. Продолжение: У-ди

молодые люди были вынуждены бежать. Чтобы заработать себе на жизнь, они держали на рынке винную лавку. К счас­тью, богатый отец смягчился и отдал дочери причитающее­ся приданое, что позволило Сыме Цюань-цзы возобновить литературную деятельность. Он работал в жанре классиче­ской оды фу, которая появилась еще в эпоху Борющихся Царств, но именно в творчестве Сымы Цюань-цзы этот жанр достиг новых высот. Принадлежащие его перу оды привлек­ли внимание У-ди, и последние двадцать один год своей жизни поэт провел при императорском дворе. Оды фу пред­ставляли собой длинные произведения разнообразной тема­тики, привлекавшие богатством языка и красотой стиля; они могли включать критику (в основе которой лежали оратор­ские приемы) и монологи, например жалобы на жестокую судьбу или жестокое общество. Часто встречалась и сатира, а перенасыщенность словами была особенно характерна для фантастических описаний небесных путешествий. Жанр фу не выходил из моды не только при жизни Сымы Цюань-цзы, но и на протяжении многих столетий после его смерти.

С 140 по ПО год до н. э. должность главного астролога при императоре занимал еще один Сыма — Сыма Тань. В его обязанности входило составление календарей и наблюдение за звездами, по рангу он следовал сразу за предсказателями, и к нему благоволил император, ценивший его таланты пев­ца и актера. Именно он заложил основы первого великого труда по китайской истории, «Исторических записок». Сыма Тань начал собирать материал для книги и завещал напи­сать ее своему сыну Сыме Цяню, завершившему составле­ние этого труда, который считается классическим уже на протяжении двух тысяч лет. Сыма Цянь много путешество­вал и выполнял разнообразные поручения правительства, пока в 99 году до н. э. не случилась трагедия. В том году пол­ководец по имени Ли Лин сдался превосходящим силам сюн-ну и решил не возвращаться, потому что потерпевшие пора-

Ранняя Хань. Продолжение: У-ди 173

жение военачальники приговаривались к смертной казни — им отрубали голову. Смерть ждала также семью военачаль­ника, попавшего в плен, и, несмотря на просьбы Сымы Цяня, мать, жену и сына Ли Лина казнили. Заступничество Сымы Цяня было расценено как клевета на императора, и его осу­дили и приговорили к кастрации. Ученый не обладал ни бо­гатством, ни влиянием, которые позволили бы ему избежать наказания. Однако, несмотря на увечье, он продолжил рабо­ту над историческим трудом; причины своего упорства он изложил в письме, написанном перед завершением «Исто­рических записок», за четыре года до смерти. (Сыма Цянь умер 86 году до н. э. в возрасте сорока одного года.)

И я, слабый человек, захотел обратиться к людям со сво­ей правдой. Но не успел я завершить свою работу, когда случилась со мною эта беда. Из жалости к неоконченному своему труду я стал терпеть без возражений свою ужасную судьбу. Теперь я завершил свои записки, читал их достой­ным людям и поместил на хранение для потомства.

Я охватил весь мир Китая с его старинными предани­ями, описал события от древнейших времен до наших дней. Показал, как возникали и гибли общества и госу­дарства, как они процветали и переживали упадок, под­верг их рассмотрению и свел концы с концами. Рассказал о выдающихся людях разных эпох, исследовал, что было средь неба и земли, проник в сущность перемен, происхо­дящих сейчас и имевших место в древности... И работой своей искупил позор и не стал бы сожалеть, если бы и тысячу раз был казнен¹.

Его великий труд охватывал почти три тысячелетия ки­тайской истории и состоял из полумиллиона слов, записан-

¹ Здесь и далее цитаты из «Исторических записок» в переводе Р. В. Вяткина и В. С. Таскина.

174Ранняя Хань. Продолжение: У-ди

ных палочкой на бамбуковых дощечках. Слог его никак нельзя назвать напыщенным, а во многих случаях повество­вание становится живым и образным — например, когда ав­тор вспоминает о человеке, жившем за триста лет до него:

Я читал книги Конфуция, и захотелось мне узнать, каким он был человеком. Поехал в Лу, увидел храм Кон­фуция, его жилье, повозку, платье и предметы ритуала; ученые в положенное время обучались ритуалу в его доме; я задержался там в раздумье, не в силах был уйти. Царей, как и людей достойных, в Поднебесной было много, они при жизни процветали, а умерли, и канули. Конфуций же, простолюдин, уж более чем десять поколений на устах. Ученые его считают своим родоначальником. Все, кто в Срединном государстве, начиная с сына Неба и князей, толкуют о шести искусствах, обращаются за истиной к Учителю. Могу назвать его самым великим из людей, до­стигших высшей мудрости.

Что касается философов, то величайшим мыслителем эпохи считается Дун Чжун-шу (179-104 гг. до н. э.). Имен­но по его предложению конфуцианство было провозглаше­но официальной религией ханьской династии. Кроме того, он первым выдвинул идею экзаменов, которые одновремен­но проводились правительством по всей стране и посред­ством которых люди любого ранга получали возможность поступить на государственную службу. Эта система, впос­ледствии дополненная и модернизированная, просущество­вала до 1905 года.

На основе конфуцианства Дун Чжун-шу стремился объ­единить идею инь-ян с теорией пяти первоэлементов, чтобы обосновать политический и общественный порядок своей эпохи и объяснить устройство мира. Говорят, что он так был увлечен своими исследованиями, что три года не выходил

Ранняя Хань. Продолжение: У-ди 175

за порог сада; результатом напряженной работы стал труд «Обильные росы "Весны и Осени"», в основу которого были положена летопись «Весны и Осени», приписывавшаяся — как и все пять классических канонов — Конфуцию. По сви­детельству современников во время преподавания в акаде­мии (Высшей школе) он излагал свои взгляды, спрятавшись за занавеской, а ученики передавали его слова друг другу, располагаясь на почтительном расстоянии.

Важное место в его воззрениях занимала концепция Неба. Ее не так-то легко понять, потому что иногда под Небом под­разумевалась природа, добрая, но властная сила, а иногда — божество, главенствующее над природой. Это первая из де­сяти составляющих бытия, к которым также относятся Зем­ля, инь и ян, пять первоэлементов (дерево, огонь, почва, ме­талл и вода) и, наконец, человек. Человек является отраже­нием Неба, а оба эти элемента пронизаны инь и ян. Небо, Земля и человек являются основой всех вещей: Небо рож­дает все вещи, Земля вскармливает их, а человек доводит до совершенства. Этим совершенством являются культура и цивилизация, для расцвета которых правительство должно создать необходимые институты — в соответствии с замыс­лом Неба, стремящимся усовершенствовать человека.

Сущность человека, настаивал Дун Чжун-шу, — не зло, как утверждали представители некоторых философских школ, и не добро, как считал последователь Конфуция Мэн-цзы, а способность к добру. Для достижения этого состоя­ния человек должен практиковать пять конфуцианских ка­честв — гуманность, добродетельность, ли (соблюдение ри­туалов и достойное поведение), мудрость и честность. Каждое из этих качеств, подобно направлениям компаса, связано с пятью первоэлементами (например, мудрость на­ходилась в связи с водой, которая, в свою очередь, была свя­зана с почвой). Тем же законам подчиняются пять видов че­ловеческих взаимоотношений — властелина и подданного,

176 Ранняя Хань. Продолжение: У-ди

отца и сына, мужа и жены, старшего и младшего брата, дру­зей, — и этика общества заключается в их обязанностях по отношению друг к другу.

Ориентируя людей на добро, правители должны руковод­ствоваться легистским принципом поощрения и наказания. Если правительство ведет себя неправильно, то в результате взаимозависимости между Небом и человеком это искусст­венное явление приведет к природным катастрофам — зем­летрясениям, затмениям, засухе, наводнениям. Следует по­мнить, что властитель управляет подданными по мандату Неба (здесь Дун Чжун-шу несколько переусердствовал, за­являя, что когда Небо отобрало мандат на управление у Чжоу, то передало его Конфуцию). Как бы то ни было, в ос­нове его сложных теорий, связывающих времена года, на­правления, цвета, вкус, звуки, числа, планеты, династии, пра­вительства и моральные качества человека, лежало древнее китайское представление о единстве человека и природы, о силах, чье взаимодействие — если властитель и подданные должным образом исполняют свои обязанности — способ­ствует благоденствию и гармонии во вселенной.

Таково было мировоззрение образованных людей, но по­давляющее большинство населения страны продолжало по­клоняться умершим предкам, а также множеству других ду­хов. Несмотря на то что У-ди следил за современными фи­лософскими доктринами и сохранял верность духам предков, он чувствовал необходимость поддерживать веру в связь императора с божественными силами, которые защищали народ. Это достигалось поддержкой — какую мог оказать только сам император — существующих государственных культов и учреждением новых. Так, например, он унаследо­вал обязанность совершать обряды поклонения в часовне пяти первоэлементов и основал культы Царицы Земли и Высшей Гармонии, учредил Палату музыки, которая отве­чала за музыкальное сопровождение религиозных служб.

Ранняя Хань. Продолжение: У-ди 177

Одна из самых впечатляющих церемоний, введенных импе­ратором, — пышная процессия к священной горе Тай, где он праздновал победы своей династии, принося жертвы Небу и Земле.

Однако истинный мотив его действий — это поиск бес­смертия. У-ди овладела та же навязчивая идея, что и рим­ским императором Августом, жившим за сто лет до него. Императорский двор вновь заполнили толпы магов и вол­шебников всех мастей. Они предлагали призвать бессмерт­ных с Островов Блаженных, найти дорогу к раю на востоке, предсказать благоприятные и неблагоприятные часы, пре­вратить киноварь в золото, воскресить одну из жен импера­тора, обуздать реку Хуанхэ и, самое главное, найти эликсир жизни. Многие шарлатаны поплатились головой, когда их обман раскрылся, но У-ди продолжал верить в бессмертие и желать оного.

Увлечение оккультными науками при дворе императора способствовало распространению черной магии. Однажды одну из придворных дам обвинили в использовании злых чар с целью вернуть расположение императора к отвергнутой императрице; женщину приговорили к смертной казни — а с нею и еще триста человек, обвиненных в коллективном пре­ступлении. До конца правления У-ди многие аристократы пали жертвой увлечения колдовством.

Эпоха правления У-ди завершилась усиливающимся кри­зисом экономики, истощением ресурсов, вызванным значи­тельным расширением империи и ожесточенной борьбой за власть между семьями жен императора. В 88 году до н. э. по­кушение на императора провалилось, но то, что не удалось убийцам, через год сделала болезнь, и беспримерное правле­ние У-ди завершилось. За три дня до смерти вышел импера­торский указ, объявлявший законным наследником его семи­летнего сына и назначавший триумвират регентов. После смерти отца мальчик взошел на трон под именем Чжао-ди.

ГЛАВА И

Ранняя Хань. Окончание

(87 г. до н. э. — 9 г. н. э.)

Чжао-ди не исполнилось и восьми лет, когда в 87 году до н. э. он унаследовал трон отца; ему досталась страна, испы­тывавшая экономические трудности, уставшая и жаждущая мира после всех жертв, которые людям пришлось принести в период правления У-ди. Именно эти обстоятельства опре­деляли действия правительства в конце тысячелетия, а вок­руг самого трона нескончаемая сеть интриг, заговоров и убийств целые сто лет испытывала терпение Неба.